Секта эндорфиновых наркоманов. С охватом на всю страну

Помню, когда первые видеомагнитофоны в начале 1990-х пришли в наши дома, а вместе с ними и первые американские фильмы. У нас это была «Поездка в Америку» с замечательным актером Эдди Мерфи. Мы были удивлены и с радостью смотрели этот веселый фильм, хохотали над незаезженными тогда еще шутками. Комедия была что надо.

Уже тогда, знакомясь с американским кино, а через него – с американской культурой мы, экс-советские люди, поражались прежде всего их улыбкам. «И чего это они так лыбятся?» – спрашивали мы друг у друга. Наиболее непримиримо настроенные люди старшего возраста американские улыбки принимали в штыки, называя их «приклеенными» и «резиновыми». Люди взрослые это дело игнорировали (так им казалось), а молодежь, осознанно или не очень, с большой охотой принялась эти улыбки копировать.

О важности и необходимости эмоций, улыбок и смеха немецкий писатель Джеймс Крюс написал сказку-притчу «Тим Талер, или Проданный смех», изданную в 1962 году:

 

«Что ж, по рукам, король!

Но, право, верь,

Смех означает: человек не зверь,

Так человек природой награждён,

Когда смешно, смеяться может он!..

 

Из пролога кукольной комедии «Гусь, гусь – приклеюсь, как возьмусь!»

<…> Господин в клетчатом стоял у входа. Хотя первый заезд давно начался, он не проявлял ни малейшего нетерпения и был, казалось, совершенно спокоен. Сегодня он выглядел приветливей, чем обычно. Он пригласил Тима выпить с ним лимонаду в саду за столиком и съесть кусок орехового торта. «Видно, такое уж сегодня воскресенье, – решил Тим. – Что ни шаг, то кусок торта».

Между тем незнакомец с убийственно серьёзным лицом отпускал такие забавные шутки, что Тим то и дело покатывался со смеху.

«А всё-таки он приятный человек, – подумал Тим. – Теперь я понимаю, почему отец с ним дружил».

Незнакомец приветливо смотрел на него ласковыми карими глазами. Будь Тим чуть-чуть понаблюдательней, он бы вспомнил, что ещё в прошлое воскресенье у господина в клетчатом были водянисто-голубые глаза, холодные, как у рыбы. Но Тим не отличался особой наблюдательностью. Жизнь еще мало чему его научила.

Наконец господин в клетчатом заговорил о сделке.

– Дорогой Тим, – начал он, – я хочу предложить тебе столько денег, сколько ты пожелаешь. Я не мог бы выложить их на стол, отсчитать звонкой монетой. Но я могу наградить тебя способностью выигрывать любое пари! Любое!.. Понял?

Тим понуро кивнул, но слушал он очень внимательно.

– Разумеется, не задаром. Все имеет свою цену.

Тим снова кивнул. Потом срывающимся голосом спросил:

– А что вы за это хотите?

Незнакомец немного помедлил, в раздумье глядя на Тима.

– Тебя интересует, что я за это хочу?

Он растягивал слова, как жевательную резинку. И вдруг слова посыпались скороговоркой – теперь их едва можно было разобрать:

– Я хочу за это твой смех!

Как видно, он и сам заметил, что говорит слишком быстро, и потому повторил:

– Я хочу за это твой смех!

– И это все? – смеясь, спросил Тим.

Но карие глаза поглядели на него с каким-то странным, грустным выражением, и смех его оборвался – не хватало счастливого, захлебывающегося смешка.

– Ну так как же? – спросил господин в клетчатом. – Ты согласен?

Взгляд Тима случайно упал на тарелку с куском орехового торта. Ему вспомнились фрау Бебер, долг и все то, что он собирался купить, если бы у него было много денег. И он сказал:

– Если это честная сделка, я согласен.

– Ну что ж, мой мальчик, тогда нам остаётся только подписать контракт!

Господин в клетчатом вытащил из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу, развернул её, положил на стол перед Тимом и сказал:

– Ну-ка, прочти это внимательно!

И Тим прочел:

«1. Этот контракт заключен… числа… года между господином Ч. Тречем, с одной стороны, и господином Тимом Талером, с другой, и подписывается обеими сторонами в двух экземплярах».

– А что такое «обеими сторонами»? – спросил Тим.

– Так называются участники контракта.

– А-а-а!

Тим стал читать дальше:

«2. Господин Тим Талер передает свой смех в полное распоряжение господина Ч. Треча».

Когда Тим во второй раз прочитал слова «господин Тим Талер», он показался сам себе почти совсем взрослым. Уже ради одних этих слов он готов был подписать контракт. Он и не подозревал, что этот небольшой второй пункт изменит всю его жизнь. Потом он прочел дальше:

«3. В порядке вознаграждения за смех господин Ч. Треч обязуется заботиться о том, чтобы господин Тим Талер выигрывал любое пари. Этот пункт не имеет никаких ограничений <…>»

В конце книги Тиму удалось вернуть свой смех обратно, буквально вырвать его из цепких когтистых ручонок Ч. Треча, или попросту черта. С тех пор смеявшийся до этой истории по любому поводу мальчик стал по-взрослому мудрым. И к таким важным эмоциям, как улыбка и смех, он начал относиться с уважением. Но столь же щедро.

На самом деле улыбка – это один из самых удивительных эмоционально-физиологических механизмов человека. В зависимости от ее широты, интенсивности и искренности улыбка задействует до 53 мышц. Едва нервная система распознает, что задействован механизм улыбки, как гипофиз, гипоталамус и лимбическая система начинают вырабатывать эндорфин – наш любимый «гормон радости». Чем больше мышц задействовано в вашей улыбке и чем она искреннее, тем больше эндорфинов будет впрыснуто в кровь. Так что, говорю это со всей серьезностью, американцы – это мощная и сложно составленная секта эндорфиновых наркоманов, поклоняющаяся Ее величеству Улыбке. Почему? Да потому что эндорфин впрыскивается в кровь, даже если улыбка неискренняя, даже если она резиновая и приклеенная!

А еще улыбка заразительна. Если ты попадешь в общество, где все склонны улыбаться, то не пройдет и пары часов, как начнешь улыбаться и сам. Гарантирую. Даже если ты всю жизнь угрюмый. Так что секта улыбчивых людей действует экспансивно.

К улыбке американцы подошли со свойственной им доскональностью. Ученые в Калифорнии выявили аж 19 видов улыбок, расписали задействованные в каждом из видов мимические и жевательные мышцы, выяснили, что искренняя улыбка дарит своему обладателю больше «гормона радости», чем улыбка деловая. Но и деловая ведь дарит! Поменьше, но сойдет. Соответственно, в повседневную социальную культуру, в ее, так сказать, «меню», улыбка была включена как неизменное главное блюдо.

Американцы ко всем ресурсам относятся практично. Узнав, что эндорфин полезен, они принялись вырабатывать его всеми доступными средствами: спорт, пробежки, беседы с улыбчивыми товарищами, приподнятое настроение, половая близость, обнимашки… Ох, уж эти мне обнимашки! Дошло до того, что одна из фирм назвала так марку подгузников.

Но есть еще ряд ситуаций, при которых «гормон радости» также вырабатывается организмом. Утомление, боль, травма, унижения. Не очень-то приятные штуки, правда? Ну, кроме утомления трудом. Если труд приносит заработок, да еще и пользу, такой труд просто обязан радовать человека, верно ведь? И труд радует. Эндорфин же вырабатывается. Не выбрасывать же этот эндорфин – такой ценный, важный, натуральный! И американские ученые на службе корпораций принялись обдумывать, как использовать «неприятный» эндорфин к вящей выгоде своих нанимателей.

Про садомазохизм не слышал только ленивый. Это сексуальное извращение, при котором партнеры испытывают половое возбуждение и удовольствие, мучая и унижая друг друга. Что, снова тьфу? Сколько же «тьфу» прозвучит после следующего утверждения, которое, основываясь на человеческой физиологии, является истинным! Итак:

Каждый человек по природе своей имеет задатки латентного садомазохиста!

Никаких шуток. Эндорфины, те самые, что так радуют партнеров при половом возбуждении, эти же самые гормоны организм вырабатывает при получении, скажем, ушиба колена. Для чего? Чтобы смягчить боль, возникшую при травме. И так происходит всегда, при любой боли, испытываемой человеком – он одновременно со страданиями испытывает… удовольствие! Так, не сердитесь, это не я придумал. Такова реальность нашего бытия. И реальность эту не стесняются использовать практически на всех этапах нашей жизни.

Сама система поощрений и наказаний, начиная с родительского воспитания, детсада и школы, закладывает в подсознание ожидание наслаждения. Да, мы уже не животные, мы – разумные существа, однако следование инстинктам и рефлексам, к одному из которых и относится ожидание наслаждения, заложено в каждом из нас настолько глубоко, что мы даже не осознаем существования этого явления. Несмотря на то, что это очевидно.

Очень ярко ожидание наслаждения проявляется при серьезных занятиях спортом. В атлетическом коктейле главными были, есть и будут адреналин и эндорфин. Серьезное мышечное напряжение! – Боль. А за ней – теплой волной сознание накрывает удовольствие. И кажется, что чем выше напряжение, тем больше будет и удовольствие. А какое же наслаждение ждет при получении награды?! Какие приятные и долгожданные эмосети! И, главное, полезные и честно заслуженные.

В повседневной жизни, с ее тяготами и радостями, ожидание наслаждения также выполняет свою важную подчиняющую функцию. Поощрение начальства – наслаждение, зарплата – наслаждение, повышение по карьерной лестнице – наслаждение.

Но что самое интересное: выволочка от начальства – боль – утешение – наслаждение. К слову, выволочку от начальника запросто можно заменить любой другой жизненной невзгодой. А утешение может прийти от кого угодно: коллег, товарища, подруги, родственников. Но чаще всего мы утешаем себя сами.

Какой-нибудь дотошный читатель может сделать замечание: «Но позвольте, ожидание наслаждения – это ведь просто мотивация!» Не могу согласиться полностью. Да, у ожидания наслаждения есть определенные признаки мотивации. Но соткано оно из эмосетей.