Глава 10
Вечеринка у карьера началась с наступлением темноты, но на дворе стоял январь, так что стемнело рано. В семь часов Хендрикс позвонила родителям, бросив им «Увидимся позже!» и выскочила на улицу. Она накинула зимнее пальто, но на улице немного потеплело. Казалось, что было градусов десять выше нуля, достаточно тепло, чтобы не застегивать парку и скинуть теплый шарф.
Хотя географически карьер находился за пределами Дрерфорда, на самом деле до него было совсем недалеко. Хендрикс прошла по тротуару до конца квартала и свернула налево в лес. По той маленькой карте, что Рейвен нарисовала ей за ланчем, Хендрикс должна была пройти через лесок к некому старому корявому дереву.
Она остановилась и вытащила телефон, включив фонарик, чтобы лучше разглядеть карту.
Рейвен написала: «Иди, пока не услышишь звук текущей воды».
– Серьезно? – Хендрикс покачала головой. Она сунула телефон обратно в карман. В Филадельфии не нужно было полагаться на нарисованные от руки карты и дурацкие инструкции. Можно было использовать Гугл, чтобы прийти куда угодно. Но здесь все было другим. Леса не были нанесены на Гугл-карту, там они были просто огромным белым пятном. И это было довольно жутко.
Хендрикс прислушалась к звукам леса. В ветвях деревьев шебуршали животные, а под ногами хрустели опавшие листья. Волосы на затылке зашевелились.
На самом деле оказалось, что ей не нужно вслушиваться в шум проточной воды или всматриваться в старые деревья. Забравшись чуть глубже в лес, она услышала голоса, а затем увидела, как красное пламя костра мерцает сквозь тени. Минуту спустя она вышла на поляну, с трех сторон окруженную лесом, а с четвертой упирающуюся в расселину, ведущую к неподвижному черному водоему. Казалось, что все ученики старшей школы были здесь, пили пиво из красных пластиковых стаканчиков и танцевали под музыку, звучавшую из беспроводной колонки, установленной на старом деревянном столе для пикника. Порция и Рейвен стояли возле бочонка.
– Ты пришла! – взвизгнула Порция, обнимая Хендрикс за шею. Та отшатнулась.
– Ты пьяная, – сказала она, снимая руки Порции со своей шеи. От Порции несло как от самогонного аппарата.
– Тепленькая! – поправила ее Порция, держа стаканчик над головой. – Настоящие девушки не пьянеют, а теплеют.
И залилась тоненьким смехом.
– Она накидалась, пока мы разводили костер, – объяснила Рейвен, хватая Порцию за локоть, чтобы успокоить ее. – Узнала, что Ви не придет, и восприняла это довольно тяжко.
– Похоже, мне нужно наверстать упущенное, – сказала Хендрикс. Она наполнила пластиковый стакан пенистым пивом из кеги и сделала глоток. Оно было уже слегка выдохшимся, но все еще неплохим.
Рейвен подхватила Хендрикс под локоть и направила ее к костру. Хендрикс ожидала, что Порция последует за ними, но та уселась за столом для пикника, уставившись в никуда.
– Она отказывается уйти от бочонка, – прошептала Рейвен, как только они оказались вне зоны слышимости. – Очень тяжело переживает всю эту ситуацию с Ви.
– А что такое? – спросила Хендрикс.
Рейвен пожала плечами.
– Они были вместе на нескольких вечеринках, но Ви по большому счету не заинтересована в серьезных отношениях. А Порции не нравится такой вариант без обязательств, так что все это чистая катастрофа.
– Бедная Порция, – сказала Хендрикс, проследив за взглядом Рейвен. Порция уставилась в свой пластиковый стакан, плечи ее поникли. Хендрикс почувствовала укол жалости.
Они остановились вне круга людей, собравшихся возле костра. Хендрикс привстала на цыпочки, пытаясь понять, на что они все смотрят. У костра, уперев одну ногу в обгоревшее бревно, стоял Финн, за ним клубился дым.
– Марибет Руис было всего девять лет, когда ее нашли в подвале под Стил-Хаусом. – Финн выдержал паузу, в темных глазах отражался огонь. – Мертвой.
Пиво на языке Хендрикс внезапно стало кислым.
«Пожалуйста, нет», – подумала она.
Куда бы она ни пошла, она не могла сбежать от Стил-Хауса.
– Эдди обнаружил, что их старший брат Кайл стоит на коленях над ее телом, весь в крови, повторяя одно и то же, снова и снова.
Хендрикс не хотела этого слышать. Ей по-прежнему приходилось проходить мимо этого погреба каждый день, и после того, что случилось там прошлой ночью, ей не нужна была еще одна причина, чтобы сходить из-за него с ума.
Она начала было отступать, но позади столпилось еще несколько ребят, и ей было некуда идти.
– Мне так жаль, – произнес Финн высоким голосом. – Очень, очень жаль.
Парень из-за обеденного стола, чье лицо показалось Хендрикс знакомым, фыркнул и закричал:
– Ага, как же жаль, что он повесился в гостиной до того, как полиция его арестовала!
Желудок Хендрикс ухнул вниз.
«Что?»
Кто-то рассмеялся, когда Финн посмотрел на выкрикнувшего.
– Чувак, я почти подошел к этой части.
Хендрикс поняла, что не может дышать. В голове не укладывалось, что убийца девчушки тоже покончил с собой в ее доме. Она не могла понять, как такое мог сделать родной брат.
Во рту сразу стало кисло. Перед глазами как наяву встали вдруг ужасные картинки произошедшего: Кайл Руис, на коленях в подвале, весь в крови, со страшными глазами. Маленькая девочка неподвижно лежит перед ним на полу. А потом Кайл поднимается по лестнице в ее гостиную. Находит веревку…
Что-то щелкнуло в голове: «Руис, – подумала она. – Где же…»
Воспоминание пришло к ней внезапно. Рейвен в шоке смотрит на нее: пожалуйста, скажи, что парень, о котором ты говоришь, не Эдди Руис?
Стакан пива внезапно выскользнул из ее пальцев и шлепнулся в грязь, разлившись по земле. Рейвен отпрянула.
– Черт!
Народ повернулся, у некоторых округлились глаза, когда они увидели стоящих за пределами круга. Финн пробормотал что-то вроде:
– Прости, я не хотел тебя пугать.
Хендрикс едва слышала его. По рукам пробежала нервная дрожь.
Эдди скрывал свое имя, потому что не хотел, чтобы она знала, что девочка, убитая в ее подвале, была его младшей сестрой? Что его брат убил ее, а потом покончил с собой?
– Извините, – пробормотала она, протискиваясь сквозь толпу людей. Устремившиеся на нее взгляды, перешептывание… все это было уже слишком. Ей требовалась передышка.
Заросли деревьев стояли прямо перед ней, выглядя заманчиво темными и укромными. Хендрикс направилась прямиком к деревьям. Сухие листья шелестели под ногами. Сова заухала над головой. Она не остановилась, пока не убедилась, что никто из участников вечеринки ее не видит. Затем положила руку на ствол дерева и согнулась, тяжело дыша. Хендрикс чувствовала слезы на глазах, но не по какой-то конкретной причине, а из-за ситуации в целом.
Она не хотела жить в доме, где произошли все эти ужасные вещи. Она не хотела знать, что младшая сестра Эдди умерла в ее подвале и что его старший брат покончил жизнь самоубийством всего в паре метров от того места, где она смотрит телевизор и ужинает. И так было более чем ужасно знать, что это вообще произошло. Еще хуже оказалось знать, что это случилось с кем-то, кого она знала.
«Глупые слезы», – подумала она, сердито отмахиваясь от них.
Прямо позади нее хрустнула ветка.
Хендрикс выпрямилась и обернулась с колотящимся сердцем. Среди деревьев стоял Коннор с двумя банками пива.
«Черт». Видел ли он ее плачущей? Она попыталась небрежно вытереть лицо рукавом пальто.
– О, привет.
– Полагаю, ты не откажешься от этого, – сказал Коннор, протягивая ей банку «Нетти Лайт» .
– Спасибо.
– Не стоит. – Он кивнул на деревья. – Не хочешь прогуляться?
Хендрикс переступила с ноги на ногу. Это было похоже на прогулку из жалости, из-за чего она сперва было решила отказаться. Но возможность уйти подальше от остальных звучала неплохо. Поэтому она открыла пиво и пожала плечами.
– Да, давай.
– Слушай, ты тут ни при чем, понимаешь? Вся эта история, вернее, то, как они все уставились на тебя, – сказал Коннор, обходя деревья. – В этом городе не происходит ничего хоть сколько-нибудь интересного. Я имею в виду, кроме того убийства, а теперь ты переезжаешь сюда. Им просто любопытно, вот и все. Да и мне тоже. – Затем, покраснев, добавил: – То есть я хочу сказать, мне любопытна ты сама. А не убийство.
Хендрикс взглянула на него. Она ничего не могла поделать с чувством пусть легкого, но все же удовольствия от смущения, которое выдавали его покрасневшие щеки.
Она переживала, что он будет оскорблен ее отказом. Теперь Хендрикс изучала его лицо, ища признаки разочарования в линии рта, намек на темные мысли, что могли роиться в его голове.
Но он всего-навсего крутил ушко на банке пива, загребая ногами опавшую листву. Возможно, он был не из тех парней, которые превращались в уродов, если им отказывали.
– Ладно, валяй, – предложила она. – Что ты хочешь узнать?
Коннор улыбнулся.
– Ты и правда разрешаешь мне спрашивать тебя? В самом деле?
– Как насчет такой постановки: вопрос за вопрос. По рукам?
– По рукам!
– Тогда погнали.
Коннор поджал губы и приложил палец к подбородку, словно притворялся, что раздумывает.
– Хорошо. Братья и сестры?
Это был такой невинный вопрос, что Хендрикс обнаружила, что улыбается, разглядывая свои туфли.
– Только брат, – ответила она. – Ты помнишь, я присматривала за своим младшим братиком Брейди, когда вы, ребята, приходили ко мне? Ему полтора года.
– А, да. – Брови Коннора поднялись. – Большая разница в возрасте.
Хендрикс пожала плечами.
– Ага. Ну, родители были очень молоды, когда у них родилась я. Они никогда не скажут об этом вслух, но я уверена, что была нежданным ребенком. Они еще учились в колледже, а после этого очень быстро поженились. Я думаю, они хотели подождать, пока не будут готовы ко второму ребенку. Все как полагается.
– Позор, – сказал Коннор, но в его голосе не было и тени осуждения. – Ладно, теперь моя очередь, верно? У меня три старших брата и маленькая сестра.
– Четверо родных братьев и сестер?
– Прикинь? Это безумие, но мои родители, как и твои, начали рано. Но, в отличие от твоих, они не останавливались.
Хендрикс громко рассмеялась.
– Эми самая младшая, – продолжил Коннор. – Ей всего пять лет, и она практически ангел. – Он засмеялся и провел рукой по волосам. – Непослушный ангел, с вечно сбитыми коленками, но все же. Потом, кто там у нас, Патрик – на три года старше меня. Сейчас он в Сент-Джозефе – это всего лишь в сорока пяти минутах езды отсюда, поэтому он припирается домой на ужин почти каждый вечер. Донован решил обойтись без колледжа и помогает отцу в его автомагазине. Моя семья владеет «Авто О’Фланнери». Это тот самый гараж у шоссе.
– Круто, – сказала Хендрикс.
– Да, Донни помогает отцу там. А Финн оканчивает школу в этом году. Он просил сказать тебе, что он сожалеет о том, что поднял тему убийства у костра. Он просто не подумал, а этот дом так долго пустовал.
Хендрикс кивнула.
– Я думаю, он не видел, что я там стояла. – Затем, желая сменить тему, она спросила: – Так какие у него планы? Колледж, как у Патрика? Или в автомагазин, как у Донни?
Коннор улыбнулся.
– Автомагазин, это точно. У него руки растут из нужного места, а вот читать или сидеть на одном месте он никогда не любил. И он, и папа, и Донни – они все очень хорошо ладят друг с другом.
– А как насчет тебя?
Коннор снова посмотрел на свои ноги.
– Ну, я не знаю. Колледж – это, наверное, круто. Но вот это место – это весь мой мир, понимаешь? – Он игриво пихнул Хендрикс в плечо. – А хотя, может быть, ты не знаешь, ты же девушка из большого города и все такое. Я просто не думаю, что смогу оставить своих братьев. Мне было бы не по себе остаться совсем одному. Это как потерять собственную руку или ногу, типа того. Даже жить в сорока пяти минутах езды, чтобы ходить в Сент-Джозеф, кажется слишком далеко.
Хендрикс долго молчала, задумавшись. Конечно, у нее не было большой семьи и кучи братьев, за которыми надо было бы присматривать, но она все еще помнила то время, когда идея пойти в новую школу в новом городе казалась совершенно непостижимой.
Хендрикс глубоко вздохнула. Теперь все было совсем по-другому, но это не значило, что она не скучала по своей старой жизни. Коннор попал в точку. Это было похоже на потерю конечности. И эта боль иногда не давала ей покоя.
– Филадельфия долго была моим домом, – призналась она наконец, оглянувшись на Коннора. – Может, это и не маленький город, но я совершенно точно знаю, что ты имеешь в виду. Я не уверена, что хоть когда-нибудь смогу назвать это место своим домом.
Они сделали круг по лесу и вернулись к краю карьера. Хендрикс всматривалась в черную воду внизу, задаваясь вопросом, как далеко до воды.
Пять метров? Десять?
Коннор прочистил горло.
– Знаешь, есть одна вещь, которую ты можешь сделать, чтобы стать настоящим местным дрерфордцем.
Он кивнул на воду.
Хендрикс рассмеялась, уверенная, что тот шутит.
– Вообще-то всего градусов десять тепла!
– Все, кто здесь живет, прыгали в карьер. Мы все плавали здесь, еще с пеленок. Это своего рода обряд.
Хендрикс прикусила ноготь большого пальца. Взглянула на Коннора. Она все еще была уверена, что он шутит.
Да какого черта?
Она сняла пальто и передала ему.
– Подержишь?
Он взял пальто, но выглядел немного смущенным.
– Хендрикс, да ладно тебе, уж больно холодно.
Хендрикс заговорщически подмигнула ему.
– Все, кто здесь живет, сделали это, верно? Вы меня не очень хорошо знаете, но я та еще любительница острых ощущений.
Она почувствовала вспышку радости, как только произнесла эти слова вслух. Это было правдой. Хендрикс не думала об этом много лет, но, еще до того, как начать встречаться с Грейсоном, она имела репутацию девушки, которая пробует что угодно. Раньше она была бесстрашной. Теперь ей было немного грустно думать об этом.
«Куда подевалась та девушка?» – задавалась она вопросом. Она скучала по ней.
И поэтому она аккуратно подошла к краю обрыва, носками кедов скидывая с обрыва крошечные камешки – вниз, вниз, вниз… Черная вода мерцала перед ней. Она сглотнула. Это была головокружительно далеко.
– Хендрикс. – Коннор коснулся тыльной стороны ее руки кончиками пальцев. – Ты не…
Но Хендрикс так и не узнала, что он собирался ей сказать, потому что уже летела вниз.
