33.
(Лас-Вегас, 17 января 1964 года)
В комнате было холодно. Отказал нагревательный змеевик. В тюрьме стоял сущий дубак.
Литтел читал свои заметки.
Уэйн-младший показал себя молодцом. Отвлек сержанта Брауна. Отразил его атаку. Пит проинформировал Литтела заранее. Пит огорошил его: Уэйн-младший знает про Даллас.
Питу Уэйн-младший нравился. Пит оплакивал Линетт. И винил себя в ее гибели. На этом месте Пит замолчал. Лишь намекнул, что сам облажался в Далласе.
Литтел просмотрел заметки. Догадка: Уэйн-младший убил Мейнарда Мура. Детали показались ему совершенно безумными. Каким-то боком наверняка замешан Уэнделл Дерфи.
У Уэйна-младшего хранились досье на членов комиссии по контролю над игорным бизнесом. Литтелу они были необходимы. Как мог ему понадобиться и Уэйн-старший. Уэйн-старший звонил ему. Уэйн-старший лебезил. Хочу, чтобы ты помог моему сыну. Хочу, чтобы он сам попросил о помощи.
Литтел сообщил об этом Уэйну-младшему. Уэйн-младший сказал: нет. Литтел рассказал об отказе его папаше. Того это рассердило. Уэйн-старший мог ему понадобиться. Отказ сына выбил почву у него из-под ног.
Уэйн-младший — молодец. Уэйн-младший крепко рассердил Дуайта Холли. Литтел звонил Лайлу Холли. Прошлым вечером они долго беседовали. Обсудили встречу с Бейярдом Растином. Лайл сообщил, что Дуайт взбешен. Убийства крепко насолили ему. Пустили коту под хвост долгие месяцы наружного наблюдения.
Он заболтал Лайла. Он сообщил: «Я — адвокат Уэйна-младшего». Лайла это повеселило. Лайл заметил: «Дуайту ты никогда не нравился».
Литтел просмотрел свои записи. В комнате стоял холод. От его дыхания поднимался пар и запотевали стекла. Вошли Боб Гилстрэп и Дуайт Холли. Развалились на стульях.
Холли потянулся. Раздвинулись полы плаща. Блеснула вороненая сталь револьвера сорок пятого калибра.
— А ты постарел, Уорд. Эти шрамы делают тебя старше.
— Это — нелегкий опыт, Дуайт.
— Некоторых только опыт и учит. Надеюсь, ты из таких.
Литтел улыбнулся:
— Давайте обсудим Уэйна Тедроу-младшего.
Холли почесал шею:
— Да придурок. Такой же заносчивый, как папаша, но совершенно лишен его шарма.
Гилстрэп зажег сигарету:
— Они очень разные. Но я никогда не понимал ни того, ни другого.
Холли скрестил руки на груди:
— Между ним и Дерфи что-то произошло. Где и когда, не знаю.
Гилстрэп кивнул:
— Меня тоже пугает это подозрение.
С глухим звуком заработало отопление. Стало ощутимо теплее. Холли сухо откашлялся.
— Пацан меня не только обругал, но и заразил.
Гилстрэп немедленно отреагировал:
— Переживешь.
Холли сказал:
— Давайте начистоту. По-видимому, я — единственный, кто не хочет замять дело.
— Вашей конторе он ничем не навредил.
— Черт, он навредил мне.
В комнате ощутимо потеплело. Холли снял плащ.
— Скажи что-нибудь, Уорд. Не испытывай мое терпение.
Литтел раскрыл свой дипломат. Извлек оттуда номер лос-анджелесской «Сан». Атам — заголовок, набранный сороковым кеглем, и подзаголовок — шестнадцатым:
ЗА ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО ЗАДЕРЖАН СОТРУДНИК ПОЛИЦИИ. СУЩЕСТВУЕТ ОПАСНОСТЬ АКЦИЙ ГРАЖДАНСКОГО ПРОТЕСТА.
Ассоциация содействия прогрессу цветного населения: «Убийства чернокожих — яркий пример того, что в Лас-Вегасе действительно имеет место расизм».
Гилстрэп сказал:
— Т-твою мать.
Холли рассмеялся:
— Громкие слова и цветистая чепуха. Стоит им взять в руки словарь, и они начинают думать, что правят миром.
Литтел постучал пальцами по газете:
— Не вижу нигде твоего имени, Дуайт. Это благословение — или проклятие?
Холли поднялся:
— Я вижу, к чему все идет. И если это случится, лично пойду к министру юстиции. Ущемление гражданских прав и попытки помешать осуществлению правосудия. Сам я буду выглядеть не лучшим образом, вы и подавно, а пацана посадят.
Отопление снова вырубилось. В комнате похолодало. Холли вышел.
Гилстрэп сказал:
— А ведь этот козел так и сделает.
— Не думаю. У них с Уэйном-старшим слишком общее прошлое.
— Дуайту нет дела до прошлого. Дуайт смотрит в будущее. Конечно, Уэйну-старшему это не понравится, и он пожалуется мистеру Гуверу, который, вероятнее всего, не станет ничего предпринимать — насколько мне известно, он питает слабость к нашему Дуайту.
Литтел перевернул страницу. Литтел свернул газету. Плохие новости и фото агентства «Ассошиэйтед пресс»: полицейские собаки, разгневанные негры, слезоточивый газ.
Гилстрэп вздохнул:
— Хорошо, я согласен сотрудничать.
— Хочет ли окружной прокурор заводить дело?
— Никто этого не хочет. Мы просто боимся, что все и так зашло слишком далеко.
— И?
— Есть два варианта развития событий. Первый — все замять и пережить коммунячьи истерики, а второй — возбудить дело и огрести по полной программе.
Литтел забарабанил пальцами по столу.
— Вашему управлению особенно достанется.
Гилстрэп принялся пускать колечки дыма:
— Мистер Литтел, вы пытаетесь мной манипулировать. А своих карт так и не раскрыли.
Литтел забарабанил пальцами по газете.
— Скажите мне, что Даллас вас не пугает. Что Уэйн-младший не допустил там ошибки, давшей Уэнделлу Дерфи мотив убить его. Что это не всплывет на суде. И что вы сами верите в то, что Уэйн не убивал Мейнарда Мура. Что не вы назначили премию за голову Дерфи и не вы платили Младшему шесть тысяч за то, чтобы он убил его. И что вы хотите, чтобы все это вскрылось — и что сам Уэйн захочет предать это огласке лишь для того, чтобы спустить свою жизнь в нужник.
Гилстрэп вцепился в пепельницу:
— Скажите мне, что далласское полицейское управление так просто от нас отстанет.
— Думаете, Уэйн-младший не позаботился о том, чтобы спрятать тело? Вдобавок любой коп, которому попадется Дерфи, сразу же прикончит его, тем самым устранив потенциального свидетеля, столь нужного далласским, — разве не так?
Гилстрэп треснул ладонью по столу:
— Скажите — как мы это сделаем?
Литтел постучал пальцами по газете:
— Я читал рапорты. Никакой четкой последовательности действий в них не прослеживается. Все, что есть, — четыре убийства за один вечер.
— Именно так.
— Доказательства можно подделать, чтобы все выглядело как самооборона. Тогда будет шанс избежать демонстраций протеста.
Гилстрэп вздохнул:
— Не хочу ходить в должниках у Уэйна-старшего.
Литтел заверил его:
— А вы и не будете.
Гилстрэп протянул руку.
Он разработал план. Позвонил Питу и посвятил его в этот план. Тот согласился. С одним условием:
— Я хочу видеть Линетт. Это я виноват. Я лажанулся в Далласе.
У Бадди Фрича имелись снимки из морга. Литтел просмотрел их. Дерфи ее изнасиловал. Выпустил ей кишки. И побрил лобок.
Он видел фотографии. Пристально их рассматривал. Намеренно пугал себя, мысленно приставив к телу Линетт голову Джейн. Он отправил Питу пропуск в морг. Пит сказал, что встречался с Уэйном-младшим и тот передал ему досье.
Литтел позвонил на восток. Литтел переговорил с кем следует. Намекнул Лайлу: убийства могут повредить Дуайту — так что слушай сюда. Позвони Бейярду Растину. И дай совет: вместо того чтобы протестовать, пусть лучше наберет Уорда Литтела.
Растин так и сделал. Литтел ему солгал. Литтел предложил логическое объяснение: негр убил белую женщину. Из-за этого и случились остальные три убийства. Коп убивал из самообороны. Все доказано.
Растин усек: не надо разжигать расовую ненависть, нечего набрасываться на рассерженного белого копа. Лас-Вегас — не Бирмингем. А трое черномазых торчков — не четыре девчушки в церкви.
Растин знал свое дело. Растин умел быть благодарным. Литтел пообещал дать еще денег и не преминул вознести хвалу преподобному Кингу.
Однажды он встречался с Растином. Очаровал его и расположил к себе. И использовал впоследствии.
Я верю. У меня — жуткие долги. И я постараюсь принести пользу — больше, чем причинил вреда.
