64.
(Новый Орлеан, 4 апреля 1961 года)
Он опоздал — на какие-то несколько секунд.
Четверо крепких мужчин схватили Карлоса Марчелло и втолкнули в служебный автомобиль. Прямо на пороге дома — на глазах у миссис Карлос, которая, натурально, закатила истерику.
Пит сидел в припаркованном через улицу авто и наблюдал за происходящим. Он опоздал со своей спасательной миссией — ровно на полминуты.
Марчелло был в трусах и пляжных шлепанцах. В этих шмотках он смахивал на застигнутого врасплох Дуче Муссолини.
Бойд облажался.
Он сказал: Бобби хочет депортировать Карлоса. И добавил: вы с Чаком должны первыми добраться до Нового Орлеана и увезти его. И еще: не стоит звонить ему заранее. Просто приезжайте.
Бойд сказал, что бюрократическая волокита даст им время. Бойд просчитался.
Служебное авто ФБР отчалило. А фрау Карлос осталась стоять на пороге и ломать руки — образцовая безутешная супруга.
Пит сел на хвост федералам. Между ними немедленно набились машины — ранним утром движение было весьма оживленным. Он не сводил взгляда с антенны служебного авто — и въехал в зад пурпурного «линкольна».
Чак был в аэропорту Муассан — заправлял свой «пайпер». И федералы направлялись туда же.
Они либо отправят Карлоса коммерческим рейсом, либо сбагрят его пограничной службе. В любом случае, он направляется в Гватемалу — а Гватемала в превосходных отношениях с ЦРУ.
Машина федералов повернула на восток. Пит увидел впереди мост — будочки для взимания платы за проезд и две неширокие дороги, пересекающие реку.
Обе дороги были с обеих сторон окружены поручнями. А по краям шли узенькие тротуары для пешеходов.
Возле каждой будочки выстроилась очередь из автомобилей — минимум двадцать машин на каждую дорогу.
Пит переехал на другую дорогу и вывернул прямо перед носом федералов. Краем глаза он заметил свободное пространство между будочкой слева и поручнем.
Он прибавил газу. Его авто лишилось бокового зеркала — оно зацепилось за поручень и отломилось.
Взвыли клаксоны. Отлетели и покатились по дороге левые колпаки. Человек, взимавший плату за проезд, поднял глаза — и облил кофе какую-то старушку.
Пит буквально ПРОТИСНУЛСЯ мимо будочек и помчался по мосту, разгоняясь до восьмидесяти километров в час. Служебное авто ФБР прилежно стояло в очереди — все дальше и дальше от него.
Он мигом добрался до Муассана. Взятый напрокат автомобиль украсился вмятинами; на краске появились царапины, а кое-где она и вовсе слезла.
Он бросил машину на подземной стоянке. Сунув пару монет носильщику, он принялся его расспрашивать.
— Коммерческие рейсы в Гватемалу? Нет, сэр, сегодня нет, и не будет. Где офис пограничной службы? Да вон, рядом со стойкой авиакомпании «Транс-Техас».
Пит подошел туда и закрылся газетой. Дверь офиса то и дело открывалась и закрывалась.
Кто-то заносил в кабинет наручники. Кто-то выходил оттуда со стопкой бортовых журналов. Несколько человек стояли у двери и чесали языками.
Один из них сказал:
— Слышал, его повязали в одних трусах.
Второй добавил:
— А пилот терпеть не может макаронников.
Еще один сообщил:
— Они вылетают в полдевятого.
Пит помчался к ангару, где размещались частные самолеты. Чаки примостился на носу «пайпера» и листал пропагандистский журналец.
Пит отдышался:
— Они схватили Карлоса. Нам надо успеть в Гватемала-Сити раньше их и что-нибудь придумать.
Чак сказал:
— Черт, это ж заграница. Нам приказано было только привезти его в Блессингтон. У нас бензину хватит только до…
— Поехали. Позвоним в пару мест и посмотрим, может, что придумаем.
Чак пошел за разрешением на взлет и посадку. Пит тем временем набрал Гая Бэнистера и объяснил ему ситуацию.
Гай ответил, что позвонит Джону Стэнтону и они вместе постараются что-нибудь сообразить. У него на озере Поншартрен была портативная коротковолновая радиостанция, так что он мог настроиться на частоту Чака.
Они взлетели в восемь восемнадцать. Чак надел наушники и принялся перехватывать сообщения других пилотов.
Самолет пограничной службы поднялся в воздух с опозданием. Расчетное время его прибытия в Гватемала-Сити — сорок шесть минут после прилета Чака с Питом.
Чак летел на средней — ближе к низкой — высоте и всю дорогу не снимал наушников. Пит листал агитки — от скуки.
Заголовки были — высший сорт. Особенно этот: «ККК — круши коммунистических кретинов».
Под своим сиденьем он обнаружил гибрид агитки и порножурнала. Особенно ему глянулась пышнотелая блондинка с серьгами в виде свастик.
Большому Питу нужна женщина. Опыт вымогательства желателен, но необязателен.
Мелькали огоньки на приборной панели. Чаку удалось перехватить сообщение экипажа наземным службам, и он расшифровал его в бортовом журнале:
«Парни из пограничной службы стебутся над Карлосом. Они передали по радиосвязи в свою штаб-квартиру, что на борту нет туалета, а Карлос наотрез отказывается ссать в жестянку (и они решили, что у него просто маленький член)».
Пит рассмеялся. Пит поссал в стаканчик и оросил Мексиканский залив с высоты десяти тысяч километров.
Медленно тянулось время. В животе заурчало было — и перестало. Пит проглотил таблегку драмамина и запил теплым пивом.
Замерцали огоньки. Чак сказал: «Вас понял». С радиоточки на озере Поншартрен был получен сигнал. Он расшифровал сообщение:
«Гай дозвонился до ДС. ДС принял меры и связался с контактами в Гват. Нам разрешили не проходить паспортный контроль, и если нам удастся перехватить КМ, они устр. так, чтобы его поселили в «Га. Хилтон» под именем Хосе Гарсия. ДС говорит, что КБ просит КМ сегодня вечером позв. адвокату в Вашингтон, окр. Колумбия, по номеру OL6–4809».
Пит сунул сообщение в карман. Тем временем подействовал драмамин — спи спокойно, прекрасный принц.
Проснулся он оттого, что у него затекли ноги. Под ними расстилались джунгли и черная лента взлетно-посадочной полосы.
Чак посадил самолет и вырубил мотор. Какие-то латиносы натурально постелили им под ноги красную ковровую дорожку. Несколько потертую, но все равно приятно.
Латиносы, судя по всему, были американскими прихлебателями «правого» толка. Однажды ЦРУ спасло ихние гватемальские задницы — инсценированный переворот помог ликвидировать хренову тучу коммуняк.
Пит выпрыгнул из самолета и принялся разминать ноги. Чак и латиносы быстро-быстро переговаривались на испанском.
Они снова в Гватемале — не прошло и недели, блин.
Темп разговора все нарастал. Пит почувствовал, как у него трещит в ушах. У них было сорок шесть минут, чтобы хоть что-то придумать.
Пит подошел к хибаре таможенного контроля. Когда у него в мозгу точно прокрутился цветной фильм: Карлосу Марчелло приспичило отлить.
Сортир располагался рядом со стойкой паспортного контроля. Пит осмотрел его.
Стандартный квадратный толчок три на три метра. Окно, расположенное в задней стене, было затянуто тоненькой прозрачной пленкой. Из окна открывался вид на взлетную полосу и ряд изрядно послуживших бипланов.
Карлос был коренастым. Чак — тощим, как щепка. Он сам — огромным.
Вошел Чак и расстегнул ширинку перед писсуаром.
— Я тут напутал малость. Уж не знаю, хорошо это или не очень.
— Ты о чем это?
— Да о том, что самолет пограничной службы приземлится через семнадцать минут. Здесь они сядут только для дозаправки, а потом полетят на другой аэропорт километрах в ста двадцати отсюда. Там-то Карлоса и сдадут таможенникам. Я просто, дурак, не ту частоту поймал и неверно рассчитал время при…
— Сколько у нас с собой денег?
— Шестнадцать тысяч. Санто сказал, чтобы я передал их Гаю.
Пит покачал головой:
— Мы подкупим таможенников. Мы вынудим их взять бабки, так что они пойдут на риск. Все, что нам нужно — тачка с водителем, чтоб стояла у этого вот окна, и ты — чтоб пропихнул Карлоса через окно.
Чак сказал:
— Понял.
Пит буркнул:
— Если ему не приспичит, мы в пролете.
Латиносы план одобрили. Чак дал им денег — по две штуки на лапу. Они пообещали, что отвлекут парней из погранслужбы, пока Карлос отправится в туалет, чтобы побить мировой рекорд по длительности отливания.
Пит ослабил натяжение закрывавшей окно пленки. Чак спрятал «пайпер» во втором по счету ангаре от толчка.
Латиносы подогнали тачку для побега — «мерк» сорок девятого года. И водителя дали — какого-то качка-педераста по имени Луис.
Пит пристроил «мерк» прямо за окном. Чак скрючился на толчке с номером «Строго секретно» за прошлую неделю.
Тем временем сел самолет пограничной службы США. Вновь расстелили красную ковровую дорожку. Какой-то мелкорослый тип прошелся по ней метелкой.
Из самолета выбрались двое из погранслужбы. Пилот сказал:
— Да пусть сходит. Куда он убежит?
На землю выбрался Карлос. Карлос припустил к сортиру — кривоногий крепыш в тесных трусах.
Луис завел автомобиль. Пит услышал, как хлопнула дверь туалета.
Карлос заорал:
— РОДЖЕРС, КАКОГО ХРЕНА!..
С треском лопнула затягивавшая окно пленка. Из окна просунулось тело Карлоса Марчелло — его трусы зацепились за подоконник и сползли.
До «Хилтона» они добрались за час. Все это время Марчелло без передыху честил Бобби Кеннеди.
По-английски. По-итальянски. На сицилийском диалекте. На каджунском диалекте французского, на каком говорят в Новом Орлеане, — для макаронника у него был весьма неплохой словарный запас.
Луис свернул с дороги и подъехал к магазину мужской одежды. Чак прикинул размеры Карлоса и купил ему кое-какие шмотки.
Карлос одевался прямо в машине. Когда его протискивали через окно, он кое-где содрал кожу — на рубашке расцвели пятна крови.
Управляющий отеля встретил их у служебного входа. В пентхаус они поднялись на грузовом лифте — так, чтоб никто не заметил.
Управляющий отпер дверь. С первого же взгляда стало ясно: Стэнтон свое дело знал.
В номере было три спальни, три ванные комнаты и даже зал игровых автоматов. А уж гостиная была — Кемпер Бойд бы обзавидовался.
Бар был битком набит. Также имелся столик, уставленный холодными закусками в итальянском вкусе. Рядом с полным подносом сыра лежал конверт — в нем оказалось двадцать тысяч и записка:
Пит и Чак,
уверен, вам удалось перехватить м-ра Марчелло. Берегите его: он — добрый друг Управления и союзник по кубинской кампании.
Марчелло схватил деньги. Менеджер опустился на колени. Пит указал ему на дверь, сунув сотню.
Марчелло набросился на салями и хлебные палочки. Чак сделал себе «Кровавую Мэри» в высоком бокале.
Пит принялся мерить шагами номер. Почти сорок три метра в длину — ничего себе!
Чак устроился в кресле с пропагандистским журнальцем в руках. Марчелло сказал:
— Мне и вправду надо было поссать. Когда приходится так долго терпеть, никакие нервы не выдерживают.
Пит кинул в рот несколько сухих галет и запил пивом.
— Стэнтон нашел вам адвоката в Вашингтоне. Он ждет вашего звонка.
— Я уже говорил с ним. У меня уже есть лучшие жидяры-адвокаты, которых только можно купить за деньги, и вот теперь у меня есть он.
— Тогда вам стоит позвонить ему сейчас и все уладить.
— Набери его номер. И оставайся на линии, а то эти адвокаты с ихним профессиональным языком порой завернут такое, что я не сразу врубаюсь.
Пит снял трубку с телефонного аппарата в баре.
Марчелло снял трубку своего аппарата. Гостиничный оператор соединил его. Дальняя связь — гудки в трубке были едва различимы.
Мужской голос сказал:
— Алло?
Марчелло спросил:
— Это кто? Ты — тот парень, которому я звонил в «Хей-Адамс»?
— Да, это Уорд Литтел. Это мистер Марчелло?
Пит едва не ОБОСРА…
Карлос плюхнулся в кресло:
— Он самый, звонит из Гватемала-Сити, Гватемалы, где ему чертовски не хочется быть. А теперь, если хочешь привлечь мое внимание по-настоящему, скажи что-нибудь плохое о том парне, что меня сюда доставил.
Пита охватила неуемная дрожь. Ему даже пришлось закрыть рукой динамик трубки — чтобы они не услышали, как часто и тяжело он дышит.
Литтел туг же ответил:
— Я ненавижу этого человека. Однажды он причинил мне зло, и я пошел бы на многое, чтобы насолить ему.
Карлос захихикал — странным для баса-баритона тенорком.
— Считай, что тебе удалось привлечь мое внимание. А теперь — не надо лизать мне задницу, как в прошлый раз, а лучше скажи-ка мне пару слов, чтобы я поверил, что ты так хорош, как тебя расписали.
Литтел откашлялся:
— Я специализируюсь на депортационном законодательстве. Почти 20 лет я был агентом ФБР. Я — хороший друг Кемпера Бойда, и, хотя я не доверяю его восхищению семейством Кеннеди, я убежден, что его преданность кубинской кампании искупает все его недостатки. Он желает, чтобы вы безопасным, а главное, легальным путем воссоединились с родными и любимыми, и я здесь для того, чтобы это случилось.
У Пита закружилась голова. БОЙД, С-СКОТИНА…
Марчелло принялся ломать хлебные палочки.
— Кемпер сказал, что ты стоишь десяти тысяч баксов. Но если ты так же хорош на деле, как на словах, то эти десять тысяч — только начало нашей с тобой совместной работы.
Литтел услужливо ответил:
— Работать на вас, мистер Марчелло, — большая честь. И Кемпер просит извинения за сложившуюся ситуацию. Он узнал об операции по вашему задержанию в самый последний момент и просто не ожидал, что они окажутся столь проворными.
Марчелло почесал шею хлебной палочкой:
— Кемпер — исполнительный парень. И у меня нет к нему претензий — во всяком случае, таких, которые не подождут до следующего раза, когда я воочию увижу его дюже красивую физию. А Кеннеди эти заполучили 49,8 % голосов американцев, среди которых были и мои хорошие друзья, поэтому я не против восхищения им — если оно не станет на пути у меня и моего маленького дружка в штанах.
Литтел сказал:
— Ему будет очень приятно это услышать. И вы должны знать, что я составляю запрос о вашем временном водворении в страну, и этот запрос будет рассматриваться коллегией из трех федеральных судей. Я позвоню вашему адвокату в Нью-Йорк, и мы начнем разрабатывать долгосрочную стратегию вашего вызволения.
Марчелло скинул туфли.
— Действуй. Позвони моей жене и скажи, что я в порядке, и делай все, что необходимо, — только вытащи меня из этой задницы.
— Хорошо. И скоро я привезу вам кое-какие документы. Ждите, я приеду к вам в течение семидесяти двух часов.
Марчело сообщил:
— Я хочу домой.
Пит положил трубку. Из его ушей едва не валил пар — как у того утенка Дональда из диснеевского мультфильма.
Они принялись убивать время. Размеры номера позволяли убивать его каждому по отдельности.
Чаки смотрел гватемальское телевидение. Король Карлос обзванивал подданных по междугородней связи. Пит придумал девяносто девять способов убийства Уорда Литтела.
Позвонил Джон Стэнтон. Пит дат ему полный отчет о похищении с толчка. Стэнтон сказал, что Управление возместит истраченные им на подкуп деньги.
Пит сообщил ему, что Бойд нашел Карлосу адвоката. Стэнтон сказал, мол, я слышал, что адвокат хорош. Пит едва удержался, чтоб не сказать: вот из-за этого теперь я не могу его убить.
НУ И СУЧАРА ЖЕ ТЫ, БОЙД.
Стэнтон сообщил, что они разработали план. За десять штук баксов Карлосу сляпают временную визу. Министр иностранных дел Гватемалы сделает следующее заявление:
«Мистер Марчелло на самом деле родился в Гватемале. Его свидетельство о рождении — подлинное. Генеральный прокурор Кеннеди ошибся. Происхождение мистера Марчелло не вызывает ни малейших сомнений.
Мистер Марчелло уехал в Америку — на законных основаниях. К сожалению, мы не можем предоставить никаких этому доказательств. Теперь поиск доказательств — миссия м-ра Кеннеди».
Стэнтон сообщил, что министр ненавидит Джека К.
Стэнтон пояснил, что Джек трахнул его жену и обеих дочерей.
Пит сообщил, что Джек спал с его, Пита, бывшей.
Стэнтон впечатлился:
— Вау, тем не менее, ты помог его избрать!
Стэнтон сказал:
— Попроси Чака подкупить министра. И кстати — Джек все никак не определится с датой начала кубинской операции.
Пит положил трубку и посмотрел в окно. Оттуда ему открывался вид ночного Гватемала-Сити — вот это в дыру они угодили.
Все заснули почти сразу. Пит проснулся рано утром — ему приснился кошмар, и он проснулся скрюченным в позе эмбриона под своими простынями, судорожно хватая ртом воздух.
Чак отправился подкупать министра. Карлос курил вторую сигару.
Пит поднял шторы в гостиной. На уровне первого этажа происходила какая-то возня.
На тротуаре он увидел целую вереницу припаркованных грузовиков. И людей с камерами. И провода, тянувшиеся прямиком в вестибюль отеля.
И каких-то оживленно жестикулирующих типов.
И огромную кинокамеру — нацеленную прямиком на их окно.
Пит сказал:
— Приплыли.
Карлос выронил сигару в свое мясное рагу и кинулся к окну.
Пит сказал:
— У Управления есть тренировочный лагерь в часе езды отсюда. Если нам удастся найти Чака и благополучно взлететь, мы спасены.
Карлос посмотрел вниз и, увидев, что там творится, тут же вышвырнул из окна тележку с завтраком. Все молча наблюдали, как она летит с высоты восемнадцатого этажа.
