Песнь третья

В незапланированную командировку Козлов отправляется не один. Балластом выдают новенького, младшего лейтенанта юстиции. Не проработав в Следственном комитете и дня, этот коротко стриженный паренёк уже выглядит среднестатистическим сотрудником ведомства: на нём клетчатые брюки, приталенная рубашка и обязательная в таких случаях тонкая барсетка в руках.

Юношу прикрепляет начальник. Старший по званию вызывает к себе Александра и, изложив суть дела, добавляет, что есть типок, которому нужно помочь впервые возбудиться.

– Будет сделано… – зачем-то отвечает Козлов.

Лететь в Острог Александр не хочет. Во-первых, из-за срочной командировки приходится передавать дела, во-вторых, Козлов не испытывает ни малейшего восторга от перспективы подтирать задницы тамошним оперативникам. К тому же в Остроге он уже бывал. Вспоминая герметичный городок, Александр может с уверенностью сказать, что ничего хоть сколько-нибудь примечательного в этом забытом богом месте нет. Несколько лет назад, в составе большой группы следователей, Козлов закрывал местного мэра, и приятных воспоминаний это, безусловно, не вызывает. Хотя градоначальника брали по делу (человек, по сути, подчинил себе весь город), Александр прекрасно понимает, что отмашка убрать неугодного мэра случилась только потому, что Москве не нравился бывший зэк. В довершение ко всему Козлов болеет. Вот уже несколько недель он мучается осложнением после ангины. Путешествие в таком состоянии большой радости не сулит. Как результат, Александр чертыхается про себя, но в то же время понимает, что отправлен в командировку не просто так.

– Сан Саныч, – уже в дверях добавляет начальник, – ты и сам прекрасно знаешь, что о тебе в последнее время говорят, так что давай там, покажи им всем!

Ветеран чеченской войны, Одиссей 2.0, в Следственном комитете Козлов на хорошем счету. Нос не задирает, палки в колёса коллегам не вставляет. Правила сложной игры хорошо понимает и, если выпадает щекотливое поручение, лишних вопросов не задаёт. Козлов пунктуален, исполнителен и к тому же энциклопедически подкован. Всякому редкому преступлению он может отыскать брата-близнеца.

«Такое уже однажды случалось, – обыкновенно безэмоционально вспоминает он, – но только не у нас, а в Греции».

Насмотревшись ужасов войны, Александр долгое время занимается исключительно финансовыми преступлениями, однако как раз после возвращения из Острога вдруг просит о переводе в убойный отдел. Ему с ходу удаётся раскрыть несколько многолетних висяков, но со временем Козлов начинает буксовать. День за днём Александр копит ошибки, и пока сослуживцы строят догадки относительно перемен, произошедших с талантливым следователем, сам он прекрасно понимает, что причиной всему стала его развалившаяся в один миг семья.

После возвращения из Острога жена (судья по гражданским делам) вдруг приглашает Александра в кухню и сообщает, что больше его не любит.

– Это случается не вдруг! Я всегда говорила ему, что у меня не осталось никаких чувств, – он просто не хотел этого слышать!

(Приобщено к делу)

Кроме этого, супруга считает нужным добавить, что полюбила адвоката с чрезвычайно богатой и нежной душой. Опытному следователю вменяются чёрствость, отсутствие эмпатии и профессиональная деформация.

– Дана, милая, мы можем это как-то поправить? – совершенно ошарашенный, спрашивает Александр.

– Поздно, – констатирует судья.

Неожиданное заявление супруги Александра обескураживает. Впервые в жизни, к большому удивлению жены, ветеран чеченской войны плачет. Вечером того же дня Козлов собирает вещи и переезжает в маленькую квартиру далеко за Третьим кольцом. Окна спальни упираются в стену рядом стоящей многоэтажки, и Александру кажется, что у него появилась своя собственная тюрьма. За две недели следователь теряет пятнадцать килограммов весу, и когда становится очевидно, что нужно бежать, он собирает волю в кулак и, отправившись к начальству, просит о переводе в убойный отдел. Козлов надеется, что новая работа поможет ему пережить семейную драму, однако со временем понимает, что обмануть самого себя так и не удалось. Даже теперь, спустя несколько лет, гуляя по аэропорту в ожидании рейса в Острог, Александр чувствует глухую боль. Печаль хотя и даёт следователю некоторую фору, очень быстро догоняет его, чтобы впредь не отпускать уже никогда.

Когда аттракцион взлетающих самолётов повторяется в десятый раз, следователь теряет к нему всякий интерес и решает зайти в книжный магазин. Сделав всего несколько шагов, Козлов останавливается посреди зала и смотрит на корзину, в которой, словно на ринге, сражаются десятки обложек. Всё здесь теперь вперемешку: рядом с «Госпожой Бовари» и «Анной Карениной» лежат два «Гранатовых браслета», а несколько томиков Сэлинджера служат фундаментом «Циникам» Мариенгофа и «Ромео и Джульетте» Шекспира.

«И что их всех только объединяет?» – думает Александр.

Взяв в руки «Мифы Древней Греции», следователь тотчас поражается заоблачной цене.

«Вероятно, – рассуждает он, – страх предстоящей авиакатастрофы притупляет в людях жадность, иначе чем ещё можно объяснить тот факт, что путешественники готовы платить полторы тысячи рублей за книгу, которая в городе стоит в пять раз дешевле?»

Положив обратно богов, Александр решает, что платить столько денег за книгу – безумие, а потому приобретает лишь литературный номер «Эсквайра».

«Несколько коротких рассказов в дорогу – то, что нужно», – думает он.

Оплатив журнал, уже на выходе из крохотного магазинчика Козлов замечает театральную кассу и немало удивляется.

«Этот маленький ларёк, – изумляется следователь, – до того здесь неуместен, что к нему сразу хочется подойти».

Александр так и делает. Пробежав глазами братскую могилу крохотных афиш, к собственному удивлению, он наклоняется к арке окошка и просит:

– На Полозкову, пожалуйста, два самых лучших билета.

– Хороший выбор! – кукушкой показывается женщина. – Все её очень хвалят! Говорят, что молодая, но уже очень известная поэтесса!

– Да мне, честно говоря, плевать – её жена просто любит…

Расплатившись, Александр забирает вложенные в конверт билеты и решает, что по возвращении из командировки во что бы то ни стало вытащит бывшую супругу на концерт. Козлов почему-то верит, что возможность попасть на этот вечер чрезвычайно обрадует Дану.

Аккуратно положив билеты во внутренний карман пуховика, Александр ищет глазами нужный гейт и только в этот момент замечает новоиспечённого коллегу.

– Лейтенант юстиции Фортов для выполнения задания прибыл! – с самодовольной улыбкой чеканит загорелый паренёк.

«Школьник», – думает Козлов и пожимает протянутую руку.

– Ну что, полетим экономом? Я ещё так никогда не летал! – гордясь собственным заявлением, громко, чтобы услышали все собравшиеся у гейта пассажиры, произносит лейтенант.

«Одноклеточное», – решает Козлов, но ничего не отвечает.

Уже в самолёте, пристегнувшись, Александр кладёт литературный журнал на откидной столик, но за чтение не берётся. Следователь вспоминает, что хотел найти в интернете программу, которая и стала причиной его тягостной командировки. Вытащив из кармана телефон, Александр протирает ладонью экран и нажимает на треугольник. Подождав, пока закончится реклама… и ещё одна… и ещё… Козлов наконец начинает просмотр:

«Сегодня с самого утра в Москве идёт дождь. Вместе с нами оплакивая детей Острога, столичное небо не сдерживает слёз…» – уже после этих первых, преисполненных дешёвого пафоса слов Александру хочется свернуть ролик, однако он понимает, что гиперболизированная вульгарность приковывает женщин 55+ к телеэкранам. Несколько секунд ещё звучат дежурные сахарные фразы, и только после этого знаменитый ведущий переходит к сути дела. В короткой подводке роскошный мужчина объясняет телезрителям, что за последние три недели в Острожском детском доме трое подростков покончили жизнь самоубийством. Девочка и два мальчика. Один за другим с разницей в несколько дней ребята свели счёты с жизнью, не оставив предсмертных записок. Пока стюардесса рассказывает пассажирам, как следует вести себя в случае разгерметизации салона, Козлов слушает то, что знает и так: подростки выбирают смерть, но никто пока не понимает почему.

Самолёт выруливает на взлётную полосу, и известный телеведущий продолжает объяснять опоздавшим телезрителям, что оценки у самоубийц были хорошие и никакой травли со стороны сверстников или воспитателей (кажется) не было. Странно. Страшно. Непонятно. Встык с монологом ведущего идёт наскоро состряпанный сюжет: зрителям по всей стране показывают коридоры детского дома, пустую столовую и соломенные поделки. Операторы подснимают убогую спортивную площадку и пирамидами стоящие подушки. В завершение короткого ролика голос за кадром уверяет телезрителей, что разобраться в случившемся помогут собравшиеся в студии гости: женщина – депутат Государственной думы (аплодисменты), популярная певица (аплодисменты), психолог (жидкие аплодисменты) и известный метеоролог. Первым вступает именно он: пожилой мужчина объясняет собравшимся, что не стоит недооценивать силу природы, ибо весеннее солнце, например, нередко становится причиной самоубийств.

Время от времени камера выхватывает зрителей в студии: все они внимательно слушают метеоролога и одобрительно кивают. Кое-кто против воли главного режиссёра даже позволяет себе бить в ладоши, однако таких выскочек тотчас осаживают. Вслед за известным метеорологом выступает никому не известная депутат. Женщина советует отбросить в сторону глупости и заявляет: «То, что наши следователи до сих пор не нашли никаких подстрекателей и вербовщиков, что вот уже месяц не названы имена виновных, говорит нам только о том, что работают профессионалы! Я много бываю в глубинке, часто посещаю детские дома и хорошо знаю, что никаких поводов к суициду у наших подопечных нет! Наши дети живут в прекрасных условиях! Более того, я вам скажу, что многие сельские ребята о такой жизни могли бы только мечтать! У наших детдомовцев есть всё – красивая одежда, вкусная еда, уютные комнаты. К ним приезжают известные футболисты и актёры, им постоянно дарят подарки! Я лично видела, как один боксёр подарил нашим детям шестьдесят новых смартфонов! Шестьдесят! О чём ещё могут мечтать эти подростки?! В общем, у меня нет никаких сомнений, что за всем происходящим стоят провокаторы!»

«Но зачем им это?» – заглядывая в сценарий, спрашивает ведущий.

«А я вам объясню!» – подыгрывает депутат, но Александр её ответ не слушает. Промотав несколько минут, следователь останавливается в том месте, где начинает говорить известная певица.

– Я бы ей вдул! – заглянув в телефон следователя, вдруг сообщает лейтенант юстиции.

Никак не отреагировав на эту вольность, одним прикосновением Александр даёт исполнительнице вновь заговорить, и пышногрудая девушка тотчас сообщает, что ей часто приходится выступать в провинциальных детских домах. Певица настаивает, что отечественные дети (она так и говорит) живут лучше всех на Земле. Пользуясь случаем, исполнительница благодарит президента за всё, что он делает для молодого поколения, и предлагает исполнить свою последнюю песню об отдыхе на море. Бабушки в студии радуются. Через мгновенье буквально в кадре переключается свет, девушка выходит на импровизированную сцену и начинает петь:

Море, море, ты такое море – одно счастье и никакого горя!

Самолёт разгоняется, и, положив телефон в карман впереди стоящего кресла, Александр тяжело выдыхает, потому что прекрасно понимает, что его ждёт.