Светлана Захарова

Свет Светланы

Светлана ЗАХАРОВА – самая титулованная балерина Большого театра, обладательница престижных премий и наград. Она проживает в профессии счастливейшую жизнь. Судьба не раз давала ей шанс, и каждый раз Света оправдывала этот шанс на сто процентов. Однажды я был на репетиции «Кармен-сюиты». Хореограф Альберто Алонсо возобновлял в Большом свой знаменитый балет, и премьеру готовил именно с Захаровой. В ожидании Алонсо балерина сосредоточенно стояла у монитора, тщательно сверяя движения с оригиналом: на мониторе была запись «Кармен-сюиты» в исполнении Плисецкой. Но в спектакле Захарова не повторяла ее рисунок роли. Это была другая Кармен… Репетиция шла легко, хореограф и балерина понимали друг друга с полуслова. Алонсо был очарован Светланой и не скрывал своего восхищения: «Она необычайно хорошая балерина», – сказал он мне потом.

В спектакле Большого театра «Нуреев» вместе со Светланой участвует мой брат. Игорь рассказывал, что все замолкали и внутренне становились более собранными, когда в репзале появлялась Захарова. Сегодня основной партнер балерины Денис Родькин, премьер, замечательный танцовщик. «Наш союз со Светланой помогает творчески расти, развиваться», – сказал мне однажды Денис. Да и сама она умеет видеть талант в других и помогает этим счастливчикам проявлять на сцене свои лучшие качества.

Разговор со Светланой Захаровой состоялся весной 2018 года, вскоре после премьеры в Большом балета «Анна Каренина».

– Света, поздравляю с триумфальным успехом «Анны Карениной»! Отличный у вас тандем с хореографом Джоном Ноймайером.

– Спасибо, Вадим.

– В партии Анны ты так многогранна! Так тонко передаешь в танце влюбленность, которая может разрушить любые границы, и одновременно боль, трагизм своей героини.

– Я не встречала ни в одном балетном спектакле столько перемен настроения и таких сильных чувств, которые переживает Анна. Сейчас я уже готова сыграть и станцевать эту очень сложную роль, не только физически сложную, но прежде всего эмоционально. Наверное, всему свое время. И мне было приятно услышать от Джона Ноймайера, что я станцевала Анну именно так, как он ее себе представлял.

– А я был счастлив, когда на премьере другого громкого балета – «Нуреев» – рядом с тобой на сцене выступал мой брат. Ты танцевала, и в этот момент Игорь читал письмо балерины Натальи Макаровой, мысленно обращенное к Нурееву. Удивительное сочетание хореографии и драматического театра придумал Кирилл Серебренников.

– Да, это очень здорово.

– А не смущало, что у тебя в этом балете партия всего на несколько минут? Это так необычно и непривычно для примы.

– Ой, об этом я вообще не думала. Балет же называется «Нуреев», и я сразу была настроена на то, что в этом спектакле у меня не главная роль. Мне было важно снова поработать с потрясающим трио – хореографом Посоховым, композитором Демуцким и режиссером Серебренниковым. Да и роль мне досталась знаковая: Наталья Макарова, великая балерина, – это было интересно. Знаешь, станцевать семиминутный монолог оказалось нелегко: нужна особая концентрация. Я люблю большие спектакли, а здесь не успела опомниться – и уже всё для меня закончилось. Но, с другой стороны, было легче, так как основная ответственность легла на плечи артиста, исполнявшего партию Нуреева.

– Вот насчет ответственности. Ты многого достигла за эти годы. Балерина номер один в Большом театре, мировая звезда, множество премий, наград…

– Да, это приятно и почетно. Но я никогда не думаю об этом, когда выхожу на сцену. И находясь в репетиционном зале, я должна доводить свою технику до совершенства, чтобы зрителям было каждый раз интересно и чтобы ни у кого не возникало…

– Сомнений?

– Сомнений, да. Это помогает мне развиваться. Искать новые формы, эмоции, каждый раз быть другой. Держать себя в форме не так просто, как кажется со стороны. Ведь после спектакля хочется отдохнуть, пропустить утренний класс, репетиции, потому что всё болит, усталость невероятная, но всё равно надо идти работать. По-другому нельзя. Хотя о себе надо заботиться, массаж – это тоже часть профессии.

– Себя надо любить, это точно. А когда ты почувствовала, что в балете можешь достичь больше, чем другие?

– Ну, иногда мне кажется, что я до сих пор пытаюсь в этом разобраться. Но нет, я, конечно, лукавлю. Я это поняла, наверное, когда были первые выступления, еще в школе.

– Это в Киеве?

– Да. Допустим, идут занятия, репетиции, педагог на тебя кричит: «Ты такая-сякая, всё делаешь неправильно». И вот наступает экзамен. И вдруг у тебя пятерка, а у остальных таких оценок нет. Ты думаешь: как же так? Только что педагог тебя просто изничтожал и тебе казалось, что ты самая ужасная, самая бездарная. А комиссия тебе ставит пятерку, и ты потом не знаешь, как смотреть в глаза своим одноклассникам.

– Ты выросла в маленьком городке Луцке. Мама была педагогом по танцам. А могло случиться, что ты так и осталась бы жить в Луцке?

– Конечно. Это мечта мамы, чтобы я танцевала. И в Киев решила меня отвезти мама. В хореографическом училище был огромный конкурс, 20 человек на место, а брали всего 30 детей. Я поступила сама, без всякого блата, без поддержки. У меня не было родственников в Киеве. Никого.

– Мама переехала в Киев с тобой?

– Нет, такой возможности не было, я жила в интернате. Мне было десять лет, и пришлось быстро становиться самостоятельной. Поначалу было очень много проблем. Поэтому учиться я не хотела, меня даже забирали из училища.

– Вот как?!

– Папа – военный, и наша семья уехала жить в Германию. А потом начался вывод советских войск. Папу перевели служить во Владикавказ, а мы с мамой вернулись домой, в Луцк. И этих шести месяцев, что я прожила в Германии и училась в обычной общеобразовательной школе, для моего детского сознания хватило, чтобы понять: в ту прежнюю жизнь я возвращаться не хочу. Хочу быть в искусстве, хочу опять в хореографическое училище. И мама скорее-скорее повезла меня обратно в Киев. (Улыбается.) К счастью, меня приняли, причем, в мой прежний класс.

– Действительно, большое видится на расстоянии.

– Да-да. Сначала я была счастлива, что меня забрали из хореографического училища. А в Германии в обычной школе заскучала. Я почувствовала разницу… В училище берут только детей талантливых, одаренных, но потом очень многое решает стечение обстоятельств. Если брать мою жизнь, мою судьбу, то могу сказать, что мне всегда везло с педагогами.

– Ты наверняка идеальный материал для педагога.

– Возможно. Но с уверенностью могу сказать, что без мозгов в моей профессии делать нечего. Знаешь, сколько способных девочек и мальчиков растворилось в мире! Где они, эти талантливые? Никто не знает.

– А это уже судьба… Ты ведь заканчивала обучение в Питере. Как это случилось?

– Меня пригласили учиться в Вагановской академии после конкурса имени Вагановой, где я стала лауреатом. Я представляла киевскую школу – конкурс проходил в Петербурге. Отказаться от приглашения самой знаменитой школы в мире я, конечно же, не могла. Меня взяли сразу в выпускной класс, хотя я должна была учиться еще не один год, а два.

– Со сверстниками сразу нашла общий язык?

– Как сказать?.. Я так была воспитана, что Мариинский театр – это лучший театр, а вагановская школа – лучшая школа. Но когда попала сюда, то не могла поверить, что многим детям было абсолютно всё равно, где они учатся. А я ходила по академии и трогала эти старинные стены. Не могла поверить, что я здесь, – не могла надышаться этим запахом и с волнением слушала треск паркета. Вскоре я поняла, что каждый сам выстраивает свой путь, перестала обращать внимание на других ребят и просто училась. Год пролетел очень быстро, и я оказалась в труппе Мариинского театра.

– В 17 лет ты уже станцевала Жизель, труднейшую физически и эмоционально роль, и это беспрецедентный случай.

– Да, Жизель я станцевала в свой первый сезон в Мариинке. До меня такого не было.

– Вскоре, во время гастролей Мариинки в Париже, тебя заметил Михаил Барышников и даже посоветовал обратить на тебя внимание руководству Гранд-опера. Так, по сути, началась твоя мировая карьера.

– Это, конечно, удивительный поворот. До этого случая десять лет ни один русский артист не выступал в Гранд-опера. Мне предложили станцевать «Баядерку», а в дальнейшем – весь классический репертуар… Знаешь, когда меня спрашивают, кто моя любимая балерина, я не могу назвать. А вот если спросят, кто моя любимая балетная звезда, сразу скажу: Барышников. Я влюбилась в него, еще будучи ученицей. Мы приходили в видеозал и смотрели записи выступлений разных исполнителей. Но когда я впервые увидела Барышникова… Там было всё: харизма, артистизм, техника! Он, конечно, гений. Кстати, только спустя годы я узнала, что попала в Гранд-опера благодаря протекции Барышникова. Мы с ним познакомились, когда я уже работала в Большом театре. Каждый раз у меня наступает детское оцепенение перед этим величайшим человеком. Я пытаюсь вести с ним диалог, но получается с трудом. (Улыбается.)

– Отлично понимаю тебя. Я общался с Барышниковым всего один раз, в Риге, и испытывал подобные чувства… Вот ты сказала о Большом театре. Тебя трижды приглашали в Большой, а ты отказывалась. Почему?

– Есть такая мистическая цифра – семь лет. Вот и мне через семь лет работы в Мариинке захотелось перемен – жизненных и творческих. У меня тогда был период бесконечных гастролей: Мариинка очень много гастролировала. Помню, просыпалась и не понимала, в каком я городе, есть ли у меня сегодня спектакль, а если есть, то какой. Нет, сегодня только репетиция – спектакль был вчера… Работы было много, но я начала понимать, что мне здесь тесно, не хватает воздуха, что ничего нового не происходит, и я решила: пора уходить. Ни секунды не жалею, что сделала такой выбор. Мне кажется, что Большой театр дал мне гораздо больше, чем я даже могла себе представить.

– Кстати, насчет перемен. Лет десять назад ты мне говорила в передаче «Кто там…» о том, как мечтаешь о счастливой личной жизни и о ребенке…

– …Видишь, всё так и случилось.

– Недавно я наблюдал, как твоя дочка Анечка выступала на фестивале детского танца «Светлана», организованном тобой. Она красиво пела, и в ней столько обаяния! А с мужем, знаменитым скрипачом Вадимом Репиным, у вас еще и творческий союз. Вы ведь познакомились с Вадимом после его концерта, так?

– Да. Я слушала, как он гениально играет, и пришла к нему за кулисы после концерта. Поздравила и попросила расписаться на память в программке – впервые в жизни брала у кого-то автограф! (Улыбается.) Вадик играл тогда «Кармен» Франца Ваксмана. Я была в полном восторге еще и потому, что только-только станцевала «Кармен-сюиту» в Большом.

– Видишь, Кармен во всем «виновата».

– (Улыбается.) Вадим был на сцене такой одухотворенный, эмоциональный, и его скрипка Страдивари так пронзительно пела и блестела… Я взяла автограф, поздравила и ушла.

– А дальше…

– …мы встретились вновь в Москве через год. Я опять была на его концерте. Меня пригласил пианист Николай Луганский, с которым мы дружны. «Я играю с Вадиком», – подчеркнул Коля. «С Вадиком? Приду», – ответила я. (Улыбается.) После концерта опять зашла поздравить. А еще где-то через полгода я была на гастролях в Японии. У меня оказался свободный день, и я вновь попала на концерт Репина, он тоже тогда гастролировал в Токио. В общем, доходилась. (Смеется.) Видимо, так Богу угодно, чтобы мы были вместе.

– Балет, балет и вдруг «шторки» приоткрылись.

– Особенно когда у нас родилась Анечка. Вот здесь уже всё изменилось. Жизнь стала еще насыщеннее.

– Света, а почему тебя нет в соцсетях?

– По разным причинам. Я считаю, что постоянно говорить о себе неприлично. Ну и читать о себе порой негативные отзывы неприятно.

– А мне кажется, о тебе говорят только в восторженных тонах.

– Да сколько людей, столько и мнений. Как только появились соцсети, это было любопытно. Со всеми общаешься, все могут знать, где ты и что с тобой происходит. Бесплатная реклама своего рода. Но в какой-то момент я поняла, что не хочу на всё это тратить свое драгоценное время. Просто отсекла соцсети из своей жизни, и всё.

– Знаю, что у тебя много планов, новых идей. И благотворительный фестиваль детского танца «Светлана» стал традицией.

– Фестиваль мы провели четвертый раз. Трансляцию показали на канале «Культура», и это тоже уже традиция. Наш фестиваль – уникальное событие, ведь там принимают участие 600 детей из разных городов России. И ты даже не представляешь, Вадим, какое количество талантливых детей и потрясающих танцевальных коллективов в нашей стране! Отбор участников происходит в течение всего года. Для торжественного концерта мы строим специальную сцену, используем огромное количество технического и светового оборудования, к каждому номеру рисуется своя графика.

– Ты вообще любишь создавать традиции. Вот и твой сольный проект Amore пользуется огромной популярностью.

– Да, с проектом Amore мы выступаем по всему миру. Это три одноактных балета в разных стилях, поставленные для меня разными хореографами. А сейчас я думаю о новом проекте, который смогу показать, скорее всего, через год. И, конечно, для меня было абсолютной неожиданностью приглашение в проект «Большой балет». Я благодарна руководителю телеканала «Культура» Сергею Леонидовичу Шумакову за то, что он выбрал меня на роль ведущей и не побоялся рискнуть, ведь это мой первый такой опыт. У меня была совсем другая задача, чем у членов жюри: я должна была не критиковать, а защищать артистов, поддерживать их в сложных ситуациях. На съемках чувствовала себя как в театре: каждый раз новый образ, новая прическа, новый грим, новое платье… Да и атмосфера была потрясающая!

– Видишь, теперь мы с тобой еще и коллеги на «Культуре».

– Да. (Улыбается.) Работы у меня по-прежнему много. Но я не жалуюсь, а, наоборот, радуюсь. По жизни меня ведут высшие силы – на их благосклонность я надеюсь и дальше.