Глава двадцать третья
Шла вторая половина третьего акта, когда я осторожно пробрался в зал. Я осмотрелся — примерно пять-шесть свободных мест, остальные заполнены. Значит, пьеса по-прежнему имеет успех. И денежки по-прежнему исправно текут в карман к Лорду.
Я отыскал его в маленьком кабинете за кулисами. Он скосил на меня злые глаза и довольно неприветливо спросил:
— Какого черта, Скотт! Где Вас носило?
— Уезжал. Если помните, у меня есть и другие клиенты, Сид.
— Но я тоже Ваш клиент!
— Разумеется. Но я не вижу причин, по которым Вам нужен адвокат. Дела у Вас идут прекрасно — я заглянул в зал, прежде чем зайти к Вам. Он почти заполнен, несколько свободных мест не в счет. На сборах это никак не отразится. Что же Вас волнует?
— Вы правы, — он довольно ухмыльнулся, — билеты распроданы до конца недели.
— Как дублер? По-моему, Вам повезло.
— Не будем спешить, Скотт, не будем спешить. Мы должны быть очень осторожны. Я дал распоряжение урезать расходы. Или Вас это не волнует? Вы же являетесь одним из инвесторов.
— Инвестором? Да Бог с Вами, Сид! Инвестиции подразумевают получение дивидендов, а я что-то их не вижу.
Он покачал головой:
— Экий Вы… торопыга! Пьеса идет всего неделю. На ее постановку затрачены большие деньги, очень большие. Нужно окупить все расходы, а уж потом подсчитывать прибыль. Да что я Вам толкую? Все Вы знаете! Кстати, — он предпочел сменить тему, — Вы уже слышали про Мэтью Грауфорда?
Я кивнул.
— В бедного парня вцепились, как свора голодных шакалов. Ему понадобится толковый адвокат.
— У него есть адвокат. Думаю, достаточно толковый.
— Вот как!
— Да. Это я!
Лорд удивленно выкатил глаза:
— Вот как? И когда же Вы успели?
— Перед отъездом.
Лорд встал и принялся расхаживать по комнате.
— Подождите, Скотт, подождите! Право же, Вы меня огорошили. У Вас приличная репутация, солидная клиентура… Зачем же рисковать всем этим?
— Что Вы имеете в виду?
— А Вы не понимаете? У этого парня нет шансов. Его обложили со всех сторон! Орудие убийства нашли в его машине! У него был мотив! Что Вы можете этому противопоставить?
— Я могу попробовать. По закону он имеет право на защиту.
— Утопия! Выслушайте меня, Скотт!
— Довольно, Сид! Я наперед знаю все, что Вы скажете: человек будет признан виновным, если такое случится — это непременно отразится на репутации адвоката. Так? Но при чем тут адвокат? Даже если предположить, что Грауфорд виновен, а я в это не верю, моя репутация от этого ничуть не пострадает. Или Вас больше заботит то обстоятельство, что именно с таким адвокатом Вы связали свой бизнес?
— Ладно, будет Вам, — проворчал он. — Как обстоят дела у парня?
— Паршиво. Слишком много косвенных улик. Но я не могу оставить его в беде только потому, что это кому-то не нравится, и давайте больше не будем об этом. Скажите, где я могу найти Викки?
— Они с дядей смотрят спектакль. Пришлось потрудиться, чтобы устроить их на приличные места. После спектакля я пригласил их на коктейль. Приглашение касается и Вас.
— Договорились.
Заканчивался третий акт. Я устроился на стуле в кулисах и слушал. Даже при том, что я знал пьесу почти наизусть, общее настроение зала передалось и мне — я смеялся. Занавес упал под гром аплодисментов. Публика несколько раз вызывала актеров на поклон, потом народ начал потихоньку расходиться. Я заметил Викки и Роджера Маккея среди медленно движущейся толпы. Дядя Роджер протирал очки и еще продолжал улыбаться. Я вышел из кулис и помахал им рукой. Викки заметила меня и бросилась к сцене:
— Скотт! Где Вы пропадали?
— Ездил по делу.
— Вы так внезапно исчезли. Я не знала, что думать. Я волновалась!
— Нужно было связаться с Кэссиди, она бы все Вам объяснила. Я заметил, Вы забрали свои вещи. Где Вы теперь обитаете?
— В гостинице. Там же, где дядя Роджер. Он устроил для меня прекрасный номер.
В этот момент Роджер Маккей добрался до нас и протянул мне руку:
— Вы тоже смотрели спектакль? Как Вам, понравилось?
— Очень. Давно так не смеялся.
Лорд встретил нас на улице и провел в театральный бар, куда допускали даже не всех актеров. По стенам были развешены огромные фотопортреты бродвейских знаменитостей с автографами. Викки указала на них дяде, и тот принялся с интересом рассматривать эту галерею.
Принесли напитки, и Маккей попросил слабый хайболл, который стал потягивать мелкими глотками. Наверное, врачи предупредили его об опасности злоупотребления алкоголем. Я подумал, что приди миссис Маккей в голову мысль заявиться сегодня-завтра в Нью-Йорк, на дядюшку Роджера это произвело бы куда более сильное действие.
Викки, смеясь, обратилась к нему:
— Скажите, дядя, что бы Вы подумали о человеке, который внезапно исчезает в неизвестном направлении и несколько дней не дает о себе знать, а потом объясняет это служебной необходимостью?
Маккей пожал плечами:
— У каждого есть определенные обязанности. Тем более у адвоката. В данном случае ждать ежедневных сообщений не приходится.
Она повернулась к Лорду:
— Вы тоже не знаете, где он был?
— Скотт — человек ужасно скрытный. — Он подозвал официанта и потребовал меню.
Маккей, очевидно из соображений диеты, от ужина отказался. Наверное, считал, что лишний вес затрудняет работу сердца, и я не стал упрекать его за это. Человек с деньгами должен заботиться о своем здоровье. Он с видимым удовольствием потягивал свой коктейль и вежливо беседовал с Лордом. Разговор шел, разумеется, о только что закончившемся спектакле.
— Прекрасное шоу, мистер Лорд, замечательное. Я слышал — автор из начинающих. Это его первая работа?
— Да. У меня с ним контракт. Очень талантливый парень.
— Он еще что-то пишет?
— Заканчивает новую пьесу.
— Замечательно выходит, — вмешалась Викки. — Я прочла кусочек. Первые два действия. Речь идет о проблемах современного брака.
Маккей улыбнулся:
— Этот ваш парень действительно гений, если умудряется находить в браке хоть крупицы юмора.
— Юмор есть где угодно, дядя Роджер, — рассмеялась Викки.
— Наверное. Хотя, скажем, в болезни вряд ли можно найти что-нибудь смешное.
— Ну, дядя, не стану с тобой спорить.
Мистер Маккей посмотрел на часы:
— Мне пора — режим. Я, к сожалению, не так молод, как вы. Уверен, здесь найдется по крайней мере один кавалер, который с удовольствием доставит тебя домой. Нет, нет, не провожайте меня!
Он поблагодарил Лорда за доставленное удовольствие и прекрасно проведенный вечер, пожал нам руки, поцеловал Викки и ушел.
Я смотрел ему вслед. Несмотря на болезнь, этот человек умел держать себя в руках.
Примерно через минуту Лорд, почесав в затылке, спросил, уставившись в потолок:
— Интересно, а что здесь делаю я?
Мы с Викки одновременно посмотрели на него, не понимая, что он хотел сказать.
Лорд улыбнулся:
— Я похож на лишний большой палец. И руку в кулак сжать мешает, и отрезать жалко.
— Не говорите глупости! Что это с Вами? — но в голосе моем, я это чувствовал, не было достаточной убедительности.
— Нет, в самом деле, — он выбрался из-за стола и, ласково улыбаясь, посмотрел на нас, — у меня был чертовски напряженный день, я устал. Да и зачем я вам? Оставайтесь, наслаждайтесь жизнью, музыкой, друг другом… — он подозвал официанта, попросил счет, подписал его и сказал:
— Если молодым людям понадобиться что-нибудь еще, запишите на меня.
— Слушаюсь, сэр.
Лорд повернулся к нам:
— Желаю приятно провести время.
Когда он ушел, Викки посмотрела на меня и улыбнулась:
— Ну, привет, — сказала она.
— Зачем ты от меня уехала?
— Во-первых, потому что, оставаясь там, я чувствовала себя… скованно. А во-вторых, дядя Роджер вбил себе в голову, что племянница должна находиться рядом. К тому же ты наверняка провел ужасную ночь на диване — он мал для тебя. И еще, я думаю, одному тебе будет спокойнее. Наверное, часто приходится работать дома?
— Бывает. Вот и помогла бы мне научиться распределять свое время.
— Для этого вовсе не обязательно жить в одной квартире. Но я все равно рада — ты умнеешь на глазах.
— Но не старею, надеюсь?
— Нет, — рассмеялась она. — Во всяком случае, не настолько, чтобы спать на диване. Еще несколько таких ночей, и у тебя будет искривление позвоночника.
Я попытался представить Викки в роли богатой наследницы, но увидел прежнюю Викки — слегка взбалмошную, смешливую и совсем не похожую на человека с солидным счетом в банке.
— Почему бы тебе не взять отпуск и не уехать?
— А с чего это ты вдруг заговорил об этом?
— Потому что тебе нужно отдохнуть. Переживания последних дней не могли не сказаться на твоей нервной системе. Поначалу это незаметно, но потом с человеком может случиться несчастье.
— Какое?
— Нервный срыв, например. Довольно неприятная штука. На человека наваливается депрессия, бессонница, он становится злым, раздражительным… Я вовсе не хочу, чтобы ты становилась такой по отношению ко мне.
— Но теперь все позади. Театр работает, публика валит на спектакль, как и раньше, мне больше не нужно следить за Тоби и волноваться… У меня масса возможностей отдохнуть и здесь.
— Наверное, ты права. Тогда начнем прямо сейчас.
Она недоуменно посмотрела на меня.
— Пошли отсюда!
Викки вопреки моим предположениям не возражала. Она всегда стремилась подчеркнуть свою независимость. Но в баре стало очень шумно — завалилась здоровенная компания телевизионщиков, с шумом расположилась за соседним столиком и принялась в голос обсуждать какую-то передачу.
На улице я остановил такси и назвал водителю адрес.
Ее номер оказался просто шикарным. Большая светлая комната с широкими окнами, с видом на парк, красивая, современная мебель, пол застлан огромным пушистым ковром, ходить по которому было сплошным удовольствием. Прекрасный бар мог удовлетворить самый изысканный вкус. Я направился прямо туда и смешал пару коктейлей.
— Мне нужно позвонить, Скотт. Это быстро — нужно предупредить ночного дежурного. Так просил дядя Роджер.
— Успеешь. Присядь.
Она присела на самый уголок огромного дивана и взяла у меня бокал с коктейлем.
— Никак не могу привыкнуть к этой роскоши. Зачем дядя поселил меня в таком шикарном номере?
— Ты — наследница фамильных капиталов.
— Ох! — Она рассмеялась. — Я и забыла. Однажды отец подарил мне целых двести долларов. Это было просто прекрасно!
— Тут, Викки, дело не в отце, а в дяде. Ты единственная наследница всего его состояния. Это очень большие деньги.
Она смотрела на меня, и искорки веселья в ее глазах постепенно гасли.
— Я? Что ты такое говоришь?
— Это действительно так, Викки. Я видел копию завещания и знаю, что там написано!
— Как? Когда это ты видел?
— Этого я сказать не могу. И я не хочу, чтобы ты говорила с дядей на эту тему. Ты меня понимаешь?
— Но при чем тут я? — недоуменно протянула она. — В конце концов, у дяди есть жена!
— Он может развестись.
— Ну и что? Даже в этом случае он вполне может жениться снова. Он еще далеко не старик.
— В принципе, завещание можно и изменить.
— Но мы же почти незнакомы! Он столько лет не подозревал о моем существовании!
— Какое это имеет значение? Ты — член его семьи! Последний! А у Роджера Маккея есть серьезные основания опасаться за свое здоровье. — Я вздохнул. — У него плохо с сердцем.
— Кто тебе сказал?
— Его врач.
Несколько минут она сидела, молча переваривая услышанное. Потом пожаловалась:
— У меня полная каша в голове, Скотт. Почему ты не расскажешь мне все? Разве ты не можешь мне сказать, где был все эти дни?
— Не теперь.
— Профессиональная тайна?
— Ну, что-то в этом роде.
— Но ведь все, что ты сказал мне о здоровье дяди Роджера и его завещании, это ведь тоже профессиональная тайна, верно?
— Меня это не касается. Я не адвокат твоего дядюшки и тем более не его врач. Сведения, которые я сообщил, касаются тебя, Викки, и я надеюсь на твое молчание.
Она сидела и молчала, лишь изредка облизывая губы. Нужно было дать ей время прийти в себя — слишком много информации обрушилось на нее сразу.
Я встал и подошел к окну. Парк внизу был причудливо расцвечен огнями.
— Скотт! — Я обернулся и встретил ее лукавую улыбку. — Как ты думаешь, деньги портят людей?
— Надеюсь, что не очень и не всех. Они делают людей более независимыми.
— Скажи, а ты мог бы, скажем, обратить внимание на богатую девушку?
— А чем я хуже других? Все мужчины во все времена мечтали о богатых невестах.
— Так уж и все?
— Погоди, Викки! Теперь я ничего не понимаю! Что ты…
— Расслабься! — рассмеялась она. — Я просто не хотела тебе докучать. Но не вижу смысла продолжать наши прежние отношения.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, дорогой адвокат, что для своего возраста ты слишком уж целомудрен. За все это время ни разу даже не попытался меня поцеловать. Скажи, что я должна была думать?
Я шагнул к ней. Викки протянула ко мне руки, ее губы были теплыми и трепетными. Я стиснул ее в объятьях и ощутил, как дрожит ее гибкое тело. Ее руки скользили по моим волосам, по шее, по спине… Я чувствовал, что еще немного, и я с собой не справлюсь.
Осторожно я взял ее за руки, развел их и опустил. Ее глаза широко раскрылись.
— Что с тобой?
— Ничего, — я чувствовал, как хрипло звучит мой голос, но ничего не мог поделать. — Просто я люблю тебя, Викки! Очень люблю. А гостиничный номер — не то место… понимаешь? Я не хочу, чтобы это случилось в гостинице!
— Да какая разница?
— Для меня очень большая.
— Да ты просто… просто… — она задохнулась от негодования. — Просто трус!
— Возможно.
— Ничтожество!
— Наверняка.
— Подлец!
— А вот это уже оскорбление. Я его не принимаю, потому что пытался вести себя как джентельмен.
— Я тебе отомщу! Когда я получу наследство и стану богатой, я придумаю для тебя такую кару, что твоя хваленая джентельменская кровь совсем свернется. Ты будешь…
Я наклонился, взял ее голову руками и закрыл ей рот крепким поцелуем.
— Пусть это послужит тебе уроком.
Я развернулся и без лишних слов покинул помещение.
