100.
(Даллас , 23 ноября 1963 года)
Зелье подействовало быстро. Хеши расслабился и едва заметно улыбнулся.
Пит отер иглу:
— Это произойдет кварталах в шести отсюда. Подкати коляску к окну где-то в 12.15. Увидишь кортеж и эскорт.
Хеши кашлянул в салфетку. С подбородка его закапала кровь.
Пит положил на его колено пульт от телевизора:
— Тогда врубишь телик. Все программы прервутся для экстренного выпуска новостей.
Хеши попытался что-то сказать. Пит напоил его водой:
— Постарайся не вырубиться, Хеш. Такое не всякий день увидишь.
Коммерс-стрит от самых краев тротуара до дверей магазинов была запружена народом. Народ размахивал самодельными плакатами на десятиметровых палках.
Пит пошел в клуб. По пути он едва успевал уворачиваться от восторженных зрителей.
Фанаты Джека были повсюду. Особо рьяных копы сгоняли в боковые улочки.
Малыши сидели на отцовских закорках. Ветер трепал мириады крохотных флажков.
Он добрался до клуба. Барби придержала для него столик у сцены. За представлением наблюдала жалкая кучка алкашей, которые успели налакаться уже днем.
Группа наяривала веселенькую мелодию. Барби послала ему воздушный поцелуй. Пит сел и улыбнулся — мол, спой мне что-нибудь нежное.
По клубу пронесся рев: ЕДЕТ! ЕДЕТ! ЕДЕТ!
Группа сорвалась в крещендо. Джоуи и парни едва стояли на ногах.
Барби с ходу затянула «Освобожденную мелодию». Все — повара, барменши, судомойки — бросились к двери.
Рев нарастал. Он превратился в гул моторов — лимузинов и «харлей-дэвидсонов» при полном параде.
Дверь оставили открытой. Он слушал Барби один — и не слышал ни слова.
Он смотрел на нее. Слова сами складывались в его голове. Она увлекала его — глазами и губами.
Шум медленно утихал. Он подобрался: сейчас, вот сейчас будет этот гребаный жуткий вопль.
