Конвертация административного прошлого: топ-менеджер

Невостребованный госуправлением после прихода к власти нового поколения – уже не «ясинских», а «питерских» либералов – Алексашенко стал осваивать новую для себя, коммерческую стезю, став заместителем гендиректора («управляющим директором») потанинского холдинга «Интеррос» по стратегическому планированию. По некоторым сообщениям, его достижения на этом посту за довольно длительный период – с октября 2000 по 30 июня 2004 года – ограничились срывом нескольких важных сделок из-за высоких амбиций, что испортило отношения с акционерами.

Весьма громким оказался скандал, связанный с блокированием ФСБ попытки «Интерроса» погасить долг ОАО «Пермский моторный завод» перед Пенсионным фондом не деньгами, а 37 % акций ОАО «Пермские моторы». А чтобы повысить стоимость этого пакета акций (так как все активы «Пермских моторов» стоили вчетверо меньше погашаемого долга), «Пермским моторам» предполагалось передать весьма ценные активы: 51 % акций НПО «Искра» и исключительные права на «результаты интеллектуальной деятельности» «Пермского моторного завода», то есть на его двигатели, приносившие, по оценкам, миллионы долларов в год.

Эта сделка, одобренная Российским авиационно-космическим агентством и тогдашним вице-премьером Клебановым, могла привести к потере государством значимых активов. Ведь Пенсионному фонду нужны деньги, а не имущество, – и он, скорее всего, продал бы их и, вероятно, дешевле реальной стоимости. Не исключено, что тому самому «Интерросу», который продвигал эту сделку и заместителем гендиректора которого был Алексашенко. «Коммерсант» назвал сорванную ФСБ операцию «залоговым аукционом наоборот».

Руководство стратегическим планированием «Интерроса» способствовало глубокой интеграции Алексашенко в структуры бизнес-империи Потанина: с февраля 2001 по июнь 2003 он был членом совета директоров «Норникеля», с марта 2002 по июнь 2004 – «РуСИА Петролеум», с июня 2002 по январь 2004 года – «Росбанка». С июня 2002 по июнь 2004 года Алексашенко возглавлял советы директоров ОАО «Силовые машины» и девелоперской компании «Открытые инвестиции», с сентября 2003 по июнь 2004 – ЗАО «Новая городская инфраструктура».

Понятно, что с уходом из «Интерроса» все эти позиции были потеряны разом.

В 2004 году Алексашенко возглавил инвесткомпанию «Антанта-капитал», нацеленную на рискованный, но при этом высокодоходный бизнес: спекуляции с низколиквидными акциями «второго эшелона». Это было теоретически правильно, но в неудачное время: шли либерализация рынка акций «Газпрома» и реформа электроэнергетики, дававшие инвестору почти гарантированные возможности высоких доходов.

Вероятно, поэтому через два года Алексашенко расстался с бенефициаром «Антанта-капитал» скандально известным «франко-израильским» бизнесменом Гайдамаком и в апреле 2006 года возглавил московское представительство «Меррил Линч», входящего в пятерку инвестиционных банков США. После открытия им в России дочернего банка «Меррил Линч Россия» стал его президентом. Но и этот инвестиционный бизнес он тихо покинул (по его словам, в связи с изменением стратегии банка) тоже через два года, в апреле 2008, – и больше его в эту сферу уже не приглашали.

«Свадебный член совета директоров»?

В октябре 2008 года, в разгар кризиса Алексашенко был выдвинут А.Е. Лебедевым в совет директоров «Аэрофлота» (затем либеральный олигарх введет туда Навального, а потом выдвинет вместо него годовалого младенца – своего сына), где возглавил комитет по стратегии, и был его членом по 2013 год.

Вероятно, кризис 2008 года развеял надежды Алексашенко вернуться в большой бизнес, и он вернулся в аналитику, став директором Центра макроэкономических исследований ясинской Высшей школы экономики (в просторечии «вшэ», или «вши»), – форпоста воинствующего либерализма в России. В качестве «директора по макроэкономическим исследованиям» работал там до сентября 2014 года.

В сентябре 2009 стал членом научного совета Московского центра Карнеги, эффективно и последовательно проводившего американскую точку зрения в российское аналитическое и информационное сообщество.

Но в аналитике кипучей энергии Алексашенко было тесно, и вместе с председателем Московской Хельсинкской группы гражданкой США Алексеевой и бывшей судьей Конституционного суда Морщаковой он создал Независимый совет по правам человека, – правда, так ничем и не запомнившийся.

В 2010 году стал членом Совета директоров ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация» (ОАК), в которой проработал год. Это было не простое время: в феврале 2011 года тогдашний президент Медведев уволил главу компании Федорова. ОАК предстояло выполнять гособоронзаказ и обеспечивать потребность гражданских авиакомпаний. Ни с той, ни с другой задачей ОАК во время пребывания эффективного менеджера Алексашенко в совете директоров не справлялась.

В гражданской авиации разрекламированный самолет Sukhoi Superjet 100 оказался почти на три тонны тяжелее, чем планировалось. И, несмотря на готовность гражданских авиаперевозчиков закупать отечественную технику, ОАК не мог обеспечить должного объема производства.

В военном авиастроении оказалось еще хуже. В сентябре 2011 года Министр обороны Сердюков, ставший притчей во языцех, официально признал невозможность выполнить поручение В.В. Путина, возглавлявшего тогда правительство, о закупке 24 корабельных истребителей МиГ-29К и 65 учебно-тренировочных Як-130 на 3 млрд, долл.: не удалось договориться с ОАК.

Член совета директоров ОАК Алексашенко, активно комментировавший самый широкий круг вопросов, в том числе и не связанных с его работой, здесь вдруг проявил завидную сдержанность: следов разоблачительных заявлений, протестов и даже просто выражения позиции по этим проблемам найти не удалось. Возможно, подрыв российского гражданского авиастроения и разрушение обороноспособности просто соответствовали его «представлению о прекрасном» – либеральным ценностям, заключающимся в обслуживании внешних по отношению к России интересов?

В июле 2011 он сменил на посту председателя совета директоров «Объединенной зерновой компании» бывшего Министра сельского хозяйства Елену Скрынник (вскоре ставшую фигуранткой громкого коррупционного скандала), но вновь удержался на должности лишь год. Похоже, он был приглашен для проведения приватизации, о сомнительности которой свидетельствует разгоревшийся вокруг нее скандал: к тендеру на продажу 50 % минус 1 акции не был допущен агрохолдинг «Кубань», входящий в «Базэл» Дерипаски. В связи с этим высказывались предположения, что он мог предложить более высокую сумму, чем победитель – непрофильная группа «Сумма», подконтрольная бизнесмену 3.Магомедову, имевшему, как сообщалось, тесные неформальные связи с правительственными либералами (в первую очередь с вице-премьером Дворковичем; был арестован с уходом Дворковича из правительства весной 2018 года).

В начале 2012 года совет директоров «Аэрофлота» обсуждал подозрения в отношении коммерческого директора компании Калмыкова. Ему ставилось в вину лоббирование интересов компаний, аффилированных с его близкими родственниками, – вплоть до необоснованных преференций, приведших к банкротству крупных туроператоров, внезапно лишенных возможности сотрудничать с «Аэрофлотом». Алексашенко вместе с Навальным как членам комитета по аудиту было поручено провести внутреннюю проверку, – и два ярых борца с коррупцией не нашли никаких нарушений.

Но затем Калмыков лишился своей должности, а Следственный комитет возбудил против него уголовное дело. Алексашенко последовательно и публично отстаивал правоту Калмыкова, – и, возможно, это стало одной из причин того, что летом 2013 года он перестал быть членом совета директоров «Аэрофлота».

Из-за невостребованности в конце октября Алексашенко уехал в США, – как он сообщил, на стажировку в Джорджтаунский университет в Вашингтоне, «поработать над парой исследовательских проектов». «Это не контракт, денег мне не платят», – подчеркнул он. Но тогдашний сопредседатель партии РПР-ПАРНАС осведомленный и обычно точный в деталях В. Рыжков расставил акценты по-другому, сказав, что «его пригласили».

По первоначальным заявлениям, Алексашенко намеревался вернуться в Россию в мае 2014 года, но полная поддержка позиции Запада и категорическое неприятие позиции народа и государства России в украинском кризисе сделало это невозможным для него.

2 марта 2014 года он написал в своем «живом журнале»: «Когда я прочитал, что "каждый четвертый респондент (25 %) считает, что в Украине произошел государственный переворот и силовой захват власти, 29 %…отмечают разгул анархии и бандитизма, а 27 %…называют нынешние события началом гражданской войны", я понял, что российская власть…воспитала поколение манкуртов… Господи! Как же мне стыдно быть гражданином этой страны….»

Вероятно, когда Алексашенко ознакомился с неприятием российскими гражданами сожжения заживо людей в Одессе, массовых убийств женщин и детей на Донбассе, оголтелой русофобии как основы политики нового украинского государства и прочих проявлений украинского фашизма, он испытал еще большее неприятие России и отвращение к ее народу.

Но ненависть к своей Родине, к своему народу – нормальная черта для либералов, служащих интересам глобального бизнеса.

Мы видим, что основная их масса благоденствует и в сегодняшней России, не только не имея никаких проблем с трудоустройством и самореализацией, но и попросту не имея никаких проблем, – кроме, разумеется, «86 % населения», как было искренне написано на одном из либеральных плакатов.

Конечно, Алексашенко мог просто соскучиться по детям: как он сам пишет, его старший сын работает оператором в Голливуде, а средний учится в университете в США (младший еще совсем мал). Но в его заявлениях этой темы нет вообще, – а он человек искренний.

Что же лишило Алексашенко возможности «найти себя» в нынешней либеральной тусовке, в России Кудрина, Медведева, Набиуллиной, Шувалова, Дворковича, Навального и Яшина?