Крепость Op-Капу… без привидений

Впереди чернела дыра. Не просто чернела – притягивала, манила. Что там, за внезапно открывшейся пустотой? «Ну ее! – подумал Лев Кружко, оглянувшись на жену и детей, с которыми выбрался в этот выходной за город. – Еще засыплет, не выберусь». Но уже минут через десять душа краеведа не выдержала: ведь он сейчас своими глазами видит открывшийся провал – может быть, это и есть таинственный подземный ход, о котором ходят разговоры уже сотни лет? Может, он завалится завтра-послезавтра, а Лев Петрович там так и не побывал… И тогда он полез.

Пустота. Сырость. Низкие земляные своды, но кое-где можно выпрямиться во весь рост. За спиной осталось яркое пятно света. «Папа, что там?» – донесся крик снаружи, и тут же с «потолка» посыпалась земля. Шагнуть дальше Лев Петрович не решился. А уже через неделю хода не было: прошли дожди, и обвалившийся земляной пласт закрыл провал…

Говорят, что под Армянском целая сеть подземных ходов. Время от времени земля проваливается над ними – в 60-х годах, например, ухнул под землю целый продовольственный магазин, а в 70-х, при строительстве школы, никак не могли забить в землю стандартной длины сваи – они все время «уходили» в пустоту. И сейчас вроде бы любопытные армянские мальчишки время от времени открывают новые дыры.

Наверное, ходы под Армянском самые «мирные»: никто в них бесследно не сгинул, поэтому и привидения там не водятся. Правда, старики вспоминают одну мрачную подробность относительно того, почему не стоит соваться в темное подземелье. Вроде то ли двести, то ли сто с лишним лет назад разразилась эпидемия чумы. «Черная смерть» собрала столь обильную жатву, что не успевали хоронить умерших. И тогда их просто стали сбрасывать в подземные ходы. Так что, возможно, до сих пор в подземельях дремлет чума…

– Конечно, подземные ходы есть, – уверен директор Красноперекопского музея Лев Кружко. – И их существование связано с древней крепостью Op-Капу. Каждая крепость имела тайные ходы на случай осады. Тем более что колодцы находились вне укрепления, а без воды, естественно, долго не продержишься.

«На Крым» в свое время «гуляли» и запорожские казаки (говорят, что доходил сюда и легендарный кошевой Иван Сирко), и их донские коллеги, и российские войска неоднократно штурмовали крепость. Но Ор-Капу держалась.

Перекопский перешеек – узкая полоса суши, в которую с одной стороны бьются волны Черного, а с другой – Азовского морей. И от Сиваша до Каркинитского залива идет Перекопский вал. Время его появления связывают чуть ли не со скифами. Татары же в полной мере оценили грандиозность и неприступность этого земляного сооружения. Тысячи и тысячи их пленников погибли на «ударной стройке Средневековья». Вал был тогда выложен камнем, глубокий ров перед ним служил еще одним препятствием, а перед рвом была сооружена земляная насыпь. Штурмующие крепость неприятельские воины, взобравшись на нее, становились легкой мишенью для татарских стрел.

А в начале XV века вдоль вала стала расти крепость Op-Капу. Семь башен, которые соединяла мощная стена, перегораживали перешеек. Внутри крепости располагались жилища «гражданских лиц» – их было немного; казармы гарнизона, состоящего в лучшие времена из пяти тысяч татар и семи тысяч янычар; здесь же находились обширные подземелья, где томились пленники – их использовали на работах по ремонту крепости. В центре крепости возвышалась резиденция ор-бея – начальника гарнизона.

За первой башней, что ближе к Сивашу, располагались ворота в Крым. Да-да, самые настоящие ворота, через которые проходили в Крым торговцы, послы и прочий странствующий люд. Естественно, чтобы ступить на крымскую землю, необходима была санкция ор-бея. А разрешение давалось отнюдь не бесплатно, и на обширной площади у ворот располагался целый табор ждущих – иногда их ожидание длилось месяцами.

В том, что подземные ходы лабиринтом вьются под Армянском, Лев Кружко сомневается. Провалы в разных местах объяснить можно и тем, что находились там подземные сооружения времен Гражданской и Отечественной войн – блиндажи, бункеры, доты. А вот о трех старых подземных ходах можно говорить вполне определенно: первый шел в направлении базарной площади Армянска, и длина его достигала 4 километров, второй проходил также через площадь и заканчивался вблизи дороги на Кафу, а третий обрывался возле дороги на Гезлев (Евпатория). В этом случае длина последних ходов достигала шести и более километров! Но возможно ли это – почва здесь глинистая, тяжелая – как держались своды ходов без креплений? Как вентилировались они, ведь должны были бы существовать какие-то шурфы, колодцы и т. п.? Кроме того, почему при строительстве Северо-Крымского канала не обнаружили загадочные подземелья? Впрочем, на последний вопрос ответить можно: строительство велось такими темпами, что вряд ли подобная сенсационная находка была бы желанна. Кроме того, за время двух войн земля в районе перешейка была настолько изуродована взрывами бомб и снарядов, что мы можем говорить в лучшем случае об остатках ходов. Один из опрошенных Львом Петровичем очевидцев рассказывал, что во время войны он видел железные ворота, выброшенные взрывом из-под земли. А жители города Перекопа, располагавшегося некогда у Перекопского вала (ныне от него осталась одноименная деревушка), вспоминают рассказы бабушек и дедушек о том, что, когда обнаруживались подземные провалы, предприимчивые купцы использовали их под склады и погреба: выкладывали уже готовую земляную камеру камнем и приспосабливали ворота.

Еще в 1920 году прошел слух, что в разрушенной крепости, в существовавшем тогда полузасыпанном ходу, турки спрятали Золотого коня (крымский аналог сибирской Золотой бабы). По легенде, эту драгоценную статую отлили из золота ордынского «общака». Один из жителей Перекопа, мечтая разбогатеть, полез туда. И то ли сам золотоискатель пытался подорвать ход, то ли наскочил на мину – но живым его больше никто не видел.

После войны, в 1945 году, известнейший археолог Павел Николаевич Шульц, который много лет занимался раскопками в Крыму, пытался работать и на Перекопском валу, но отступил – это было смерти подобно из-за огромного количества неразорвавшихся снарядов и мин.

А вот эту историю Лев Кружко услышал от своей учительницы, Анны Ивановны Леоновой. По происхождению она была дворянка, жила в Перекопе. В 1909 году, будучи студенткой Киевского художественного училища, она рассказала о подземных ходах своим однокурсникам, приехавшим к ней на каникулы. Конечно, молодые люди вдохновились идеей проникнуть в подземелье. Тогда один из ходов еще зиял в Op-Капу. Они вооружились длинной веревкой, фонарем и отправились в путь. Спускаться в лаз было тяжело, но затем ход стал расширяться, петлять. Время от времени встречались неглубокие боковые ниши с утрамбованными кучками земли – своеобразными столиками. На них лежали истлевшие остатки конской сбруи, металлические наконечники стрел… Чем дальше уходил ход, тем труднее становилось дышать, да и веревка заканчивалась, пришлось возвращаться. Прошли студенты под землей приблизительно 300 метров.

…От Op-Капу сегодня не сохранилось практически ничего, только остатки насыпи, ямы, в которых хранили зерно, полузасыпанный ров. Камень в степи – материал дефицитный и со времен покорения Крыма потихоньку растаскивался окрестным населением. Уже в XIX веке крепость характеризовалась как «не имеющая оборонного значения», и до нашего времени дожил лишь фундамент одной башни, что возвышалась у Каркинитского залива. Там же в практически первозданном виде сохранился участок Перекопского рва…

(По материалам Натальи Якимовой, «Крымское время».)