Часть II

«Эффективные менеджеры»

Алексашенко

Лучший из либералов

Далеко не все заметили, что со времен Вольтера смысл термина «либерализм» успел измениться. Это давно уже не стремление к свободе и ответственности: суть современного либерализма, более 30 лет назад отлитая в догмы Вашингтонского консенсуса, в том, что любое государство должно служить не своему народу, а глобальному бизнесу.

Именно противоестественность этого требования лишила возможности развития целые континенты и завела мир в тупик чудовищного глобального кризиса. Вашингтонский консенсус дискредитировал себя, на него давно уже стыдно ссылаться даже на Западе, – но его положения по-прежнему навязывают слабым странам, чтобы они оставались ресурсом, кормом для глобального бизнеса и гарантированно не могли создать ему конкуренцию.

Социально-экономическая политика России все 30 лет национального предательства (кроме 8,5 месяцев правительства Е.М. Примакова – Ю.Д. Маслюкова) полностью определяется либералами.

Для понимания российского либерализма познакомимся с лучшим его представителем – Сергеем Алексашенко. Искренний профессионал, не менявший взглядов и прямо высказывавший их, работал в критические для нашей страны годы на ключевых позициях в Минфине и Банке России. Затем – успешный инвестиционный банкир и топ-менеджер. Сегодня – один из ключевых либеральных экспертов. Тонко понимая коррупцию, выступает ее непримиримым и последовательным критиком. Из современных либеральных экономистов единственный сочетает опыт практического государственного и коммерческого управления с активным участием в политике. Он был заметен в «белоленточных протестах» даже на фоне Немцова, Яшина, Навального и В. Рыжкова.

И при этой уникальности Алексашенко – замечательный полемист. Осознав сделанную ошибку, он не включает свой дар «на полную катушку» для запутывания всех и вся, а признает, извиняется и исправляет.

Это второй человек в моей жизни, который не меняет своего поведения по отношению к людям в зависимости от их и своего социального положения. Будь Вы бомжом или премьером, – Алексашенко, будь он первым зампредом Центробанка или лишенным перспектив комментатором, будет вести себя с Вами абсолютно одинаково.

Он живет сам и относится к другим «по гамбургскому счету», – вот только счет этот у него либеральный.

Наверстывая опоздание на старте

Алексашенко родился в конце 1959 года в подмосковном Ликино-Дулево, на родине его мамы. В школу – поздно, почти в 9 лет – пошел в подмосковном же Жуковском, где работали его родители, авиаинженеры. Окончив ее, в силу возраста был призван в армию; поступил на экономический факультет МГУ после рабфака – подготовительного отделения для молодежи, имеющей жизненный опыт, но недостаток знаний. В результате стал студентом тогда, когда его сверстники уже получили дипломы; некоторые однокурсники, такие, как дочь Ясина, были моложе его на пять лет. По собственным словам, «жил в Жуковском 25 лет, пока не женился».

Окончив университет, получил крайне удачное распределение – в Центральный экономико-математический институт АН СССР (ЦЭМИ), в то время – один из центров экономической мысли. Научным руководителем его стал Ясин, тогда заведовавший в ЦЭМИ лабораторией, и после блестящей защиты Алексашенко в январе 1990 года стал ведущим специалистом (несмотря на пышное название, это начальная должность) Комиссии по экономической реформе Совета министров СССР.

Помнится ряд их совместных статей, посвященных снижению дефицита бюджета как едва ли не панацее от болезней экономики. Нащупав квинтэссенцию либеральной мысли, Алексашенко остался верен ей на протяжении всей жизни.

Летом 1990 года Алексашенко вместе с Ясиным под руководством Явлинского участвовал в доработке и пропаганде безумной даже по тогдашним меркам программы «500 дней», а также в погромной, в стиле доносов 1937 года критике тех, кто смел видеть в этом либеральном изделии многочисленные внутренние противоречия и просто несуразицы.

В апреле 1991 года Ясин взял Алексашенко с собой в Научно-промышленный союз, который после провала ГКЧП стал Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП). После обучения в Финляндии Алексашенко в марте 1993 года стал по рекомендации Ясина заместителем только что назначенного Министром финансов России 35-летнего Бориса Федорова, который был лишь на год его старше. Тот ценил Алексашенко высоко и поручил ему организовать почти отсутствовавшее тогда бюджетное планирование, а также заниматься макроэкономикой и переговорами с МВФ.

По сути, Алексашенко выполнял функции первого заместителя, – и это позволило ему после ухода Федорова в январе 1994 продержаться в Минфине еще более года.

На вершине: пьянящая непогрешимость

Алексашенко не терпел глупости и жестко, на грани (а порой, как тогда казалось, и за гранью) хамства критиковал коррупцию и просто неэффективность правительства. Его не утруждающая себя даже минимумом вежливости категоричность переносилась тем труднее, что всегда была аргументированной и четко обосновывалась. Алексашенко производил впечатление едва ли не единственного либерала среднего уровня, который не цитировал разного рода авторитетные мнения, а имел свою позицию (причем почти по любому поводу) и мог ее обосновать, проявляя наряду с ярким интеллектом и ехидством твердость и смелость.

Это переносилось большинством чиновников с трудом. Когда много позже, в начале 1998 года «Независимая газета» писала, что «…служебная агрессивность… Алексашенко снискала ему… славу "отморозка"… Его личные психофизические качества (повышенная эмоциональность, резкость, иногда даже прямолинейность) противоречат качествам квалифицированного лоббиста», – это воспринималось как комплиментарное приукрашивание, а не критика.

А тогда, в Минфине, не допущенный к распределению бюджетных денег, он, помнится, решил проблему путем выпуска и организации оборота собственных квазиденег – «казначейских обязательств» (КО), которые стали первым государственным денежным суррогатом.

В конце 1993 и 1994 году Алексашенко вместе с другими либералами участвовал в организации резкого ужесточения финансовой политики путем прекращения кредитования бюджета Центробанком. Выполнение этого стандартного требования МВФ без учета состояния экономики, в 1993 году почти оправившейся от шока либерализации цен, вновь резко ускорило спад, разорило множество предприятий, сильно снизило уровень жизни.

Едва ли не единственными защищенными статьями бюджета при Алексашенко были погашение и обслуживание госдолга, то есть по обеспечению сверхдоходов международных и российских финансовых спекулянтов всех мастей. Все остальные статьи расходов: оборона, экономика, наука, социальная сфера, – урезались беспощадно и с чудовищными последствиями.

В результате либеральной политики собираемость налогов упала с 85–87 до 33 %, ВВП рухнул на 45 %, промышленное производство – вдвое, обрабатывающие производства – более чем втрое, инвестиции – вчетверо, началось стремительное вымирание населения, поставленного в невыносимые, нечеловеческие условия.

Удержавшись во власти после «черного вторника» в октябре 1994 года, когда рубль рухнул за день на 38 %, Алексашенко был выдавлен с должности в марте 1995 года, после чего был взят Ясиным директором Экспертного института РСПП. В апреле 1995 года стал президентом Ассоциации российских валютных бирж, в октябре вошел в Научный совет возглавлявшегося им Экспертного института РСПП.

Но уже в декабре 1995 года Ясин, пользовавшийся огромным влиянием на ставшего председателем Центробанка бывшего Министра финансов Дубинина, способствовал назначению Алексашенко его первым замом. Дубинин заведовал на экономическом факультете МГУ престижной кафедрой международных финансов и преподавал Алексашенко; стал Министром в результате коррупционного скандала вокруг своего предшественника Панскова и был уволен после «черного вторника», но в силу дефицита либеральных кадров удержался на плаву и сменил Геращенко.

Вероятно, также с подачи Ясина «простым» зампредом Центробанка (но зато занимавшимся «горячими» вопросами, в том числе организацией денежных зачетов и взаимодействием с олигархическими банками) стал тогдашний муж дочери Ясина Денис Киселев, а сама она возглавила департамент по связям с общественностью.

Как руководитель Дубинин был откровенно слаб, и Алексашенко оценивался многими как фактический руководитель Центробанка. Как сказал в минуту откровенности один из топ-менеджеров, «у Дубинина потребность быть под каблуком: дома – у жены, на работе – у Алексашенко».

Он отнюдь не ограничивался руководством Центральным банком, активно участвуя в разработке всего комплекса либеральных реформ, методично и последовательно уничтожавших Россию. Так, помнится, в 1997 году он изо всех сил продвигал идею ускоренного банкротства предприятий, открывшего широчайший простор действиям рейдеров всех мастей. Отмена этой разрушительной процедуры, ставшей одной из первых мер правительства Е.М. Примакова – Ю.Д. Маслюкова, весьма существенно способствовала нормализации экономической жизни.

Среди направлений деятельности Алексашенко было и формирование рынка государственных краткосрочных облигаций (ГКО), на первом этапе своего создания использовавшихся лишь на внешних рынках (в том числе и для вывода процентов, выплачиваемых по ним, в росзагранбанки и другим привилегированным участникам внешнеэкономической деятельности). При этом он, как и другие либералы, без тени стеснения играл на рынке госбумаг, – по-видимому, используя при этом исчерпывающую инсайдерскую информацию, которой он вряд ли мог не обладать по долгу службы. Скрываться ему было не нужно: благодаря усилиям заинтересованного в собственном спекулятивном обогащении либерального клана инсайдерская торговля стала считаться в России преступлением лишь в 2009 году.

«Либеральный погром» экономики привел к сокращению в реальном выражении расходов государства на развитие страны, по оценкам, в 7-10 раз; прежде всего средства шли на обогащение либеральных реформаторов, олигархов, международных и обычных спекулянтов.

Расходы консолидированного бюджета упали с 55–60 до 22–23 % ВВП, причем до трети расходов федерального бюджета шли на выплаты паразитировавшим на госдолге спекулянтам. Ставки в пирамиде ГКО-ОФЗ порой превышали 200 % годовых, – и Алексашенко сыграл в выстраивании и функционировании этой пирамиды одну из ключевых ролей.

Он последовательно выступал за поддержание завышенного курса рубля, который позволял привлекать в пирамиду долгов не только российских, но и международных спекулянтов.

Алексашенко открыто гордился своими переговорами с МВФ, на которых представители последнего практически осуществляли внешнее управление экономикой и социальной сферой России.

Одним из результатов этой политики, всемерно поддерживаемой и частично формируемой либералами, стал чудовищный денежный голод. Монетизация экономики рухнула с 97-100 % ВВП в начале 90-х до 13 % в преддефолтный период 1998 года, долларовая денежная масса превысила объем рублей на руках у населения, более двух третей (до оценкам, до 85 %) расчетов осуществлялось бартером, взаимозачетами, векселями и иными денежными суррогатами.

Весной и летом 1998 года, когда неизбежность обрушения «финансовой пирамиды» построенной на рынке ГКО, была уже очевидна, государство не могло заморозить этот рынок в том числе и по политическим мотивам: слишком много слишком влиятельных чиновников вело на этом рынке беспроигрышную игру.

По официальной справке о доходах Алексашенко за 1997 год, представленный в Госналогслужбу Центробанком, за 1997 год он только официально получил 685,4 млн. руб., то есть более 160 тыс. долл., что было в тогдашней разоренной либералами России (и при тогдашней покупательной способности доллара) чудовищными, непредставимыми деньгами. Как писал убитый через несколько лет публицист Юрий Щекочихин, доходы руководителей Центробанка во времена Алексашенко были больше, чем у президента США.

Наш герой был, похоже, если и не самым высокопоставленным, то самым влиятельным среди обогащавшихся на рынке ГКО чиновников. Даже видный либерал Илларионов, член еще команды Гайдара образца 1991 года, назвал политику Алексашенко одной из причин катастрофы 1998 года.

После дефолта, в принятии решения о котором он принимал прямое участие, Алексашенко, в отличие от членов правительства Кириенко, не подал в отставку, а дождался назначения председателем Центробанка профессионала и патриота Геращенко, абсолютно не приемлемого для него с идеологической точки зрения. Алексашенко ушел в аналитику: недолго поработав в Экспертном институте РСПП, в январе 1999 года создал при ясинской ВШЭ «Центр развития».