Валерий Дёмин: «Гиперборея найдена!»

К концу XX в. была накоплена критическая масса теоретических представлений о Гиперборее; дело оставалось за археологическими подтверждениями существования этой древней цивилизации. Первую экспедицию по поиску следов гипербореев («Гиперборея-97») возглавил в 1997 г. доктор философских наук, специалист по русскому космизму Валерий Дёмин, вдохновленный примером первооткрывателей Аркаима. Маршрут был проложен по местам, пройденным в свое время Александром Варченко. Экспедиция обнаружила в районе Сейдозера множество загадочных объектов – пирамидальных камней, впечатанную в скалу Куйву человекоподобную фигуру «Старика», (Дёмин предположил, что это «испепеленный огнем молний гигант», а может, как «сбитый огнеметательной пушкой гиперборейский самолет»), загадочные руины – «остатки древнейшей обсерватории» и даже лозу дикого винограда. «Гиперборея найдена!… Начинается новый отсчет времени… История России отодвигается на тысячелетия в глубь времен», – объявил Дёмин в отчетной статье в журнале «Наука и религия».

Столпообразный сейд на горе Нинчурт, идентифицированный В. Дёминым как часть гиперборейского культового комплекса

Успехи «Гипербореи-97» были развиты дальнейшими экспедициями на Кольский полуостров, которые, помимо новых гиперборейских артефактов (мощеная дорога, остатки фундаментов, рунические письмена, древнейшее матриархальное святилище), нашли в районе Сейдозера «подземную базу инопланетян» и «места посадки двух НЛО», а также следы жизнедеятельности «снежного человека».

Критики Дёмина указывают на то, что участники его экспедиций не потрудились ознакомиться с результатами интенсивных геологических работ, проводившихся в регионе с 1930-х гг., не проводили никаких раскопок, отказавшись от помощи профессионалов из Института археологии РАН, вместо этого мобилизовав более сотни уфологов, экстрасенсов и эзотериков. А то, что многие найденные гиперборейскими экспедициями объекты имеют природный характер, признал впоследствии и сам Дёмин, назвав открытое им матриархальное святилище на горе Нинчурт «ландшафтным».

В многочисленных (более двадцати) книгах, посвященных Гиперборее, Дёмин проявляет недюжинную эрудицию, демонстрируя присутствие гиперборейского наследия в мифологии, космологии и философии самых разных народов, включая древних славян, древних греков, иранцев, индийцев, майя и инков и т. д. Считая, что «в мифологических сюжетах и образах закодированы и реальные события далекого прошлого, и отголоски стародавних общественных отношений и норм поведения, и представления о мироздании и его законах, и память о катастрофах в истории Земли и великих переселениях народов», Дёмин был уверен, что любой сказочный сюжет является отражением реалий прошлого. Так, сказочные мотивы всех народов о перемещениях человека по воздуху, на ковре ли самолете, с помощью крылатых сандалий или другим способом, не были чьей-то

фантазией, но являлись коллективным воспоминанием о реально существовавших у гиперборейцев летательных аппаратах, технология которых превосходила все ныне существующие. Не располагая материальными свидетельствами существования таких аппаратов, относящимися к гиперборейским временам (примерно 40 тысяч лет назад), ученый доказывает свою мысль, обращаясь к предметам пермского звериного стиля, образам Сирина, Алконоста, Гамаюна из славянской мифологии и сюжетам «Калевалы».

Для доказательства существования у гиперборейцев летательных аппаратов В. Дёмин обращается к изображениям птицелюдей – образцам пермского звериного стиля

Почему же от представителей столь развитой цивилизации не осталось никаких следов, в отличие даже от гоминидов раннего палеолита с их примитивными каменными орудиями? По одной из версий, предлагаемых Дёминым, без сомнения, знакомым с теорией «полой земли», гипербореи, спасаясь от вселенской катастрофы, ушли в подземные убежища. Таким образом, решается загадка происхождения пирамидальных холмов и сопок, в изобилии встречающихся на российском Севере: они являются «следами древних подземных выработок, прокладки туннелей или создания убежищ (наподобие хорошо известных современных терриконов – отвалов пустой породы на поверхности земли близ шахт и рудников, где ведется добыча угля и руды)».

По версии Валерия Дёмина, спасаясь от вселенской катастрофы, гипербореи ушли в подземные убежища. Таким образом, решается загадка происхождения пирамидальных холмов и сопок, в изобилии встречающихся на российском Севере.

В 2002 г. Дёмин и его единомышленники расширили географию поисков Гипербореи, перенеся их на Ямал. Именно здесь, в районе Обской губы, они рассчитывали найти знаменитые Геркулесовы столбы, о которых писал Байи. Никаких рукотворных древних монументов найти им не удалось, и Дёмин решил считать Геракловыми столбами камни-останцы, которым древние начали поклоняться раньше, чем «впоследствии воздвигавшимся по их подобию сеидам, гуриям, колоннам, обелискам и каменным алтарям». На вершинах и высоких склонах гор Приобья таких камней великое множество, и их, по мнению ученого, также надлежит считать следами гиперборейской цивилизации. Кто их установил? – «Понятно и без объяснений: конечно же, гиперборейцы. Зачем? – Возможно, для ориентира мигрантов, спасавшихся от геофизического и климатического катаклизма. Какими силами? – Так ведь в Атлантиде-Гиперборее существовала высокоразвитая цивилизация, которой было знакомо явление антигравитации». Дёмин напоминает критикам, что, «согласно Геродоту, древние арии (а значит – и гипербореи) вообще не строили храмов, не возводили алтарей, а отправляли культ… прямо на вершинах гор», и именно поэтому святилища их – природного происхождения, «ландшафтного типа».

Надежды Дёмина на ямальскую экспедицию были связаны еще и с большим количеством сообщений о неком несамодийском народе, жившем здесь до прибытия ненцев и других народов, ранее считавшихся аборигенами междуречья Оби и Енисея.

Еще с древности к этому народу пристало название «чудь». В «Повести временных лет» мы встречаем рассказ новгородца Гюряты Роговича: «Югра же сказала отроку моему: "Дивное мы нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож ли или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них"».

Легко заметить, что летописный рассказ о чуде – людях неведомого языка, живущих в недрах гор, удивительно совпадает с ненецкими легендами об «ушедшем в землю» – в горы и тундровые сопки – народе сихиртя, имевшем быт, во многом отличавшийся от быта ненцев-оленеводов.

Летописный рассказ о «чуде» – людях неведомого языка, живущих в недрах гор, совпадает с ненецкими легендами об «ушедшем в землю» – в горы и тундровые сопки – народе сихиртя, имевшем быт, во многом отличавшийся от быта ненцев-оленеводов.

Рассказ Гюряты Роговича до некоторой степени перекликается с арабскими известиями о народе, обитавшем за югрой, на побережье Северного моря, отгороженном от всего мира непроходимыми горами, и занимавшемся морским промыслом. По сообщению придворного врача Сельджукидов ал-Марвази (XI–XII в.), «за <страною> йура <находятся> береговые люди; они плавают в море без нужды и цели… Далее находится Черная земля, а в море водится рыба, клыки которой употребляются на различного рода поделки: ручки для кинжалов и т. п.»

Сказание «О человецех незнаемых» (XV в.) как бы подтверждает арабскую версию: «На Восточной стране, за Югорской землею, над морем живут люди Самоедь, зовомые Малгонзеи… В той же стране, за теми людьми, живут иная Самоедь такова: Линная словет; лете месяц живут в море, а на сухе не живут того деля».

О «борандайцах» – несамодийских обитателях прибрежий Ледовитого океана – писал Пьер-Мартен де Ламартиньер (1653 г.), описывая их как зверобоев и рыболовов, живущих в хижинах, сложенных из костей морских животных и дерна, и заметно отличающихся от тундровых оленных ненцев.

Николай Рерих. Чудь подземная (1928)

Академик Иван Лепехин, путешествуя в середине XVIII в. по Западной Сибири, обнаружил на самоедской земле множество запустевших подземных жилищ «наподобие пещер с отверстиями, подобными дверям». Другой русский путешественник, минералог Александр Шренк, совершивший в 1837 г. большую поездку по Болынеземельской тундре, обнаружил «чудские пещеры» с остатками материальной культуры. Здесь же Шренк впервые записал подлинные ненецкие предания о сихиртя – кочевых охотниках тундры и морского побережья, промышлявших диких оленей, рыбу и морского зверя, говоривших на языке, отличном от ненецкого, и, в конце концов, скрывшихся навсегда под землей. Ненецкие рассказы о болынеземельских сихиртя приводит и просветитель мезенских ненцев (самоедов) архимандрит Вениамин (Смирнов).

В советское время на территории Ямала начались масштабные археологические исследования.

И громкие научные открытия не заставили себя ждать. В 1935 г. археологическая экспедиция Василия Адрианова и Валерия Чернецова обнаружила в четырех километрах от Салехарда урочище Усть-Полуй, относящееся к дохристианской эпохе. В устье р. Полуй были найдены орудия охоты, труда и другие изделия из кости, камня, бронзы, – одна их опись насчитывала 383 страницы!

Это была настоящая научная сенсация, ведь поселений, относящихся к середине I тысячелетия до н. э. на Крайнем Севере еще не встречалось. Открытая Василием Адриановым культура получила название «Усть-Полуйской».

Дальнейшие раскопки показали, что представители культуры жили в укрепленном поселке, состоящем из полуземлянок, площадь которых доходила до 100 м². Неизвестный доселе народ изготавливал орудия из кости и камня, но известны были и бронзовые украшения, а также железные ножи. Получалось, что пользоваться железом древние ямальцы начали едва ли не раньше греков! При этом металлические вещи в Усть-Полуе не были привозными. При раскопках городища в двух местах были обнаружены остатки литейных мастерских. Однако что за народ занимался в древнем Заполярье металлургией, установить не удалось. Было высказано предположение, что усть-полуйская культура принадлежала предкам современных народов советского Севера – обским уграм. Однако многие найденные вещи были совершенно нехарактерны для народов Арктики, причем их происхождение нельзя было объяснить привозом.

Археологические исследования на Ямале возобновились в полном масштабе в конце XX – начале XXI в. И вот новая сенсация! Во время полевых исследований 2010–2012 гг. на Усть-Полуе были впервые обнаружены фрагменты сыродутных горнов и железистые шлаки, относящиеся к I веку до н. э. Эти остатки железоделательного производства в сибирском Заполярье попросту переворачивают устоявшиеся представления о цивилизационном уровне северных народов.

Дело в том, что без достаточно высокого уровня развития цивилизации и технологий плавку железа организовать невозможно: работа с железом предполагает иной, более сложный технологический уровень, по сравнению, к примеру с медью. Температура, необходимая для перехода железа в жидкое состояние, составляет около 1200 °C.

«Мы не смогли найти других примеров освоения человеком производства железа на рубеже эр на столь же отдаленных северных территориях, – говорит автор находки археолог Андрей Гусев. – В Скандинавии, самом крупном металлургическом регионе Северной Европы, железоплавильные объекты в Циркумполярном поясе появляются лишь в средневековье, а горны раннего железного века известны значительно южнее полярного круга. На Аляске, в Северной Канаде и Северо-Восточной Сибири в широтах полярного круга железоплавильные сооружения раннего железного века вовсе не обнаружены. Таким образом, возможно, Усть-Полуй является крайним северным местом на планете, где человек освоил производство железа уже на рубеже эр».

Выяснилось также, что, достигнув расцвета в начале I тыс. н. э., технология металлургии в Заполярье начала упрощаться и деградировать. Этот факт позволил выдвинуть гипотезу, что пришедшие в этот регион самодийские и финно-угорские народы, находились на более низкой ступени развития и просто заняли место, покинутое этносом, существенно опережавшим его по уровню развития технологий.

Пришедшие в Заполярье самодийские и финно-угорские народы, находились на более низкой ступени развития и просто заняли место, покинутое этносом, существенно опережавшим его по уровню развития технологий.

Валерий Чернецов и Ванда Мошинская, рассуждая о происхождении представителей загадочной культуры, окружавших свои поселения крепостными стенами и плавивших металл, вспоминают легенду ямальских ненцев о древнем народе, обитавшем на территории нижнего Приобья в доисторические времена: «Когда ненцы пришли на Ямал, они застали там людей, не имевших оленей и говоривших на другом языке… У ненцев с этим народом, который они называют сииртя, были войны, и постепенно сииртя совершенно исчезли. Есть, однако, основания полагать, что они не вымерли и не были выбиты ненцами, а были в значительной степени ассимилированы последними, причем остатки народов сииртя в наиболее глухих частях побережья сохранялись еще в XVI–XVII веках».

Ямальские легенды рассказывают о сииртя (сихиртя) как о небольшого роста людях, ранее обитавших в тундре, а впоследствии ушедших под землю с приходом ненцев. С сихиртя связывают металлические изделия, находимые на поверхности земли. Говорят и об их способности становиться невидимыми и так скрываться от преследователей.

Еще рассказывают о потопе («большой воде с пахнущего моря»), спасаясь от которого часть людей, по совету шамана, построила большую лодку и покрыла ее собачьими шкурами, другие же выкопали глубокую яму. После окончания бедствия те люди, которые жили в большой яме, так и остались жить под землей; их-то и называют сихиртя.

Во всех легендах сихиртя выступают как доненецкое, досамодийское племя, постоянно обитавшее в тундре; ненцы же представляются народом, пришедшим из других земель – с юга ли, с запада ли, но появившимся в западносибирской Арктике относительно недавно: временные рамки этого события колеблются в пределах нескольких веков I – начала II тыс. н. э.

Среди ямальских ненцев распространено немало рассказов о встречах с сихитря, которые дарили людям вещи, сделанные из необыкновенного материала – ковш, нож, наперсток. В некоторых преданиях сихитря описываются как хранители серебра и золота или как кузнецы, после которых на земле и под землей остаются железки.

Кем были загадочные сихиртя? Ответа об этнической принадлежности наука пока дать не может. Энтузиасты идеи северной прародины уверены, что населявшие полуостров Ямал сихиртя были теми самыми гипербореями, что известны с античных времен. Спасаясь от катастрофы, они частично скрылись в полостях Земли, частично рассеялись на огромных пространствах Сибири.