55
Адмирал Леггойн смерил доктора Фонтена не слишком дружелюбным взглядом и сказал:
– Что ж, проходите, доктор, присаживайтесь. И вы тоже, мисс…
– Это Шарон Йорк, она моя… э… коллега. Она – биолог.
– Да? А я уж думал, что вы на Ганнибале женились от скуки…
– Ну что вы, адмирал, – смутился Фонтен. – Мы просто вместе работали…
– Да уж, наслышан о ваших успехах, – вздохнул Леггойн. – Сто двадцать восемь погибших, сто тридцать шесть раненых, а опаснейшие магические роботы – на свободе.
– Так получилось, адмирал, – развел руками Фонтен. – Увы, я ничего не смог поделать. Куда они, кстати, подевались?
– Хороший вопрос, доктор. Я как раз хотел у вас об этом спросить. Неужели вы думаете, что вас доставили с Ганнибала на мое судно только потому, что я соскучился по вас и по мисс Йорк?
– Извольте, адмирал, я готов обсудить эту проблему…
«Готов обсудить проблему, сволочь, – подумал Леггойн, – как же он меня подставил. Как он меня подставил…»
Адмирал даже жалел, что бомбардировщики не сумели добраться до Ганнибала и доктор Фонтен сидел перед ним живой и здоровый. Пребывание в пустыне пошло ему на пользу, и Фонтен выглядел помолодевшим. Адмирал догадывался, что тут приложила свою мягкую ручку мисс Йорк.
Леггойн внимательно за ней наблюдал и пришел к выводу, что она только хотела казаться наивной дурочкой и сексуальной машинкой.
– Есть данные, что магические роботы покинули Ганнибал на небольшом судне, которое угнали со стоянки в городке геологов, – сказал адмирал и посмотрел на своих гостей. Сначала на Фонтена, а потом на мисс Йорк.
– И куда они направились? – спросил доктор.
– Точной информации нет. У нас есть только некоторые предположения…
– А как же системы контроля, адмирал? Судно не иголка – ведь Ганнибал находился под контролем ваших служб, – удивился Фонтен.
– Так-то оно так, но метка небольшого судна оказалась очень неустойчивой, и куда оно пошло, в конечном итоге никто не знает. Однако подозреваю, что скоро узнаем. Они ведь не могут долго обходиться без… живых людей?
– В активизированном виде – да.
«В активизированном виде…» – передразнил Фонтена адмирал и неожиданно сказал:
– Мисс Йорк, вы не могли бы выйти в приемную, мне нужно поговорить с доктором наедине…
– Но у меня нет секретов от Шарон… – возразил Луи Фонтен.
– Мисс Йорк, выйдите в приемную, – приказал адмирал.
Шарон поднялась со стула и, смущенно улыбнувшись, вышла.
– Зачем вы это сделали, адмирал? У меня нет от Шарон никаких секретов…
– И очень плохо, – зло прошипел Леггойн. – Очень плохо… Вы крепко меня подвели, дорогой Луи. Настолько крепко, что, признаюсь, у меня был соблазн уничтожить вас как запаршивевшую собаку.
Адмирал говорил очень убедительно, и Фонтен поверил.
– Но чем я вам не угодил, адмирал? Я делал все, что мог. Я себя не жалел, в конце концов… – Доктор привстал со стула, но Леггойн резко скомандовал:
– Сидеть!
Фонтен сел.
Адмирал шагал по кабинету, заложив руки за спину. В какой-то момент он остановился возле Фонтена и сказал:
– На Ганнибале мы изучили «черный ящик», который фиксировал работу всех систем комплекса. Мы перечитывали протокол десятки раз, и знаете, что получается?
– Что? – Доктор Фонтен снова привстал.
– Произошла спланированная диверсия. Вам понятно?
– То есть как? Не может быть. Каким образом?
– Извольте, я наизусть помню выдержку из протокола: «17 часов 37 минут 8 секунд – отключение холодильных агрегатов; 17 часов 37 минут 16 секунд – выемка сетевого предохранителя». Причем совершенно исправного, Фонтен. Вот и думайте теперь, кто из вашей команды и на кого работал. С бригадиром Хаско, которому посчастливилось уцелеть, плотно работают наши люди. Он наверняка уже много раз пожалел, что выжил. Не хотелось бы, доктор, чтобы и ваша светлая голова стала нам не нужна…
Внутри у Луи все похолодело. До него наконец дошло, что адмирал говорил серьезно. Теперь, когда объекты вышли из-под контроля, от него могли запросто избавиться, поскольку он был всего лишь информированным свидетелем.
– Я сделаю все, что от меня зависит, адмирал… – с чувством произнес доктор.
– А я в этом и не сомневаюсь. – Леггойн прошел за стол и не спеша стал распечатывать упаковку с мятным освежителем. Забросив одну таблетку себе в рот, он предложил Фонтену:
– Пососите конфетку, Луи, и давайте не спеша во всем разберемся.
Фонтен взял леденец, но в рот его так и не положил, зажав в кулаке.
– Итак, Луи, вопрос первый. Вы спите с мисс Йорк?
Фонтен хотел было возмутиться, но, нарвавшись на предупреждающий взгляд адмирала, кивнул.
– Давно?
– Нет. Всего несколько дней. – Доктор опустил голову. На такие темы он не мог говорить свободно.
– Когда это произошло впервые? Случайно, не за день до произошедшего несчастья?
– Нет, именно в этот день… – совсем тихо признался Фонтен и склонился еще ниже. Это не укрылось от внимания Леггойна.
– До или после события?
Луи весь напрягся, и его шея приняла пунцовый оттенок.
«Ну-ну, давай признавайся, урод!» – мысленно подтолкнул Фонтена адмирал, а вслух сказал:
– Не нужно меня бояться, Луи, я никому ничего не скажу. Если вы расскажете все как есть, вам самому станет легче… Уверяю вас… Возьмите еще леденец.
– Спасибо, не нужно. Я еще тот не съел…
– Ну хорошо. А я возьму еще один – обожаю все мятное.
– Мы… мы находились под домиком… когда все это происходило… и там…
– Я понял, Луи, можете не продолжать… А кто был инициатором?
– Что?
– Кому пришла в голову такая блестящая мысль, Луи? Насколько я понимаю, там была настоящая рубка, ножи, камни, арматура – все шло в дело. Кричали раненые, падали на песок окровавленные тела… Так это выглядело? – Леггойн не моргая смотрел в лицо Фонтена, стараясь быть спокойным.
– Да, все выглядело именно так, – вздохнул Фонтен. – Простите меня, адмирал, я не знаю, как все это произошло… Не знаю…
– Значит, она?
Не в силах говорить, доктор Фонтен кивнул.
– А вам не показалось странным, доктор, что мисс Йорк захотела заниматься любовью в такой момент?
– Показалось. Я даже заметил ей, что сейчас не место. А она сказала, что все равно мы не можем им ничем помочь…
Фонтен снова вспомнил события того трагического дня, и только теперь до него стал доходить весь ужас того, что произошло. Но в обществе Шарон он совершенно не чувствовал тяжести произошедшего, как будто это был какой-то пустяк.
– Откуда в вашем штате появилась доктор Йорк?
– Ее прислала ваша кадровая служба…
– Хорошо, я проверю, – сказал Леггойн, хотя уже сделал это и не нашел в архивах ничего вразумительного. Сведения о докторе биологии Шарон Йорк были неполными.
– Я это проверю, Луи. А теперь у меня к вам еще один вопрос. И этот вопрос самый главный – именно для этого вас сюда и доставили.
– Задавайте его.
– Как нам избавиться от магических роботов? Можно ли их уничтожить?
Фонтен подумал минуту и сказал:
– В теории, поскольку они не являются конечной формацией, их можно убить или серьезно ослабить сфокусированным ионным разрядом. Правда, выполнить это технически не так просто – оружие получится довольно громоздкое…
– Как танк?
– Да…
– Ну, это не так страшно, – возразил адмирал. – Танк – это допустимые размеры.
– Дело в том, что объекты не позволят беспрепятственно атаковать себя. Они необычайно подвижны, аморфны и могут легко менять практически все физические характеристики. К тому же сейчас они вольны взять столько жизней, сколько им нужно, и насколько при этом усилится их мощь, никто не знает.
– А насколько она может усилиться? Чем мы рискуем при самом нежелательном исходе? – спросил Леггойн.
«Падут миры человеческие и, превратившись в смрадные пустыни, на веки вечные войдут в царство черного Магриба…» – вспомнил Фонтен, однако адмиралу сказал следующее:
– Боюсь, что могут быть случаи массовых эпидемий или даже сумасшествия…
– Насколько массовые? Город, материк, планета?
– Не знаю, адмирал. Пока не знаю…
