24.
(Гавана, 28 мая 1959 года)
Самолет медленно снижался. Пит приготовил паспорт и толстую пачку десятидолларовых банкнот.
Паспорт был канадский — подделка по заказу ЦРУ.
На взлетно-посадочной полосе появились милиционеры. Кубинские легавые обирали пассажиров всех рейсов, прибывающих с Ки-Уэст.
Два дня назад ему позвонил Бойд. Он сообщил, что Джона Стэнтона и Гая Бэнистера впечатлили подвиги Большого Пита. Бойд только что подписал контракт с Управлением. Он сказал, что у него есть работка специально для Большого Пита — это может быть даже «прослушивание» для его контракта с Управлением.
Он сказал:
— Полетишь из Ки-Уэст в Гавану с канадским паспортом. По-английски будешь говорить с французским акцентом. Узнаешь, где содержится Санто Траффиканте и попросишь его написать записку. Записка должна быть адресована Карлосу Марчелло, Джонни Росселли, Сэму Джианкане и прочим. В записке должно сообщаться, что Траффиканте советует мафии не пытаться мстить Кастро за национализацию своих казино. Тебе также требуется найти жутко перепуганного управленца компании «Юнайтед фрут» Томаса Гордина и привезти с собой для допроса. Это нужно сделать как можно скорее — Кастро и Айк намерены в скором будущем временно отменить все коммерческие рейсы из США на Кубу.
Пит спросил:
— Почему именно я?
Бойд сказал:
— Потому, что ты умеешь держать себя в руках. Потому, что в «Такси «Тигр»» ты уже получил краткий курс знакомства с кубинцами. Потому, что ты не из мафиози и у спецслужб Кастро вряд ли есть досье на тебя.
Пит спросил:
— Сколько?
Бойд ответил:
— Пять тысяч долларов. И если тебя задержат, тот же дипломатический курьер, что пытается вызволить Траффиканте и еще нескольких американцев, организует твое освобождение. Освобождение Кастро всех задержанных им иностранцев — всего лишь вопрос времени.
Пит все еще колебался. Тогда Бойд сказал:
— Также я даю тебе слово, что Уорд Литтел, — мятежный и опасный человек, — никогда не причинит тебе вреда. На самом деле я подогнал тебе Ленни Сэндса, чтобы обезопасить вас двоих друг от друга.
Пит рассмеялся.
Бойд сказал:
— Если кубинские копы задержат тебя, скажешь правду.
Двери отворились. Пит сунул в паспорт десятидолларовую банкноту. На борт взобрались милиционеры.
У всех были разнокалиберные портупеи и пистолеты. А жетоны на груди уж точно позаимствованы из пачки овсяных хлопьев «Келлог».
Пит протиснулся мимо кабины пилота. Свет дуговых ламп беспощадно заливал проходы и иллюминаторы. Он стал спускаться по трапу, стараясь уклониться от чертова света.
Какой-то охранник выхватил его паспорт. Банкнота исчезла. Тот поклонился и вручил ему бутылку пива.
Прочие пассажиры выстроились в очередь. Типы из милиции проверяли их паспорта на наличие чаевых — и не получали ничего.
Их главный покачал головой. Его подчиненные принялись конфисковывать у пассажиров сумочки и бумажники. Один из мужчин воспротивился и крепко ухватился за свою мошну.
Латиносы заставили его лечь ничком и закинуть руки за голову. Они начисто срезали карманы с его брюк бритвенными лезвиями.
Прочие пассажиры перестали жаловаться, и главный продолжил рыться в их вещах в поисках наживы.
Пит прихлебывал пиво. К нему подошли несколько вооруженных людей и протянули ладонь.
Он дал им денег — по десятке на лапу. Его поразила их форма: потертые штаны, куртки хаки и эполеты — как у швейцаров в Китайском театре Граумана.
Какой-то латиненок замахал фотоаппаратом:
— Ты играешь в футбол, хомбре? Эй, большой человек, ты играешь в футбол?
Кто-то подбросил футбольный мяч. Пит поймал его одной рукой. Тут же ему в лицо ударила вспышка.
Понял? Они хотят, чтобы ты позировал.
Он нагнулся и помахал мячом а-ля Джонни Юнитас. Нагнулся для паса, блокировал невидимого судью и послал мяч в воздух ударом головы — как делал это какой-то негритянский футбольный ас, виденный им давеча по телевизору.
Латиносы зааплодировали. Латиносы одобрительно завопили. За-щелк-щелкали вспышки фотоаппаратов.
Кто-то закричал:
— Эй, это ж актер Роберт Митчум!
Какие-то типы, по виду — крестьяне, мигом появились на взлетной полосе и замахали блокнотиками для автографов. Пит бросился к ближайшей стоянке такси.
Детишки показывали ему путь. Двери такси отворялись, presto change.
Пит увернулся от запряженной быками телеги и загрузился в старенький «шеви». Водитель сообщил ему:
— Э, да ты — не Роберт Митчум.
Они ехали по Гаване. Домашние животные и уличный сброд постоянно мешали движению. Разогнаться больше, чем на шестнадцать километров в час, им так и не удалось.
Было всего десять утра — и уже тридцать три градуса жары. Половина прохожих были одеты в хаки и носили бороды а-ля Иисус Христос.
И выбеленные дома в испанском стиле. И плакаты на фасаде каждого: улыбающийся Фидель Кастро, орущий Фидель Кастро, Фидель Кастро, машущий сигарой.
Пит достал снимок, выданный ему Бойдом.
— Ты знаешь этого человека?
Водитель ответил:
— Si. Это мистер Санто Джуниор. Он содержится под стражей в «Насиональ отель».
— Отвези меня туда, ладно?
Панно развернул свою колесницу на 180 градусов. Пит увидел здания отеля — ряд кое-как построенных небоскребов с видом на пляж.
На поверхности воды блестели отражения огней. Полоска фонарей подсвечивала волны бирюзой.
Такси подъехало к «Насиональ». Толпа коридорных ринулась вниз — комичные типы в истрепанных смокингах. Пит сунул водиле десять баксов — того аж слеза прошибла.
Коридорные, как но команде, вытянули руки — Пит взгрел их по десятке на каждого.
Целый эскорт препроводил его в казино. Там было полно народу — комми нравилось играть «а-ля капиталисты».
У каждого крупье была наплечная кобура. А столами, где играли в «двадцать одно», вообще заправляли милиционеры. Клиенты все выглядели стопроцентными перцами.
По залу свободно разгуливали козы. Стол для игры в кости был залит водой, в которой плескались псы. У игровых автоматов шла шоу-программа: эрдель взобрался на чихуахуа.
Пит схватил одного из коридорных и завопил ему в ухо:
— Санто Траффиканте. Ты его знаешь?
К нему протянулись три ладони. Три десятки перешли к их обладателям. Его быстренько провели в лифт.
Кубу Фиделя Кастро впору было переименовать в Негритянский Рай.
Лифт пополз вверх. Дверь открыл милиционер — оружием вперед.
Его карманы были набиты долларами. Пит добавил до кучи еще десятку. И оружие исчезло — rapidamente.
— Не желаете пожить арестантом, senor? Пятьдесят долларов в день.
— И что сюда входит?
— Сюда входит комната с телевизором, деликатесная еда, азартные игры и женщины. Видите ли, обладатели американских паспортов должны быть временно задержаны кубинскими властями, да и в самой Гаване сейчас неспокойно. Так почему бы не пережить задержание в роскоши?
Пит достал свой паспорт и показал ему:
— Я — канадец.
— Ну да. Французского происхождения, насколько я понял.
В проходе выстроились тележки с дымящейся едой. Коридорные развозили коктейли. У третьей двери от лифта преспокойно сыпала шариками коза.
Пит рассмеялся:
— Ваш Кастро, однако, умеет выставить себя хозяином гостиницы.
— Да. Даже сам мистер Санто Траффиканте-младший замечает, что в Америке нет четырехзвездочных тюрем.
— Мне бы хотелось повидаться с мистером Траффиканте.
— Тогда прошу за мной.
Пит последовал за ним. Мимо них по коридору прошествовали пьяные богатенькие гринго. Охранник демонстрировал прелести пребывания под стражей:
В номере 2314 на натянутую белую простыню проецировались порнофильмы. В номере 2319 гостям предлагались рулетка, кости и баккара. В номере 2329 клиентов поджидали голые шлюхи. Номер 2333 предоставлял живое лесби-пип-шоу. В номере 2341 жарились на вертеле молочные поросята. Номера с 2350-го по 2390-й были отданы под настоящее поле для гольфа.
Мимо пробежал, громыхая клюшками, мальчик, обслуживающий игроков в гольф. У номера 2394 охранник щелкнул каблуками.
— Мистер Санто, к вам посетитель!
Санто Траффиканте-младший открыл дверь.
Это был плотный мужчина под сорок, в очках, одетый в бермуды из жатого шелка.
Охранник поспешил прочь. Траффиканте сказал:
— Ненавижу две вещи — коммунистов и хаос.
— Мистер Траффиканте, я…
— У меня есть глаза. Целых четыре. Ты — Пит Бондюран, который убивает людей для Джимми. Когда эдакая горилла стучится к тебе в дверь и ведет себя вежливо, я вполне могу сложить два и два.
Пит вошел. Траффиканте улыбнулся.
— Ты приехал, чтобы забрать меня?
— Нет.
— Тебя прислал Джимми?
— Нет.
— Мо? Карлос? Мне так скучно тут, мать вашу, что приходится играть в угадайку с гориллой. А знаешь, какая разница между гориллой и ниггером?
Пит спросил:
— Неужели никакой?
Траффиканте вздохнул:
— Ты знаешь эту шутку, негодяй. Однажды мой отец убил человека — за то, что тот слышал анекдот раньше и не дал ему досказать. Может, слышал о моем старике?
— О Санто Траффиканте-старшем?
— Salud, Француз! Господи, как же скучно играть в угадайку с гориллой!
Из кондиционера брызгали капли свиного жира. Номер был обставлен в современном стиле, довольно уродливо — сплошь сочетания абсолютно не сочетаемых цветов.
Траффиканте почесал у себя в паху:
— Так кто тебя прислал?
— Один парень из ЦРУ по фамилии Бойд.
— Единственный парень из ЦРУ, которого я знаю — Чак Роджерс.
— Я знаю Роджерса.
Траффиканте закрыл дверь:
— Я знаю, что ты его знаешь. Я знаю всю твою историю с конторой такси, знаю историю про тебя, Фуло и Роджерса и еще много чего знаю про тебя, включая то, что, держу пари, ты предпочел бы, чтобы я не знал. А знаешь, откуда я это знаю? В нашем окружении все люди любят поговорить. И единственное, что нас еще спасает, — то, что никто из нас не говорит об этом с чужаками.
Пит выглянул в окно. Океан светился бирюзой — дальше линии буев.
— Бойд хочет, чтобы вы написали записку Карлосу Марчелло, Сэму Джианкане и Джонни Росселли. В этой записке вы должны будете сообщить, что не рекомендуете им что-либо предпринимать против Кастро в отместку за национализированные у вас казино. Полагаю, Управление опасается, что действия мафии испортят их собственные планы касательно Кубы.
Траффиканте схватил с телевизора планшет-блокнот и ручку. Писал он быстро, изъяснялся четко.
«Уважаемый мистер Кастро, дерьмо ты собачье, а не коммунист. И революция твоя — большая куча коммунистического дерьма. Мы заплатили тебе хорошие деньги, чтоб ты разрешил нам держать наши казино в случае твоей победы; но ты взял наши деньги и отымел нас в задницу до крови. Ты — даже большее дерьмо, чем пидор Бобби Кеннеди и его пидорский Маклеллановский комитет. Чтобы тебя поразил сифилис мозга и хрена, ублюдок ты коммунистический, за то, что ты сделал с нашим прекрасным отелем «Насиональ»».
По коридору покатились мячи для гольфа. Траффиканте поморщился и показал записку.
Пит прочел ее. Санто-старший написал хорошую записку — грамотно и аккуратно.
Питер сунул ее в карман:
— Спасибо, мистер Траффиканте.
— Не за что, мать твою, — и могу сказать, ты удивлен, что я могу одновременно говорить и писать разные вещи. Передашь своему мистеру Бойду, что обещание действительно в течение года, не больше. Передай, что в отношении Кубы мы с ним плывем в одной лодке, и не в моих интересах его злить.
— Он это оценит.
— Хрена с два он это оценит. Если бы вы это ценили, ты бы забрал меня с собой.
Пит посмотрел на часы:
— У меня всего два канадских паспорта, и мне нужно забрать одного человека из «Юнайтед фрут».
Траффиканте подхватил клюшку для гольфа:
— Тогда мне жаловаться нечего. Деньги есть деньги, а «Юнайтед фрут» выкачала из Кубы куда больше, чем мафия.
— Скоро вы уедете отсюда. Некий дипкурьер уже работает над вызволением всех американцев.
Траффиканте сделал клюшкой движение, точно загонял мяч в лунку.
— Это хорошо. И я дам тебе гида. Он отвезет тебя на место, а потом привезет тебя и того парня в аэропорт. Конечно, за это тебе придется порядком раскошелиться, но именно это называется помощью у этих гребаных красных, которые нынче у власти.
Крупье снабдил его указаниями, как найти дом — Том Гордин буквально на прошлой неделе устраивал там вечеринку поджигателей. Хесус, тот самый гид, сообщил, что senor Том сжег приличную плантацию сахарного тростника — таким образом он намеревался подкорректировать свой имидж «империалиста и фашиста».
На Хесусе была униформа хаки и бейсболка. Его «фольксваген» был оснащен пулеметом, вмонтированным в капот.
По грунтовым дорогам выехали они из Гаваны. Хесус вел машину одной рукой, второй же в то же самое время расстреливал верхушки пальм. Горящие поля сахарного тростника озаряли небо оранжево-розовым сиянием — вечеринки поджигателей были в большой моде на Кубе после правления Батисты.
Мимо мелькали телефонные столбы. Каждый был украшен портретом Фиделя Кастро.
Вдалеке Пит увидел огни большого дома — метрах в двухстах оттуда. Хесус завернул в прогалину, окруженную обрубками пальм.
Он сделал это так непринужденно — точно знал, куда едет. Ни словом, ни жестом не показав, что, мол, сюда.
Что-то было не так. Точно все подстроено заранее.
Хесус притормозил и выключил фары. Как только мотор заглох, вспыхнул факел.
По всей прогалине разлился свет. Пит увидел «кадиллак» с откидным верхом, шестерых латиносов и вусмерть пьяного американца.
Хесус сообщил:
— Это и есть сеньор Том.
У всех латиносов были обрезы. Салон «кадиллака» был набит чемоданами и норковыми шубами.
Хесус выскочил из машины и бойко залопотал по-испански. Латиносы замахали гринго в «фольксвагене».
Норок было навалено выше дверец. Один чемодан был забит американской валютой.
Пит быстренько смекнул, что к чему.
Томаса Гордина качало из стороны в сторону. Он размахивал бутылкой рома «Демерара». Заплетаясь, он нес какую-то прокоммунистическую чушь.
Пит увидел готовые вспыхнуть факелы. И канистру с бензином, стоявшую на пальмовом пне.
Гордин все вещал. Чистейшей воды коммунистическую пропаганду.
Хесус с латиносами сбились в кучку. Они снова помахали гринго. Гордина вырвало прямо на капот «кадиллака».
Пит перебрался за пулемет. Латиносы отвернулись и полезли за пояс.
Пит открыл огонь. Одна очередь в спину повалила всех латиносов наземь. Выстрелы спугнули стайку птиц; те с криком разлетелись.
Гордин рухнул на землю и скрючился в позе эмбриона. Пули едва не задевали его.
Латиносы вскрикнули и затихли. Пит расстрелял их тела в кровавую кашу. Кордит в сочетании с опаленными кишками распространял вокруг тошнотворный запах.
Пит вылил бензин из канистры на «фольксваген» и то, что осталось от латиносов, и поджег. Раздался взрыв — это была коробка с патронами пятидесятого калибра.
Сеньор Том Гордин вырубился.
Пит затащил его на заднее сиденье «кадиллака». Норковые шубы предоставили ему уютное ложе.
Он проверил содержимое багажа. Там была куча денег и толстая пачка каких-то акций.
Их рейс отбывал на рассвете. Пит нашел в бардачке дорожную карту и отметил путь до Гаваны.
Забрался в «кадиллак» и завел его. Горящие остовы пальм освещали дорогу не хуже фонарей.
Он добрался до аэропорта еще до рассвета. Дружелюбные милиционеры окружили «сеньора Митчума». Гордин проснулся, и его тут же начало трясти. Пит поил его ромом с колой, чтоб тот хоть что-то соображал. Латиносы национализировали деньги и меха — впрочем, чему тут удивляться?
Пит раздавал автографы «Роберта Митчума». Какой-то комиссар компартии проводил его до трапа самолета.
Пилот сказал:
— Вы — не Роберт Митчум.
Пит ответил:
— Херня все, Шерлок.
Гордин заклевал носом. Прочие пассажиры откровенно пялились на них: от них несло бензином и выпивкой.
Самолет приземлился в семь утра. Кемпер Бойд их встретил. Он вручил Питу конверт с пятью тысячами долларов.
Бойд са-а-амую малость нервничал и был гораздо снисходительней, чем обычно.
Он сказал:
— Спасибо, Пит. Отвезешь тележку в город, вместе со всем народом, лады? Я позвоню тебе в Эл-Эй через пару дней.
Он получил пять штук. Бойд получил Гордина и чемодан, набитый акциями. Гордин выглядел обалдевшим, а Бойд — на редкость не по-бойдовски.
Пит вскочил на тележку с багажом. Он увидел, как Бойд препровождает Гордина в крохотное складское помещение.
Заброшенный аэродром в провинциальном городишке. Человек из ЦРУ и пьяница — тет-а-тет.
Его знаменитые усики-антенны заработали на полную мощность.
