78.
(Вашингтон, округ Колумбия, 2 мая 1962 года)
Скамья, на которой они сидели, располагалась прямо напротив мемориала Линкольна. Мимо них резво пробегали детишки и степенно прохаживались няни.
Гувер сказал:
— Ваша женщина неплохо справляется.
— Спасибо, сэр.
— Она соблазняет короля Джека, провоцируя его на откровенность.
Литтел улыбнулся:
— Это она умеет, сэр.
— Король Джек дважды упомянул о моей вынужденной отставке. Эго вы проинструктировали ее заставить его затронуть эту тему?
— Да, сэр, я.
— Зачем?
— Хотел увеличить вашу долю в нашем предприятии.
— Ясно. Что ж, ваша логика оказалась безошибочной.
Литтел сказал:
— Мы хотим убедить объект заставить своего брата сбавить обороты и не нажимать на моих клиентов и их друзей. Но если братья решат, что у вас есть копии записей, то их трудновато будет убедить оставить вас на посту.
Гувер кивнул:
— И тут ваша логика безошибочна.
— Я бы на вашем месте не стал предавать записи огласке, сэр. Лучше устроить это дело, так сказать, за кулисами.
Гувер постучал по крышке своего портфеля:
— И именно поэтому вы попросили меня временно вернуть вам копии?
— Да, сэр.
— Вы не доверяете моему умению хранить вещи?
Литтел улыбнулся:
— Я хочу, чтобы у вас была возможность начисто отрицать свое участие в этом деле, случись Роберту Кеннеди привлечь к расследованию юристов извне. Я желаю, чтобы все копии записей хранились в одном месте, чтобы, в случае чего, быть полностью уничтоженными.
Гувер улыбнулся:
— С тем, что, если ситуация станет развиваться не лучшим образом, единственными участниками заговора можно будет объявить Пита Бондюрана и Фреда Турентайна?
Литтел сказал:
— Именно, сэр.
Гувер шуганул ошивавшуюся неподалеку птицу:
— И кто все это финансирует? Господин Марчелло или Джимми Хоффа?
— Я, пожалуй, предпочту промолчать.
— Ясно. Не стану упрекать вас за нежелание разглашать информацию.
— Спасибо, сэр.
— А в случае, если все же придется выйти на публику?
— Тогда я подожду до конца октября, до начала выборов в Конгресс.
— Да. Это будет оптимальный срок.
— Да, сэр. Но, как я уже сказал, я бы не стал…
— Не надо повторяться. У меня нет склероза.
Сквозь пелену облаков пробился луч солнца. Литтел слегка вспотел.
— Да, сэр.
— Ты ведь их ненавидишь, так?
— Да, сэр.
— И не ты один. Агенты программы ФБР по борьбе с оргпреступностью установили приватные «жучки» и подслушивающие устройства в известных местах встреч членов преступных группировок. Недовольство политикой Кеннеди нарастает и в этой среде. Братьям я об этом не говорил — да и не стану.
— Я не удивлен, сэр.
— Некоторые диалоги на этих записях носят откровенно оскорбительный характер. В очень забавных просторечных выражениях.
— Да, сэр.
Гувер улыбнулся:
— Скажите мне, что вы думаете.
Литтел улыбнулся в ответ:
— Что вы мне доверяете. Доверяете оттого, что я ненавижу их так же сильно, как и вы сами.
Гувер сказал:
— Вы правы. И боже — как расстроился бы Кемпер, случись ему подслушать, что король Джек о нем думает.
— Еще бы. Слава богу, он понятия не имеет об этой операции.
Мимо пробежала маленькая девчушка. Гувер улыбнулся и помахал ей рукой.
— Говарду Хьюзу нужен новый человек на должность «правой руки». Он попросил меня подыскать кого-нибудь с вашей квалификацией, и я порекомендовал вас.
Литтел вцепился в скамейку:
— Это большая честь для меня, сэр.
— Еще бы. Вам также следует знать, что Говард Хьюз — человек с очень нестабильной психикой и довольно слабым представлением о реальности. Он общается с людьми только по телефону или письмами, и, полагаю, есть большая вероятность того, что лично вам с ним видеться не придется.
Скамейка закачалась. Литтел сложил руки на колене.
— Я должен буду ему позвонить?
— Он сам позвонит вам, и я бы посоветовал вам принять его предложение. У него есть глупый, если вообще применимый, план постепенного приобретения отелей-казино Лас-Вегаса, и мне кажется, что план этот открывает широкие возможности для сбора нужной информации. Я назвал Говарду имена прочих ваших клиентов, и он, кажется, весьма впечатлился. Полагаю, эта работа — у вас в кармане.
Литтел сказал:
— Я хочу ее получить.
Гувер ответил:
— Разумеется, хотите. Всю жизнь вы голодали и наконец смогли примирить свои желания со своей совестью.
