Глава 18. Егор

За Кротовым пришлось понаблюдать. Егор вел его от здания суда — ехал следом на выданной Хамелеоном серой «хонде», стараясь ненароком не привлечь внимания парящих по обочинам патрульных дронов. Сколько Егор себя помнил, он всегда безоговорочно доверял Диме – как напарнику, как брату. Даже сильнее, чем брату – Лео явно не тот к кому бы он обратился за помощью.

Однако события последних дней все изменили. Запись с перестрелкой на мосту до сих пор вгоняла в ступор, грань между реальностью и выдумкой окончательно стерлась, и порой Егор не понимал что из этого правда, а что ложь.

С недавних пор он не верил даже самому себе.

Синий седан въехал на площадку перед торговым центром «Орион». Припарковав машину, Дима вышел, внимательно огляделся, хлопнул дверцей и сквозь стройные ряды авто направился к месту встречи. Здание «Ориона» являло собой гигантскую стеклянную пирамиду с острым шпилем, который венчала сфера, имитирующая всевидящее око. Голограммы с рекламой товаров и бутиков вспыхивали на боках пирамиды и появлялись прямо перед носом покупателей, словно призраки. Раздвижные двери то и дело клацали беззубыми челюстями, впуская и выпуская посетителей. И когда Кротов скрылся в зеве гиганта, Егор двинулся следом. Вряд ли субботним днем можно найти более людное место. Главное не принюхиваться, забыть о своей природе ищейки, иначе собьет тысячами запахов и людских гормонов, вымотает и выжмет досуха. В толпе праздношатающихся покупателей Егор с легкостью затерялся, людей в форме обходил, а главное – убедился, что за Кротовым нет хвоста.

Кафе на пятом этаже не отличалось уютом или изысканной кухней. Обычная масс-маркет забегаловка с пластиковыми красными столиками, дешевым суррогатным кофе, да бургерами из модбелка. Кротов подошел к автомату, чтобы сделать заказ, следом вмиг собрался хвост очереди.

– Мне тоже закажи, — шепнул Егор.

Дима не обернулся, продолжал щелкать по кнопкам на автомате.

— Бес, ты совсем из ума выжил, – пробурчал он, вперившись в меню. — Не боишься, что я спецназ с собой притащил, чтобы взять опасного преступника?

– Ты же знаешь, я легко уйду в толпе. Здесь заложников столько, что опасному преступнику будет, чем прикрыться и где разгуляться.

Они рассмеялись. Димка обернулся, крепко пожал руку и, продолжая улыбаться, дружески похлопал по плечу. В очереди недовольно заворчали. Прихватив пакеты с бургерами, Егор кивнул Кротову на столик, что стоял возле вазона с фикусом – отсюда хорошо просматривался лифт и вход на этаж.

— Ты как? — спросил Кротов, поставив на стол два бумажных стаканчика «Кофеева», рядом на затертый пластик опустился поднос с бургерами.

— Дерьмово, напарник. Очень дерьмово.

— Тебя почти не узнать. Никогда бы не подумал, что налысо острижешься.

Усмехнувшись, Егор снял кепку и провел ладонью по голове. Затем заново надел и опустил козырек ниже. Должно быть, вид у него тот еще: лицо осунулось, под глазами залегли тени, по подбородку расползлась трехдневная щетина. Когда Литвинцева взялась жужжать машинкой, то бритвой посоветовала не пользоваться, заверив, что глянец лысины и борода — идеальное сочетание.

-- Не моя идея, но действительно сработало. Без волос и с блокирующей распознавание лиц глушилкой я почти другой человек. Дим, как в отделе? Что-то слышно по тому случаю, серьезно за меня взялись?

– Серьезно, Егор, серьезно. Сегодня успел побывать в Комиссариате…

Егор вздохнул и поскреб пальцами щетину – на ощупь как наждачка.

– Я ничего им не сказал! – горячо добавил Дима. – Они, блин, коммуникатор прослушивают, уроды хреновы! Не удивлюсь, если слежку организовали. У нас мало времени, Бес. Я должен знать, что случилось на мосту, понимаешь? От этого все зависит. От правды. Я могу тебе доверять так, как раньше?

– А я тебе? – обжег взглядом Бестужев.

Повисло молчание. Кротов вцепился в стаканчик кофе, спрятав за глотком горячего напитка растерянность. Егор безрадостно жевал бургер – любимый модбелок почему-то отдавал желчью. Вроде бы все как раньше… Да только оба понимали: как раньше уже не будет. Никогда.

– Я не делал этого, – наконец заговорил Егор. – Да, стрелял. Да, на поражение бил, но не по гражданским и не по безопасникам «Центра». Эта запись – умело сфабрикованный конструкт, грязная ложь. Меня подставили. И не спрашивай кто. Понятия не имею.

– Видишь ли, Егор, мы слишком похожи, чтобы я мог недооценивать силу гнева и ярости, которые сдерживаешь годами. А они все бурлят в тебе и бурлят… Как в вулкане – ррраааз, и рвануло фонтаном. Ты ведь защищал свою жизнь, в такой момент легко потерять контроль...

Егор нервно сглотнул. С ужасом понял, что Дима может оказаться прав. События на мосту отпечатались в памяти расплывчатым туманом, осели в сознании огненными вспышками взрывов и вкусом крови. Он действительно сражался за свою жизнь и жизнь Татьи, и мог…

– Я. Этого. Не делал. – Каждое слово прозвучало тверже стали. – Дим, я готов надеть белое, припереться в чертов Комиссариат и даже нырнуть в виртуал, чтобы доказать свою невиновность.

– И выйти оттуда сумасшедшим? С гордо поднятой головой промаршировать прямиком в дурку? Я говорил с комиссаром Данилевичем, право на белое за тобой сохранили, но нужны доказательства, – веснушчатое лицо Кротова сделалось непробиваемым, глаза прищурились. – Каким хреном в этой истории оказалась замешана Татьяна Литвинцева?

– Я на допросе?

Димка раздосадовано стукнул ладонью по столу.

– Хватит, Бес! Я пытаюсь помочь! Что я должен думать, увидев, как ты и эта девка – дочь преступника, между прочим, – поднимаете на уши весь Питер? Представь, как это выглядит со стороны!

Егор потупил взгляд и хлебнул кофе – остывшая сладковатая бурда. К собственному стыду он не подумал, каково напарнику и продолжает командовать, как это всегда было в их дуэте. А ведь Димка рискует должностью, карьерой, свободой.

– Литвинцеву встретил почти случайно, – начал Егор, тон взял доверительный, тихий. – Она одноклассница сестры и попросила о помощи, типа по знакомству. Я когда фамилию услышал, то решил проверить и вечером рванул в Питер.

– Почему мне не рассказал?

– На тот момент нечего было рассказывать, – пожал плечами Бестужев. – Литвинцева сказала, что у нее пропал жених, а выяснилось, что попросту долго не выходил на связь. Она ушла поздно вечером, но ты же меня знаешь, я не мог не проследить. И как оказалось не зря. На нее напали прямо посреди улицы у меня на глазах, я принял меры.

– Да, я читал рапорт о перестрелке на Партизанской. В Управлении все зафиксировано, в том числе твой доклад и просьба вызвать подмогу.

– Тех троих уже допросили? Есть запись?

Дима опустил взгляд и покачал головой.

– Все трое мертвы, – выдавил он. И тут же добавил: – Но ты вне подозрений, их застрелили много позже, когда на мосту началось веселье.

– Ясно, – поник Егор. – Значит минус подозреваемые и доказательства. Кто-то некисло подчистил хвосты.

– Что связывает Литвинцеву и тех троих?

– Девчонка ни при чем, случайная жертва, – Егор пристально поглядел на Кротова. – А сейчас смотри не урони челюсть, капитан. В тот день в лавке Малышев передал ей некий артефакт, – он достал из кармана джинс коммуникатор и вывел изображение таблички со светящимися письменами. – Эту штуковину искали напавшие на Литвинцеву. Ее же ищут те, кто устроил пекло на мосту.

Поддавшись через стол, Дима заглянул в коммуникатор. Хитрый прищур выдавал недоверие к улике.

– Что за срань?

– Марсианский артефакт. Помнишь, мы обсуждали версию с порошком, добытым с Марса, и поставки артефактов черными археологами? Так вот, Малышев получал с красной планетки не только травку да ядовитые грибочки. Еще вот такие штуки светящиеся, за которые людей в фарш крошат.

Продолжая недоверчиво коситься на изображение таблички, Кротов сказал:

– Уверен, что это марсианское, а не древнеегипетское или каких-нибудь шумеров?

– Ага. Сто процентов. Как увидел – сразу понял. Ира когда-то похожие иероглифы показывала, она любила всякие марсианские штуки. Я всю сеть перерыл в поисках подобной таблички, но не нашел. В архивах тоже ничего нет. Марсианское – однозначно. Но что именно – черт его знает.

– Слушай! – оживился Кротов. – У тебя же брат на Марсе какая-то ученая шишка, спроси у него! Он должен знать.

Егора словно под дых ударили. Он непроизвольно сжал кулаки, стаканчик хрустнул, грязная клякса кофе расползлась по столешнице.

Поняв, каким будет ответ, Дима пожал плечами:

– Зря, – резюмировал он. – Нельзя вечно злиться на брата из-за того, что увел женщину. Своей грызней вы только хуже делаете, пора уже обо всем забыть. Сейчас самый подходящий для этого момент. Кто еще поможет, кроме близких? Свяжись с братом.

– С братом?! – прохрипел Егор. – После всего, что он сделал? И дело не только в Ире! Тебя я могу назвать братом, его – нет. К хренам такой вариант! Придумаем что-то еще.

Кротов примирительно поднял руки:

– Ладно-ладно, не кипятись. Поищем другие варианты.

– Дим, родители, наверное, с ума сходят. Ты не мог бы…

– Поговорю с ними, не переживай. Теперь, когда ясно, что взрыв в лавке, убийство старика, подпольная лаборатория и смерть Валери Соларес связаны, работы с головой хватит. Еще не мешало бы выяснить, кто те люди на мосту.

– Это самое непростое. Те, кто нас преследовал, здорово обделались, когда на вечеринке появились черные джипы. «Центр» подтянулся чуть позже, кто с кем воевал – не ясно.

– Я этим займусь, – кивнул Дима. – Заодно попробую запросить разрешение на проверку новостного видео.

– Слушай, есть еще кое-что. Интересует некая организация, называется «Анти-ген». Разузнай о них, хорошо? – получив в ответ кивок, Егор продолжил: – А еще у Литвинцевой незадолго до нападения мать умерла. Странно, да?

Дима подпер рукой подбородок, почесал золотистую щетину.

– Эта Литвинцева вообще странная девушка. И красивая. Надеюсь, ты времени даром не терял? – усмехнулся Кротов.

В ответ Егор покачал головой.

– Ты неисправим. Вот тебе еще одно задание, шутник, раздобудь протокол вскрытия матери Литвинцевой. И попроси Эдуардовну, чтобы посмотрела, ладно? Что-то питерским у меня нет особого доверия.

– Мда… К Эдуардовне подмазаться – миссия класса «Х». Невыполнимо. Ты единственный из отдела, кому это удалось. В чем секрет? Только не говори, что трахнул ее, я на такое не подпишусь! – рассмеялся Кротов.

– Элементарно, Ватсон: булочки с корицей и комплименты, – подмигнул Егор. – Работает безотказно.

– Ясно. Как будем держать связь?

Щелкнув по коммуникатору, Егор вывел визитку.

– Не копируй. Запомни адрес портала и идентификатор. Оставишь там сообщение, можешь не шифровать, проблем не будет. И еще… Я коммуникатор угробил, федеральный IP-ком отключил, так что, теперь остался без базы, а войти в сеть и скопировать не могу по понятным причинам. Скинь на портал мою базу контактов, хочу кое с кем пообщаться.

***

В мотель Егор вернулся только под вечер. Он шел по узкому коридору с выкрашенными в темно-зеленый цвет стенами, на которых почти не видно потертостей, трещин и отпечатков сотен рук, если не приглядываться, конечно. Ремонт явно не мешало бы освежить, владелец сильно рискует, ведь в любой момент может нагрянуть кто-то из инспекторов по контролю качества. Остановившись у серой двери с номером тринадцать, Егор удобнее перехватил пухлый пакет из «Ориона» и пошарил по карманам в поисках ключа, хотя тринадцатая – не его комната. Паранойей Бестужев никогда не страдал, но об осторожности помнил.

Пакет тихо отправился на пол, рука скользнула за спину к засунутому за пояс пистолету. Два быстрых широких шага к двери пятнадцатой комнаты. Клик магнитного ключа, щелчок замка. Егор аккуратно толкнул дверь, держа пистолет за спиной. Почему-то было боязно зайти внутрь и не увидеть там Татьяну.

Девушки в комнате не оказалось, свет выключен, вспышки огней на окнах окрашивали стекла то в оранжевый, то в зеленый цвет. Из-за пластиковой двери ванной слышался плеск воды.

– Татья? – позвал Егор. – Все в порядке?

– Да! – прилетело из ванной. – Сейчас выйду!

Он вернулся за пакетом, бросил взгляд на длинный коридор – никого. Зашел в номер и закрыл дверь на замок. Комнату сняли без изысков: двуспальная кровать, с двух сторон от нее тумбочки, у стены шкаф с покосившейся дверцей, да расшатанное кресло с такими засаленными подлокотниками, словно их использовали вместо салфеток. Поставив пакет на тумбочку, Егор растянулся поперек кровати, глядя в потолок. Ночью поспать нормально не удалось: так, отключался пару раз минут на пятнадцать. В остальное время сидел в темноте, держа руку с пистолетом на коленях, и погружался в мрачные мысли все глубже и глубже; до тех пор, пока не понимал, что сходит с ума. Зато Татья уснула как только голова коснулась подушки. В остросюжетных фильмах, которые Егор загружал через IP-ком, чтобы скоротать время дежурства, герои, едва оказавшись в гостиничном номере сразу набрасывались друг на друга, срывали одежды и занимались безудержным сексом. Они с Литвинцевой определенно героями не были, хотя глядя на ее вздымающуюся в полумраке в такт дыханию грудь и обнажившееся бедро, Егор чувствовал, что заводится.

Скрипнула дверь ванной, и в комнату вошла Татья, замотанная в белую простыню, будто статуя в Летнем саду. Мокрые волосы ниспадали по спине, от горячей воды лицо порозовело, на плечах блестели крупные капли. Она подошла к кровати, села рядом на высокий матрац, обхватив руками колени. Сквозь тонкую ткань проступали соблазнительные изгибы тела, ее запах будоражил. Егор протянул руку и коснулся края простыни, желая снять.

Девушка напряглась, отодвинулась.

– Что-то не так? – озадаченно спросил Егор.

– Я… в отношениях с другим мужчиной, – смущенно, словно стыдясь этого, ответила Татья.

А, тот самый жених, которого она пыталась разыскивать с помощью Наты.

– Вчера в машине тебя это не особенно останавливало, – холодно заметил он. – Да и твой принц тебя как-то не разыскивает.

Татья вспыхнула, бросила на него злой взгляд.

– Не твое дело, – огрызнулась она. Соскочила с кровати, прошла от окна к двери и обратно – больше в номере ходить было некуда.

– Литвинцева, не мельтеши перед глазами! – раздраженно отмахнулся Егор. – Еще и простыню нацепила. Тоже, эта… Аристотель тут нашлась.

– Эта Аристотель, – язвительно передразнила девушка. – Я одежду постирала.

Только сейчас до Егора дошло, какой же он идиот. Себе сменку купил, а о ней не побеспокоился. Но Литвинцева тоже молодец: могла бы и напомнить. Он и так слишком о многом думает, слишком много делает, пока она тут прохлаждается. Да он жизнь ей спасает!

– Сколько?

– Что сколько? – хлопнула глазами девушка. – Сохнуть будет? Еще минут пятнадцать максимум, там ткань универсальная.

– Да нет же. Денег сколько надо на одежду? Чтобы сменная была и что-то из теплого, а то в Москве ночью особо не вспотеешь.

Татья пожала плечами. Ох, какая же она трудная! Типа гордая, ага. Решив, что играть в телепатию нет времени, Егор списал достаточную, по его мнению, сумму на ее чип. Судя по тому как округлились без того большие глаза, Татья получила оповещение через IP-ком и осталась довольна.

– Как прошла встреча с напарником? – спросила она, будто ни в чем не бывало.

– Нормально. Теперь у нас есть союзник, что немаловажно, – Егор потянулся к пакету с едой, достал баночку колы и кинул Татье. Девушка поймала налету, громко щелкнула крышкой. – Я принес поесть. Голодна?

Она оторвалась от колы и кивнула. По подбородку скользнула одинокая капля. Татья утерла ее ладонью, медленно облизнула пухлые губы. Да она издевается!

Сделав еще один аппетитный глоток, спросила:

– А табличка? Что ты с ней сделал?

– Оставил при себе, – соврал Егор. На самом деле остаток дня он угробил на поиски тайника для артефакта.

За неимением стола, Литвинцева разложила на тумбочке салфетку и быстро сварганила импровизированный ужин. Егор наблюдал за ней молча, сидя на кровати. Хотя оба и делали вид, что ничего не случилось, а холодок остался. Кроме того, у Бестужева из головы не шел этот хренов жених. Он же существовал, и совсем недавно Литвинцева его разыскивала, даже к Натке ради него приехала. Что он вообще за крендель?

– Что ты меня так смотришь? – спросила Татья, замерев с ломтем сыра в одной руке и хлебом в другой.

– Как так? – равнодушно переспросил Егор.

– С подозрением.

Он пожал плечами.

Неожиданно через IP-ком пришло оповещение – выполнен вход на индивидуальный портал, созданный Татьей в серой зоне сети. Егор тут же прошел через идентификатор, чтобы проверить. Сообщение от Кротова: «Отчет о вскрытии запросил. С остальным пока глухо. Лови свою базу». С довольной улыбкой на небритом лице, Егор дал команду распаковать архив, быстро отыскал визитку Аниты Цветковой и перекинул в коммуникатор. Татья с подозрением на него покосилась, должно быть улыбался слишком широко.

– У меня важный звонок, – заявил Егор. – Ты не могла бы…

Девушка недовольно фыркнула. Плотнее укуталась в простыню, да так, что теперь напоминала куколку бабочки, и с невозмутимым видом проплыла в ванную. Громко хлопнула дверь, полилась вода. Так и не поняв подобной реакции, Егор искал нужный номер в списке контактов, пока не наткнулся на код Лео. Глядя на стройный ряд цифр межпланетной частной кодировки, он ощущал, как внутри медленно закипает гнев. Усилием воли подавил эмоции. В ушах зазвучали слова Димы: «Своей грызней вы только хуже делаете, пора уже обо всем забыть. Сейчас самый подходящий для этого момент. Кто еще поможет, кроме близких?».

На вызов Анита ответила быстро. На прямоугольнике коммуникатора появилось миловидное лицо с печальными синими глазами. Завидев Егора, она улыбнулась.

– Егор? Очень неожиданный и приятный звонок. После той ночи, я подумала, что вы совсем обо мне забыли и больше не появитесь.

– Анита, вас невозможно забыть, – усмехнулся он.

Она приосанилась и кокетливо поправила ниспадающий голубой локон. На миг глаза заискрились, а потом вновь наполнились тоской.

– Я видела новости… – многозначительная пауза. Взмах густых ресниц.

– Это все ложь. Все из-за расследования, которое я вел. Анита, меня пытаются раздавить так же, как когда-то раздавили вас. Они не перед чем не остановятся.

Девушка испуганно вздрогнула и прикрыла рот рукой.

– Ах! Какой ужас! Разве это справедливо?!

Егор блуждал по стенам рассеянным взглядом – выжидал, пока она закончит обязательный номер в программе. Когда девушка умолкла и тяжело вздохнула, он сказал:

– Анита, теперь мы по одну сторону баррикад. Мне нужно с вами встретиться и поговорить наедине. Это возможно?

– Да-да, – спохватилась она. – У меня сегодня выходной. Приезжайте ко мне, сейчас скину адрес.

Коммуникатор коротко пискнул: принято новое сообщение.

– Скоро буду, – кивнул Егор и отключил связь.

Пристегнув к поясу вторую кобуру, Егор подумал, что так и не научил Литвинцеву обращаться с оружием. Пожалуй, это надо исправить. Да только от его ПМ толку никакого. Эти норовистые убийцы признают лишь одного хозяина, а вот подобрать для нее что-то из переданного Хамелеоном арсенала можно.

Убедившись, что парализатор лежит на тумбочке, Егор открыл дверь.

– Ты куда? – спросила Татья.

Она стояла в проеме в ванную комнату, все в той же простыне.

– По делам.

Она скрестила руки на груди.

– Ну-ну. На всю ночь дела?

– Посмотрим, – буркнул Егор и указал на тумбочку. – С парализатором обращаться умеешь?

– Продемонстрировать? – ласково спросила Татья, и откинула за спину длинный черный локон.

– Значит, умеешь, – резюмировал Егор и вышел.

***

Оставшись одна, Татья прошла по номеру от двери к окну, хотела выглянуть на улицу, посмотреть, как отъезжает Егор, но сдержалась.

«Какое мне дело до того, куда он поехал? Абсолютно без разницы!»

Она вернулась, села на кровать, зажав руки между коленей. А вот была разница… В груди жгло от непонятной обиды. Взгляд упал на оставленный Егором бутерброд. Даже есть не стал, сорвался, убежал. Татья только и успела заметить в коммуникаторе красивое лицо женщины с голубыми волосами.

Почувствовав, как на глазах защипали злые слезы, Татья схватила бутерброд и начала жевать, не разбирая вкуса.

Что-то с ней было не так. Вроде внешностью бог не обделил и дурой никто не называет, но в личной жизни не везет. Прям рок какой-то. Она ведь ничего такого для себя не просит, просто чтобы были с ней и любили – ее одну. А финал всегда одинаков: недопонимание, ссоры, другая женщина. Может, наоборот, надо стать дурой? В этом секрет женского успеха у мужчин? Но она не хотела ломать себя, делать вид, что чего-то не понимает или не видит.

Теперь вот Егор свалил к какой-то Мальвине. А Татья, вся такая неординарная и ни на кого не похожая, жует свой ужин в одиночестве.

«Обиделся, что не дала! – зло думала она. – А то, что я его из реки вытащила, договор адский с Молчуном подписала: неизвестно еще во что мне это выльется! Это конечно все так, ерунда! Любая на такое пойдет! А вот что в сексе отказала – ужас какое оскорбление… Крюку зато не отказывала – и что? К чему-то хорошему привело? Ох, черт знает, что этим мужикам нужно!»

Интересно, появился ли Крюк дома. Татья посмотрела на коммуникатор отеля. С того самого момента, как она зашла в номер и увидела устройство, ее не оставляла мысль сделать вызов Крюку. Просто чтобы услышать его голос, чтобы хоть в чем-то наступила определенность. Но Татья себя удерживала: «Я в федеральном розыске, нельзя».

Она не сомневалась в том, что Игорь не сдаст ее, даже если все вокруг будут твердить, что она преступница, но вот его жена сделает это с превеликим удовольствием. Вдруг она будет рядом в момент вызова? Отследить, откуда он поступил, не составит труда, и уже через пару минут сюда нагрянут ищейки. Так что, пытаться сейчас выйти на Крюка было глупостью – а Татья и без того уже достаточно их совершила.

Запив бутерброд колой, она остановила взгляд на парализаторе. Взяла его в руку, рассмотрела. Все просто – приставляешь к злодею, нажимаешь на кнопку, и вуаля – он повержен. Она встала, прошла в ванную, потрогала постиранное белье. Шорты и футболка высохли, хотя белыми им уже не стать. За входной дверью послышался шорох. Татья напряглась, прислушиваясь, но никаких подозрительных звуков не было. Наверное сосед вернулся. Или…Она на цыпочках пробежала через комнату, взяла с тумбочки парализатор, подошла к двери и прижалась к ней ухом. Тишина, только сердце бьется: тук-тук. Постояв так немного, вернулась в ванную, зажав в вспотевшей ладони свое оружие. Расставаться с ним было страшно. Оставаться одной в номере – тоже. Тишина давила, вспышки огней за окном пугали, и казалось, из-под каждого шкафа за ней кто-то наблюдает. В другое время Татья бы над этим посмеялась, но сейчас было совсем не смешно.

– А не пойти ли мне пошопиться? – сказала она, и даже собственный голос прозвучал как-то жалко, сиротливо. – Пройдусь по магазинам, накуплю себе шмоток.

Тем более что Егор расщедрился и перевел на чип хорошенькую сумму. Даже очень хорошенькую – Татья столько ни разу в жизни на себя не тратила. Она уже заранее знала, что привыкшая всегда экономить и сейчас не позволит себе лишнего, но уже от одного предвкушения, как она будет выбирать-примерять новые вещи, настроение стало немного подниматься. А потом вернется Егор, увидит ее и поймет, что не нужно бегать так далеко – все лучшее здесь.

Она скинула простынь, с улыбкой вспомнив, как Егор назвал ее Аристотелем, и принялась одеваться. Немного покрутилась перед зеркалом, собрала волосы в тяжелый хвост, умылась холодной водой и вышла из ванной. В кресле у входа сидел мужчина.

Татья опешила. Два удара сердца она таращилась на вальяжно рассевшегося мужика. А потом вскрикнула.

Она было метнулась обратно в ванну, но поняла, что это бессмысленно. Окна там нет – не выбраться; а дверь как картонка – кулаком легко вышибут. Татья попятилась. Уперлась спиной в дверь, прохладный пластик противно прилип к лопаткам. Мужчина встал. И Татья вроде бы узнала его, он был таким же пугающим, как силуэт, виденный в окне квартиры после смерти мамы.

– Не дрожите, – сказал мужчина. У него был сиплый голос курильщика и большие, оттопыренные уши.

Татья задрожала еще сильнее.

– Вам не нужно меня бояться, – продолжал он. – Я не причиню вреда.

– Кто вы и что вам надо? – выдавила Татья.

– Вам готовы оказать покровительство.

– Кто? – она сжала в ладони парализатор. От мужчины ее отделяло три шага. Три больших, чертовых шага, и она не сможет сделать их незаметно. Разве что, броситься на него? Но у нее не было уверенности, что она справится. Наверняка, он тренированный.

– Не все сразу, – улыбнулся незнакомец. – Где ваш друг полицейский?

– Он уехал, – она мотнула головой в сторону окна.

– Надолго?

– Нет.

– Тогда мы его подождем, – произнес он так буднично, словно ничего необычного не происходило.

– М…может тогда колы? – спросила она дрожащим голосом.

Он хотел отказаться, но тут же махнул рукой:

– А, давайте.

– Я… достану? Она в тумбочке…

– Валяйте.

На негнущихся ногах, чувствуя каждый шаг, как последний, Татья направилась к тумбочке.

«Нападать сейчас!» – приказала она себе, поравнявшись с мужчиной.

Она метнулась к нему, наугад выбросила вперед руку с парализатором, даже не думая, куда попадет, со всей силы вдавила кнопку.