После того, как «разведка боем», проведенная Диомедом и Одиссеем, закончилась полным успехом, вопрос о намерениях троянцев перестал интересовать вождей ахейцев. Но, вероятно, они ориентировались лишь на свое ближайшее окружение. Потому что сражение, которое они решились дать на следующий день перед частоколом, закончилось полным провалом.

Сражение начинается жестоким столкновением, и «до обеда» наблюдается равенство сил. Воины с обеих сторон «о низком не мыслили бегстве». Но затем ахейцы «силой своей разорвали фаланги». Этот локальный успех в центре Гомер описывает как триумф Агамемнона. Он настолько впечатляет поэта, что все остальные ахейские вожди пропадают из вида. Агамемнон гонит троянцев, убивая их одного за другим. Противнику удается наладить сопротивление лишь у Скейских ворот. При этом Гектор уклоняется от столкновения с Агамемноном, но как только тот получает ранение в руку и бежит с поля боя на колеснице, Гектор вступает в дело, и теперь бегут уже не троянцы, а ахейцы.

Картина больше похожа на притворное отступление, которое втягивает отборный отряд Агамемнона в битву, и его поражение решает исход всего сражения. Только что троянцы были у Скейских ворот, и вот они уже снова на могиле Ила. Диомед вновь пугается яростного Гектора и видит в его успехе руку Зевса. Тем не менее, Диомед отчаянно сражается при поддержке Одиссея. Он бросает копье и попадает в голову Гектора, но шлем спасает героя. Гектор оглушен и отступает к своим фалангам. В этот момент Парис ранит Диомеда в лодыжку, и ему приходится уносить ноги, чтобы не быть убитым. Такое же ранение потом Парис (по одной из версий) нанесет Ахиллу, и у того не окажется под рукой колесницы и помощников, что и будет стоить жизни герою. Мы можем судить об особенности вооружения: попасть стрелой в лодыжку или стопу проще, чем даже в лицо, которое закрыто «дырчатооким» шлемом. Тело закрыто огромным щитом и медным панцирем, на голенях — поножи.

Одиссей остается сражаться практически в одиночестве и призывает на помощь других ахейских героев. Его слышит Менелай и обращается к Аяксу. Вопрос: почему Менелай сам не устремляется на помощь? Возможно, он ранен? Но об этом не сказано ни слова. Скорее всего, Менелай не может покинуть строя, который в этот момент отступает, едва сдерживая натиск противника. А на фланге Аякса, напротив, дела идут успешно.

Гомер традиционно описывает одновременные события последовательно. Мы вправе предположить, что временный успех Агамемнона был в центре, а отступление на этом участке возглавил Менелай. Диомед и Одиссей действуют на фланге (мы определимся, что это правый фланг, где они ночью привели в замешательство фракийцев). После ранения Диомеда здесь также начинается стремительное отступление ахейцев, которое Одиссей пытается задержать, и чуть было не попадает в плен, сражаясь в окружении врагов. Он взывает о помощи, но Менелай сам находится в тяжком положении. И только Аякс на левом фланге действует успешно. Он дальше от Одиссея и не слышит его призывов. Поэтому просьбу о помощи передает Менелай. И Аякс на колеснице мчится на выручку. Под прикрытием щита Аякса Одиссею удается отступить. Самому Аяксу тоже приходится отступать под градом дротиков и стрел. При этом по ходу действия мы снова видим перестановку эпизодов: сначала Аякс отступает, а потом возница Гектора Кебрион зовет последнего восстановить расстроенные перед Аяксом ряды. Скорее всего, события происходили наоборот: Гектор теснил центр ахейцев, а на левом фланге Аякс добился определенного успеха, расстроив боевые порядки троянцев. Но после появления Гектора и ухода Аякса на помощь Одиссею этот фланг троянцев выровнялся. И, таким образом, ахейцы потерпели полное поражение, а большинство их вождей были ранены.

Когда Агамемнон оставляет поле боя, он оказывается вовсе не у Скейских ворот, а уже вблизи своего лагеря. Об этом свидетельствуют его слова о необходимости отразить противника от ахейских судов. О штурме Трои речи нет. Да был ли Агамемнон вообще у Скейских ворот?!

Пока Одиссей сражается в окружении, он получает тяжелое ранение от Сока, сына Гиппаса, и когда убивает его, произносит непонятное обвинение: мол, Сок «воспрепятствовал с фригиянами ныне сражаться». Сок — троянец, не фригиец. Скорее всего, Одиссея окружили именно фригийцы, но ранение, нанесенное Соком, не позволило Одиссею сражаться далее.

В ходе описания битвы Гомер проясняет некоторые детали Троянской войны.

1. Парис давал подарки старейшине Антимаху за выступления на собраниях троянцев, где он возражал против того, чтобы вернуть Елену Менелаю. Понятно, что таких собраний было несколько. И все же решающее слово было, как мы знаем, за Приамом, который прекрасно понимал, что подобный поступок унизит Трою, но не остановит войну. Да к тому же Елена была женой Париса без малого два десятка лет.

2. Перед началом боевых действий в Трою было направлено посольство ахейцев в составе Менелая и Одиссея. Антимах требовал убить послов, но его не послушались. Зато Агамемнон припоминает этот эпизод, когда в битве добивает сыновей Антимаха, молящих о пощаде и обещающих богатый выкуп за свои жизни.

3. Агамемнон убивает в битве двух сыновей Приама, которые успели до этого — в самом начале Троянской войны, когда оба еще были юношами — побывать в ахейском плену. Их захватил у горы Иды Ахилл, когда братья (вероятно, еще очень юные, а потому и занятые юношеским делом) пасли овец. Приаму пришлось заплатить тогда большой выкуп.

4. Мы узнаем еще об одном подвиге Ахилла в Троянской войне — о разорении Тенедоса — небольшого, но богатого острова близ побережья Троады, где обычно происходит швартовка кораблей перед опасной высадкой в Троаде. Видимо, поначалу ахейцы воздержались от нанесения обид местному населению. Ахилл же в разгар войны их не пожалел.