Самая дорогая женщина России

Готовность Набиуллиной «тихо тянуть лямку» понравились Путину и, перейдя из премьеров в президенты, он забрал ее с собой: в мае 2012 она стала его помощником, а весной 2013 года возглавила Банк России. Ее банковский опыт сводился к году пребывания в банке Бендукидзе.

Ее предшественник Игнатьев тоже не был банкиром, но он старательно учился у команды профессионалов, собранных В.В. Геращенко. Набиуллина не показывала склонности к учебе, да и из команды Геращенко остались немногие.

Жесткое закрытие неплатежеспособных банков оправдано, в том числе и в кризисе, но при ней оно напоминало не только оздоровление банковской системы, но и рейдерство.

После назначения Набиуллиной главой Банка России основой банковских новостей стали отзывы лицензий. «Санация», по степени обоснованности и адекватности обвинений более напомнившая банковскому сообществу сталинский Большой террор (длившийся, впрочем, втрое меньше времени), привела к почти двукратному сокращению числа кредитных организаций: с 956 до 499 к ноябрю 2018. Либеральные борцы с огосударствлением экономики парадоксально добились огосударствления 10 из 11 крупнейших банков страны и подлинной паники граждан, лишенных триллионов рублей.

При этом «комиссары» Банка России, десятилетия сидящие во всех мало-мальски значимых банках и полностью контролирующих их, оказались не в состоянии защитить страну от обвального потока мошенничеств и банкротств, – если, конечно, не выполняли какой-то тайной разрушительной миссии. «Банковская санация» Набиуллиной показа фиктивность, недееспособность огромного аппарата банковского надзора, – и неспособность (или нежелание) Банка России выполнять одну из своих ключевых функций.

Для страны Банк России значительно важнее даже правительства: определяя всю финансовую политику, он оказывает тем самым решающее воздействие на весь оборот в жилах экономики ее «денежной крови». И то, как именно и с какими результатами он выполняет свою – объективно важнейшую – экономическую функцию, вызывает растущий шок.

В конце 2013 года руководство Банка России объявило об уходе с валютного рынка и снятии с себя ответственности за стабильность рубля. Эти идеологически верные заявления (с точки зрения глобального бизнеса, которому служат либералы, государство должно дать свободу его спекуляциям) уже в январе 2014 привели к девальвации рубля и паническому бегству капиталов (20 млрд. долл, за месяц – и это при цене нефти свыше 105 долл./барр.!) Ведь неадекватность регулятора – угроза нормальному бизнесу.

Вынужденно вернувшись к своим конституционным обязанностям по поддержке рубля, Набиуллина сделала работу Банка России на валютном рынке полностью прозрачной. Доведя до абсурда принцип «транспарентности», она формализовала деятельность Банка России и опубликовала ее правила. В итоге валютные спекулянты, заранее зная все его шаги, вели беспроигрышную игру, перекачивая в свои карманы международные резервы, сжимавшиеся, как шагреневая кожа.

В начале ноября из-за короткой недели (одним из рабочих дней которой было праздничное для половины страны 7 ноября) активность обычных участников валютного рынка резко упала, создав идеальные возможности спекулятивной атаки. Поскольку Банк России действовал по инструкции, спекулянты обвалили рубль.

Либералы воспользовались паникой и объявили об уходе Банка России с валютного рынка: курс рубля-де должен определяться свободной игрой рыночных сил, балансом спроса и предложения. Винить одну Набиуллину не стоит: похоже, она дисциплинированно исполнила команду Кудрина, призвавшего именно к этим мерам.

По степени разумности они напоминали утверждение, что единственным путем спасения капусты является запуск в огород голодных козлов, – но Набиуллина, производящая впечатление бессмысленно зазубривающей слова доцентов аспирантки, вряд ли способна на самостоятельные шаги.

А либеральный клан к тому времени уже, похоже, начал сознательно дестабилизировать положение в России, чтобы довести людей до отчаяния и обеспечить свержение Путина в интересах глобального бизнеса, – и Набиуллина стала его инструментом.

Как и на Украине, главный инструмент разрушения хозяйственной жизни (после присоединения к ВТО на колониальных условиях) – запредельное повышение ставки рефинансирования.

В ночь с 15 на 16 декабря, не в силах бороться против стимулируемых им же валютных спекулянтов, Банк России поднял ставку с 10,5 до 17,0 %. Само принятие решения ночью – признак паники.

Скачок процентной ставки, как и в прошлые разы в 2014 году, стал для спекулянтов сигналом к атаке, – а Банк России подыграл им, сократив свое присутствие на рынке. Серия «технических ошибок» на ММВБ (ответственный за это позже уволился после появления в соцсетях его фотографий в обнимку с Маккейном на киевском Евромайдане) усилила падение рубля, которое стало катастрофическим: рубль упал вдвое за 3 часа. Курс евро превысил 100 рублей, ряд обменных пунктов прекратили продажу валюты.

Эта вакханалия сопровождалась издевательскими призывами к россиянам держать деньги в рублях. Высокопоставленные либералы грозили, что купившие доллар по 35 рублей пожалеют об этом, – и некоторые им верили!

Сверхжесткая финансовая политика поддержала рубль, но (как и рост процентной ставки Банка России) ударила по экономике: кредит, как и в 90-е годы, стал запретительно дорогим для всех, кроме валютных спекулянтов. Легальный бизнес был подорван, возникла угроза хозяйственного коллапса вроде грозившего России между дефолтом 1998 года и созданием правительства Е.М. Примакова.

Вышедшие из кровавых 90-х либералы мечтают ввергнуть Россию обратно в это время, когда им принадлежала полнота власти, спекуляций и грабежа нашей Родины. В области, контролируемой Банком России, они это сделали.

Банк России отказывается от современных технологий стабилизации валюты. В начале 2010-х безупречно рыночная Великобритания с конвертируемым фунтом стерлингов предупредила, что при дестабилизации еврозоны может ограничить движение спекулятивных капиталов, – но либералы считают это недопустимым для России.

Все развитые страны на нашем этапе развития финансовой системы разделяли инвестиционные и спекулятивные деньги (не давая им уходить из реального сектора на фондовые и валютные спекуляции): благодаря этому они и стали развитыми! США отменили это в 1999, а Япония – в 2000 году. Но для российских либералов ограничение финансовых спекуляций – табу: «что позволено Юпитеру, не позволено быку».

А Набиуллина бесстыдно сняла с себя ответственность за стабильность валюты, безнаказанно поправ и Конституцию, и закон о Банке России.

Не желая признавать ответственность Банка России за экономическое развитие, Набиуллина намерена отвечать на инфляцию, не подозревая, похоже, что в России она определяется произволом монополий, а не денежной массой.

Еще бы! – ведь об этом вряд ли написано в «Экономиксе» для американских первокурсников.

Между тем в 2014 году финансовая политика ужесточилась втрое, – а инфляция выросла почти вдвое.

Намерение Набиуллиной отвечать не за определяемый ею курс рубля, а за инфляцию, к которой она не имеет отношения, напоминает намерение гинеколога лечить головную боль.

Не понимая, что валютный курс – не столько индикатор состояния экономики, сколько инструмент, определяющий это состояние, руководство Банка России порождает ощущение своей невменяемости. Недаром В.В. Геращенко на вопрос, что бы он сделал на месте Набиуллиной, ответил: «Застрелился».

Но эта невменяемость, похоже, не бескорыстна.

В конце октября 2014 года никто не мог представить повышение Банком России ставки на 1,5 процентных пункта: в марте оно вызвала атаку спекулянтов, провал рубля и валютные потери.

Но перед принятием решения рубль резко укрепился: похоже, какой-то крупный спекулянт узнал о нем заранее и сыграл на опережение, ошибшись вместе с Банком России.

Признак преступления налицо. В любой развитой стране это вызвало бы шок, и нацбанк первым инициировал бы расследование, чтобы обезвредить инсайдера. Но Набиуллина не проявила активности, – а нарушение закона, которое не преследуется, есть норма.

Возглавляемый Набиуллиной Банк России производит впечатление последовательного врага и разрушителя России, несовместимого с сохранением нашей страны и общества. Не случайно Набиуллина прямо (и, похоже, с гордостью) говорила, что ее политика по «таргетированию инфляции» ведет к обеднению населения, а экономический рост даже при цене нефти в 100 долл./барр. не превысит 1.5 %, так как либералы во власти при помощи «бюджетного правила» не позволят использовать дополнительные доходы на нужды России.

Копирующая политику не только 90-х годов, но и украинских властей, доведшую страну до Майдана и прихода к власти нацистов, Набиуллина стала самой дорогой женщиной в истории: в 2014 году она обошлась России в 124 млрд. долл, сокращения международных резервов, за январь-февраль 2015 года – еще в 25 млрд. За это она получила титул «лучшего главы национального банка», – и для Запада она действительно стала лучшей!

При этом даже на минимуме резервы намного превышали уровень, гарантирующий (по международно признанному критерию Редди: сумме квартального импорта и годовых выплат по внешнему долгу) стабильность национальной валюты практически при любых обстоятельствах. В 2018 году с его двумя болезненными девальвациями этот уровень был превышен вдвое; это убедительно доказывает рукотворный, искусственный характер девальваций, буквально потрясающих России и разрушающих ее экономику.

С таким уровнем то ли ответственности, то ли компетентности (а скорее всего, и того, и другого вместе) она и ее коллеги действительно могут работать в любом национальном банке мира, – но вне стран, приговоренных Западом к уничтожению, им вряд ли удастся занять должность выше старшего инженера по уборке помещений.

Либералы, обслуживая интересы глобальных финансовых спекулянтов против интересов народов своих стран, превратили в фетиш идею независимости национальных банков.

Но эта идея сродни «независимости» либеральных медиа, под которой понимается независимость только от интересов страны базирования и ее народа, – в сочетании с абсолютной зависимостью от капитала, финансирующего медиа прямо или через рекламу, – как правило, капитала спекулятивного (у него просто больше денег).

«Независимость» нацбанков означает их свободу от интересов своих стран и народов, финансы которых они регулируют и конъюнктуру экономик которых они во многом определяют. Но они оперируют не в безвоздушном пространстве, а на глобальных рынках, – и освобождаются от своих стран и народов, лишь чтобы полнее выражать интересы ключевых участников этих рынков, то есть глобальных финансовых монополий.

Таким образом, «независимость» Банка России от российского государства, а в его лице и народа, означает не более чем его служение глобальным спекулянтам – против России и ее народа!

Для исправления этой нелепости не обязательно менять Конституцию: достаточно перестать ее отрицать. Пункт 2 ее ст.75 устанавливает: «обеспечение устойчивости рубля – основная функция Центрального банка… которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти». Шок от открытого игнорирования руководством Банка России своей конституционной обязанности затмевает то, что указание на «другие» органы госвласти означает признание Банка России одним из этих органов. Сам же он прямо отрицает Конституцию, утверждая на своем сайте, что-де «не является органом государственной власти».

С учетом несовершенства реальной системы госуправления разумно прямо и полностью подчинить Банк России правительству. Ведь оно, осуществляя социально-экономическую политику, объективно нуждается в контроле за органом, оказывающим решающее воздействие на всю экономическую конъюнктуру. Стоит вспомнить, что одной из институциональных причин эффективности правительства Примакова-Маслюкова, спасшего страну из катастрофы дефолта, было именно прямое включение председателя Центробанка Геращенко в правительство на правах первого вице-премьера.

Правда, вспоминать на фоне этих фигур о Медведеве или Набиуллиной как-то не прилично…

* * *

Следует особо оговорить, что появившиеся в последние годы спекуляции, что ее настоящая фамилия «Наибуллина», ложны: это экстраполяция в прошлое последствий ее политики.

Но дело не в фамилии, а в цене, в которую обходится России безнаказанность ее носительницы.