Глава XVII

Парковка перед больницей Св. Луки была забита до отказа. Грейс сначала удивилась, но потом припомнила, что сегодня выходной день. Когда не ходишь в школу, дни недели и даты быстро стираются из памяти за ненадобностью. Зачем знать, что завтра понедельник, если он ничем не будет отличаться от субботы?

Утром она позвонила сержанту Моррису и сказала, что ничем не может помочь: имя «Рауль» ей незнакомо и у нее нет никаких версий, кроме расстройства идентичности. Полицейский никак не прокомментировал эту идею, лишь сухо поблагодарил.

Грейс понимала, почему он не пришел в восторг. Ей и самой при свете дня мысль о маминой болезни казалась нелепой. Кроме того, никакие особенности психики не помогут человеку исчезнуть из самолета прямо в воздухе.

Пока она вспоминала разговор с сержантом, Вивиан, тихо ругаясь, кружила вокруг переполненной стоянки, выискивая свободное место. Наконец, припарковавшись довольно далеко от входа, она распахнала дверь и решительно шагнула в холод. Грейс поражало, что Вивиан никогда не ежилась от мороза, как все нормальные люди. Вот и сейчас: ветер хлопал полами ее расстегнутого пальто, а она даже не вздрогнула.

В холле больницы яблоку негде было упасть. Должно быть, накануне Рождества всегда много посетителей. Вивиан с Грейс аккуратно протиснулись сквозь толпу – на их счастье, не нужно было выяснять номер палаты.

На втором этаже откуда-то доносилась веселая рождественская мелодия. Вивиан, как и в первый раз – и, должно быть, тысячи раз до этого, – потянула вниз ручку двери и вошла без стука.

В палате на тумбочке возле кровати стояли еловые ветки. Часть иголок осыпалась, но еще не пожелтела. Интересно, нравятся ли больным людям праздники? Думают ли они, когда слушают Jingle Bells, что эту дурацкую песенку будут ставить и через год, и через десять лет после их смерти?.. Грейс тряхнула головой. Что-то частенько такие мысли стали приходить в голову.

Она ожидала, что старик снова будет лежать, но вместо этого он восседал на своей узкой кровати, как в кресле, с подушкой под спиной. Кто-то причесал его редкие волосы, и сквозь белый тонкий пух розовела лысина. Выражение лица у деда было насупленное и злое.

– Явилась! – сказал он грозно. – Думаешь, я пущу тебя домой после всего?

В прошлый раз он вел себя более миролюбиво, вспомнила Грейс. Впрочем, и тогда он не узнал посетительниц, приняв Вивиан за Лору.

– Папа, не начинай, – вздохнула Вивиан.

– Нет уж, теперь ты меня будешь слушать! – гаркнул старикан и стукнул по прикроватному столику так, что ветки в вазе покачнулись. – Ты думаешь, тебе все сойдет с рук? Думаешь, можно просто вернуться домой, принеся в подоле неизвестно от кого? Рассчитываешь, что я тебя прощу?

Грейс напряглась. Если речь о Лоре, то «принесла в подоле» должно относиться к ней – к Грейс. Интересно, мама действительно приходила к своему отцу в надежде на поддержку? Хотя, наверное, когда тебе девятнадцать и ты неожиданно обнаруживаешь, что беременна, пойдешь к кому угодно…

У старика задрожали губы, явно не от излишней сентиментальности. Лицо с обвисшей кожей пошло пунцовыми пятнами, которые расползались от висков и шли вокруг рта. Глаза блестели так, что Грейс показалось: он сейчас разрыдается, если только можно рыдать от ярости.

– Я же не дурак, видал я твоего красавчика… Ну, и где он теперь? – Голос деда стал тише, как если бы он сам отдалялся, уходил от них с Вивиан. – Где твой любовничек? Сбежал, как узнал, что ты с пузом?

Интересно, что там, глубоко в его затуманенном воображении, делала невидимая Лора? Отвечала на вопросы или только смотрела, молча и виновато?

– Как там его зовут? Ха, ты думала, я не знаю! Думала, я старый дурак… Но я слышал, как ты его зовешь. Гидеон, да?

Грейс ощутила, как сердце пропустило удар, а потом забилось в два раза чаще.

– Нет теперь твоего красавчика. Смылся он. Кинул тебя!

В словах старика больше не было злости, одна грусть. А еще усталость – как у человека, который давно смирился с ситуацией и сейчас хочет только, чтобы она быстрее разрешилась.

– Я так давно тебя не видел, – вдруг сказал он и посмотрел на Вивиан, которая за все это время стояла, не шелохнувшись, плотно сжав губы. Губы старика дрожали. – Хорошо, что ты пришла.

Грейс знала, что сейчас дед разрыдается. Но именно в эту минуту Вивиан, которая до того оставалась совершенно неподвижной, вдруг развернулась и покинула палату без всяких «до свидания» или «боюсь, нам пора». Она просто открыла дверь, которую даже не успела защелкнуть после того, как вошла, и скрылась в коридоре.

Грейс пробормотала неловкие извинения и выскочила следом.

– Сегодня он плох, – заметила Вивиан бесцветным голосом, не поворачивая головы к Грейс.

– А разве не нужно было… не знаю… успокоить его?

– Грейс! – имя прозвучало резко, как выстрел. Говорят, есть такой психологический прием: повторять имя человека, чтобы расположить его к себе. Но Вивиан пользовалась им для обратных целей. – Поверь, через пару минут он даже не вспомнит, что мы здесь были.

Всю дорогу до машины в голове Грейс пульсировало одно слово – «Гидеон». Слишком необычное имя, чтобы быть настоящим, и слишком редкое, чтобы повторяться дважды за одну историю. Значит, если старик принял Вивиан за Лору, как в прошлый раз, и кричал, брызгая слюной, что знает, от какого проходимца та «принесла в подоле», то Гидеон и впрямь отец Грейс.

А если предположить, что Александр, его сын, примерно одного с Грейс возраста, значит, Гидеон был на тот момент женат. Лора бы ни за что не стала встречаться с женатым мужчиной, но вполне могла провести с ним ночь, если не знала, что он несвободен. Это бы многое объясняло. Пышный букет на похоронах, мамину подавленность в тот день и странное, слишком интимное объятие, которым незнакомец наградил Лору.

Пока машина петляла по улочкам Фьёльби, Грейс задумалась, стоит ли говорить Вивиан о своем открытии. Она ведь так и не рассказала тетке, где была той ночью, когда они поссорились в доме Марджори. Сейчас признаваться, что она тогда отправилась в дом к двум незнакомым мужчинам, было глупо. К тому же непонятно, как Вивиан отреагирует, – что, если решит от греха подальше запереть Грейс дома?

Для начала, думала она, нужно поговорить с Гидеоном. Конечно, не пугать его с порога фразой «Здравствуй, папочка!», а спросить, как давно он знает Лору и что сказал ей в день похорон. Вдруг это поможет пролить свет на ее исчезновение?

Грейс прикрыла глаза и попыталась еще раз вспомнить кладбище. Сизый тяжелый день навалился на плечи. Пахло рыхлой землей и камнем, монотонный голос священника был уныл и странно бесплотен.

«А сейчас ты решил поиграть в хорошего отца?» Что это значило? Гидеон хотел поговорить с Грейс, но сын разубедил его? Если Александру известно что-то важное, почему он не поделился этим с Грейс вместо того, чтобы угощать ее пиццей?

– Вивиан, вы раньше слышали имя «Гидеон»? – осторожно спросила она.

Тетка задумалась на мгновение:

– Нет, никогда. Послушай, Грейс… Мой отец давно живет в собственном мире, и его голова забита древними воспоминаниями: одни настоящие, другие порождены его воображением. Проще всего не придавать им значения. Иначе ты сойдешь с ума, пытаясь отделить правду от иллюзий.

Грейс и сама понимала, что цепляется за соломинку. Но ей никак не верилось, что это простое совпадение. Решено – им с Гидеоном нужно увидеться. Срочно!

– Куда мы едем? – спросила она, заметив, что за окном все еще дома, а не лесная дорога.

– Уже приехали. – Вивиан поставила машину на ручник и потянулась за сумочкой. – Единственный приличный магазин в этом городишке. Тебе нужна новая одежда. Если явишься к троллям как оборванка, они сочтут это страшным оскорблением.

– А потом у меня будет свободное время? – уточнила Грейс.

– Да, – слегка удивленно ответила тетка.

Грейс была намерена как можно быстрее закончить с покупками. Ей не терпелось отправиться в Ландсби, а кроме того, она терпеть не могла выбирать одежду. Из всего предпочитала удобное и простое: джинсы, футболки, мягкую обувь – все, что можно купить без примерки.

Внутри магазинчик окатил их ароматным теплом. Пол в зале был нежно-кремовый, стены увешаны зеркалами. А вот одежды было всего ничего. Вечерние платья, туфли на высоких каблуках, крохотные сумочки… Должно быть, покупательницы здесь бывали редко. Какой смысл держать подобный магазин в городке, где из светских развлечений – лишь осенняя ярмарка да поход в церковь по воскресеньям?

Навстречу Вивиан вышла улыбающаяся хозяйка в черном костюме с узкой юбкой и пышными волосами, стянутыми в узел на затылке.

– Вивиан! Давненько тебя не было…

– Много работы. Привет, Клэр, – Вивиан даже улыбнулась в ответ. По всей видимости, с владелицей магазинчика ее связывала давняя дружба. Потом тетка сняла очки, осмотрелась и разочарованно вздохнула.

– Согласна, – кивнула Клэр, следуя за взглядом Вивиан. – Смотреть не на что. Я ничего не привозила с твоего последнего визита. Наверное, в следующем месяце устрою распродажу и закрою дело к чертям.

– Может, это и разумно, – отстраненно протянула Вивиан, пробегая рукой по одежде на вешалке. Замелькали цвета, как карты в колоде.

Грейс в таких местах всегда чувствовала себя неловко, а открытый дружелюбный взгляд Клэр только сбивал с толку и прибавлял неуверенности. Должно быть, из-за общения с Вивиан она отвыкла от людей, которые улыбаются просто так.

– Это моя племянница Грейс, – сказала Вивиан, заметив, на кого смотрит хозяйка магазина. – Хочу подобрать что-то себе и ей. Давай начнем с того серебристого платья, которое я в прошлый раз не купила.

Клэр профессионально окинула взглядом фигуру Грейс и растворилась среди вешалок.

– Ты можешь пройтись и оглядеться здесь, если хочешь, – предложила Вивиан.

– Думаете, тут есть джинсы и худи со «Звездными войнами»?

– Вряд ли, – ответила Вивиан без тени улыбки. Похоже, она не уловила иронии.

Клэр вернулась с двумя вешалками. На одной висело шуршащее серебристое платье, на второй – что-то прямое и черное.

Грейс никогда не носила платьев. Может, разве что в младших классах. Ей вообще не внушала доверия одежда, где поддувает снизу.

– Извини, на твой рост нашлось только это, – призналась Клэр. Молодец. Могла бы сказать «на твой размер», а так всего лишь назвала коротышкой. – К сожалению, выбор у нас небольшой.

– И явно предназначен для тех, кто выше и стройнее, – пробормотала Грейс.

Пока она шла к примерочной, в кармане джинсов завибрировал телефон.

«Я могу как-то сгладить вчерашнюю неловкость?»

Без единого смайла. Грейс замерла на полпути. Ответить? Глупо все вчера получилось. Ладно, можно подумать об этом позже… Укрывшись в примерочной, она быстро разделась. Пока Вивиан вполголоса переговаривалась снаружи с Клэр, Грейс натянула платье, с трудом застегнув длинную молнию.

Слишком женственная одежда будто создана, чтобы сделать тебя беззащитной. Людям иногда снится, что они голые оказались посреди толпы. Грейс испытывала то же самое, оказавшись в платье. Плечи в нем выглядели слишком широкими, а кисти – чересчур крупными для тела. Из-за яркого света прыщики на носу казались особенно большими, а обкусанные ногти так и бросались в глаза. От этого грызть ногти хотелось еще сильнее. Платье будто насмехалось над Грейс, заставляя ее чувствовать себя нелепой и некрасивой.

Она быстро стащила его, с облегчением снова нырнула в джинсы и выскочила из примерочной.

– Годится? – поинтересовалась Вивиан. Она не спросила, подошло ли платье, и это был очень точный выбор слов. По размеру ли оно? Да. К лицу ли Грейс? О нет!

Клэр расплылась в улыбке, передавая Вивиан два хрустящих пакета.

По сравнению с магазином улица снаружи казалась живой. Не такой блестящей, может быть, зато полнокровной, сочной, звонкой. Декабрь сопел колесами, шуршал сухим ветром и шагами.

– Ты снова хочешь есть или поедем домой? – спросила Вивиан.

– Я погуляю, если вы не против. Может, до школы дойду, посмотрю, где буду учиться.

Тетка удивленно обернулась, поглядев на Грейс сквозь темные очки.

– До школы здесь не больше десяти минут, и то если ты будешь останавливаться у каждого фонарного столба.

– Все лучше, чем дома сидеть.

Вивиан нахмурилась:

– А дома-то тебе чем не нравится?

«Например, тем, что это твой дом и все там сделано именно так, как нравится тебе». Будь у Грейс свое жилье, она ни за что бы не стала делать его таким функциональным. Оно было бы наполнено всякой ненужной чепухой вроде керамических фигурок, курительных палочек с запахом лаванды, а еще свечами и домашними животными…

– Понятно, – сказала Вивиан, как если бы Грейс произнесла все это вслух. – Что ж, можешь погулять. Только не задерживайся. Вызови такси и вернись до восьми.

«Будто я ребенок», – мрачно подумала Грейс, глядя вслед уезжающему автомобилю. В спину ей ударил холодный порыв ветра. Телефон снова завибрировал.

«Совсем без шансов?»

«Нет, – подумала Грейс, и ее палец замер над экраном. – Не совсем».

«Разве что совсем маленький».

То же кафе находилось за углом: отражало витриной улицу, манило уютными столиками и пустым залом. Радость одиночек. Сквозь стекло было видно, как скучает Салли за стойкой. В такие места ходят только постоянные посетители, да и то больше, чтобы почесать языками и послушать сплетни. Грейс толкнула стеклянную дверь. Интересно, долго ли ей предстоит жить в этом городке, если мама не вернется? Как часто она будет заходить сюда, чтобы выпить всегда одинаковый кофе?

Томас сидел в точности там, где она ожидала: в углу за ноутбуком, представляя прекрасную мишень для мечтательного взгляда официантки. Заметив Грейс, он встал, радостно улыбаясь, будто и не было между ними вчерашней неловкости.

– Так рад, что ты пришла, – взгляд у него, как обычно, был цепким и внимательным. Казалось, он пытался что-то отыскать на теле Грейс, считал случайные волоски на одежде или пытался угадать, сколько у нее монеток в кармане.

На столике стоял высокий стеклянный стакан с шоколадом, взбитыми сливками и подушечками зефирок. При виде десерта у Грейс во рту стало так сладко, что немедленно захотелось острых такос или маринованного халапеньо.

– Ты сбежала от тетки? – предположил Томас. – Хочешь шоколаду?

– Вообще-то я думала тебя кое о чем попросить, – не стала тянуть Грейс. Времени у нее было не так уж много.

Томас серьезно кивнул:

– Я весь внимание.

– Можешь довезти меня до Ландсби? Тут вроде не больше часа на машине.

Томас нахмурился – наверное, ожидал чего-нибудь более романтичного. Но отказываться не стал, только поправил:

– Через новый туннель – всего полчаса. А зачем? Хочешь еще раз взглянуть на дом бабушки?

– Не совсем, – вздохнула Грейс. Она чувствовала себя неуверенно, но отступать не собиралась. Может быть – только может быть! – у нее есть шанс получить ответ хотя бы на один свой вопрос, а это уже больше, чем можно рассчитывать. Ради такого можно пожертвовать самолюбием. – Расскажу по пути, договорились?

Несколько секунд Томас изучал ее лицо, будто пытаясь прочесть мысли.

– Хорошо, – наконец, согласился он. – Никаких проблем. Салли, дорогая, можно мне счет?

Грейс украдкой заглянула в чек:

– Восемь чашек?!

Томас рассмеялся, и Грейс снова ощутила его теплый смех, словно прикосновение к коже, – звук, который убеждал, что с этой минуты все будет хорошо.

– Я же говорил, что люблю сладкое.