Глава девятая
«Маккаби» находился на пятидесятой улице неподалеку от Мэдисон Сквер Гарден. Уютное здание пряталось среди пышной растительности, и обнаружить его было не просто, разве что по звукам латиноамериканского оркестра. До того, как клуб перешел во владение Эдди, это была обыкновенная забегаловка для жителей латинских кварталов. Теперь же это был фешенебельный клуб, вход в который стоил немалую сумму. Внутри царил полумрак, в котором терялись тяжелые занавеси на окнах, отраженный свет тускло вспыхивал на позолоте тяжелых картин и канделябров. Теперь этот клуб упоминался в любом путеводителе.
Тоби с компанией устроились у самой эстрады. Он заметил меня и радостно завопил, размахивая руками:
— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! Мой спаситель! Очень рад! Присоединяйтесь к нам. Официант! Стул для мистера Скотта — самого замечательного из всех адвокатов!
Роджер Маккей сделал вид, что он меня не знает, а Викки улыбнулась и заговорщицки подмигнула.
Я сел. Маккей соблаговолил наконец-то обратить на меня внимание: улыбнулся, протянул руну.
— Добрый вечер, Джордан. Рад снова Вас видеть.
— Как Вы нас разыскали? — спросила Викки.
— Лорд сказал.
Викки встревожилась:
— Что-нибудь случилось?
Я не стал рассказывать ей о новых неприятностях и о пакости, которую намерены опубликовать в «Замочной скважине». Вместо этого я сказал:
— Разве человек не имеет права поужинать в приличной компании? Тем более, что Ваш дядя был так любезен и пригласил меня.
— Очень хорошо, что Вы пришли, Скотт, — сказал Тоби. Он сделал знак проходившему официанту, и тот принес мартини. Я медленно потягивал прохладный напиток и осматривал зал.
— Грауфорду сегодня сделали операцию, — сообщил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Как он? — Тоби подался ко мне.
— Трудно сейчас сказать что-то определенное, — я посмотрел на Викки — она отчаянно сигнализировала мне бровями, глазами, губами, чтобы я сменил тему.
«Ишь, как переживает, — мелькнуло у меня в голове, — интересно только, за кого больше? За Грауфорда или за красавчика Тоби?».
— Вы будете вечером в театре? — спросил Маккей.
— Не знаю, — я поставил стакан на стол, — вряд ли там отыщется хоть одно свободное место.
Честно говоря, я слегка лукавил — Сид всегда держал про запас места в ложе.
— Пустяки, — Маккей махнул рукой, — местечко всегда найдется. Приходите — не пожалеете.
— Я знаю. Видел Тоби в прошлом спектакле. Мне понравилось.
— Согласно отзывам, которые до меня дошли, это лучшая работа Тоби на сцене. Публика просто выла от восторга.
— Публика! — хихикнула Викки. — Наша публика воет от чего угодно. Когда в третьем действии Тоби путает магазины, думает, что оказался в секции спортивной одежды, а попадает в отдел женского белья, и ему предлагают примерить бюстгальтер…
— А что, — самодовольно осклабился Тоби, — по-моему, очень смешно!
Маккей усмехнулся и похлопал его по плечу:
— Отлично, парень. У тебя роль получается прекрасно. Этот парень только на первый взгляд разиня и простак, на самом деле он более тонок и психологичен. И тебе прекрасно удалось это передать.
— Особенно, когда этот тип собирается взорвать эскалатор, — добавила Викки.
— Взрывы, на мой взгляд, чересчур мрачновато для комедии, — усомнился дядя.
— Это же не настоящая бомба, — пояснила Викки, — зато когда дым рассеивается, а Тоби стоит там…
— Ты пригласила дядю на репетицию? — удивился я.
— Я просто хотела, чтобы он посмотрел несколько сцен. Нужно же иметь представление о том, чем занимается племянница.
— Мне это место не нравится, — заявил Тоби. Я заметил крупные капли пота, что выступили у него на лбу. — Я не очень люблю взрывы. — Он улыбнулся, но улыбка получилась какой-то вымученной. — Однажды в Англии ирландские боевики взорвали бомбу во время спектакля. Настоящую бомбу. Я больше месяца провалялся в больнице. А Вы, Викки, любите взрывы?
Он спросил это мягко и даже участливо. И я подумал, что плохо знаю этого человека. Под напускной бравадой и налетом эгоцентризма скрывался совершенно другой Тоби Хаммонд, которого я не знал и даже не догадывался о его существовании.
Подошел официант в сопровождении метрдотеля. На сервировочном столике стояло огромное блюдо с ароматно пахнущим бараньим боком, приготовленным по специальному рецепту с добавлением множества специй — фирменное блюдо «Маккаби». Кулинары утверждают, что половину наших ощущений составляют запахи. Так вот, это пахло восхитительно!
Обед проходил в полном молчании — представлялось кощунственным поглощать шедевр кулинарного искусства и при этом болтать, словно жуя обыкновенный гамбургер. Искусство требует почтения.
Ослепительно-яркая вспышка заставила меня зажмуриться. Раздался щелчок фотоаппарата, а когда разноцветные круги перед глазами рассеялись, я увидел человека с камерой, удаляющегося от нашего столика.
— Что это? — недовольно спросил Маккей.
— Ты обедаешь в одной компании со знаменитостью, дядя, — рассмеялась Викки. — Привыкай.
Официант, наливая вино, улыбнулся:
— Вас слишком хорошо знают в Нью-Йорке, мистер Хаммонд. Для «Маккаби» это тоже неплохая реклама.
— Это ваш фотограф?
— Нет. — Официант закончил с напитками и теперь стоял у столика, перебросив через руку белоснежную салфетку. — Но я знаю этого парня. Он репортер из «Замочной скважины», видимо, они собираются написать о Вас.
Лицо Тоби исказила гримаса неудовольствия. Одним прыжком он догнал удаляющегося фотографа и схватил его за руку.
— С каких это пор, милейший, у вас принято фотографировать человека, не спрашивая его согласия?
Парень рванулся в сторону, ноги его поехали по натертому полу, он уцепился за Тоби и вместе они рухнули на соседний столик. Зазвенела посуда, раздался истерический женский визг…
— Идиот! Дурак! — Викки прикрыла ладонью лицо. — Сумасшедший дурак! Ради всего святого, Скотт, остановите его!
Но в «Маккаби», видимо, были готовы к подобным неприятностям. Словно из-под земли появились несколько рослых парней, облаченных в форму официантов. Они подхватили фотографа под руки и, приподняв фута на два, сноровисто потащили к выходу. Остальные вежливо помогли Тоби подняться.
— Виски, сэр? — вышибала аккуратно отряхнул костюм Тоби. — Или предпочитаете джин?
— Нет! — громкий голос Викки прорезал зал. — Нет, Тоби! — Она стояла перед ним, размахивая сжатой в кулак рукой под носом у знаменитости. — У тебя сегодня спектакль! Ты забыл?! Или тебе мало неприятностей? Когда же, наконец, ты поумнеешь? Предупреждаю: еще одна подобная выходка и можешь отправляться на все четыре стороны!
— Извините, — пробормотал Тоби. — Но Вы же слышали — этот парень из «Скважины», а Вы знаете, что это за журнальчик. Я просто хотел отнять у него пленку. Или Вам было бы приятно увидеть свое фото в этой куче дерьма?
— Нет! Но…
— Думаю, что и Вы тоже были бы не в восторге, — Тоби повернулся к Роджеру Маккею. — Поэтому я и вмешался. Он собирался смыться — пришлось спешить.
— Тоби, — сказал я. — Вы кое-что забыли: не в Ваших интересах нарываться сейчас на скандал. Или Вам не терпится снова встретиться с судьей Керби?
— Да, — промямлил он, — Вы правы… Но…
— Кроме того, думаю, этот парень появился здесь не просто так.
— Что Вы хотите сказать? — Хаммонд уставился на меня.
— Я хочу сказать, что «Скважина» готовит материл о Вас.
— Что за материал? Они мне ничего не говорили. Ну-ка, выкладывайте!
— Они где-то раскопали данные о Ваших приключениях в Голливуде и о всей той истории.
— Что за история? — поинтересовалась Викки.
Я мог бы одной фразой о Камиле положить конец их отношениям, но вместо этого посмотрел на Тоби и сказал:
— Материал касается личной жизни, не думаю, что имею право рассказывать об этом без согласия мистера Хаммонда.
— Погодите, Скотт! — Тоби внимательно посмотрел на меня. — Давайте-ка поговорим. Извините нас, — он улыбнулся Викки и дяде Роджеру, — мы с мистером Джорданом вас ненадолго покинем. — Потом повернулся ко мне: — Пойдемте. — И зашагал в сторону туалетных комнат. — Выкладывайте, — повторил он, когда мы остались вдвоем.
— Это Вы выкладывайте, — рассердился я. — Почему я узнаю о таких пикантных подробностях в последнюю очередь?
Он тяжело дышал, лицо снова покрылось капельками пота.
— О чем это Вы? Не понимаю.
— Бросьте! Вы знаете Эдди Гропера?
— Да-а… Знаю.
— А его жену?
— Да.
— Что в этой истории правда, а что — выдумки досужих газетчиков?
— Смотря как на это посмотреть, — он растерянно развел руками. — Можно толковать и так и эдак.
— Прекрасно! — Не выдержал я. — Он не знает! А кто, позвольте узнать, знает? Или это мне собираются поджарить задницу?
— Что Вы предлагаете, Скотт? — голос его звучал глухо.
— Откуда я знаю? — Я достал сигарету и закурил. — Ясно одно — статья не должна увидеть свет.
— И как это можно сделать?
— А черт его знает, как! — взорвался я. — Проще всего было бы не попадать в подобные переделки, чтобы после не задавать дурацких вопросов!
— Что же мы можем предпринять?
— Не знаю! — жестко отрезал я.
Вид у Тоби был совершенно убитый, и мне стало его жаль.
— Хочу поговорить с Лео Бароном, — сказал я, — может быть, он согласится продать материалы.
— Да? — он выглядел, как нашкодивший мальчишка, которого собираются высечь, и вдруг порка по каким-то причинам откладывается. — Когда? Когда Вы хотите с ним встретиться?
— Завтра утром я этим займусь.
— Почему завтра? Давайте поедем к нему сейчас!
— Уже поздно. Лео наверняка нет в офисе. И успокойтесь, будьте же, наконец, мужчиной! Я постараюсь сделать все, что в моих силах. В конце концов — это и в моих интересах. Я не меньше Вашего заинтересован в том, чтобы спектакли продолжали идти, а Вы — играть в них.
— К черту спектакли! — заорал он. — Речь идет о моей шкуре! Это Вы понимаете?
— Об этом следовало подумать раньше, — усмехнулся я. — Прежде чем затевать шуры-муры с женой Гропера.
Он вспыхнул. Даже удивительно было наблюдать, как взрослый человек краснеет, словно мальчишка.
— Минутку, Скотт. Конечно, Вы — мой адвокат, и я Вам благодарен за то, что Вы для меня делаете. Но это не означает, что у Вас есть право лезть в мою жизнь. В этом городе тысячи адвокатов, и все они занимаются делами своих клиентов, получая за это деньги. Моя жизнь — мое дело, и я не позволю…
— Если Вы закончили, — перебил я его, — я, пожалуй, пойду. — Я повернулся и направился к дверям.
— Погодите! — он схватил меня за рукав. — Да погодите же Вы! Прошу прощения, Скотт. Это все нервы, будь они неладны! Сам не понимаю, что это со мной. Я вовсе не имел в виду, что собираюсь отказаться от Ваших услуг. Я прекрасно понимаю, что второго такого адвоката мне не найти….
— А вот я бы отказался, не задумываясь, — отрезал я. — Вы что же, вообразили, что я в восторге от оказанной мне чести — защищать его сиятельство — великого Тоби Хаммонда? Да я по горло сыт и Вами, и Вашими делишками. И если бы не Сидней Лорд…
— Извините меня, Скотт! — он покачал головой. — Не бросайте меня.
— Так-то лучше! Давайте вернемся к нашим баранам. И предупреждаю — больше никаких самовольных выходок!
— Есть, сэр! — Он лихо вскинул руку к воображаемой фуражке. — Слушаюсь, сэр! Будет исполнено, сэр!
Он проделал это с таким неподражаемым комизмом и артистичностью, что я невольно заулыбался.
— Следовательно, я прощен?
— Черт с Вами, — проворчал я, больше для формы. — Пошли, нас уже заждались.
Зал ресторана отделяла от туалетных комнат небольшая галерея и, проходя по ней, я услышал вдруг, как мужской голос сказал:
— Тоби!
Я повернулся и увидел, как выступивший из-за гардины человек опустил руку Тоби на плечо.
— Что это с Вами, мой мальчик, — ласково продолжал Гропер, упиваясь растерянностью Тоби. — У Вас такой вид — словно вы привидение встретили.
— Привет, Эдди!
Гропер продолжал улыбаться, но улыбка была какая-то безжизненная, холодная, словно приклеенная. Эмоциям вообще не было места на этом лице. У меня сложилось впечатление, что Эдди Гропер, несмотря на свое положение, деньги, влияние и отлично сшитый костюм, оставался тем самым малым, который, не моргнув глазом, сбывал на рынке испорченные продукты, нимало не заботясь о здоровье покупателей. Больше всего он походил на прилично одетого медведя — такой же приземистый, неуклюжий, плотный и такой же опасный.
— Прослышал, что Вы здесь, и решил засвидетельствовать свое почтение. Как у Вас дела, Тоби?
— Спасибо, все хорошо.
— Читал о Вашем успехе. Поздравляю.
— Спасибо, Эдди.
Гропер хлопнул его по плечу:
— Прочел и о той неприятности, что с Вами случилась. Мне очень жаль. Могу я для Вас что-нибудь сделать? У меня есть некоторое влияние в этом городе. Буду рад оказать Вам эту незначительную услугу.
— Все в порядке, Эдди. Ситуация под контролем. Кстати, познакомьтесь — мой адвокат. Скотт Джордан. Мистер Эдди Гропер, Скотт.
Гропер остро глянул на меня и протянул руку. Рукопожатие было энергичным и довольно сильным. Ладонь у этого типа была твердой, как доска.
— Рад с вами познакомиться, мистер Джордан. Вы здорово справляетесь со своим делом. Люблю хватких парней. Позвольте Ваш телефон, возможно, у меня найдется что-нибудь для Вас.
Я ничего не ответил. Продолжая улыбаться, он снова повернулся к Тоби:
— Ну, не стану больше Вас задерживать. Если надумаете расстаться с театром — помните: в «Маккаби» для Вас всегда найдется местечко. Могу предложить месячный тур в Лас-Вегасе. Там тоже слышали про Вас и чтут настоящий талант.
— Благодарю, Эдди. Может быть, в будущем мы еще вернемся к этому разговору.
— Когда бы Вы не решили, помните — предложение остается в силе. — Он наклонился к Тоби. — Но Вы неважно выглядите, мой мальчик. Похоже, у Вас лихорадка.
Тоби действительно сильно потел и во время разговора все время утирал лицо носовым платком.
— Нет, просто чертовски жарко.
— Дьяволы, — хохотнул Гропер, — я держу в клубе с полсотни кондиционеров, а эти проходимцы их выключают — экономят электроэнергию. Придется мне надрать им уши. Извините меня, господа — в нашем деле стоит только за чем-нибудь недоглядеть, и тебя тут же постараются надуть. Отдыхайте, веселитесь. Если возникнут проблемы — дайте мне знать. Я в клубе до закрытия. — Он повернулся и стал тяжело подниматься по лестнице.
— М-да, — протянул Тоби и покачал головой.
У столика Викки встретила нас негодующим возгласом:
— Где вы ходите? Все давно остыло!
— Мне пора, — вздохнул Тоби. — Желаю хорошо провести время.
— Вы нас покидаете? — спросил Маккей.
— Нужно готовиться к спектаклю. Актеры — самые подневольные из всех людей. Встретимся после спектакля. — Он подозвал официанта. — Счет, пожалуйста.
— Заведение угощает, мистер Хаммонд, — улыбнулся тот. — Поступило распоряжение мистера Гропера.
Тоби ничего не сказал, покачал головой и поспешно ушел.
— Похоже, Вам удалось здорово припугнуть его, Скотт, — Викки держала в руках бокал с коктейлем и поглядывала на меня. — Что Вы ему сказали, интересно? На нем лица нет.
— Мы говорили о Поле Грауфорде, — соврал я. — Тоби беспокоится, как прошла операция. Угроза того, что его могут обвинить в непредумышленном убийстве, остается.
— Вряд ли, — дядюшка Роджер вынул из-за воротничка салфетку, сложил ее и положил на стол. — Чистый несчастный случай. Оружия нет, заранее обдуманных намерений — нет, раньше они не были знакомы. Или Вы считаете, что наши присяжные идиоты? Или я ошибаюсь?
— Хотел бы с Вами согласиться, да что толку от моего согласия? Вот если бы Вам удалось уговорить судью…
— Ну, — рассмеялся дядя Роджер, — это у меня вряд ли получится. Судьи — народ несговорчивый. И все же, мне не кажется, что они смогут предъявить Тоби что-либо серьезное.
— Будем надеяться. В данной ситуации меня больше всего волнует сам Тоби. Вы видели, что он не может управлять своими эмоциями. Достаточно малейшей зацепки, и вся прокурорская свора в него вцепится.
— Жаль парня — столько неприятностей, и все свалились на него в одночасье. Кстати, что это за история с сегодняшним фотографированием? Почему Тоби так вспылил?
Я посмотрел на Викки. Она сидела, как прилежная ученица: сложив руки и опустив глаза.
— Ладно, — вздохнул я. — Видимо, придется коснуться и этого вопроса. Этот парень — из «Замочной скважины».
— То-то мне показалось, что он похож на таракана, — усмехнулся Маккей. — И что из этого следует?
— Мне бы не хотелось говорить об этом.
— Говорите, Скотт, — Викки подняла глаза и посмотрела на меня.
— Ладно. Серьезность дела заставляет меня пренебречь условностями. Скажите, Викки, Вам было бы приятно, попади Ваше фото в такой листок, как «Скважина»?
— А что такого? Кстати, тот парень, на которого набросился Тоби, благополучно смотался. Вместе с пленкой. Так что, думаю, на страницы журнала я все же попаду.
— Не хотел говорить при Вас, щадя Ваши уши, но «Скважина» готовит материал о Тоби, и материал этот, скажем прямо, дурно попахивает. Если они бухнут статью — у Тоби будут большие неприятности.
— Что это за материал?
— Ох, Викки, достаточно того, что я уже сказал. В остальном можете поверить мне на слово.
— И все же?
— Господи, Викки, кто из нас не грешен? У них имеется материал определенного свойства и фотографии. Важно — как это подать. А в том, что «Скважина» не преминет вылить на Тоби целый ушат помоев — я не сомневаюсь.
— И что Вы намерены делать?
— Мы. — Я посмотрел на нее. — Мы, Викки. Я, Вы и дядюшка Роджер.
— Ну, Вы — понятно. А при чем здесь мы с дядей?
— В конце концов, — заметил Маккей, — для актера все это не так плохо. Любое появление на страницах печати служит дополнительной рекламой. — Он улыбнулся. — Хотя я бы предпочел «Таймс» или «Ньюсуик».
Примерно за таким разговором мы провели еще два часа. За окнами сгустились сумерки и вокруг «Маккаби» зажглась иллюминация. Смотреть шоу, демонстрируемое в «Маккаби», у меня не было ни малейшего желания. Воспользовавшись паузой, я сообщил им, что мне пора. Викки и Роджер попытались уговорить меня остаться, но я был непреклонен, и они, посетовав, разрешили мне уйти.
