Блаженные или помеха?

Одни из первых психиатрических лечебниц появились в регионе Ближнего Востока. В исторических источниках описывается, к примеру, заведение в Багдаде IX века нашей эры. Там сумасшедших держали в изоляции от общества и под присмотром. Но обращались с ними как с людьми, на основах гуманизма, – снабжали одеждой, кормили. А врачи и ученые наблюдали, делали записи. В странах Европы тогда сумасшедших периодически забивали камнями, жгли заживо и делали прочие нецивилизованные вещи. Еще начиная с III века нашей эры эпилептиков, припадочных, страдающих хореей и другими специфическими патологиями, частенько отдавали в руки священнослужителей, чтобы те проводили с людьми длительные и зачастую мучительные обряды экзорцизма – изгнания злых духов и демонов, которые, по мнению служителей культа, и делали людей сумасшедшими, одержимыми. При монастырях часто создавались убежища и приюты для душевнобольных – прообразы будущих лечебниц. А с указом императора Карла Великого, изданным в 805 году, по которому мнимых ведьм запрещалось сжигать, казни слабоумных прекратились почти на 500 лет. Был гуманизм и в Европе той эпохи.

С людьми, имевшими отклонения от нормы, в разных странах и в разные исторические периоды обращались по-разному. Зависело это, конечно, и от общественного происхождения (ведь даже короли, цари и султаны нередко были откровенно сумасшедшими), и от поведения человека. В России к сумасшедшим отношение всегда было как к «юродивым» и «блаженным». В народе бытовало и бытует два противоречащих друг другу мнения: «Бог наказал – ум отобрал» и «блаженный с Господом разговаривает, далекое видит». Как правило, сумасшедших не обижали, от общества изолировали только буйнопомешанных, склонных к агрессии и насилию.

Люди, и не только в отсталых обществах, искренне верили в способность сумасшедших общаться с духами, в их сверхъестественные способности, к примеру, летать по ночам, управлять погодой и видеть будущее. Сумасшедшего могли осыпать наградами за вовремя выпавший дождь или забить до смерти за продолжающуюся засуху. По счастью, те времена уже канули в Лету, но, не будем кривить душой – и в наши просвещенные дни многие испытывают перед людьми, которые находятся вне границ общепринятых норм, мистический страх.

Интересное описание развития методов лечения психических больных дал в своей книге «История психиатрии» видный ученый, русский и советский психиатр, профессор и доктор медицинских наук Юрий Владимирович Каннабих:

«Есть основание думать, что в Салерно привозили иногда и душевнобольных. Они, вероятно, находили пристанище в бенедиктинском монастыре VII века или в каком-либо из приютов-больниц, находившихся в ведении иоаннитов или «братьев Креста». Есть данные, что сюда приезжали, например, люди, не бывшие в состоянии «забыть умерших друзей» – меланхолики, которым предлагалось в качестве лечебной меры «съесть нафаршированное целебными травами свиное сердце». Врачебное сословие в Салерно уже обнаруживало признаки деления на несколько специальностей. Возможно, что таким полуспециалистом, особенно охотно посвящавшим свои силы лечению психозов, был известный в истории медицины Константин Африканский († 1087). Ему принадлежит трактат «О меланхолии» – старательная компиляция из римских и арабских источников. Его психологическое определение меланхолии не лишено меткости: это такое состояние души, когда человек твердо верит в наступление одних только неблагоприятных для него событий. Причина болезни в том, что пары черной желчи поднимаются к мозгу больного, сознание затемняется (lumen ejus obscurat) и есть даже риск, что оно совсем погаснет. Однако не всякий человек наклонен к таким тревожным предчувствиям. Для этого требуется особый темперамент, т. е. чисто материальное свойство жидкостей организма. Хорошо усвоив наследие Гиппократа и Галена, Салернская школа деятельно разрабатывала учение о темпераментах.

По образцу Салернской школы в XII веке был основан медицинский факультет в Воловьи, одновременно во Франции открываются университеты в Монпелье и Париже, а в Англии – высшие школы Оксфорда и Кембриджа. Однако научные занятия сводились здесь в эту эпоху к компиляциям и комментариям – этим излюбленным методам средневековой официальной науки. Вскоре должно было наступить то время, когда не в меру самостоятельные исследования, отступавшие от традиции церкви, навлекали на себя преследования. Роджер Бэкон (1214–1292), один из величайших ученых и борцов за свободу мысли, учил, что только опыт и наблюдение могут дать истинное познание вещей, и это, как известно, стоило ему многих лет тюремного заключения. В этот период так называемой схоластики, т. е. исключительно книжного знания и логических хитросплетений, направленных на примирение светской науки с догматами римско-католической церкви, даже самостоятельные исследователи были во власти теологии и метафизики. Знаменитый Арнольд из Виллануова в Испании (1250–1313), выдающийся хирург и терапевт, был убежден, что созвездия влияют на появление и течение болезней. Эпилепсию он связывал с луной: в первую четверть судороги возникают под влиянием флегматического вещества, в следующие две четверти – из крови, а в последнюю – из черной желчи. Аналогичные воззрения высказывал он по поводу меланхолии – название, под которым объединялись в то время почти все без исключения психозы.

Через сто лет после Арнольда в Италии жил Антонио Гуаянери († 1440), профессор медицины в Павии и в Падуе, уже представляющий заметный переход от схоластических отвлеченностей к самостоятельным наблюдениям. Он описывает не только то, что читал у древних, но и то, что сам наблюдал, например, случай афазии и бурного помешательства от злоупотребления вином; Гуаянери осмеивает предрассудок, будто эпилептики могут предвидеть будущее. Вслед за ним огромный шаг вперед делает другой падуанский профессор, Михаил Савонарола (1461).

Савонарола рассказывает, что в его время душевнобольных секли розгами до кровавых полос, с целью «дать диверсию материальной причине мании», кололи иглами, шипами, покрывали все тело горчичниками, чтобы уничтожить застой мысли, вызванный меланхолией. Такой «отвлекающий метод» встречает со стороны Савонаролы решительное осуждение. Боль ожесточает больного, доводит его до бешенства, и, говорит он, надо думать, что большинство случаев так называемой волчьей ярости – insania lupina – является искусственным продуктом жестокого обращения. Савонарола рекомендует осторожные кровопускания, банки к ногам, рвотные, слабительные и особенно – теплые ванны. Он говорит, что прежде всего необходимо возвратить больному сон; для этого хорошо поселить его в прохладной местности, около реки, и раскачивать на висячей койке, на манер колыбели. Свою книгу «Великая практика» он писал, чтобы отвлечь врачей от диалектических пререканий на углах улиц и площадей и дать им в руки реальные факты. Время Савонаролы – уже начавшийся Ренессанс, с его мощным развитием торговли и городского хозяйства. В Италии этот процесс наступил раньше, чем в остальной Европе».

Медицина развивалась семимильными шагами, и к XX веку человечество подошло с пониманием того, что отклонения от нормального поведения есть проявления нервных болезней. Наука, вооруженная учениями Юнга, Фрейда и множества других светил, оснащенная действенным фармакологическим арсеналом и опытом, всерьез занялась излечением душевнобольных. Появились даже случаи излечения (сомнительные), с восторгом описанные в литературе. Прогресс шел вперед. Чтобы остановиться с возникновением зловонного гриба нового мирового порядка.

Адольф Гитлер, этот нелюдь, ярый сторонник тотальной и радикальной евгеники, к психически больным отнесся со свойственным ему «гуманизмом». Он резко обрубил возможность излечения таких больных в принципе. И приказал подвергнуть всех душевнобольных процедуре эвтаназии. Приказ его исполнялся по-немецки педантично и тотально.

Американская психиатрия начала и середины ХХ века отличается своим, особым «гуманизмом». Была там и волна чудовищной «моды» на лоботомию. От алкоголизма излечивали, закалывая людей морфином, который вызывал чудовищное привыкание и доводил до животного состояния. Появился кокаин – попробовали кокаин. Практиковали медикаментозную кастрацию с целью избавления от чрезмерных проявлений либидо. Лечили голодом, пытками водой, одиночным заключением в «мягкой» палате. Чего только эти экспериментаторы на людях не пробовали!