Глава 9
Когда враг — дроид или вооруженный мокрый, убить его легко. Но в этот раз вы действуете среди гражданских, на родной земле. Ваш враг может работать в соседней комнате. Им может оказаться кто-то, кого вы знаете и любите. Но это все равно враг, и вам придется его убить. В мандалорском языке нет такого слова, как «герой». Да и нужно ли оно? Сколько бы жизней вы ни спасли как спецназовцы, вы никогда не будете героями. Смиритесь с этим.
Сержант Кэл Скирата во время обучения рот республиканского спецназа от «Альфы» до «Эпсилона» контртеррористическим тактикам, Камино, за три года до Джеонозиса
КАЗАРМЫ РОТЫ «АРКА», ПЛАЦ, 7:30, 371 ДЕНЬ ПОСЛЕ БИТВЫ НА ДЖЕОНОЗИСЕ
Снаряд пролетел над головой Этейн и отскочил от барьера Силы, который она инстинктивно воздвигла, чтобы защитить лицо. Джусик затормозил перед ней. С кончика его носа капал пот, в руке он держал биту из расплющенного металлического штыря. На его щеке был кровавый след, и Этейн не могла сказать, чья это кровь.
— Извини! — Джусик явно был в восторге. — Почему бы тебе не сесть туда? Там безопасней.
Этейн указала на кровавый развод на щеке.
— А почему ты не используешь Силу? — спросила она. — Игра-то небезопасная.
— Это было бы жульничеством, — ответил Джусик, бросив небольшой пластоидный шарик в сторону кучки спецназовцев. Они тут же бросились на предмет, словно стая на охоте, яростно толкая друг друга и пытаясь бить по шарику палками, чтобы послать его в сторону стены.
Этейн не знала, как называлась эта игра, если у нее вообще было название. Правил, похоже, тоже не было: мяч попросту швыряли, пинали и бросали как хотелось.
В одной команде были Девятый, Запал, Взломщик и Дарман, в другой — Пятый, Атин, Седьмой и Босс. Скирата настоял, чтобы они играли в смешанных командах.
Несколько других коммандос, проходивших по плацу, остановились понаблюдать. Игра шла в угрюмом молчании, прерываемом лишь стуком бит друг о друга, резкими вздохами и одобрительными криками вроде «Нар дралши'я!» — что означало «Работай!», и «Кандосии!» — что, как объяснил Джусик, переводилось скорее как «классно», чем «благородно».
Со времени первой встречи они стали куда более убежденными мандо. Этейн понимала почему — учитывая род их занятий, — но девушку не покидало ощущение, что они вновь стали для нее незнакомцами. Сейчас они работали бок о бок со Скиратой, и считались идеалом воинов, и казались совершенно свободными.
Даже Дарман стал таким же. Всецело отдавшись игре, он врезался в Босса плечом, чтобы оттолкнуть его в сторону, и попросту сбил Джусика с ног. Когда мяч ударился о стену в двух метрах над землей, послышалось очередное одобрительное «Кандосии!».
Затем из дверей вышел Скирата. Этейн не нужно было обращаться к Силе, чтобы понять его настроение.
— Броня! — рявкнул Скирата. Его голос разнесся по всему плацу. Все клоны одновременно замерли. На лице мандалорца не было и намека на улыбку. — Я же сказал — надеть броню! Никаких травм! Вы меня поняли?
Наемник подошел к Джусику с необычайной для человека с травмированной ногой прытью и остановился, приблизив лицо на пару сантиметров от джедая. Он понизил голос, но не слишком:
— Сэр, с сожалением сообщаю, что вы — ди'кут.
— Простите, сержант. — Сейчас Джусик был кающимся ребенком в заляпанном кровью плаще и с копной спутанных волос на голове. — Это моя вина. Больше не повторится.
— Никаких травм. Не сейчас. Хорошо, сэр?
— Понял, сержант.
Скирата кивнул и с ухмылкой взъерошил волосы Джусика, как он обычно это делал со своими солдатами.
— Ты и вправду ори'атин, Бард'ика. Постарайся не помереть.
Джусик радостно улыбнулся. Скирата не просто сказал ему, что он необычайно крепок, но и назвал его ласково: теперь он был «малыш Бардан», член клана Скираты. Он трусцой побежал следом за спецназовцами и исчез в дверях.
Скирата, хромая, подошел к Этейн и присел рядом с ней на скамейку:
— Бесстрашный маленький ди'кут, да?
Значит, это было не только оскорбление.
— Если бы сейчас не было войны, мастер Зей наверняка бы с ним серьезно поговорил. Бардан очень привязался.
— Воин может быть одиноким, в отличие от солдата.
— Где вас обучали?
Скирата смотрел не на нее, а прямо перед собой. В уголках его глаз на мгновение появились морщинки.
— На улице, на поле боя и стараниями кучки очень умных мальчуганов.
Этейн улыбнулась:
— Извините, если нагрубила. Мне просто любопытно.
— Я понял. Мне пришлось проанализировать и объяснить все, чему я учил своих «Нолей» те восемь лет. Недостаточно просто показать, как надо сражаться. Они хотели получить разумное объяснение. Они забрасывали меня вопросами. И все эти знания вернулись ко мне так, как я никогда и не полагал. Это удивительно.
— Мы сможем с ними всеми встретиться? Они похожи на Ордо?
— Может быть, — ответил Скирата. — Сейчас они находятся в разных местах. — Таким образом он словно говорил: «Не спрашивай». — И они все одинакового пошиба.
— Значит, у нас группа из двенадцати человек. Одиннадцать крепких мужчин — атин, если я правильно понимаю, — и я. И что-то мне подсказывает, что я не особо полезна буду.
Скирата достал коричневый деревянный комочек и сунул его в рот. Он принялся жевать, словно гдан, пытавшийся сгрызть мясо с чьей-то руки.
— Атин'аде, — поправил он, — и думаю, что вы нам очень пригодитесь. Сдается мне, ваша задача будет самой трудной.
— Я готова на все.
— Я знаю.
— Сержант, вы ведь все разъясните на инструктаже?
— Я ничего не скрываю. Просто хочу, чтобы полную картину увидели все и сразу. Затем мы выходим и исчезаем.
— Я слышала, что вы так уже делали.
— «Куи'вал Дар». Да, я и раньше был «тем, кто более не существует». Вы привыкнете. В этом есть свои плюсы.
Он встал и направился в сторону бараков. Этейн пошла следом, заметив, что сегодня он хромал не так сильно.
— Как вы повредили ногу? — спросила она.
— Не слушался приказов. Получил пулю из «верпина» в щиколотку. Иногда можно чему-то научиться только по-плохому.
— Вы так и не вылечили ее?
— Когда-нибудь вылечу. Пойдемте, надо позавтракать. Некоторые вещи звучат лучше на сытый желудок.
* * *
В 8:00, когда началось совещание, Джусик имел опрятный вид, но под глазом у него намечался крупный синяк. Впрочем, он казался довольным. Этейн завидовала его способности радоваться даже в самых невероятных ситуациях, подобно Дарману. «Омега» и «Дельта», похоже, решили полностью слиться. Они сидели в черных нательниках, но не группировались по отделениям. Атин и Седьмой по-прежнему сторонились друг друга, но, похоже, экстренный курс обучения братанию от Скираты сделал свое дело.
Ни от кого не укрылось, что на совещании присутствует вуки. Скирата усадил вуки в кресло побольше и закрыл двери. Все узнали водителя такси.
— Ордо, «жучков» нет?
— Никак нет, сержант.
— Хорошо. Дамы и господа, сказанное не должно выйти за пределы этой комнаты. Если кто-то не хочет принимать в этом участие — пусть удалится немедленно.
— Сержант, обратите внимание на полное отсутствие движения, — сказал Запал. — Никто не собирается уходить.
— Я так и думал. С этого момента не будет никаких генералов, сэров, сержантов, опознавательных кодов или джедайских плащей. Никаких званий. Никакой структуры командования, помимо меня. Если я занят или, скажем, мертв, вы подчиняетесь Ордо. Понятно? — От вуки прилетели две стопки одежды, и Скирата передал по одной Этейн и Джусику. Поймав свою, девушка уставилась на ткань. — Это штатское, ребята. Клоны — попросту солдаты в увольнительной, а мы… ну, Этейн может сойти за мою дочь, а Бард'ика — просто полезный нищеброд, которого я подобрал в своих странствиях и приютил. Мальчик на побегушках.
Раздался протяжный и довольный рык вуки.
— Кстати, познакомьтесь: Энакка. — Скирата изящно махнул рукой в сторону вуки. — Она наш квартирмейстер и перевозчик. Она будет заниматься снабжением и предоставит нам транспорт. Когда-нибудь работали с вуки?
Спецназовцы помотали головами, тараща глаза.
— Так вот: все, что вы о них слышали, — правда. — Скирата сделал знак Ордо, и с ладони ЭРКа на стену пошла голопроекция. Это была схема со стрелками и подписями. — Итак, вот что у нас есть на данный момент. Во-первых, мы знаем, откуда взрывчатка. Во-вторых, мы думаем, что кто-то в отделе логистики, или в службе поддержки ВАР, или даже в СБК сливает информацию либо обращается с ней крайне неосторожно. Чего у нас нет, так это связующих звеньев между следующими террористическими ячейками: между поставщиками взрывчатки и изготовителями бомб; между изготовителями и теми, кто закладывает; и между теми, кто закладывает, и теми, кто проводит разведку и наблюдение, — иначе говоря, кто сообщает, куда бомбу поместить и когда ее активировать.
Ордо положил ладонь с проектором на подлокотник кресла:
— Вау пытается выбить хотя бы какую-то информацию из пленников, захваченных «Омегой».
— Но может статься, что они даже не знают, что в чем-то замешаны, — сказал Скирата. — Это сродни закладке тайника с письмом. На пленниках обнаружены следы взрывчатки, так что, быть может, они эти бомбы и делают, но у меня есть предположение, что бомбы изготовили на Корусанте: куда проще провозить материалы, а не полноценные взрывные устройства. Нельзя же притвориться, что ты бомбы везешь для работы в шахтах. Хотя и в том, и в том случае провоз — дело нелегкое. Так что, скорее всего, они из той ячейки, которая закупает материалы.
Джусик склонил голову набок:
— Я так понимаю, что если Вау не сумел выбить информацию за день, то, скорее всего, он ничего и не узнает в ходе допроса. Может, мне ему помочь? У джедаев есть способности к убеждению и открытию ранее неизвестных фактов.
— Я знаю, — сказал Скирата, — поэтому поручу это дело Этейн. Тебе же предстоит изрядно побегать.
Желудок Этейн, казалось, перевернулся. «Это что, проверка?» Джусик настороженно смотрел на нее: он явно чувствовал ее беспокойство. Возможно, он пытался сделать доброе дело и уберечь ее от столь щекотливой работы. А может, он так заигрался, что реально захотел расколоть пленника. Похоже, что он порой заигрывал с темной стороной.
— Хорошо, — сказала Этейн. «Тебе уже доводилось убивать — как в ближнем бою, так и ракетами. На Киилуре, будучи под прикрытием, ты резала, колола и душила, учила местных делать то же самое. Неужели теперь ты задумаешься об аморальности манипуляций над разумом?» — Сделаю все, что смогу.
— Хорошо, — сказал Скирата. Больше он об этом не говорил — он словно попросил ее обед приготовить. — Данные, полученные Атином, — это просто список из тридцати пяти тысяч компаний, пользующихся услугами перевозчика, на грузовиках которого гости Вау и решили прокатиться. Это значит, что многое придется проверить лично, а сами мы этого сделать не сможем. Поэтому сейчас Обрим пробивает их по своей личной, особой базе данных на предмет странностей в таможенных декларациях, подозрительных сделок и даже штрафов за превышение скорости. Пока он этим занимается, мы приступим к переезду. Джусик, Энакка сделает из тебя самого неопрятного пилота такси в Галактике. Остальные могут… принарядиться — как можно более незаметные бронежилеты, штатская одежда, позволенное гражданским оружие.
— Ну, сержаааант…
— Тебе понравится, Пятый. Может, ты даже сможешь поносить шлем Хокана.
— Ну, только ради тебя, сержант.
— Хороший мальчик. Ладно, собираемся здесь же в двадцать один ноль-ноль, как стемнеет. — Скирата жестом велел Ордо отключить проектор, после чего подозвал к себе Этейн. — Генерал, Ордо, идемте за мной.
Он вывел их наружу, но, вместо того чтобы спрятаться в тихой нише и все обсудить, поспешно повел по коридору и наружу, на плац, где их ждал еще один старый спидер с затемненными стеклами из транспаристали.
— Вы с Энаккой собираетесь заняться продажей бэушных спидеров? — Пятому всегда удавалось шутить, но Этейн собственные остроты нисколько не успокаивали. — Но должна признать, внимания они не привлекают.
— Залезай внутрь. Пора на работу.
Этейн научилась хорошо следовать приказам, как и армия клонов. Ордо неторопливо повел спидер в сторону главных аэротрасс, после чего ушел в прореху, что вела на юг.
— Вот тут-то станет труднее, Этейн, — сказал Скирата.
Отчасти она знала, что услышит.
— Да.
— Это куда сложнее, чем атаковать колонну боевых дроидов и играть в героя. — Скирата все так же жевал руйк. Она чувствовала в его дыхании этот сладковатый цветочный запах. — Я не собираюсь оскорблять твои умственные способности. Я хочу, чтобы ты подвергла пыткам человека. Мы впервые за несколько месяцев схватили языка и должны получить от него как можно больше информации. Кое-кто погиб ради того, чтобы мы получили этих пленников.
Этейн не могла сказать, было ли это проверкой на вшивость или нет. Скирата явно знал, что это последняя черта, которую может пересечь джедай. Но джедаи все время переходили грани приличий, и никто их за это не осуждал, пока они не свершали насилие со зла, на спор или из любви.
Девушке все труднее становилось не сбиваться с пути, но сейчас собственные убеждения были ей как никогда понятны.
Она также ощущала Ордо.
Сидя в кресле пилота, он был внешне совершенно спокоен, но вокруг него в Силе бурлили вихри и темные глубокие омуты, говорившие о том, что ему неспокойно. Пики и перепады страха, боли, беспомощного доверия, скорби и… и… Этейн словно бы облило холодной водой от столь бурного и сложного потока эмоций. Она чувствовала себя чужой, словно хатт, виквай или тви'лек.
Этот человек пребывал в непрекращающейся агонии. Его разум постоянно работал и никогда не останавливался.
Похоже, что она на него откровенно пялилась, поскольку он спокойно спросил:
— Мэм, вы в порядке?
— Я в порядке, — ответила она, сглотнув. — Что… что я могу такого сделать, чего не может Вейлон Вау?
— Готова услышать кое-что неприятное? — спросил Скирата.
— Придется.
Он медленно потер лоб:
— Можно научить сопротивляться допросу. Это миленькая замена для слова «пытки», и я не люблю ее использовать в своей речи. Я знаю, поскольку сам таким занимался. Непримиримых террористов обычно обучают этому так же, как солдат. Но их не учат сопротивляться джедаям. Так что это дает тебе как психологическое, так и реальное преимущество.
— Никто вроде как крепкие.
— Люди тоже бывают крепки.
Ему явно это было неприятно. Настолько, что она почувствовала, как Сила вокруг него вновь завихрилась темными водоворотами.
— Кэл, кому тут от этого тяжелее: тебе или мне?
— Мне.
— Я так и думала.
— Порой вспоминаешь всякое.
— А кто… кто тренировал «Омегу»? — И теперь она почувствовала слабую тревогу уже со стороны Ордо.
— Я, — ответил Скирата.
— Ох!
— Будь ты на моем месте, перепоручила бы это кому-то другому?
— Нет. — Ответ на этот вопрос Этейн знала без раздумий. Она бы никогда не заставила кого-то другого делать грязную работу только ради того, чтобы ее совесть была чиста. Это было бы предательством, а исход был бы тот же. — Нет, не перепоручила бы.
— В таком случае, — Скирата на мгновение закрыл глаза, — если я могу тренировать своих парней, то тебе наверняка удастся сделать то, что не сможет Вау.
— Скажи мне, что на кону.
— Для кого? Для Республики? — спросил Кэл. — На самом деле это не так важно. Теракты не наносят большого урона. Да, умрут тысячи, но не больше. Куда опасней страх.
— Тогда почему ты во все это ввязался?
— По кому приходится основной удар? По клонам.
— Но на фронте умирают тысячи солдат ежедневно. Численно…
— Сам я воевать не могу. Но я научил достаточное количество ребят выживать. Все, что мне осталось, — делать то, что я могу и где могу.
— Личная война, так? — спросила Этейн.
— Ты так считаешь? Мне плевать на Республику. Я наемник. Кто угодно может меня нанять.
— Тогда откуда идет твой гнев? Я знаю, что это гнев. Нас, джедаев, учат ему сопротивляться постоянно.
— Ответ тебе не понравится.
— В последнее время мне много чего не нравится, но приходится терпеть.
— Ну хорошо. С каждым днем меня все больше раздражает то, что мужчины-мандалорцы — а клоны ими и являются, нравится тебе это или нет, — сражаются на войне, которая им совершенно не нужна. С ними нисколько не считаются. — Скирата сидел сразу позади Ордо. Он мягко положил ладонь на оплечье капитана. — И я сделаю все, чтобы положить этому конец.
Этейн промолчала. Она не говорила о расе — она знала, что мандалорцы не являются расой как таковой. Но с тех пор как девять месяцев назад она рассталась с «Омегой» на Киилуре, ни дня не проходило без мыслей о том, как бессовестно использовали солдат, у которых не было ни выбора, ни прав, ни будущего в Республике, за которую они отдавали жизни.
Это было неправильно.
Однажды наступал момент, когда цель переставала оправдывать средства, несмотря на математику. Как и этот коренастый, сердитый и пылкий человечек, сидевший рядом с ней, Этейн не отказывалась от своей роли в войне из принципа: уйти было бы все равно что закрыть глаза на реальность.
Солдаты бы все равно умирали.
И если Совет джедаев мог принять необходимость всего этого ради спасения Республики, то и она может опуститься до такой низости, о которой и не думала никогда, чтобы спасти солдат, которых знала и в которых видела людей.
— Я постараюсь не подвести, — сказала Этейн.
— Меня? — спросил Скирата.
«Да. И тебя тоже».
* * *
КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА, ПИВОВАРНЯ, КВАДРАНТ КОРУСАНТА J-47, 10:00, 371 ДЕНЬ ПОСЛЕ БИТВЫ НА ДЖЕОНОЗИСЕ
Скирата думал, что эта хата окажется очередным местом в не самой приятной части города, где нелегальная активность была частью общего пейзажа.
Однако на сей раз Энакка превзошла себя. Это была небольшая квартира в обновленном районе Корусанта, известном как Пивоварня. Строительные дроиды до сих пор трудились над некоторыми зданиями, облицовывая их дюрасталью. Скирата подумал, что Зея удар хватит, когда он увидит счет у себя на столе.
— Полагаю, наши братья назвали бы это кандосии, — сказал Ордо, заводя спидер на посадочную платформу. На ней имелся небольшой навес, прикрывавший ее сверху. Впрочем, на Корусанте было такое плотное движение, что вражеское наблюдение с высоких зданий, которого так боялся Скирата, практически исключалось. Линия видимости регулярно перегораживалась. — Я скоро вернусь. Есть дела, Кэл'буир.
Когда они вошли в приемную, постоянный шум Корусанта резко стих. «Превосходная звукоизоляция». Энакка была очень умной вуки. Вау порой работал весьма шумно. Не стоило мешать соседям из более простых частей города, где звукоизоляция была похуже.
И коллеги Орджула сюда сунутся в последнюю очередь.
Этейн сложила руки на груди. Ее светло-русые волнистые волосы были собраны в косу, если не считать выбившихся прядок, свивавшихся в кольца. Новая гражданская одежда выглядела так, словно она в ней спала. Ее лицо было усыпано веснушками, а походка была несколько странной. Ну да, обычная школьница со световым мечом, ничего необычного.
— Ты готова, ад'ика? — «Малышка»: Скирата вновь невольно превратился в отца, стремящегося подбодрить дитя. Но он не спешил судить. Как и он сам, Этейн совершенно не выглядела опасной. — Если нет, то тебе стоит уйти сейчас же.
А если она уйдет, что ему делать? Она уже знала достаточно людей и мест.
— Нет, я не уйду.
Скирата подумал, что сейчас эта девчонка — одна кожа да кости, да еще растрепанные волосы, — может вдруг явить необыкновенную харизму и очарование, которые так пленили Дармана. Но она была просто ребенком, ребенком-джедаем с кучей ответственности, что было видно по ее юному лицу и постаревшим глазам.
Скирата нажал на кнопку входа в главную комнату квартиры, и спустя мгновение двери с шипением открылись. В нос ударил влажный воздух и запах, напоминавший Скирате загон, полный перепуганных животных. Запах был столь характерным, что он практически не почувствовал вони стрилла. Но Мирда нигде не было видно.
Вау сидел за столом с усталым видом. Сейчас он походил на профессора, которого весьма огорчили его ученики, однако о характере усталости говорили глубокие линии, шедшие от носа ко рту, а также то, как он стучал пальцами по столу. Он пытался не уснуть.
Мужчина, уронивший голову на тот же стол, явно был без сознания. Вау наклонился вперед и приподнял голову за волосы. Он посмотрел спавшему в лицо, после чего аккуратно опустил голову обратно.
— Ты меня тут сменить пришла, джедайка? — Вау встал и экстравагантно потянулся, хрустя суставами. После он указал на свободное кресло. — Прошу.
Этейн явно была удивлена. Скирата думал, что она в ужасе вытаращится на кровавое пятно, забрызгавшее безукоризненно чистую стену кремового цвета, однако она просто взглянула на Вау так, словно ожидала увидеть кого-то еще.
— А где остальные двое? — спросил Скирата.
— Никто номер один зовут М'трули, он заперт в одной из спален. — Вау был предельно вежлив. В конце концов, речь сейчас шла о деле, и даже Скирата был слишком сосредоточен, чтобы продолжить с ним ругаться. — Никто номер два зовут Гиск, он в кабинете.
— Тебе бы рубаху постирать.
— Это все рожки. Бить никто кулаком нельзя. Пришлось использовать подручные средства.
Этейн села на место Вау и положила ладони на стол. На ее лице все еще читалась задумчивость. Скирата прислонился к стене. Вау отправился в уборную: было слышно, как течет вода.
— Ты расскажешь мне все, что знаешь, — мягко проговорила Этейн. — Ты назовешь мне имена тех, с кем работаешь.
Орджул слегка дернулся. Он с трудом оторвал голову от стола и уставился ей в лицо. В следующее мгновение он плюнул.
Этейн отшатнулась, явно опешив. Она вытерла розовую слюну одной рукой, после чего вновь собралась.
— Засунь себе свои джедайские трюки куда подальше, — прошипел Орджул.
Скирата не думал, что она пойдет сейчас на попятную. Она и не пошла; просто сидела на месте, хотя Кэл и знал, что она не бездействует. Как и клонов, ее обучали с детства, вот только вместо оружия она первым делом научилась использовать Силу и слушать ее, словно сигналы комлинка.
Дарман ему рассказывал. «Она могла различать нас по мыслям и эмоциям, сержант. Ну разве не полезная способность?»
— Можно, я поговорю с никто? — спросила вдруг Этейн.
Выйдя из уборной, Вау вытер лицо пушистым полотенцем.
— Вперед и с песней. — Он посмотрел на Скирату, словно бы говоря: «Тебе лучше знать», после чего открыл двери. — Они связаны, если что. Ты же знаешь, что мы не даем им говорить друг с другом?
— Я уже это поняла, — ответила Этейн.
Она пробыла в комнате всего минуту, после чего вышла и зашла в другую. Когда она вновь появилась, то подошла к Скирате и Вау, опустив голову.
— Я уверена, что эти никто не владеют никакой информацией и знают об этом, — негромко сказала Этейн.
— Порой у клиентов бывает полезная информация, о значимости которой они даже не подозревают, — сказал Скирата. — Мы берем сведения, которые кажутся бесполезными, и находим связи.
— Я просто говорю, что они явно боятся смерти, только и всего.
Вау пожал плечами:
— Крепкие никто, ага, как же!
— Любое существо боится смерти. Разница в том, что Орджул боится сломаться. Другое ощущение. Это не животный страх. Он не так глубоко в Силе. — Этейн совершенно по-джедайски сложила руки, словно выкручивая себе пальцы. — Думаю, мне просто стоит на нем сосредоточиться. У него есть информация, которую он боится раскрыть.
Под взорами Вау и Скираты джедай прошла на несколько метров вглубь гостиной и села за столом напротив Орджула, вновь принявшись буравить его взглядом.
Вау пожал плечами:
— Ну и ладно. Я хотя бы вздремну, пока она тут мумукается. А потом снова приступим к более… мирским методам.
Орджул резко вздохнул, и Вау оглянулся. Этейн даже его не касалась. Просто… смотрела.
— Кэл, я боюсь этих типов больше, чем Орджула, — сказал Вау. — Пойду прикорну на пару часов. Разбуди меня, если она что-то узнает… ну или убьет его, конечно же.
Было 10:30 утра, прохожие уже отправились по делам. Странное время для допроса. Скирате почему-то казалось, что обычно таким занимались по ночам.
И похоже, Этейн свое дело знала.
Иногда она опускала голову, словно бы пытаясь посмотреть на лицо Орджула, который сидел, положив голову на столешницу и впиваясь пальцами в волосы, как будто его мучила ослепительная головная боль. Скирата хотел спросить, что она такое делала, но беспокоился, что может нарушить ее концентрацию.
А Этейн была полностью сосредоточена. Мигала так редко, что создавалось впечатление, будто она застыла. Разве что на горле пульс бился. Иногда Орджул тяжело дышал и постанывал, корчась и словно бы пытаясь спрятаться внутри самого стола.
Скирата пошел посмотреть на никто. Когда он вернулся, Орджул тихонько всхлипывал. Этейн сидела лицом к лицу с ним и тихо разговаривала.
— Ты видишь, Орджул? Видишь, что происходит?
Скирата продолжал наблюдать.
— Орджул…
Мужчина заскулил, как животное. Прямо как стрилл.
— Я не могу…
— Боязнь оказаться неправым куда хуже боли, верно? Она пожирает тебя изнутри, и ты не можешь ее отогнать. Ты прав? Или же ты ничем не лучше Республики, которую так ненавидишь? Это мы враг или ты? Посмотри, сколько беспомощных пешек ты убил.
Так вот что она делала. Скирата гадал, использовала ли она Силу для причинения настоящей физической боли. Но она решила сразу заняться делом и воссоздала то, что боль делала с человеком так или иначе: заставила его бояться сначала за собственный разум и лишь потом — за жизнь.
Стоило отдать ей должное: она использовала запрещенный прием и не ушла далеко от обычного влияния на разум. Возможно, она пыталась найти какую-то этическую границу в собственной голове. Возможно, это был кошмар для нее самой — самое страшное, что она могла себе представить.
Так продолжалось около часа. Скирата не знал, транслировала ли Этейн ужасные образы в голове пленника или просто накачивала его организм адреналином против его воли. Что бы это ни было, он уставал, и она вместе с ним. В итоге Орджул расплакался, после чего Этейн вздрогнула и растерянно огляделась по сторонам, словно выйдя из транса.
Скирата встряхнул Вау за плечо, пытаясь его разбудить:
— Иди обратно. Она достаточно его сломала, чтобы ты закончил начатое.
Вау посмотрел на часы:
— Неплохо. Что, не хочешь, чтобы она лицом к лицу встретилась с последствиями?
— Просто сделай свое дело, будь любезен.
Вау встал с постели и направился в гостиную. Согнав Этейн с кресла, он аккуратно провел ее вместе со Скиратой ко входной двери.
— Тебе шипучки надо бы, джедайка. — Он повернулся к Орджулу, огромными глазами смотревшему Этейн вслед. — Она просто идет перекусить. Потом вернется.
Скирата взял ее под руку. Для него оказался непривычным физический контакт с небольшим человеком: из его парней каждый был ходячей горой мускулов, куда крупнее и крепче Этейн. Ему казалось, что он держит за руку ребенка. Он усадил ее на скамью на посадочной платформе и вытащил комлинк, чтобы вызвать транспорт.
— Нет, я должна вернуться, — сказала Этейн.
— Только если Вау нас позовет обратно.
— Кэл…
— Только если твоя помощь действительно будет нужна. Хорошо?
Они все еще ждали, когда Ордо прилетит за ними, когда Этейн вдруг дернулась и обернулась на двери коридора.
Двери открылись, и на свет вышел Вау, потирая глаза. От него пахло озоном, как после выстрела из бластера.
— Торговая зона, квадрант В — восемьдесят пять, — спокойно сказал Вау. Он протянул свой планшет с координатами. — Но дату он не назвал, если вообще ее знал. Он должен был оставить там взрывчатку, после чего кто-то должен был ее забрать. Он не знал кто.
Скирата принюхался к запаху озона и перешел на мандо'а. Что-то ему подсказывало, что Этейн вздрогнула потому, что почувствовала произошедшее.
— Гар ру кираму кайш, ди'кут; тион'ме кайш ру джехаати? (Ты убил его, болван; что, если он соврал?)
Вау раздраженно фыркнул:
— Ни ру киратну Никтосе. Me Орджул джехаати, кайш кар'тайли ме'ни йен кираннт кайш. (Я убил никто. Если Орджул лжет, то он знает, что будет следующим.)
Рано или поздно Орджул умрет. Никаких пленников в живых не останется — не в этот раз. Удивительно, сколь многие старались не думать о неизбежном, ожидая избавления.
Этейн ничего не сказала. Она чуть ли не бегом рванула к спидеру, который Ордо припарковал на платформе. Скирата уселся рядом с ней. Выглядела она подавленно.
— Результат? — спокойно спросил Ордо. Его шлем лежал на соседнем сиденье, а сам клон смотрел вперед.
— Предположительное место закладки, — ответил Скирата. — Вероятно, кто-то попытается забрать взрывчатку. Так что нам лучше что-нибудь для них приготовить.
— По данным разведки, пропажа партии пока не была замечена.
— Ну, если ради безопасности ячейки изолированы друг от друга настолько, насколько мы полагаем, то пропажу еще долго не заметят, верно?
— Осталось только найти, где взять взрывчатку. Но мы этой ситуацией воспользуемся.
— Механизм уже запущен, сынок. — Скирата потрепал Этейн по голове. — Ты молодец, ад'ика. — Ордо обернулся и только тогда понял, что речь шла об Этейн. В мандалорском языке не было рода. — Это всегда непросто.
Она никак не среагировала на его прикосновение, но затем схватила его за руку так крепко, что он подумал, что сейчас она разрыдается. Но Этейн оставалась внешне спокойной, разве что отчаянно держала его ладонь. Скирату всегда трогало то, как крепко хватались за него дети в отчаянии.
— Сеять сомнения весьма губительно, когда ты работаешь с теми, кто верит в общее дело, — сказала Этейн.
Скирата решил, что относиться к ней как к дочери будет весьма просто. О своей настоящей дочери, что отреклась от него, он вспоминал редко.
Ему нравилось, когда Руусаан его радостно встречала, но каждый раз, когда он возвращался с очередной войны домой — где бы этот дом ни был, — она становилась старше, изменяясь почти до неузнаваемости и все меньше была рада его видеть. Как будто он был чужим человеком.
«Но у меня есть сыновья».
— Именно поэтому я и сражаюсь за то, что у меня никто не сможет отобрать, — сказал Скирата.
Сущность мандалорца и его душа зависели от того, что жило внутри его. А Скирата полагался на своих воинов-братьев и на своих сыновей.
