Песня двадцать вторая

Рассказ грешника и злоба демонов, его терзающих. Хитрость призрака, обманывающего адских мучителей.

 

 ¹Я видел, как из лагеря идут

Войска на смотр или на приступ мчатся,

Иль сзади победителей бегут,

 

 

 ⁴Не в состоянье более сражаться…

О, жители Ареццо! Я видал,

Как вы, не в силах больше защищаться,

 

 

 ⁷Врагов на городской впустили вал;

Я видел, как турниры совершались

Под музыку, где барабан трещал

 

 

 ¹⁰И звуки колокольные сливались

С сигналами военных крепостей, —

Но никогда еще не раздавались

 

 

 ¹³Передо мною в воинстве чертей

Трубы сигналы. Нас сопровождала

Рать дьяволов… Едва ль таких друзей

 

 

 ¹⁶Сообщество спокойствие внушало…

Но в храме можем встретить мы святых,

В таверне же беспутного нахала.

 

 

 ¹⁹А между тем, в виду друзей таких,

Я не сводил испуганного взгляда

От бездны, от страдальцев проклятых,

 

 

 ²²Посаженных в смолу в вертепе Ада.

Как иногда согнувшийся дельфин

Знак подает пловцам, что скоро надо

 

 

 ²⁵Спасать корабль, так грешник не один,

Который от страданий изнывает

Порою, на поверхность выплывает

 

 

 ²⁸Смолистого потока и тогда,

Как молния, в пучине исчезает.

Как из болот лягушки иногда

 

 

 ³¹Высовывают голову из тины,

Так грешники смотрели из смолы

И вновь бросались, – нет страшней картины! —

 

 

 ³⁴В свой кипяток, когда из-за скалы

Пред ними Барбаричьо показался,

Скрывая стоны, слезы и хулы.

 

 

 ³⁷Я видел все и молча содрогался

И содрогаюсь даже в этот час,

Хотя давно с тем местом распрощался.

 

 

 ⁴⁰Один из осужденных, торопясь

Нырнуть в смолу при нашем приближенье,

Замешкал, на поверхности крутясь,

 

 

 ⁴³Тогда Графиаканте с озлобленьем

Его крючком за волоса схватил

И вытащил из грязи с восхищеньем,

 

 

 ⁴⁶Как будто бы он выдру изловил.

Запомнил я всех демонов названья

Еще тогда, когда Сатанаил

 

 

 ⁴⁹Перекликал их. Разом завыванье

Вкруг раздалось: «Всади в него свой крюк,

Эй, Рубиканте!.. Ты без содроганья

 

 

 ⁵²Сдери с него всю кожу… Наших рук

Не миновать ему!..» Спросил тогда я:

«Певец, скажи, кто он, попавший вдруг

 

 

 ⁵⁵Во власть чертей, мук новых ожидая?»

Тогда его учитель вопросил:

«Ответь, кто ты и почему, страдая,

 

 

 ⁵⁸Попал ты в Ад?» И он заговорил:

«В Наваррском королевстве я родился;

Отец мой негодяем страшным был

 

 

 ⁶¹И от беспутства скоро разорился.

Потом я в услуженье поступил

И был рабом; потом преобразился

 

 

 ⁶⁴В любимца королевского. Любил

Меня король Тебольдо; безвозвратно

В его глазах себя я погубил,

 

 

 ⁶⁷Своим влияньем пользуясь. Тогда-то

Я был посажен в этот кипяток

И не скрываю прошлого разврата…»

 

 

 ⁷⁰Но в этот миг пырнул страдальца в бок

Огромными клыками Чириатто,

И из груди невольный крик извлек.

 

 

 ⁷³Он в лапы словно мышь котам попался:

Бес Барбаричьо грешника сдавил

И на крючок поддеть его старался,

 

 

 ⁷⁶Но перед тем учителя спросил:

«Ты хочешь говорить с ним? Говори же,

Пока он цел и память сохранил.

 

 

 ⁷⁹К нему час смерти ближе все и ближе».

Тогда поэт молчание прервал:

«Кто из латинцев есть здесь? Мне скажи же,

 

 

 ⁸²С тобою, вероятно, в тьму попал

Один из них, на муки осужденный?»

И призрак, не скрывая, отвечал:

 

 

 ⁸⁵«Еще сейчас в пучине разъяренной

Я видел одного из них, что жил

С Италией в соседстве… Озлобленный

 

 

 ⁸⁸Вот этот бес меня бы не схватил,

Когда бы мог, как он, в поток укрыться,

И не терпел бы этих адских вил».

 

 

 ⁹¹Тут Лабикокко крикнул: «Слишком длится

Речь грешника! Прошел условный срок…»

За жертву в ту ж минуту ухватиться

 

 

 ⁹⁴Успел он сильной лапой и кусок

Живого мяса вырвал… Оборона

Была бессильна… В тот же самый срок

 

 

 ⁹⁷Погиб бы он, не проронивши стона,

От рук другого беса, но на них

Отановился взгляд Декуриона,

 

 

¹⁰⁰Свирепый взгляд – и гнев бесовский стих.

Когда зловещих демонов волненье

Прошло, тогда, взглянув на них,

 

 

¹⁰³Учитель снова начал объясненье:

«Кого же ты покинул, из смолы

Нырнув на это страшное мученье,

 

 

¹⁰⁶На новые удары и хулы?»

Он отвечал: «Скажу: то был Гомита.

Галлуры он правитель, и убита

 

 

¹⁰⁹Давно в нем честь; изменник и хитрец,

Он с царскими врагами вечно знался

И продал сам себя им, наконец.

 

 

¹¹²К тому ж он лихоимством занимался

И был царем меж лихоимцев всех…

Здесь с ним сидит за тот же самый грех

 

 

¹¹⁵И дон Микеле Цанке Логодоро.

У них иного нет и разговора,

Как только о Сардинии… Потом…

 

 

¹¹⁸Но посмотри, как этот дьявол рвется,

Чтоб зацепить меня своим крючком…

Боюсь – в меня зубами он вопьется…»

 

 

¹²¹Но предводитель дьяволов, как гром,

Над Фарфарелло бранью разразился,

Который нанести удар решился

 

 

¹²⁴Несчастному. «Прочь, злая птица, прочь!»

«Когда у вас есть тайное желанье, —

Тень молвила, желая превозмочь

 

 

¹²⁷Свой страх, – здесь выслушать сказанье

Ломбардцев иль тосканцев, то помочь

Я вам могу и приложу старанье

 

 

¹³⁰Сюда их вызвать, если только нас

Не тронут эти демоны когтями;

Я мог бы даже в этот самый час,

 

 

¹³³Не разлучаясь с злобными бесами,

Сюда призвать их счетом до семи.

Я только свистну громко, и пред нами

 

 

¹³⁶Они всплывут…» «Ах, Ад тебя возьми! —

Сказал Каньяццо, морду поднимая. —

Хитрить ты вздумал, бестия, желая

 

 

¹³⁹Опять от нас в глубь пропасти нырнуть!..»

А грешник пред бесами стал лукавить:

«Нет, я не зол! Я не могу заставить

 

 

¹⁴²Товарищей погибнуть; ведь пырнуть

Вы их своими можете крючками».

Тут Алекино вздумалось ввернуть

 

 

¹⁴⁵Словцо такое: «Если перед нами

Ты вздумаешь укрыться в глубине,

То за тобой в смолу бросаться мне

 

 

¹⁴⁸Охоты нет!.. Я буду бить крылами

Лишь по смоле… Пойдем мы за утес,

Посмотрим, как схитришь ты пред бесами!»

 

 

¹⁵¹И демоны без брани, без угроз

Лицо свое от бездны отвернули,

И даже тот, которого пришлось

 

 

¹⁵⁴Бояться больше прочих. Обману ли

Тебя, читатель? Можно угадать,

Что дьявол также может оплошать:

 

 

¹⁵⁷Наваррец, улучив одно мгновенье,

Ногами быстро в землю оперся.

Прыгнул и скрылся в бездне, заключенья

 

 

¹⁶⁰Избегнув: ловкий подвиг удался.

Но демонов взбесил обман подобный;

Особенно взбесился демон злобный,

 

 

¹⁶³Который сам к обману повод дал,

С неистовой он злобой зарычал:

«Ты будешь мой!» Но было уже поздно…

 

 

¹⁶⁶Напрасно в пропасть ринулся он грозно,

Подобно с лука спущенной стреле.

Но грешник уж исчез давно в смоле

 

 

¹⁶⁹И выглянуть оттуда не решался,

А черный бес отпрянул и опять,

Взмахнув крылами, на́ берег поднялся.

 

 

¹⁷²Так под водой приходится нырять

Несчастной утке, если над водою

Она увидит сокола порою.

 

 

¹⁷⁵Ему же вновь приходится взлетать

Под облака и промаха стыдиться.

Взбешенный Калькабрина рад сорвать

 

 

¹⁷⁸Был гнев на ком-нибудь, был рад сразиться

И демона над пропастью схватил,

Откуда тот удумал возвратиться,

 

 

¹⁸¹Но бес, как ястреб, тоже ловок был…

Над бездною они крутиться стали,

Царапались и не жалели сил

 

 

¹⁸⁴И в глубь смолистой пропасти упали.

Однако скоро жар их помирил,

Но как подняться вверх – они не знали

 

 

¹⁸⁷И не могли в смоле расправить крыл,

Которые, слипаясь, увязали.

Тут Барбаричьо с бешенством вскочил,

 

 

¹⁹¹И по его приказу побежали

Четыре беса дьяволов спасать,

Которые едва уже дышали…

 

 

¹⁹⁴Крюками принялись их вынимать

Из той смолы, которая клубилась,

Не уставая тело их сжигать…

 

 

¹⁹⁷Но мы ушли. Что далее свершилось,

Попали ль бесы на берег опять

И чем в смоле борьба их заключилась —

 

 

¹⁹⁹Не ведал я и не желал узнать.