По сюжету «Илиады» переговоры о перемирии начинаются после поединка Гектора и Аякса. Но по логике они должны были начаться после поражения троянцев. От врага пытаются откупиться. Для этого в Трое проходит собрание, где Парису предлагают вернуть ахейцам Елену и ее приданое. Парис готов отдать приданое и прибавить к нему свои богатства в качестве пени, но наотрез отказывается отдавать Елену. Решение Приама: Елену не отдавать, ахейцам предложить богатства. А также предложить перемирие, чтобы собрать погибших воинов и похоронить их.

Скорее всего, Приам понимал, что предложение о мире принято не будет. А вот временное прекращение войны для погребальных церемоний — это реально. И это можно использовать, чтобы вновь собрать силы для обороны Трои. Поэтому по просьбе Приама в лагерь ахейцев отправляется парламентер Идей. И получает то, что и ожидалось: отказ принять богатства в обмен на прекращение войны. Более того, Диомед почти издевательски объявляет, что ахейцам уже не нужно не только богатство, но и Елена (Менелай в этой ситуации, напрямую его касающейся, оказывается безгласным). Действительно, назавтра при штурме города все это будет у них в руках! Зачем же им сворачивать войну, если победа столь близка? А вот от перемирия с целью похорон павших воинов отказаться нельзя. И это занимает немало времени. Судя по тому, что в конце «Илиады» для похорон одного Гектора затрачено несколько дней (условно — 12), то на этот раз, когда должны запылать сотни погребальных костров, времени на проведение всех погребений могло уйти несколько недель. И за это время желание воевать все более оставляло ахейцев.

Кроме затрат времени на погребение, Приам добивается психологического перелома: ахейцы видят, как много погибло их соратников, и не могут этому не ужасаться. Поэтому стремление вновь вступить в битву у них явно убавляется. И этому никак не способствует и формальная победа Аякса в незаконченном поединке с Гектором. Логично, что этот поединок — попытка отложить еще на какое-то время штурм Трои. Уловка Гектора оказалась удачной. Вместо войны ахейцы затевают пир. Тут очень кстати прибывает 1000 мер вина в подарок от Язонида Евнея, да плюс еще на продажу — уж точно не меньше. Возможно, и здесь не обошлось без уловки Приама. Сражаться в пьянствующем ахейском лагере никто не хочет.

Перерыв в поединке Гектора и Аякса символизирует и перерыв в сражениях между троянцами и ахейцами. На это прямо указывает одинаковый оборот, предвещающий будущее сражение в обоих случаях: «…и заратуем снова, пока уже демон нас не разлучит [с жизнью? с врагом? с соратниками?]».

Затем сюжет «Илиады» описывает инициативу Нестора, который внезапно предложил укрепить ахейский лагерь глубоким рвом и частоколом. Это совершенно нелогичное решение, если речь идет о скорой победе и падении Трои. Мы снова сталкиваемся с перенесением событий — песни Гомера «сшиваются» последующими исполнителями на свой лад и в угоду афинским слушателям — главным героем должен стать Ахилл, а не Гектор!

Изготовление стены — очень трудоемкий процесс, который может объясняться только затягиванием войны и необходимостью защитить свой лагерь и свои корабли от возможных вылазок из Трои. Скорее всего, инициатива Нестора об укреплении лагеря связана с одним из первых поражений ахейцев под Троей и рассыпанием войска по стране с целью грабежа небольших поселений и городов.

Мы видим, что «сшивка» отдельных сюжетов «Илиады» при трепетном отношении к содержанию каждого фрагмента изменила характер произведения, запутала читателя неясностями, но зато сегодня мы «расшиваем» бессмертный эпос Гомера и «сшиваем» его заново — реконструируя Троянскую войну.