101
Тормозные двигатели «Тритона» усиливали тягу, и судно медленно проваливалось вниз навстречу туманному Любицу.
Подождав, пока корабль выровняется, Кальвин связался с портом:
– Гаага, ответьте коммерческому борту.
– Слушаю вас, коммерческий.
– Прошу дать стоянку.
– В товарном или гражданском секторе?
– В гражданском.
– Это дороже на сорок кредитов в час.
– Я знаю.
– Тогда запоминай – 34-56-3987. Это номер твоей стоянки. Посадочный вектор 3-4-8-Восток. Регистрационный номер 56—11. Все.
– Спасибо. – Кальвин ввел необходимые координаты, и автопилот, поймав свой вектор, стал самовольно разворачивать судно так, как ему нравилось.
«Ну и ладно», – подумал Орландо.
В рубку заглянула Грэйс:
– Ну как ты?
– Уже идем вниз. Площадку дали, вектор тоже… Грэйс, вы берете меня с собой?
– Нет, Орландо. Ты останешься на корабле… В случае чего бойцов найти проще, чем хороших пилотов. Ты же понимаешь.
– Понимаю.
– Ну ладно, я пойду. А ты тут смотри в оба.
– Есть, сержант, – произнес Кальвин, когда Грэйс вышла. И вздохнул. Грэйс Тилдер ему очень нравилась. Он старался не думать, что когда-то она зарабатывала на жизнь собственным телом.
«Главное не то, кем был человек, а то, кем он стал», – рассуждал Кальвин.
Мимо «Тритона» пронеслись два истребителя. Орбиты вокруг Любица были просто нашпигованы военными судами. На самом Любице никаких военных сооружений не было, и все доки, хранилища и станции, слепленные в уродливые, напоминавшие гигантские термитники, сооружения, располагались в космосе.
С одной стороны, это немного напрягало капитанов коммерческих судов, которые находились на близлежащих орбитах, однако, с другой стороны, военные строго следили за безопасностью, и стоило кому-то слегка сойти с заявленных параметров орбиты, ему тут же об этом сообщали.
Прошла еще пара минут, и иллюминаторы заволокло туманом. Судно вошло в слой облаков.
«Интересно, есть ли на Любице птицы?» – подумал Кальвин. Однажды на Аль-Хейде, при посадке на планету, с их прежним «Тритоном» столкнулась целая стая летающих ящериц. Эти твари были размером с индейку, и в первое мгновение казалось, будто корабль подвергся атаке.
– Внимание, 56—11, возьмите управление на себя… Вы в опасной близости от болотной медузы.
– От болотной медузы?! – переспросил Кальвин.
– Ты что, парень, первый раз на Любице? – осведомился диспетчер.
– Первый.
– Тогда скачай инструкцию с информационного сервера. А сейчас веди судно по приборам и опасайся большого шара – это и есть медуза.
«Ну дела», – подумал Кальвин и, отключив автопилот, взял управление на себя. Судно продолжало спускаться, и вскоре внизу показалась поверхность планеты.
Вспомнив о совете диспетчера, Орландо подключился к информационной сети навигации и отыскал сведения о болотной медузе. Скачав файл с текстом и картинками, Кальвин стал читать его урывками, не бросая управления.
«…основной особенностью медузы, представляющей опасность для воздушных судов, является способность подниматься в атмосферу. Это происходит в холодное время года, когда болота остывают и медузы, наполняя газовые мешки водородом, поднимаются в верхние, более теплые воздушные слои…»
Далее приводились размеры медузы и расчет мощности ее взрыва при столкновении с судном.
Эти сведения способствовали обострению внимания Кальвина, и он старательно следил за показаниями приборов.
– 56—11, отбой тревоги, можешь переходить на автопилот, – разрешил диспетчер.
– Уф, наконец-то, – выдохнул Кальвин. От напряжения ему уже везде мерещились эти медузы.
В рубку заглянул Паризи:
– Орландо, сколько там внизу сейчас времени?
Кальвин посмотрел на бортовые часы и, сделав нужные вычисления, сообщил:
– Одиннадцать часов двадцать две минуты…
Тони тут же подвел наручные часы и, глянув в иллюминатор, сказал:
– В городе высокие здания, как бы не задеть…
– Я между ними, – ответил Кальвин и улыбнулся. Это была старая шутка, которую придумал еще Ной Шериф.
– Что тебе принести, когда мы вернемся?
– Какой-нибудь нормальной еды и пива.
– Заказ принят, сэр, – козырнул Тони Паризи и вышел.
