28

Ежевичный мед (Rubus spp.)

Крепкий, полный энергии, имеет насыщенный аромат цветов и фруктов. Чем-то напоминает жимолость и едва распустившуюся розу.

Это мед, способствующий рефлексии и медитации, он раскрывает врата сознанию и эмоциям.

Темного цвета, как самый драгоценный янтарь.

Быстрой кристаллизации, образует плотные кристаллы.

Итак, все было готово. Все предыдущие дни Мария драила сверху донизу комнату для приготовления хлеба. Сильвия замесила хлебную закваску и принесла все необходимое. Лилия и Пина подготовили раскрашенные баночки, чтобы дарить их женщинам Аббадульке, которые будут участвовать в возрождении традиций выпечки хлеба.

На празднике святого покровителя откроются все двери, и туристы смогут познакомиться с самыми древними обычаями острова. Поэтому все комнаты в доме нужно было отмыть, начистить и украсить. Достали лучшие скатерти и занавески, ковры, на плетение которых ушли многие годы. Все было выстирано и проветрено. Мебель отполирована до блеска.

В эти дни покупателей было хоть отбавляй. Все хотели ее нового меда. Анжелика была очень довольна. Если и дальше так пойдет и будет такой спрос, она не сможет уже ничего переправлять Софии.

А вот ее подруга не будет так же рада. Ее клиенты были помешаны на асфоделовом и чертополоховом меде. София продавала его вместе с этикетками, которые ей порекомендовала Анжелика. Так что люди заходили в магазин и сразу просили «мед юности» или «мед чистоты», «дыхания» и «силы».

Из запасов Маргариты осталось всего несколько баночек. Часть она отправила на конкурс, а две последние баночки отложила для Николы. От одной мысли о нем у нее сжималось сердце. Уже много дней они не виделись. С того самого вечера, как они попрощались после встречи на горе, каждое утро она спускалась на пляж. Но его яхта там больше не появлялась.

– Ну что, ты готова?

Голос матери звучал уже, как и раньше. Снова стал резким, бодрым, но с отдельными нежными нотками, которых Анжелика никогда прежде не слышала. Мария очень переменилась. Наверное, она напиталась энергией от долгих бесед с Меммой. Они продолжали соревноваться между собой, часто ссорились, но были неразлейвода. Анжелика не могла понять их. Каждый раз, как она пыталась решить их споры, каждая из них брала вину на себя. И тут уже нечего было поделать, нечем помочь.

– Да.

– Тогда поторапливайся, Мемма уже разожгла огонь. Она та еще ловкачка. Вот увидишь, закончится тем, что она поставит весь хлеб без нас.

Анжелика проследила, как мама скрылась за дверью, и подняла глаза к небу. Мягкая улыбка заиграла на ее лице. По дому туда-сюда ходили разные люди. Посовещавшись, женщины из комитета, который неожиданно, сам собой образовался вокруг Анжелики, Сары, Александры и Сильвии, решили, что праздник урожая будет проходить в доме Маргариты.

Все женщины распределили между собой обязанности. Кто-то занимался хлебом, кто-то сладостями. Пина трудилась в саду, украсила его теми белыми цветами, что раньше стояли на крыльце. Куст глицинии еще был в цвету, и казалось, что он ласково обнимает черепичную крышу, смягчая очертания дома своими раскидистыми ветвями и ниспадающими гроздями.

Анжелика остановилась перед дверью, держась за косяк. В туго повязанном на голове платке, в белом фартуке и разложив на столе льняные салфетки, Мария кулаками месила тесто, затем хватала его и переворачивала. Время от времени она опускала руки в воду и снова бралась за дело. Она была полностью сосредоточена на процессе. Ее труд напоминал разговор. Каждый жест равнялся одному слову, каждое нежное прикосновение – признанию в любви. Кисловатый запах свежего теста соединялся со смолистым ароматом можжевелового дерева, которое горело в печи. Одно за другим в памяти Анжелики стали всплывать воспоминания.

На месте Марии она увидела Яю, которая улыбалась ей, пела, протягивала ладонь, перепачканную в муке, чтобы та тоже попробовала месить. В комнате было еще несколько женщин, все они склонились над шиведдой, в которой муку смешивали с водой, добавляли щепотку соли и хлебной закваски.

– Давай же, попробуй! – подбадривали они ее. Комната была окутана светом, запахом огня и горящих дров. Анжелика узнала еще один тонкий и кисловатый запах – это была закваска. Именно этот аромат навеял воспоминания и связанные с ними эмоции.

Яя пекла домашний хлеб каждую неделю, и часто женщины приходили ей помочь или просто поучиться у нее. В Аббадульке свежий хлеб привозили ежедневно, но это было совсем не то. У него не было ни того аромата, ни того вкуса, он не выслушивал секреты женщин и не знал их мечты. Хлеб Яи был особенным, он всегда дарил улыбку. По возвращении домой женщины всегда были счастливы. Все печали и грустные слова оставались где-то позади. Взамен они получали советы и вместе учились на опыте. Теперь они знали чуть больше: и это превращало их мечты в реальность.

– Я умею, – сказала она Марии. – Умею.

Мать улыбнулась ей.

– Ну-ка покажи.

Анжелика подошла к столу, окунула руки в воду и принялась месить тесто.

Мысли снова унесли ее в воспоминания. Мемма, заняв место Марии, встала рядом с Анжеликой и внимательно следила, как та вымешивает тесто. Вскоре она сменит ее, такова была традиция изготовления хлеба в тех местах. Одна женщина сменяют другую, все стоят бок-о-бок. Сильвия заглянула в печь, расставила огромные корзины, в которые затем разложат хлеб. Корзины были сплетены из тонких прутьев, а посередине выстланы красным бархатом. Сильвия накрыла их льняным полотном, которое соткала когда-то Маргарита. Каждое ее движение было выверенным и четким. Все это казалось каким-то невероятным действом.

Когда настал черед Сильвии, в хлебную мастерскую вошла Александра.

– Какой великолепный аромат.

– Могу себе представить!

Александра рассмеялась, услышав возглас Меммы. Не было какого-то особого повода для смеха, просто все были довольны. А когда ты счастлив, проще найти повод улыбнуться.

– Анжелика, тут кто-то тебя спрашивает.

– Бегу, бегу.

Она подошла к раковине и, пока мыла руки, думала, кто бы это мог быть. Сняла фартук и вернулась в зал.

Малышка Анна бросилась ей навстречу.

– Радость моя! – Анжелика широко расставила руки и обняла девочку. – Как ты? Какая ты красивая, какое чудесное платьице!

Анна улыбнулась, воспрянула духом и продемонстрировала свои красные сандалики.

– Мы пришли попрощаться.

В дверях стоял Джузеппе. Выражение лица у него было менее напряженным, чем обычно. Взгляд ясным.

– Вы уезжаете? – Анжелика приободрилась и крепко сжала ручку Анны.

– Я нашел врача.

– А… – Анжелика кивнула. – Все, что я говорила про дом и про остальное, было не ради красного словца. – Она не могла понять, откуда в ней родилась эта уверенность, но она чувствовала, что нужно поступить именно так. – У меня есть кое-что для тебя, – прошептала она.

Она отправилась в комнату Маргариты, что в глубине коридора. В первом ящике комода в шкатулке, где когда-то лежали украшения Яи, Анжелика хранила деньги, вырученные от продажи меда, и чековую книжку. Она понимала, сколько у нее уже есть накоплений. Банковский вексель уже был давно подготовлен специально для Джузеппе. Анжелика взяла его, проверила, все ли правильно, и вернулась в зал.

– Вот, – протянула она ему бумагу.

Джузеппе вскинул брови от удивления. Анжелика словно увидела в этом движении саму Маргариту. Она поступала точно так же, когда что-то не понимала. Анжелика улыбнулась.

– Держи!

Джузеппе протянул руку, открыл рот и затем закрыл. Спустя мгновение вернул вексель Анжелике.

– Спасибо, не нужно.

– Но почему? Я прошу тебя, возьми!

– Я сам решу свои проблемы. – Джузеппе был в недоумении. Он наклонился, взял Анну на руки и погладил ее по волосам. – Я еще вернусь. И кто знает, может быть, смогу кое-что предложить тебе. Мне хотелось бы работать с пчелами. К тому же, у меня уже есть одна компаньонка, правда, доченька?

Когда Анжелика услышала это слово, у нее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Маргарита тоже меня всегда так называла.

Джузеппе взглянул на нее и снова улыбнулся.

– А теперь мне пора. Ехать очень далеко, самолет уже сегодня вечером.

– Я провожу вас.

Они уже подошли к воротам, как Джузеппе остановился. Анна сидела в машине на заднем сиденье. Он посмотрел в сторону моря, затем на Анжелику.

– Не доверяй этим Гримальди.

Она почувствовала, как у нее неприятно скрутило живот.

– Почему? Ты что-то знаешь?

– Просто поверь мне. Не доверяй им. Они в любом случае построят свой туристический комплекс. Появились новые инвесторы, очень серьезные люди. – Он сел в машину и захлопнул дверцу. Уже собирался отъехать, как снова обратился к Анжелике. – Мне очень жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Мне стыдно за все те неприятности, что я тебе причинил.

Он не дал ей ответить, машина тронулась. Анжелика застыла на месте, провожая их взглядом.

– Что, черт возьми, происходит? – пробормотала она, направилась к дому и присела на ступеньки.

Там ее и нашла Мария. Мимолетного взгляда ей хватило, чтобы понять, что с дочерью что-то произошло.

– Ну, что случилось?

Мария присела рядом.

– Джузеппе Фену… Он велел мне держаться подальше от Гримальди.

– Но они больше не беспокоят тебя, они отступили. Наследство оформлено. Они уже ничего не могут сделать. Не создавай себе трудностей на пустом месте.

Анжелика поднялась.

– Мне кажется, тут что-то другое. Что-то, что мне будет неприятно узнать.

– Доченька, в жизни и так слишком много проблем… Не нужно самой их себе создавать. Живи настоящим. Оно проходит, и вместо того чтобы наслаждаться им, ты потом понимаешь, что совершенно зря потратила время на ненужные размышления, а уже ничего не вернешь.

Слова мамы были настолько верными, что Анжелика от всей души рассмеялась. Она вернулась в хлебную мастерскую, все женщины собрались вокруг стола. В воздухе витали теплые ароматы, над свежим тестом поднималась дымка, и от лежащего под льняными салфетками только что испеченного, хрустящего хлеба поднимался дымок. Она решила послушаться совета: она будет наслаждаться каждым мгновением несмотря ни на что, потому что оно того стоит. Она не хочет ничего упустить.

Анжелика вернулась к работе, но мысли об Анне не выходили у нее из головы. Она вспоминала улыбку девочки, выражение ее личика и ее ручку, что она так доверчиво протягивала Джузеппе. Девочка стала совсем другой, да и кузен тоже.

И она сама, и Никола, и Мария… Деревушка Аббадульке всех сделала другими людьми.