Параллельная (конфликтная) коммуникация, или «Тебя здесь нет»

Заканчивая разговор о конфликтных коммуникациях, коротко остановимся на параллельной конфликтной коммуникации. Внешне она выглядит очень похоже на равноуровневую, но, если к ней присмотреться, можно увидеть, что участники коммуникации находятся вне контакта.

Пример:

– Давай немного погуляем, пока начальства нет! – Пристройка ДИТЯ-ДИТЯ.

– Передай мне, пожалуйста, ведомость за последний месяц. – Пристройка ВЗРОСЛЫЙ-ВЗРОСЛЫЙ.

Несмотря на то что эта коммуникация равноуровневая, она, пожалуй, представляет собой возможность самого мощного коммуникативного укола из всех нам известных: получается, что мой партнер вообще меня не видит! Эта коммуникация мало того что не взаимодополняющая, но она еще и демонстрирует полное игнорирование своего партнера по коммуникации: ответное послание идет как бы без учета адреса.

Такая коммуникация является манипулятивной, потому что полностью выбивает у неподготовленного человека почву из-под ног. Почему?

Наверное, некоторые из нас в детстве переживали родительские бойкоты, являющиеся самым страшным испытанием для детской психики. Это беспроигрышное средство мамы-манипулятора, при помощи которого она может заставить пойти на попятную и униженно просить прощения самого психически устойчивого ребенка, причем даже того, который поначалу считал себя правым. Дело в том, что ребенок без помощи и поддержки взрослых – полностью нежизнеспособен и обречен на смерть, и так было во все времена. Если у малыша нет уверенности в том, что кто-то его любит и готов о нем заботиться, то у него возникает самый настоящий бессознательный животный страх смерти. Поэтому в такие моменты у маленького и по сути беспомощного человечка включаются архаические защитные механизмы, которые начинают отчаянно бить тревогу: «Одному мне не выжить. Если меня бросят, я умру». И они заставляют его принимать срочные меры для того, чтобы и в самом деле его не бросили одного в этом мире.

У каждого из нас имеется некий образ мира и его отношения к нам – злого или доброго, равнодушного или теплого. И формируется этот образ мира, как мы понимаем, проекциями наших взаимоотношений с родителями в детстве. Тогда становится понятно, почему порой вполне взрослый человек реагирует на такие параллельные (игнорирующие) ответные послания партнера чувством смятения и внутренней паникой, в точности как маленький ребенок, который намеренно не замечается собственными родителями.

Если читателю знакомо подобное чувство, то теперь он знает, откуда оно берется. В таких ситуациях, чтобы психологически привести себя в порядок, сто́ит для начала просто спокойно подышать, а затем сказать самому себе, например, следующее: «Это – не моя мама, это просто Варя Петрова».

Четвертый Закон Коммуникации, или «Все – как хотят, а я – правильно!»

Если мы получаем от нашего партнера ответ, в котором нет согласия на предложенную нами игру, мы испытываем стресс и фрустрацию.

Так что если мы хотим хорошего понимания с партнером, то нужно помнить правило: контакт всегда требует взаимодополнительной пристройки.

Но тогда возникает этический вопрос: а как же при этом быть с самим собой и со своими собственными чувствами? Неужели ради того, чтобы мой партнер постоянно испытывал удовлетворение от контакта со мной, я должен (или должна) жертвовать своим психологическим комфортом и чувством собственного достоинства?

Вот и настало время вспомнить наш последний «подвешенный» вопрос о том, можно ли и нужно ли избегать коммуникативных уколов с нашей стороны по отношению к своему партнеру.

Ответ только один: если мы позволим кому бы то ни было себя разрушать, то мы в конце концов разрушимся, поэтому коммуникативные уколы неизбежны, без них обойтись невозможно.

Другое дело – это уметь правильно понять, какие ситуации действительно являются для меня разрушительными, а какие – просто невинной игрой.

Поясним это на примере.

Предположим, у меня есть контекстуальная задача быстро получить какую-то справку в МФЦ. Грозная дама за стеклом предлагает мне взаимодополняющую коммуникацию РОДИТЕЛЬ-ДИТЯ, ДИТЯ-РОДИТЕЛЬ. Если для меня не является первостепенной задачей научить даму в окошке уместному общению и я при этом уверен, что больше никогда в жизни ее не увижу, то, возможно, от меня потребует меньших затрат артистично подыграть ей из пристройки ДИТЯ-РОДИТЕЛЬ. Тогда дама быстро и с удовольствием сделает нужную мне бумажку, и мы расстанемся с ней, счастливые и довольные друг другом. А может быть, и нет…

В любом случае только мне предстоит решать, помочь ли той сотруднице МФЦ научиться общаться правильно, пооттачивать ли на ней свое коммуникативное мастерство или, не имея для этого достаточно времени, пойти по линии наименьшего сопротивления и чуть-чуть поиграть в ее игру. Исходить нужно исключительно из чувства собственного комфорта, а у каждого из нас оно – свое, поэтому однозначных рекомендаций тут быть не может.

Но если тот, кто предлагает мне игру в «ты – раб, я – сатрап», – человек, с которым мне предстоит взаимодействовать продолжительное время, то подыгрывать ему категорически нельзя и выводить его на правильное общение, соответствующее ситуации, просто необходимо.

Например, я – начальник, а подчиненный, явно перепутав контексты, пытается говорить со мной из позиции сверху (РОДИТЕЛЬ). В этом случае я намеренно, но совершенно спокойно осуществляю в ответ на его неправильную коммуникацию легитимный укол из правильной пристройки РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ. Например.

Подчиненный:

– Я не вижу смысла в выполнении этого задания. – Пристройка РОДИТЕЛЬ – ВЗРОСЛЫЙ.

Начальник:

– Я, как ваш руководитель, дал вам это задание, и вы, как подчиненный, в соответствии со своими должностными инструкциями, должны его выполнить. — Пристройка РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ.

Если же грозный начальник пытается загнать вас в позицию ДИТЯ, его необходимо «уколоть», ответив ему из уместной пристройки ВЗРОСЛЫЙ-РОДИТЕЛЬ.

– Иван Иванович, когда вы говорите со мной так громко, я начинаю гораздо хуже вас слышать и понимать. – Пристройка ВЗРОСЛЫЙ-РОДИТЕЛЬ.

Если коллега, находящийся на одной с вами ступени служебной лестницы, пытается вести себя с вами как учитель с учеником (ВЗРОСЛЫЙ-ДИТЯ), вам лучше вернуть вашу коммуникацию в контекстуально уместное русло ВЗРОСЛЫЙ-ВЗРОСЛЫЙ.

Например.

Коллега:

– Катя, посмотри, как интересно, ты сделала ошибку в этом месте. – Пристройка ВЗРОСЛЫЙ-ДИТЯ.

Коммуникатор:

– Спасибо, Лена, за внимание к моей работе, но я предпочитаю работать самостоятельно. – Пристройка ВЗРОСЛЫЙ-ВЗРОСЛЫЙ.

Или ваш подчиненный предлагает вам игру в «Стань моим папочкой!».

Подчиненный:

– Ой, боже ж ты мой, Иван Иванович, я, кажется, опять посеял эти ключи… – Пристройка ДИТЯ-РОДИТЕЛЬ.

Начальник:

– Костя, как ваш руководитель, я вынужден вам напомнить, что в ваши служебные обязанности входит хранение и содержание в порядке ключей от архива. Поэтому вам сейчас следует спокойно приступить к их поискам и через 10 минут доложить мне о результатах. – Пристройка РОДИТЕЛЬ-ВЗРОСЛЫЙ.

Подводя итог всему вышесказанному, еще раз подчеркнем, что в повседневной жизни мы не можем обойтись без коммуникативных уколов, потому что мы неизбежно должны помогать нашим партнерам переходить в правильную игру. И рано или поздно партнер ее примет! Если я веду себя правильно, уместно, адекватно, то большинство людей (и таких – 97 %) перестраивается.

Это и есть наш Четвертый Закон Коммуникации.

Если мое поведение легитимно, мой партнер вынужден на него переключиться, потому что каждый из нас бессознательно хочет, чтобы танец был станцован правильно. В каждом из нас есть легитимные модели для всех контекстов.

Иначе говоря, наш партнер бессознательно тоже хочет, чтобы коммуникативный танец был станцован правильно, и внутри себя точно знает, каким именно этот танец должен быть. То есть внутри любого человека заложен образ правильной модели взаимодействия для каждого контекста.

Поэтому наш постоянный девиз как коммуникаторов:

ВСЕ – КАК ХОТЯТ, А Я – ПРАВИЛЬНО!

Именно про людей, которые действуют в согласии с данным девизом, все без исключения говорят: «Как же легко с этим человеком!»