86
Спустя десять минут появились санитары, а следом за ними вышла бригада экспертов. Под возгласы оживившейся толпы санитары забросили тело в машину и стали выбираться на проезжую часть. Полицейские уже навели на улице порядок, и машины, хотя и медленно, все же двигались в обоих направлениях.
Эксперты набились в патрульную машину, а старые знакомые Джима – воняющий табаком капитан и лейтенант – забрались в фургон. Калахер с Уилкинсом заняли места в кабине – и фургон тронулся с места.
– Я капитан Эспозито, – подвигаясь ближе к клетке, представился начальник. Он тут же вставил в рот новую сигарету и одной затяжкой спалил ее почти наполовину. – В криминальной полиции я служу больше двадцати лет, поэтому давай рассказывай все без утайки. Сейчас ты можешь говорить даже то, что не хотел бы заносить в протокол… Пусть у нас будет, так сказать, частная беседа.
Капитан затянулся еще раз и стряхнул со штанов упавший пепел. Оставшийся окурок сигареты переместился в угол рта, и это, видимо, говорило о том, что капитан Эспозито приготовился слушать.
– В чем меня обвиняют? – спросил Джим.
– Убийство, понятное дело, – ухмыльнулся капитан, и они с лейтенантом переглянулись.
Фургон резко затормозил на светофоре, и выпавший из окурка огонек упал на брюки капитана. Появилась дырка.
– Ах ты уродливая морда! – завопил Эспозито и принялся колотить в зарешеченное окошко кабины. – Ты что, харя суконная, водить не умеешь?!
Калахер испуганно обернулся, но в этот момент включился зеленый свет и позади послышались нетерпеливые сигналы.
Фургон поехал дальше, а капитан вернулся на прежнее место. Он достал новую сигарету, прикурил ее, но мощной затяжки, которой ожидал Джим, не последовало.
– Ну что, глазки будешь пучить или, может, поговорим? – снова предложил Эспозито.
Джим погремел цепями и сказал:
– Этот труп лежал в ванной уже дня два или больше, а взяли вы меня сегодня. Неувязочка у вас.
– А никакой неувязочки у нас как раз нет. Так, Филдинг? – обратился капитан за поддержкой к лейтенанту.
– Так точно, сэр.
– Вот видишь? Лейтенант Филдинг говорит, что неувязочки нету, а лейтенант Филдинг у нас голова. – Капитан затянулся и, подержав дым внутри себя, стал медленно выпускать его в окружающее пространство.
Все внимательно следили за этим феноменом – и Джим, и лейтенант Филдинг, и сам капитан Эспозито. Он любовался красивой струей дыма и, наверное, даже удивлялся, как это он, капитан Эспозито, мог выделывать такие грандиозные фокусы.
Дым вышел весь, и капитан вернулся к прерванной беседе:
– Неувязочки нет, потому что ты вернулся на место преступления, чтобы найти то, что не сумел найти в первый раз.
– И нашел? – спросил Джим.
– Мы думаем, что да. В этом пакетике. – Эспозито продемонстрировал Джиму свою находку – осколки от кристаллического накопителя. – Ты разбил его, чтобы стереть следы своего пребывания.
– Я не убийца, капитан. Зуфар был моим другом, и я приехал к нему в гости.
– В гости, – повторил капитан и сделал новую затяжку. Однако на этот раз он просто выдохнул дым вниз и шоу не получилось. – Не хотелось бы мне, чтобы кто-то вроде тебя пришел ко мне в гости. Где твои документы?
– Украли.
– Ты слышал, Филдинг? Документы у него украли.
– Так точно, сэр, – отозвался верный Филдинг.
– Если убийство удастся доказать, тебе грозит смертная казнь. А учитывая, что ты не сотрудничаешь со следствием, никаких поблажек тебе не будет. Правильно, Филдинг?
– Так точно, сэр, – подтвердил лейтенант и, решив проявить инициативу, добавил: – Колись, придурок, твоя баба тебя сама подставила. Это она нам позвонила!
«Ольга… Племянница…» – догадался Джим.
– Слышал, что сказал Филдинг? А Филдинг у нас голова, правда, очень тупая. – Капитан повернулся к лейтенанту и сквозь зубы произнес: – Тебя кто просил, кретин, лезть с этой бабой?
– Ну вот вам и ответ, капитан, – решил воспользоваться затруднениями полицейских Джим. – Я звонил Зуфару, но трубку взяла неизвестная мне особа. Она сказала, что ее зовут Ольга и она племянница Зуфара. Вот где нужно искать убийцу… Через два дня я приехал, и она, как только увидела, что я вошел в квартиру, позвонила вам.
Капитан удрученно вздохнул. Он ничего не сказал и достал из помятой пачки новую сигарету. В этот момент Калахер сделал опасный маневр, и фургон накренился, однако Эспозито не придал этому значения.
Машина выровнялась, и капитан сказал:
– Звонок был анонимный, и женщина себя не назвала. Как бы там ни было, тебя взяли рядом с трупом, поэтому разбирательства не избежать.
Пару минут все молчали, слушая монотонное гудение двигателя и приглушенные ругательства Калахера, когда кто-нибудь из прохожих перебегал дорогу.
– Филдинг, у тебя радиоприемник с собой?
– Да, сэр.
– Тогда включи, послушаем новости.
Лейтенант достал портативный приемник и настроился на нужную волну. Почти сразу же хорошо поставленный женский голос начал повествовать о последних событиях:
– …Чрезвычайный выпуск газеты «Квакер-Мото» сообщает, что известный террорист анархист-революционер Фортунато Маргадон наконец арестован. Им оказался знаменитый борец с коррупцией в Императорском Флоте Абрам Гуров. Как выяснилось, Гуров уже давно являлся двойным агентом, работая на разведки Ученого Дома и Области Руфим. Операция по захвату шпиона-анархиста была проведена по адресу: улица адмирала Вольштейна, дом двадцать один. Были задействованы силы криминальной полиции и подразделения спецназа «Кобра». Абрам Гуров оказал сопротивление, в результате чего один из полицейских погиб. Бывший борец с коррупцией уже начал давать показания и выдал своих сообщников, одним из которых является вице-президент компании «Пацифик Ойл». Судя по всему, целью шпионской сети являлась организация покушения на императора. Из пресс-центра Имперской службы безопасности нам сообщили, что уже в ближайшие часы делом Абрама Гурова займутся следователи спецслужб…
– Что это за дерьмо, Филдинг? Скажи нам, ведь ты у нас голова, – спросил Эспозито. – Кто нагородил этим придуркам такую чушь?
– Впервые это слышу, сэр, – развел руками лейтенант.
– Выходит, я уже не ваш клиент, – повеселел Джим. Чем больше вокруг него возникало путаницы, тем больше было шансов выскользнуть из лап стражей порядка.
Хотя могло так статься, что его не отпустят за отсутствием улик, а просто пристрелят и вывезут на свалку. Джим знал и о таких случаях.
«А мои ребята ни о чем не догадываются, – подумал Форш. – Они будут ждать семьдесят два часа и уйдут».
Джим посмотрел на капитана Эспозито, который ожесточенно пережевывал окурок, обдумывая создавшуюся ситуацию.
– Может, спросим, сэр, как его зовут? – несмело предложил лейтенант.
– А на кой хрен? Все равно его у нас заберут.
Капитан зло сплюнул окурок на пол, и в этот момент снова заскрежетали тормоза.
– Ну что там еще? – Эспозито посмотрел в маленькое окошко и оскалил желтые зубы: – Никто работать не хочет, им бы только митинговать, твари… Ненавижу этот народец… Ненавижу…
В нескольких метрах впереди стояла патрульная машина с бригадой криминалистов. Запрудившая улицу толпа скандировала то ли имя своего кандидата, то ли предвыборные лозунги.
Вверх летели пачки рассыпающихся листовок, а с платформы, установленной на грузовике, надрывался громкоговоритель.
В этот момент рядом с полицейским фургоном протиснулся серый микроавтобус городской коммунальной службы. Из него выбрались двое работяг в замазанной робе. Один из них подошел к кабине полицейского фургона и постучал в окно.
Калахер опустил стекло, и ему в лоб уперлось дуло пистолета. Хлопнул приглушенный выстрел, и голова Калахера резко мотнулась. Тут же хлопнул второй выстрел, и Уилкинс завалился на бок.
– Лейтенант! Оружие к бою! Это нападение! – закричал капитан, выхватив пистолет.
Между тем музыка продолжала грохотать, а листовки все так же летели в небо.
– Вас спасет Джакоме Филфайзер! Голосуйте за Филфайзера!
Филдинг достал короткоствольный «ромеро» и первым делом навел его на Джима.
– Не на него, болван! Все внимание на дверь! – прорычал капитан.
Однако он ошибся. Тихо застрекотала смертельная машинка, и строчки пулевых отверстий крест-накрест пересекли стены фургона.
Форш вжался в стену, боясь, что достанется и ему, но стрелки мастерски обошли его клетку, видимо зная о ее местоположении.
Лейтенант получил пулю в грудь и сразу упал на пол. Капитан был ранен в спину, но продолжал бороться за жизнь, сжимая в руке пистолет.
Джим сидел не дыша. Ему казалось, что стоит выдать себя хоть единым движением, и старый курильщик захочет прихватить его с собой. О том, кто и зачем напал на полицейских, Джим еще не успел подумать.
Распахнулась дверь, и капитан выстрелил в первого, кто появился в проеме. Человек отлетел в сторону, но второй стрелок выпустил в капитана не менее двадцати пуль и после этого залез в фургон.
Водители других застрявших в пробке автомобилей стали разбегаться и прятаться в толпе.
Расстрелявший капитана человек достал из инструментальной сумки алмазные ножницы и в два приема перекусил цепь на ноге Джима.
– Спасибо, – поблагодарил Форш, но рабочий и ухом не повел. Он сорвал дверной замок, а затем перекусил цепочку наручников.
– Пошли, – коротко скомандовал «спаситель», и Джим последовал за ним, гадая, что это за люди и зачем они его освободили.
Позвякивая обрывками цепей, Джим спрыгнул на землю и увидел, что рабочий, в которого стрелял капитан, уже стоит на ногах. В его куртке красовалась дырка от пули, однако его спас бронежилет.
– Витольд, Хэнк! Давайте быстрее! – услышал Джим знакомый голос.
«Рабочие» подхватили Джима под руки и почти забросили в открытую дверь микроавтобуса, затем запрыгнули сами.
– Еще будучи маленьким мальчиком, Джакоме Филфайзер мечтал помогать людям! И вот теперь у него появилась такая возможность! – Митинг шел своим чередом, и никто не заметил трагедии, произошедшей под носом у сотен людей.
Взревел мотор, и микроавтобус начал таранить ближайший к нему автомобиль. Поначалу все четыре колеса вращались на месте, но машина упорно продавливала себе выход из пробки. Наконец помятый автомобиль был отброшен в сторону, и микроавтобус, обдирая бока, выбрался на простор. Женщина, которую Джим видел только со спины, смело погнала машину по тротуару, отчаянно сигналя и время от времени сбивая какого-нибудь беднягу.
– Давай ногу, – сказал Джиму тот, кто перекусывал цепи. Форш послушно выставил ногу вперед. Мастер положил ее себе на колени и, поковыряв отмычкой в замке, снял его вместе с обрывком цепи. Затем так же легко он расправился с браслетами от наручников.
– Ну все, теперь можешь сказать: «Спасибо, Хэнк».
– Спасибо, Хэнк, – поблагодарил Джим. – И тебе, Витольд, тоже.
– Запомнил, – ухмыльнулся Витольд.
– А меня поблагодарить не хочешь, Джим Форш? – не оборачиваясь, спросила женщина. В этот момент машина подскочила на бордюрном камне, прокатилась на двух колесах, но все же встала на все четыре.
– Спасибо и вам, Ольга.
– О, какой догадливый, – с иронией произнесла она и точно вписалась в пролом в заборе, окружавшем какое-то строительство.
Упершись в кучу мусора, машина остановилась.
Ольга заглушила мотор и объявила:
– Переодеваемся быстро – у нас мало времени.
Витольд и Хэнк начали сбрасывать с себя грязную спецодежду, под которой оказались бронежилеты. Они тоже были сброшены на пол.
Через минуту Ольга, Витольд и Хэнк уже были одеты в другую одежду, и теперь никто не смог бы выделить их в толпе горожан.
– Ну все, ребятки, пошли дальше, – сказала Ольга, оглядев троих мужчин. – Правда, Джим выглядит чересчур модным для нашего города, ну да ладно – и так сойдет.
Не говоря больше ни слова, Ольга повернулась и пошла вглубь строительной территории. Джим двинулся следом за ней, а за его спиной пристроились Витольд и Хэнк.
Ольга хорошо знала местность. Она шла быстро и уверенно, перешагивая через брошенные балки и обходя непонятно зачем вырытые ямы.
Преодолев насыпь, она пошла по краю глубокого котлована. На самом его дне скопилась вода, и в ней резвились лягушки.
После котлована пришлось идти через лес бетонных свай. В некоторых местах они стояли так часто, что требовалось двигаться боком.
Через полчаса, когда Джим уже потерял всякую ориентацию, впереди снова показался забор.
– Мы прошли насквозь всю территорию, – пояснила ему Ольга. – За забором у нас есть запасная машина.
