Глава двадцатая
Когда средний горожанин находит труп, у него есть выбор: убежать или стоять неподалеку. К чему неприятности? Но не таков был я. Этот труп лежал на моем ковре, и выбора у меня не было.
Два часа кряду я отвечал на вопросы разных констеблей, задаваемые разным тоном: мягким, суровым и просто хамским. Отвечал на вопросы, вопросы и вопросы, пока не заболело горло.
Теперь я стоял перед окружным прокурором.
Достопочтенный Филипп Ломан сидел за полированным столом и любовался синяками на моей физиономии. Теперь у него были другие манеры — смесь терпения и иронии. Тактика тоже была другая — никаких угроз и насмешек. Теперь он — ваш друг, борец за справедливость. Если он верил в вашу невиновность — ничто не могло его поколебать. Ему нужны лишь правда и факты. И он обижался на отказ сотрудничать.
Все это не прибавило мне расположения к нему, наоборот, раздражало.
Я смотрел на него, на его длинное лицо, на нос с пенсне. Я был не против очков, человек может быть близоруким. Меня раздражала шелковая ленточка под его подбородком.
Джон Нолан тоже был там. Он сидел в углу, прикидываясь простым наблюдателем.
Но помощник прокурора не был наблюдателем. Эд Мэгоуэн — единственный человек, который даже фыркать умел с гарвардским акцентом. Каждый мой ответ сопровождался этим фырканьем.
— Послушайте, — сказал я Ломану, — если Мэгоуэн хочет удалить аденоиды, это его дело, но если он хочет сомневаться в моем рассказе, пусть уберет шумовые эффекты.
Ломан снял очки и протер их шелковым платком, затем снова надел:
— Так Вы говорили, что не впускали миссис Пристин в квартиру?
— А каким образом я мог? Она приехала раньше меня.
— Так кто ее впустил?
— Не знаю.
— Попробуйте угадать.
— Убийца, наверное.
— Это тот же человек, что напал на Вас?
— Возможно.
— Вы не видели его лица?
— Было темно.
— И никаких догадок?
— Нет.
Ломан посмотрел на меня:
— Из ответов я понял, что Вы неплохо защищаетесь.
— Я могу о себе позаботиться.
— Почему же Вы дали ему убежать?
— Он застал меня врасплох. — Я потрогал скулу. — Вы не думаете, что я сделал это сам?
— Такое случалось, — встрял Эд Мэгоуэн.
— Вот как? — я поднял бровь. — Ну давайте, покажите.
Обычно ярость вызывает прилив крови к лицу, у него она вызвала отлив. Он встал, сжав губы и стиснув кулаки. Я поднялся навстречу. Нолан встал между нами. Мэгоуэн посмотрел на него и сел. Никто не проронил ни слова.
Ломан, казалось, забавлялся. Он сидел за столом, как кот у мышиной норки.
Что у него на уме?
— Так Вы говорите, что не трогали миссис Пристин?
— Нет, сэр.
— Но мы нашли кровь на вашем лацкане.
Ее нашел Нолан, а ребята из лаборатории унесли на анализ. Значит, мне понадобится новый пиджак. Лаборанты не слишком аккуратны.
— Она может быть моей, — сказал я, — или нападавшего. Я ведь пару раз его достал.
— Если он вообще был, — вот теперь проявилась ирония.
— А как насчет клочка синей ткани, что я оторвал от его костюма? — спросил я. — Вам нужны еще доказательства?
Мэгоуэн снова встрял:
— Кусок синей тряпки! Такая может быть в гардеробе любого мужчины. Может, Вы отодрали ее от своего пиджака.
Они что, пытаются повесить все это на меня?
— Мистер Ломан, — сказал я, — полиция обыскала мою квартиру и не нашла такой одежды.
— Может, Вы ее выбросили.
Я покачал головой.
— Вы в самом деле так думаете?
Он продолжал улыбаться.
— Вы хотите обвинить меня?
— Мы уже обвинили Клайда Данэма.
— Но зачем ему убивать миссис Пристин?
— Потому что она могла видеть что-то, что указывало на него. Может, она пришла к Вам и увидела его.
— Теперь вы обвиняете меня в его укрывательстве.
— Мы знаем, что Вы подали петицию в Сарроугейт-корт. Знаем, что петицию вернули для подписи. Полагаем, Вы с ним побеседовали и предложили зайти к Вам, чтобы поставить подпись.
— Это предположение в корне неверно, — буркнул я.
— Скажите, Джордан, когда вы последний раз видели миссис Пристин?
— В день гибели ее сестры.
— А потом больше не видели?
— Нет, сэр.
Он повернулся к Мэгоуэну и кивнул. Помощник пошел к двери, открыл и позвал кого-то. Вошел Адам Пристин. Мэгоуэн придвинул ему стул, он сел. Пристин казался совершенно раздавленным.
Ломан был с ним вежлив. Как-никак не простой гражданин, а президент крупной фирмы. С таким надо обращаться в шелковых перчатках. Может, однажды он сделает вклад и в вашу пользу.
— Извините, что беспокою Вас, мистер Пристин… мы вас не задержим. Пара вопросов и все. Вы его знаете?
— Это Скотт Джордан, адвокат.
— Вы знаете, что тело Вашей жены было найдено у него дома?
— Да.
— Она с ним разговаривала перед этим?
— Да, сегодня после обеда, по телефону.
— Откуда Вы знаете?
Он прокашлялся:
— Я был у себя в кабинете. Хотел позвонить, снял трубку и услышал голоса. Вивиан разговаривала с Джорданом. Я уловил лишь суть.
— Сообщите ее нам, пожалуйста.
— Она собиралась встретиться с ним сегодня.
— А Вы знаете, зачем?
Он покачал головой:
— Я никогда не вмешивался в дела Вивиан. Полагаю, она хотела поговорить с ним о Линде.
— Когда она уехала?
— Сразу же.
— А когда Вы ее увидели потом?
— Через некоторое время… в… — Он не закончил и замолчал.
Генеральный прокурор поднялся с места.
— Это все, мистер Пристин. Мы больше не намерены Вас задерживать. Спасибо.
Пристин встал, Мэгоуэн повел его к выходу. В дверях он обернулся.
— Я бы хотел забрать жену… оттуда…
— Понимаю, — кивнул Ломан. — Мы это устроим.
Прокурор снова сел и негромко заговорил:
— Я думал, Вы будете с нами сотрудничать, Джордан. Вы солгали мне, сказав, что не видели миссис Пристин.
— Я сказал правду.
— Вы на этом настаиваете, даже после слов мистера Пристина?
— Да.
Он нахмурил брови.
— Вы хотите сказать, что он лжет?
— Нет, сэр. Он сказал правду, и я тоже. Миссис Пристин звонила мне около половины шестого и просила с ней встретиться.
— У Вас?
— Нет, на станции «Гранд сентрал». Я пошел туда и ждал, но она не пришла. Я не видел ее, пока не вернулся к себе.
Ломан скептически поднял бровь:
— И Вы не пытались выяснить, почему она не пришла?
— Пытался. Я позвонил ей со станции, а она стала отрицать, что звонила мне.
— Вы узнали ее голос?
— Да.
— Почему она предложила станцию «Гранд сентрал»?
— Не знаю. Может, она не хотела, чтобы ее видели, думала, что мы сможем затеряться в толпе.
— А почему Вы нам об этом не сказали?
— Я сейчас говорю.
— После того, как Вас вынудили сознаться.
— Я не видел эту женщину, — сказал я, — я ничего с ней не обсуждал, я не знаю, чего она хотела.
Ломан подпер кулаком щеку:
— Вы не хотите попытаться угадать?
— Что?
— Почему она передумала?
— Не знаю.
— Или почему хотела с Вами встретиться?
— У меня есть лишь догадка. Вероятно, речь шла об экземпляре газеты «Трибьюн», которая пропала из квартиры Линды.
Ломан достал из стола верхнюю часть газетной страницы.
— Это мы нашли в ее кошельке.
Я взял газету и просмотрел. Это был кусок «Трибьюн». С одной стороны — сообщение о крушении поезда в Миннесоте, рядом — статья о женщине, которая опротестовала развод мужа в Рино. На другой стороне был кроссворд и частично решенная криптограмма. Внизу был записан номер телефона.
— Вам это что-нибудь говорит? — спросил он.
— Может быть. Почерк?
— Миссис Пристин записала номер телефона Игоря Романоффа. Криптограмму решал Стивен Мур.
— Вы уверены?
— Да. Мы проверили ее почерк, и у нас есть образец почерка Мура. Мы позвонили ему, и он подтвердил, даже сказал, что это его газета, он купил ее, когда шел в студию встречать Линду с Данэмом из Мэриленда. Он решал криптограмму.
Я снова прочитал газету. Что-то не вязалось.
Линду убили в среду. Я сам купил номер «Трибьюн» и дважды пролистал его. То было совсем недавно этим вечером, и все еще свежо в моей памяти. Я не заметил ни одного упоминания о железнодорожной катастрофе в Миннесоте. Если…
Ломан прервал мои размышления:
— Ну, Джордан, почему, как Вы думаете, она сохранила газету?
Я тряхнул головой, чтобы сконцентрироваться.
— Здесь есть заметка о разводе в Рино, — сказал я. — Вы знали, что Игорь Романофф собирался доказывать свое родство с Линдой?
Он мыслил как юрист и сразу уловил суть дела.
— Вы имеете в виду, он может стать наследником?
— Да, сэр. Миссис Пристин знала, что он уже подал документы, она записала номер его телефона. Возможно, она собиралась позвонить ему и решить все до конца.
У него отвисла челюсть.
— Бог мой, — вздохнул он, потянувшись к телефону, — надо немедленно брать эту птичку.
Телефон зазвонил, прежде чем его пальцы коснулись трубки. Он назвал себя. В трубке зажужжал чей-то голос. Я видел, как переменилось лицо Ломана. Он внезапно выпрямился, глаза его заблестели.
Явно что-то произошло, я это чувствовал. Комната была как конденсатор, до отказа заряженный электричеством.
Нолан подался вперед. Мэгоун был уже на ногах. Оба уставились на Ломана.
Окружной прокурор хлопнул ладонью по столу.
— Хорошая работа. Поздравляю. Тащи его сюда.
Он положил трубку и восторженно посмотрел на нас.
— Мы его взяли, — прорычал он. — Мы взяли Данэма, теперь ему конец. Он готов. Мой человек следил за квартирой Фэй Стэнтон. Полчаса назад она куда-то поехала, а он сел ей на хвост. Она встретилась с Клайдом Данэмом, и он накрыл их обоих.
— И что? — хмыкнул я. — Это не значит, что он виновен.
— Думаете, нет? — Его губы растянулись в торжествующей улыбке. — Слушайте внимательно, Джордан. Клайд Данэм носит синий костюм. И у пиджака его порван карман. Это решающий момент. Данэм — тот человек, который был у Вас в квартире, прежде чем Вы нашли тело миссис Пристин.
По моей спине пробежал холодок. Кровь застыла в жилах. Мне пришла в голову мучительная мысль. Я должен опознать этот кусок ткани. Только мои показания, меня как свидетеля, могут сделать его уликой. С моих слов Клайда Данэма могут обвинить в убийстве.
Я чувствовал себя опустошенным.
Ломан бросил своему ассистенту:
— Проводи Джордана на выход, Мэгоун.
Я поспешно встал и возразил:
— Клайд Данэм — мой клиент. У него есть право на адвоката.
— После того, как мы с ним побеседуем.
— Нет, сэр, в момент вашей беседы.
Он улыбнулся:
— Смею Вам напомнить, это мой офис.
— Он принадлежит налогоплательщикам, — возразил я. — Вы его арендуете.
— А Вы знаете, сколько в этом здании полицейских?
— Им всем придется потрудиться, чтобы меня вышвырнуть, и еще пострадает мебель.
Нолан встал, подошел ко мне и негромко сказал:
— Пошли отсюда, Скотт.
Я же просто блефовал, я не собирался драться. Я знал Данэма, а они нет. Этот парень был как мул, его нельзя было разговорить без адвоката.
— Я подожду в коридоре, — сказал я. — Может, я вам понадоблюсь.
