19
Кошка

Лина проснулась от ласк теплого урчащего пушистого существа.

Открыв глаза, она увидела, что на ступеньках появилась маленькая серая кошка с приплюснутым носом. Залитое серебряным светом существо громко урчало, ласкаясь о голень. Лина выпрямилась. Спина болела: она слишком долго сидела, опираясь на дверь. Пока Лина разминала плечи, кошка внимательно за ней наблюдала.

– Привет, киса, – с улыбкой сказала Лина, когда кошка снова ее подтолкнула.

Лина гладила голову пушистого гостя, пока любопытная бабочка выглядывала из-за уха, не решаясь лететь. Кошка легла на землю, оглушительно урча.

– Кто ты? Как тебя зовут?

Мяукнув, животное перекатилось на бок, восторженно выгнув спину. Лина провела рукой по мягкой шерсти.

С той же скоростью, с какой она завоевала внимание, кошка прыгнула и побежала вниз по ступенькам, все время оборачиваясь. С внезапной деловитостью она облизнула лапу, как будто говоря: «Думаешь, ты меня одурачила?»

Лина улыбнулась, но гостья не сводила с нее выжидательных глаз.

– Что такое? Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? – прошептала Лина.

Поднявшись на ноги и съежившись от холода, она последовала за кошкой по переулку. Ноги затекли от долгого сидения. Кошка быстро устремилась вперед и в ожидании остановилась на ближайшем углу. Стоило Лине ее догнать, как та продолжила игру, убежав вниз по ступенькам между двумя домами.

– Я что-то не хочу идти туда, – нерешительно прошептала Лина, всматриваясь во мрак.

Что, если Эмрис вернется и обнаружит, что ее нет? Она ведь обещала ждать до рассвета. Кошка обернулась вокруг ног, мяукнула и поспешила в темноту, как будто подбадривая. Лестница была узкой, черной и мертвецки тихой. Кошка снова мяукнула, только на этот раз звук показался далеким и тихим.

– Киса, вернись. Там слишком темно, – промолвила Лина.

Вновь послышалось нетерпеливое «мяу», за которым последовала глухая тишина.

– Эй, ты тут?

Ответа не последовало.

Лина на ощупь спустилась вниз по ступенькам. Где-то вдалеке раздался шум – скрип или, возможно, вой. Сердце сжалось от ужаса, а дыхание сбилось. На лестнице стоял запах гнилой еды.

– Ты где? – выдохнула она.

Бабочка выпорхнула из-за уха девушки. В темноте Лина заметила в тельце существа слабое мерцание голубоватого света, окруженное облаком. Как только глаза приспособились к мраку, она смогла рассмотреть смутные черные формы: кучу мусора и длинную лестницу или доску, приставленную к стене внизу ступеней.

Затем желтая вспышка в свете лунного света – два кошачьих глаза.

– Глупое животное, – проворчала Лина. – Что ты делаешь? Я думала…

Снова шум. Тонкий скрип. Кошачьи глаза исчезли.

Лина на ощупь поспешила к концу переулка.

– Где ты? – бормотала она.

Но проклятое создание скрылось.

В отчаянии Лина прислонилась к стене… но вдруг поверхность сместилась со скрипучим стоном, похожим на старые петли. В ужасе девушка провалилась внутрь и упала с другой стороны стены, болезненно ударившись о землю.

Лежа на холодном полу в смятении, девушка почувствовала, как кошка трется об ее голову.

– Привет, Лина, – раздался низкий и теплый мужской голос. – Вижу, мой друг нашел тебя.

Лина поднялась на локтях и посмотрела наверх.

Несмотря на закрывающую лицо бледную маску с огненными узорами вокруг глаз, голос человека оставался неизменным.

– Эмрис?

Охотник держал на руках громко урчащую кошку.

Девушка тотчас поднялась на ноги. В ушах стоял звон, а на голове расползался синяк. Она оказалась в непонятном коридоре из красного кирпича с высоким потолком в форме заостренной арки.

– Что…

– Набрось капюшон и следуй за мной, – тихо попросил Эмрис, отпустил кошку и натянул свой серый капюшон на маску. – В храме Митриса, бога в маске, мы не знаем, кому доверять.

Ее сердце сжалось. Быстрым шагом она последовала за Эмрисом по длинному коридору. Уходя глубже в здание, проход расширился, и красный кирпич сливался с камнем. С обеих сторон появились двери. Кошка ушла вниз по другому коридору. Несмотря на поздний час, они прошли мимо группы людей, одетых в маски и свободные фиолетовые одежды. Маски представляли собой уникальный образец дизайна и были обязательным предметом униформы. Мимо прошла женщина в облегающем черном одеянии и с низко опущенным капюшоном. За ней тянулся шлейф запаха крови. Лина содрогнулась.

Эмрис остановился у деревянной двери, ведущей в скромную темную комнату, где в большом камине потрескивал огонь. Охотник закрыл дверь, запер ее на засов и зажег на стене факел. В комнате не было окон, но зато стояла односпальная кровать, письменный стол, деревянный стул и два потрепанных кресла перед камином. Сняв маску, Эмрис поставил ее на каминную полку. Нарисованное пламя вокруг глаз сияло в свете огня. На стене возле кровати висело зеркало, отражающее странный радужный блеск. Взяв тоненькую свечку, Эмрис обошел комнату и зажег остальные свечи.

– У нас мало времени. Дворцовая стража обыскивает каждый закоулок, пытаясь тебя найти, а последователи Митриса не отличаются надежностью. К тому же я уверен, что среди них есть и подкупленные королем люди.

Задув свечу, Эмрис махнул Лине, чтобы она села на низкий стул возле очага.

– Скажи мне, что происходит. – Потерев лоб, Лина прошептала: – Что это за место? Почему ты?..

Она снова огляделась. В этой комнате явно кто-то жил: полупустой стакан на столе, крошки на полу.

Эмрис вздохнул.

– Я не был до конца честен с тобой, Лина. Как и Констанция, я являюсь последователем Митриса и поклялся хранить тайну. Однако теперь правды не избежать. – Его голос казался настолько обычным, будто вся ситуация была нормальным явлением.

– Я не понимаю. Ты…

– Третий Охотник Фола, да. Помнишь, я говорил тебе, что ты не обязана посвящать себя одному храму. Когда я попал в храм, я начал служить Фолу, но Митрис призвал меня на тайную службу. Я служу Фолу днем, а богу в маске – ночью. Так мы познакомились с Констанцией.

– Что?

Лина моргнула. Ее смятение сменилось неким подобием гнева – возможно, на Эмриса, но даже больше на саму себя. Она осознала, насколько плохо знает его – человека, которого встретила несколько дней назад; человека, которому доверяла. Он всегда утверждал, что ученики Митриса наемные шпионы и убийцы. Если это правда… Лина пристально вгляделась в его лицо, пытаясь понять, прячется ли за его личностью еще одна версия Эмриса: убийца или лжец. Маска за маской.

Эмрис наклонился вперед, уперев локти в колени. В глазах появилась серьезность.

– Лина, я вижу твою борьбу, и я не вправе тебя винить. Это трудно принять. Но я все еще остаюсь собой. Я не хотел тебе лгать. Но теперь я должен рассказать тебе кое-что важное.

Глядя на его серьезное выражение, девушка непроизвольно кивнула, пытаясь прогнать смятение.

– В чем дело? – спросила она тихим голосом.

Он запустил руку в волосы.

– Это Констанция. Я все неправильно понял. Я наконец-то поговорил с ней и все выяснил.

– Ты говорил с Констанцией? – Она нахмурилась, не понимая. – Но как?

– Когда мы были вместе, мы создали два зеркала. Одно из них находится у нее, а второе – у меня. Так мы всегда могли общаться. Вот это мое. – Он указал на зеркало рядом с кроватью.

Лина пыталась проигнорировать укол ревности.

– Что она сказала? Что происходит в Княжеском лесу?

– Дела идут не очень хорошо. Констанция сказала, что ее отец мертв, и судья взял правление на себя, короновав себя герцогом. Констанция в тюрьме. Но, Лина, послушай меня. Я наконец понял, что она пытается сделать. – Его глаза загорелись чем-то вроде радости. – Она совсем не некромант. Она изучала грозовое заклинание, чтобы разрушить его.

– Грозовое заклинание?

– Грозовое облако над Княжеским лесом… это заклинание, воскресающее мертвецов. И оно начало действовать.

– Предков? – ахнула она.

В голове помутнело: Лина вспомнила, как покойники реагировали на ее прикосновения. Неужели это было связано с грозовым облаком, а не с ней? Не может быть… Ведь она же маг… Разве нет? И кому нужно воскрешать мертвецов? С какой целью?

– А я тогда при чем?

Эмрис глубоко вздохнул.

– Констанция считает, что сердце заклинания заперто в бабочке. Но она пока не понимает одного: когда ты нашла бабочку, заклинание передалось тебе.

Лина прижала руку к груди, как будто почувствовала его.

– Но как?..

– Я не знаю. Я никогда не слышал подобного. Я и не думал, что такое возможно. – Эмрис мимолетно улыбнулся. – Тогда, пожалуй, это величайшее заклинание из когда-либо созданных. Оно обладает собственным интеллектом.

– У него… есть разум?

Лина вспомнила, что заклинание сработало, когда на нее напал змей. Змей умер, хотя Лина находилась без сознания. Она вспомнила, как Радикал сказал ей, что она другая. Она вспомнила, как сила помогла ей в магазине Чатхама, вернув бабочку к жизни. Тогда механические существа ожили, как будто кто-то оживил их с недобрым помыслом. Она вспомнила, как за стенами Священного Собора разорвала узы с Фолом, чтобы сила могла вырваться и расправиться с Чатхамом. Сила, которая спасла ей жизнь.

– Заклинание, подобное этому, несет в себе Хаос, – объяснял Эмрис, – и больше всего на свете оно желает освободиться от человеческого контроля, чтобы разрушить мир.

Лина опустила взгляд на руки, чувствуя себя самозванцем или хозяином паразита.

– Значит, моя сила… на самом деле не моя? Я не волшебница?

Она почувствовала боль в груди. Ей было тяжело отпускать человека, которым она стала – сильного, лучшего человека. Человека, который умел защищаться, ходить под солнцем и показывать лицо миру. Лина слышала свое быстрое, неглубокое дыхание. И вдруг она поняла, почему ей всегда снились склепы и лес и почему ее постоянно тянуло к месту смерти, скорби, боли и темноты. Ее тянуло назад. И все потому, что сердце заклинания должно было вернуться. Потому что иначе… иначе… Лина не знала наверняка. Но если она хотела выяснить правду, то стало ясно одно:

– Я должна вернуться.