ВСЕЛЕННАЯ

«Макинтош» появился у меня пять лет назад; примерно в те самые дни ко мне в дом пришли строители. Помнится, кто-то даже поинтересовался, дескать, что они у меня забыли, и я объяснил, что сам пытаюсь собраться с духом и задать им тот же вопрос.

Дело осложнялось тем, что один из них был электриком и звали его Вандал Фрэнк. Вернее, те из его друзей, кто в тот момент не находился на больничной койке, называли его Фрэнком. Я же называл его Вандалом Фрэнком – ибо всякий раз, когда ему требовалось добраться до нужного участка электропроводки, он решительно прокладывал себе путь через все, что угодно, будь то штукатурка, дерево, сантехника, телефонный провод, мебель или даже куски электропроводки, которые он сам проложил в моем доме во время своих предыдущих рейдов.

Я ничуть не сомневаюсь, что он неплохой электрик, хотя как человек – кто его знает. Однако здесь я отвлекаюсь от избранной темы. Не исключено, что я утратил нить повествования, потому что после того, как я в последний раз сохранил текст в памяти компьютера, Фрэнк отключил электричество. Так о чем это я? Ах да.

Когда я купил дом, тот пребывал в состоянии, близком к последствиям стихийного бедствия. Или, правильнее сказать, являл собой пустую коробку, которой еще только предстояло обрасти внутренностями – стенами, полами, сантехникой и всем прочим. Однако после того, как в нем побывал Фрэнк, там все перевернулось вверх дном.

Когда необходимо возвести стены, к вам приходит каменщик-профессионал (по крайней мере мне так говорили, в отношении себя лично я не столь уверен) и берется за работу, то есть возводит стены. Вскоре у меня возникает необходимость в полах, лестницах, кухонных шкафах и тому подобном, и в доме, насвистывая веселую плотницкую песенку, появляется плотник, который обходит мои пенаты и принимается за дело. Затем очередь доходит до такого нужного специалиста, как сантехник. После чего в доме появляется Вандал Фрэнк – исключительно для того, чтобы протянуть электропроводку.

В результате повторные визиты в мой дом наносят и плотник, и сантехник, и прочие мастера по обустройству жилища и заново делают то, что уже давно выполнили. Но теперь я все-таки оставлю Вандала Фрэнка в покое, потому что не он является элементом той аналогии, которую я понемногу пытаюсь самым элегантным образом выстроить. Беда в том, что мне никак не удается выбросить его из головы; и вообще, разве усидишь спокойно, зная, что он бродит где-то, круша все на своем пути, под одной с вами крышей. Так что забудьте о Фрэнке. Могу только позавидовать вам. Забыть о нем вам будет легче, чем мне.

А теперь к делу. Вот он, мой дом. Строительство дома – главная цель всего мероприятия. Если я желаю внутри его что-то сделать, то набираю телефонный номер (если, конечно, Фрэнк не перерезал телефонный провод, пробираясь к рубильнику), и соответствующий специалист-ремонтник придет ко мне и выполнит требуемую работу.

Если я хочу, чтобы у меня на кухне поставили кухонные шкафы, то мне нет необходимости делать следующее: не нужно полностью, до последней дощечки разбирать дом, не нужно отправлять его в Бирмингем, где живет плотник, там собирать его вторично в том порядке, который представляется плотнику правильным, затем заставлять плотника выполнить необходимую работу, снова разбирать дом и перевозить его обратно в Ислингтон, заново его здесь собирать, чтобы привести в тот вид, который пригоден для проживания.

Но какое отношение все это имеет к компьютеру? Позвольте объяснить то же самое несколько иначе, чтобы вам стал понятен смысл моего рассказа. Почему, когда я работаю над документом в одном текстовом редакторе, то постоянно выясняется, что если мне надо сделать с этим документом что-нибудь, то этот документ следует виртуальным образом демонтировать, чтобы перебросить его в другой текстовый редактор, обладающий необходимыми мне характеристиками, которые отсутствуют в первом редакторе.

Почему бы сразу не использовать второй редактор? Да потому, что он не обладает теми характеристиками, которыми обладает первый.

Или, если я хочу вставить в текст картинку, то почему для этого мне приходится полностью переключаться на другую программу, чтобы эту картинку создать, а вдобавок пройти через пытку совершенно бессмысленных головоломок, прежде чем уяснить для себя простую истину, состоящую в том, что редактор, которым я пользуюсь, не знает, как перевести графическое изображение в нужный формат, или уверяет меня, что сделал требуемое, но при этом заливает экран монитора радикально черным цветом.

Когда же я сам обращаюсь к нему с подобной просьбой, компьютер лишь жалобно звякает. В конце концов я вынужден клеить все фрагменты в «PageMaker», который затем отказывается по какой-то неведомой мне причине их распечатать. Конечно, с «MultiFinder» все идет полегче, но на самом деле это равнозначно облегчению возможности добираться до Бирмингема, если вы внимательно следите за ходом моих мыслей.

Я не желаю ничего знать о файлах с расширением PICT. Я ничего не желаю знать о файлах TIFF. (Честное слово. Мне от них делается дурно.) Я не желаю заморачиваться по поводу того, в каком виде сохранить файлы в «МасWrite II», чтобы они смогли открыться в «Nisus», дав мне возможность запустить один из его бесконечных макросов. Боже мой, я ведь всего лишь пользователь «Макинтоша»! Разве компьютеры созданы не для того, чтобы облегчить наш труд?

Первые «Маки» являли собой техническое воплощение идеи удобства и простоты (дайте им такую маленькую память, чтобы они вообще ничего не могли делать). Теперь самое время перенести подобную степень простоты на куда более мощные и сложные машины, каковым теперь стал и «Макинтош».

Лично мне хотелось бы следующего:

1. Включать компьютер.

2. Работать на нем.

3. Иметь возможность немного развлечься – при условии, что я сделал кое-что из того, что предусмотрено пунктом 2, что бывает крайне редко, но это уже иная тема для разговора.

Когда я говорю о работе, то имею в виду возможность напечатать нечто, что появится на экране монитора, или, при желании, что-либо на том же экране нарисовать. Или же вывести на экран что-то такое, что я отсканировал на моем сканере, или послать изображение с моего экрана на чей-то еще. Или заставить «Макинтош» воспроизвести мелодию, которую я только что написал на встроенном синтезаторе.

Вообще-то список этот практически бесконечен. Или, если мне нужен какой-то особый инструмент, чтобы сделать что-то более сложное, я просто-напросто этот инструмент запрашиваю. Причем я вовсе не имею в виду что-то сверхсложное. Поверьте, я ни за что на свете не стал бы откладывать то, над чем работаю, пока эту работу не закончил бы (говори-говори, ворчат мои издатели) или пока мне не захотелось бы заняться чем-то новым.

Поясню вам свою мысль – я имею в виду смерть «приложений». Причем я имею в виду не тот момент, когда они «неожиданно» отказывают; я хочу лишь сказать, что от них давно пора избавиться. И получить в руки необходимые инструменты должно стать не сложнее, чем добавить кнопку в «HyperCard».

Ох эта «HyperCard»!

Знаю, говорить об этом сейчас не модно, потому что очень многим людям кажется, что «HyperCard» просто не хватает мощи для эффективной работы. В сущности, это первый удар по идее, будто она пока еще якобы находится в поре своего младенчества. Список того, чего нельзя сделать с ее помощью, столь же велик, что и список макросов в «Nisus». (И что же все это такое? Одно лишь вытаскивание меню макросов способно вырубить свет во всем Северном Лондоне.)

Но при всем при том это непревзойденная вещь, и я все на свете отдал бы за то, чтобы увидеть, как она станет единой рабочей средой для «Мака». Желаете испытать сокрушительную мощь «Excel»? Добавьте его! Жаждете анимации? Добавьте «Director»! Ах, вам не нравится, как работает «Director»? (В таком случае вы просто сошли с ума, он ведь превосходно работает!) Тогда добавьте любые прибамбасы для анимации, какие только окажутся у вас под рукой.

Или возьмите да и перепишите все.

Если все будет ясно прописано, то это будет не сложнее, чем самому написать «HyperTalk». (Ну хорошо, хорошо. Вы не можете сами написать «HyperTalk». Так это будет даже проще, чем написать «HyperTalk». Просто наведите курсор туда, куда вам надо, и щелкните мышкой.)

Мы вовсе не обязаны подчиняться тирании разработчиков, которые не имеют ни малейшего понятия о том, как нормальные, реальные люди делают нормальную, реальную работу. Мы должны лишь уметь выбрать то, что нам действительно нужно, и добавить в софт.

Я уже писал об электриках. Теперь пришло время написать пару строк о стенных шкафах. Об одном особенном шкафчике. Том, что притаился в углу моего кабинета. Я не осмеливаюсь заглядывать в него, потому что знаю, что стоит засунуть в него нос, как из него не вылезти до конца дня. Я появлюсь из него подавленным и озлобленным, человеком, который вступил в схватку с гигантским черным змеем и проиграл. Черный змееподобный монстр – это стопка кабелей высотой в три фута. Он одновременно и насмехается надо мной, и неотвязно преследует. Он насмехается надо мной, потому что знает: какой бы кабель ни понадобился мне для подсоединения особо хитроумного устройства к другому особо хитроумному устройству, мне никак не удается отыскать его конец в запутанных змееобразных внутренностях. А неотвязно преследует он меня потому, что я знаю, что так оно и есть.

Как я ненавижу кабели! Они меня ненавидят не меньше, потому что знают: в один прекрасный день я наберусь мужества и заявлюсь к вышеозначенному шкафчику с огнеметом, чтобы наконец избавиться от этих гаденышей. А пока этого не произошло, они вознамерились доконать меня, выжать до последней капли остатки духа и сил. Не нужны нам эти гады-кабели! Как-нибудь обойдемся без них!

Возьмите, к примеру, мою нынешнюю ситуацию. Для того чтобы обезопасить себя от Вандала Фрэнка, я перекачал эту статью на мой переносной «Мак».

Знаю, знаю, вы меня возненавидите. Но послушайте. Обещаю вам, в конце концов все мы всенепременно обзаведемся такой вот переносной игрушкой. Цены на них обязательно снизятся, вот увидите. Поверьте мне. Ну, если хотите, не мне, а фирме «Эппл». Да-да, я понимаю, к чему вы клоните. Но можно мне все-таки продолжить свою мысль?

Предпринял дополнительные меры предосторожности и перевез его в дом моего друга. Дом полностью оснащен изолированной электропроводкой, на тот случай, если Фрэнк доберется и туда.

Когда же я вернусь домой с завершенным отрывком текста, то либо перекопирую его на флоппи-диск, при условии, конечно, что сумею отыскать таковой под развалинами полузаконченных глав на моем столе. Затем я засуну его в мой главный «Макинтош» и распечатаю – если, конечно, там не побывал Фрэнк со своей электропилой. Или же могу вступить в схватку с обитающим в шкафчике змеем, и, возможно, мне посчастливится отыскать в его внутренностях нужный мне коннектор. Имеется еще одна возможность – хорошенько поползать под моим письменным столом и, отыскав шнур от стационарного компьютера, присоединить к переносному. Впрочем, сами видите, какая дурацкая получается картина. Диккенсу не было нужды ползать под письменным столом, пытаясь отыскать нужную розетку. Стоит лишь посмотреть на книжную полку, уставленную полным собранием его сочинений, и вы поймете, что ему действительно не приходилось тратить время на такую ерунду.

Единственное, что мне нужно, – это спокойно печатать на моем переносном компьютере. (О, мой бедняжка!) Впрочем, это не единственное, что мне нужно в жизни. Я хочу иметь возможность регулярно перебрасывать мою адресную книжку и материалы из дневника с переносного компьютера на стационарный. А также все мои текущие, наполовину готовые главы книги. А также все прочее, над чем я сейчас ковыряюсь и что является причиной того, почему мои наполовину готовые главы являются лишь наполовину готовыми.

Иными словами, я хочу, чтобы содержимое моего переносного компьютера появлялось на рабочем столе компьютера стационарного. У меня нет абсолютно никакого желания вступать в схватку с монстрами, обитающими в стенных шкафах, после чего возиться всякий раз с настройкой. Я скажу вам, что мне хотелось бы делать, чтобы содержимое моего переносного компьютера появлялось на рабочем столе стационарного.

Я всего лишь хочу принести его в ту же самую комнату.

Вот. Принес. Теперь он на моем Рабочем Столе.

Это называется инфракрасным портом. Или микроволновым. Мне, собственно, без разницы, как без разницы все эти PICT, TIFF, RTF, SYLK и прочие аббревиатуры, которые на самом деле значат одно: «У вас сложные проблемы, вот на них наш не менее сложный ответ».

Позвольте мне внести ясность. Я обожаю мой «Мак» или, вернее, все семейство «Маков», которое накопилось у меня за последние годы. Я влюбился в него с первого взгляда еще в 1983 году в Бостоне, когда попал в офис «Инфокома». Причем в восторг, если не в транс, меня неизменно приводила и приводит идея, что лежит в основе его устройства: «Нет такой, даже самой сложной, проблемы, на которую нельзя было бы найти самый простой ответ. Главное – под каким углом на нее посмотреть».

Или иными словами: «Будущее компьютеров – за простотой».

Вот почему два моих пожелания девяностым годам таковы:

Первое – пусть разработчики «Макинтошей» заглянут в это самое будущее.

Второе – пусть Вандал Фрэнк уберется из моего дома.