Интеграция, стой! – Раз-два!

После панической отставки Касьянова в феврале 2004 года Христенко недолго побыл и.о. премьера, а в правительстве Фрадкова стал Министром промышленности и энергетики.

Министерство прославилось как «фабрика отраслевых стратегий»: за первые же два года их было подготовлено 15, все они были долгосрочными, и исполнение их было сомнительным даже в момент их разработки, но они обеспечивали позитивный информационный фон и грамотное освоение значительных бюджетных средств.

В сентябре 2007 года в правительстве Зубкова Христенко сохранил свою позицию, а первый заместитель Министра финансов Голикова, на которой он, оставив свою первую жену, женился в 2003 году, стала Министром здравоохранения и социального развития.

В правительстве В.В. Путина 2008 года он возглавил Министерство промышленности и торговли: управление энергетикой было выделено в отдельное Министерство, а управление торговлей было получено от Министерства экономического развития.

В июне 2011 президент Медведев назначил Христенко своим спецпредставителем по внесению изменений в Таможенный союз: ветеран правительства нацелился на смену сферы деятельности.

Вопросы интеграции (как и почти все остальные) не были ему в новинку: еще в сентябре 2000 года его назначали председателем правительственной комиссии по вопросам СНГ, а в июле 2001 он был включен в Интеграционный комитет тогдашнего Евразийского экономического сообщества.

18 ноября 2011 года главы России, Казахстана и Белоруссии подписали декларацию о Евразийской экономической интеграции; председателем коллегии Евразийской экономической комиссии до 1 февраля 2016 года стал Христенко (по истечении срока дисциплинированно ушедший, по сути, на пенсию – в 58 лет, и ставший президентом Делового совета ЕАЭС).

Преобразование Таможенного союза в Евроазиатский экономический с его последующим расширением на Киргизию и Армению связано с его именем. Но Христенко держался в тени, – до такой степени, что о нем практически забыли в России. Возможно, это было подготовкой к пенсии; возможно, – рациональной реакцией на положение, в котором сущность евразийской интеграции по мере ее расширения становится все менее понятной.

Истинным мотором евразийской интеграции был С.Ю. Глазьев, с которым связано создание Таможенного союза; возможно, его перевод в советники президента был лишь эффективным способом блокирования дальнейшего ее развития.

Как член либерального клана, связанный с многими его значимыми представителями (в том числе супружескими узами), Христенко вряд ли был сторонником этой интеграции. Добросовестно решая отдельные проблемы, он вряд ли обладал как стратегическим видением, так и желанием превратить Евразийский экономический союз в полноценного участника глобальной конкуренции.

Ведь это противоречит интересам глобального бизнеса, а значит, и либерального клана, топ-менеджером которого он эффективно и добросовестно трудился почти всю свою жизнь.

Христенко – разрешатель сложных локальных проблем в рамках заданной ему стратегической парадигмы. На должности руководителя евразийской интеграции, которая объективно требует не исполнительских умений, а создания и развития нового стратегического видения, он просто в силу своей специализации не мог справиться с этой задачей и, вероятно, служил не менее серьезным тормозом интеграции, чем ее сознательный противник.

Тактик, назначенный стратегом, – одна из (хотя далеко не единственная) причин того, что отличие Евразийского экономического союза от предшествовавшего ему Таможенного, очевидное в теории, на практике остается трудно уловимым.

И никакая пропаганда, никакой натужно поддерживаемый энтузиазм, никакие тактические успехи вроде расширения числа участников не может исправить ощущение стратегического тупика, в котором находится евразийская интеграция после перевода с нее Глазьева, – и, соответственно, прихода на эту тему Христенко.

Деньги и власть любят тишину

Удивительно, но один из старейших членов правительства, опытнейший представитель либеральной управленческой элиты, один из ключевых представителей мощнейшего «челябинского клана», Христенко не ассоциируется со скандалами.

Как анекдот можно вспомнить порой инкриминируемое ему «челябинское книжное дело»: издание в 1996 году 88-страничного сборника правительственных распоряжений и постановлений, способных помочь вкладчикам финансовых пирамид. На издание 10-тысячным тиражом скромной брошюры, составителями которой числились Христенко и связанные с ним люди, было потрачено из бюджета 50 млн. руб. По непонятным причинам печаталась она в Екатеринбурге, смета на ее издание должным образом не утверждалась, стоимость печати была завышена, по оценкам, более чем в полтора раза, а вырученные за ее издание 20 млн. руб. не вернулись в кассу профинансировавшего ее издание государственного фонда.

Казалось бы, классический скандал, – но максимальная оценка потерянных денег составляет 50 млн. неденоминированных рублей, менее 10 тыс. долл, по курсу 1996 года.

Даже если учесть обесценение доллара с того времени и забыть реалии середины 90-х, сумма на скандал не тянет.

Но стоимость недвижимости семьи Христенко качественно выше официальных доходов его и жены. В 2007 году Христенко купил в элитном поселке «Остров фантазий» на берегу Москва-реки в черте Москвы квартиру в 218,6 кв. м., которая стоила около 2,5 млн. долл. – его официальный заработок за несколько десятков лет.

«Остров фантазий» попал в скандальные хроники, когда расположенный рядом поселок «Речник», где жили существенно менее обеспеченные граждане, был снесен, так как строительство «на особо охраняемой природной территории парк «Москворецкий»» якобы запрещено. На шикарный «Остров фантазий» на той же «особо охраняемой территории» запрет, разумеется, не распространялся.

У жены Христенко Голиковой через год после свадьбы, в 2004 году, если верить официальным декларациям, появилась в Москве квартира оценочной стоимостью в 2,4 млн. долл., что также непосильно для нее, если судить по официальным заработкам.

Гарантированно превышает их общий официальный доход и аренда поместья в гольф-клубе «Пестово», которое они снимают (2 га земли и два дома общей площадью около 1,3 тыс. кв. м.).

В официальных декларациях о доходах Христенко, по сообщениям СМИ, отсутствуют данные о вознаграждениях за работу представителем государства в советах директоров огромного числа крупных и успешных российских корпораций. То ли он работал там бесплатно, то ли скрывал данные о доходах.

Возможно, он является скрытым владельцем крупных российских компаний, хотя слухи о владении 20 % Магнитогорского меткомбината так и остаются опровергаемыми слухами. Хотя в этой сфере возможно появление новостей: так, в начале 2015 года выяснилось, что его бывшие заместители в Минпромэнерго Реус и Дементьев являются миноритарными акционерами компании «Научтехстрой плюс», учрежденной «Фармстандартом», производителем лекарства «арбидол», которое активно продвигала жена Христенко по время пребывания по главе Минздравсоцразвития России.

Но, так или иначе, официальное имущество Христенко качественно превышает его доходы, – а скандалов, связанных с ним, нет.

И это представляется еще одним проявлением его аккуратности, педантичности и эффективности как менеджера.

Христенко – едва ли идеал исполнителя высшего уровня, не забывающего о себе, но четко исполняющего волю руководства. Принадлежность к либеральному клану обеспечили ему исключительное аппаратное долголетие, а стране – исключительную разрушительность ряда добросовестно реализуемых им преобразований.

Скорее всего, это провинциал, приехавший в Москву заработать и не обремененный никакими заботами об общественном благе. В госаппарате о нем говорили как о примере активного конформизма с нацеленностью на сохранение должности (как инструмента зарабатывания денег) в прямом смысле слова любой ценой.

Богатства его семьи позволяют предположить, что общество еще узнает много интересного, а возможно, и страшного о «челябинском клане» и его действиях, – в рамках как либерального клана, так и его собственной политико-хозяйственной деятельности.