Глава 28

Эдди рухнул на пол у стены, с облегчением выдохнув. Хендрикс присела рядом с ним. Ноги дрожали и казались ватными. Она не была уверена, что когда-нибудь снова сможет подняться.

– Я принесла жертву, – объяснила Хендрикс. Вот как я от них избавилась.

Она ожидала, что Илеана спросит ее, что это за жертва, но женщина только моргнула.

– Ты их видишь, не так ли? – спросила она через мгновение. – Призраков.

Нахмурившись, Хендрикс посмотрела на Эдди.

– Мы все видели их.

Но Эдди уставился на нее, разинув рот. Сердце Хендрикс замерло.

– А ты нет?

Эдди нахмурился. Илеана покачала головой.

Хендрикс повернулась к Илеане.

– Вы же, вроде, какой-то охотник за призраками, – пробормотала она. – Вы действительно думаете, что я поверю, что вы никогда не видели призрака?

Илеана издала нечто среднее между пыхтением и фырканьем.

– Иногда во время очень интенсивного преследования температура в комнате падает, или я могу увидеть странную тень или пятно света, или чувствую присутствие. Но я не вижу реальных очертаний. Никто не видит. Кроме тебя, не так ли? Ты сказала, что видела мальчика в ванной.

Хендрикс сглотнула, ее горло внезапно стало сухим.

– Я уже видела троих, – сказала она. Мысленно поправила: «Четверых, считая кота».

Илеана сжала губы.

– Твоя жертва, должно быть, была довольно мощной, – сказала она очень торжественно. – Моя лисья шкура все еще внизу. Мне нужно окунуть ее в розовую воду, чтобы завершить ритуал. – Она перевела взгляд с Хендрикс на Эдди, и одна ее бровь вопросительно изогнулась. – Вы, оба, с вами все будет в порядке?

Хендрикс кивнула, и Илеана вышла за дверь. Секунду спустя Хендрикс услышала, как ее ботинки стучат по лестнице.

Эдди приложил руку к ране на груди, между пальцами капала кровь.

– Боже, ты же ранен. – Хендрикс подсела ближе. – Можно посмотреть?

Он кивнул, и она осторожно убрала его руку от груди. Порез был длинный, но неглубокий, и кровь почти остановилась.

– Тебе нужна повязка. Я думаю, что у нас есть в ванной, но… – Она нерешительно взглянула на дверь в коридор. Она не хотела идти в ванную одна.

Эдди, казалось, прочитал ее мысли.

– Мы пойдем вместе.

Он неуклюже поднялся на ноги, его свободная рука вернулась к порезу на груди.

Несмотря на ноющие ребра, Хендрикс закинула его вторую руку себе на плечо, и они двинулись по коридору в ванную.

Хендрикс щелкнула выключателем возле двери, ее взгляд мгновенно переместился на занавеску душа. Все выглядело нормально, но ей все еще казалось, что грудь что-то сдавливает.

Хендрикс задавалась вопросом, почувствует ли она себя когда-нибудь действительно в безопасности в этом месте.

– Садись, – сказала она, отводя глаза от занавески. Эдди опустился на сиденье унитаза, она ковырялась в аптечке, вытаскивая марлю, антисептик и ватные шарики.

– Ты можешь… ммм… подвинуть руку? – спросила она, взмахнув ватным шариком.

Эдди взглянул на нее. На мгновение ей показалось, что он хочет что-то сказать, но он только кивнул и опустил руку. Хедрикс присела рядом с ним.

– Может немного щипать, – сказала она, протирая его кожу антисептиком.

Эдди съежился, затем покраснел.

– Я знаю… Я тоже ненавижу эту штуку, – сказала она ему странно сдавленным голосом. Она прочистила горло. – Когда мне было лет девять или десять, я конкретно грохнулась с велика и полностью содрала кожу на коленках. Папа заставлял меня накладывать эту штуку каждую ночь, пока порезы не зажили, чтобы не попала инфекция. Клянусь, это было больнее, чем когда я грохнулась.

Какое-то время они не разговаривали. Хендрикс продолжала промакивать, пока ватный тампон не стал розовым. Грудь Эдди была теплой под ее пальцами. Весьма отвлекающе.

– Так ты говоришь, что я такой же мужественный, как та девятилетняя девочка? – пробормотал он.

Она улыбнулась.

– Честно говоря, в девять лет я была та еще оторва.

– Верю. – Через мгновение Эдди опустил свою руку, слегка коснувшись пальцами тыльной стороны ее ладони. Она замолчала.

К рукам Хендрикс прикасались и раньше, и возможно даже миллион раз. Эту часть ее тела, трогали, вероятно, наиболее часто.

Но в этот раз было по-другому. Она почувствовала, как жар Эдди прожигает ее, распространяясь вверх по ее руке, к плечам, вниз по спине, пока не создалось ощущение, что его прикосновение разлилось по всему телу. Ее кожа горела.

Она перестала промокать рану, подняв на него взгляд. Эдди наблюдал за ней, и, посмотрев ему в глаза, она почувствовала, как ее щеки вспыхнули.

– Хендрикс. – Он медленно произнес ее имя, как будто пытаясь почувствовать его вкус на языке. – Ты спасла мне жизнь сегодня вечером.

– Я… ничего подобного не делала, – выдохнула девушка. Она схватила развернутую повязку и неловко прижала ее к ране, позволив своей руке задержаться на его груди на мгновение дольше, чем это было необходимо.

– Да, спасла, – сказал он.

Хендрикс рассеянно уставилась на его губы. Она чувствовала, как его сердце бьется под ее ладонью. Хендрикс смотрела на него, а он на нее, и, не в силах больше терпеть тишину, она произнесла:

– Эдди.

Имя сработало как заклинание. Он опустился на колени перед ней. Затем взял ее лицо в ладони и прижал губы к ее губам. Их тела соприкоснулись.

Секунду Хендрикс была неподвижна. А потом поцеловала его в ответ.

Ей казалось, что она недостаточно близко прижимается к нему, не в состоянии полностью ощутить его тепло. Его руки спустились по ее спине, зацепились за пояс ее джинсов, и вот кончики пальцев нежно скользнули по коже.

Это было похоже на электрический разряд. Она провела пальцами по его шее, запустила их в его волосы…

Хендрикс вспомнила, как держала футболку Грейсона над пламенем, наблюдая, как оранжевая ткань скрывается в дыму. Слова так отчетливо звучали в ее голове: «Я жертвую любовью».

Она представила себя балансирующей на краю огромной пропасти, с которой сыпались камни, уплывая из-под ног. Одно неверное движение, и она летит вниз…

Она резко отстранилась от Эдди, краснея.

– Прости. Я… я не должна была этого делать.

Эдди моргнул.

– Что?

– Я не могу. – Слова соскочили с языка, и Хендрикс сразу же пожалела об этом. Но она не знала, как объяснить, чем именно она пожертвовала. Она не была уверена, что понимает это сама.

Вернутся ли призраки, если она снова влюбится?

Бремя всего, чем она только что пожертвовала, легло на ее плечи, и на мгновение Хендрикс показалось, что она не сможет удержаться в вертикальном положении. Она размышляла о том, что все последующие годы жизни она теперь должна провести в одиночестве, вспоминая этот момент.

Что она натворила?

Эдди уставился на плиточный пол, как будто не мог смотреть на нее. Он нахмурился, перебирая край повязки, которую она только что прижимала к его груди.

– Наверное, мне пора, – сказал он тихим голосом.

Хендрикс почувствовала, как что-то застряло у нее в горле.

– Да, пожалуй.

Он смотрел в пол еще несколько секунд. Когда он поднял взгляд, Хендрикс показалось, что она увидела в его глазах отражение какой-то внутренней борьбы.

– Увидимся, Хендрикс.

Не говоря больше ни слова, он встал и проскользнул мимо нее в коридор.

Хендрикс закрыла глаза, почувствовав прилив адреналина. Смутно осознавая, что волосы на руках стоят дыбом, она слушала ровный стук своего сердца. И вдруг почувствовала себя живой каждой частичкой своего тела.

Она пожертвовала любовью, чтобы призраки не забрали Эдди, или ее младшего брата, или ее саму.

Целовать Эдди теперь было опасно.

Но это не означало, что она не хотела бы сделать это снова.