Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Ахиллесова пята глобального управляющего класса – служба глобальным монополиям, которые, как и все монополии, стремятся заблокировать технологический прогресс ради увековечивания своего доминирования. Это ведет к архаизации общественных отношений, заталкивает мир в новые Темные века.
Выход из кажущегося исторического тупика, действенное лекарство от архаизации – развитие технологий, объективно взрывающих монополизм, в том числе и глобальный.
Подобно тому, как современный человек дважды в день чистит зубы не из страха кариеса, а потому, что так принято, – этот же человек должен стремиться к технологическому прогрессу. Он должен жертвовать ему деньги так же, как в приведенном примере он жертвует привычке свое время, – обычно не задумываясь о стоящими за ними потребностями его собственного здоровья.
Человечество приближается к смене мотивации своей деятельности.
Заменой узко рыночного стремления к голой прибыли, рождающего монополизм, становится включающее его стремление к новым технологиям, делающим жизнь не только более богатой и благополучной, но и более разнообразной и интересной.
Упование на технологии против всесилия порождающего монополизм рынка, при всей его наивности (как и любой, во все времена надежды на лучшее будущее), перспективно. Это новая, современная форма социалистической идеи, преображающейся из традиционной социал-демократической, свойственной индустриальной эпохе, в идею технологического социализма.
Сегодняшняя форма общественного развития – борьба стремления к прибыли и стремления к технологиям, борьба глобального монополизма и ломающего его технологического прогресса, борьба глубинной тяги к архаизации и жажды возобновления комплексного, всеобъемлющего развития человечества.
Эта борьба двух тенденций вновь, как в годы великих войн, превращают лаборатории и кабинеты ученых в передовой край борьбы человечества за свое будущее.
Но если раньше речь шла и выживании и прогрессе лишь отдельных народов и их групп, то теперь – всего человечества.
Судьба этой борьбы будет решена противостоянием стремления человека к нормальному гармоническому развитию, с одной стороны, и стремлением глобального бизнеса к его закрепощению. Идеальный выразитель второй тенденции – современный либерализм как идеология не свободы и суверенитета личности, как это было во времена Вольтера и в XIX веке, но как идеология враждебно противостоящего всему человеческому глобального бизнеса.
Принятие этой идеологии и служение ей в силу ее специфики накладывает на человека серьезнейший отпечаток, который необходимо использовать. Ведь игнорирование особенностей современного либерального сознания снижает эффективность взаимодействия с ним и затрудняет противостояние безумной агрессии его носителей.
На заре туманной юности я в силу возраста, необразованности, конформизма и исторических условий был либералом и по сей день благодарен Е.Г. Ясину, наблюдение за которым избавило меня от этого социального недуга сравнительно быстро и эффективно.
Ключевой недостаток либерализма – вера в то, что каждый человек в полной мере может отвечать за последствия своих действий.
Не «должен», а «может»: здесь и сейчас. И потому к нему можно и даже нужно предъявлять соответствующие требования.
Эта установка не верна даже для большинства населения развитых стран, – что обычно учитывается властью (потому эти страны и остаются развитыми). И человек, и человечество пока еще не вполне совершенны.
Для народа же России применение откровенно лживой философской максимы либерализма напоминало даже не бросание в воду заведомо не умеющего плавать – мол, если не выплывет, сам виноват, – но требование к слесарю (а хоть бы и профессору биологии) немедленно сдать экзамен по квантовой физике с нищетой в случае отказа или провала.
Применение этой доктрины вылилось в политику социального геноцида, с упоением проводимую и по сей день и качественно усугубляющую последствия национальной катастрофы.
Абсурдность фундаментального тезиса, лежащего в основе современной либеральной идеологии, и его откровенная несовместимость с реальностью, естественно, накладывают отпечаток на сознание его носителей.
Больше всего в либеральном сознании бросается в глаза органическая неспособность воспринимать мнение, отличающееся от собственного. Не «отторжение», не «враждебность», не «нетерпимость», – а именно неспособность самого восприятия как такового.
Обычно либералы выглядят приличными людьми лишь из-за отделенности от власти, что не дает им реализовать свои представления о прекрасном и устроить стране новый кошмар 90-х.
Враждебность современной либеральной идеологии интересам большинства граждан исключает для ее носителей возможность быть демократами, то есть людьми, учитывающими мнения и интересы своего народа.
Российские либералы полагают «народом» лишь тех, чье состояние начинается примерно от миллиона долларов, следуя реконструированному Стругацкими древнему принципу «ни о каком принуждении… не могло быть и речи…, и даже самый последний землепашец имел не менее трех рабов». Этого же подхода придерживается и правящая бюрократия; в сфере социально-экономической политики (кроме вопросов усиления госвмешательства в жизнь общества) она либеральна и во многом из либералов состоит.
Разница лишь в том, что у оставшихся «за бортом» либералов нет власти, и потому они требуют демократии и прав человека, но – лишь в политике. Всякая мысль об экономических и социальных правах и даже о том, что демократическое государство должно – хотя бы потому, что оно демократическое, – следовать их убеждениям, в том числе и нелиберальным, проникает в сознание либералов лишь при острой практической надобности, по миновании которой немедленно изживается без следа. (Допущение неполитических прав граждан чуждо и иностранным либералам. Когда на одной из встреч в США я указал ученым собеседникам на необходимость защиты не столько политических, сколько в первую очередь более близких людям социально-экономических прав, они растерялись, а один из известнейших советологов того времени стал искренне утешать меня, объясняя, что организаторы изымут эти слова из стенограммы, – мол, никто не узнает, какую глупость я сказал.)
В силу изложенного либералы, как давно подмечено, – носители наиболее тоталитарного типа сознания. Именно тоталитаризм, а не агрессивная ограниченность, переходящая в сектантство, – основная причина неспособности либералов к объединению.
Войти с помощью соц. сетей: