Когда Цинциннати запустил программу «Elementary Initiative», Делия Моррис уже училась в старшей школе. Поскольку реформы прежде всего были нацелены на начальные и средние классы, то они, естественно, ее не коснулись. Позже городские власти расширили «EI», но и тут, похоже, опоздали. В тот год отец Делии лишился работы охранника в местном продуктовом магазине, а спустя какое-то время сцепился с домовладельцем. В один прекрасный день девочка вернулась домой и обнаружила, что на входной двери висит большущий замок. Все пожитки Делии и ее семи братьев и сестер запихнули в черные мешки для мусора и свалили в коридоре. Сначала дети жили у прихожан церкви, которую они посещали, потом в квартирах друзей, однако нигде не оставались надолго. Каждые несколько месяцев семья была вынуждена переезжать на новое место.

Делия была хорошей девочкой и прилежной ученицей. Преподаватели считали ее необычайно умной – во всяком случае, достаточно одаренной, чтобы вырваться из бедных районов Цинциннати и поступить в колледж. Впрочем, это отнюдь не означало, что успех гарантирован. Каждый год в школе появлялось несколько учеников, которые явно заслуживали лучшей жизни, но бедность крепко держала их в своих цепких лапах. Учителя Делии с оптимизмом смотрели в будущее, однако были далеко не наивны. Они понимали, что для многих талантливых детей лучшая жизнь навсегда останется вне досягаемости. Делия тоже это понимала. А если учителя узнают, что у нее нет дома?… Боясь, что от нее попросту отвернутся, она никому не рассказывала, что творится в ее семье. «Я очень любила ходить в школу, она скрашивала мои дни, – сказала мне Делия. – Я не хотела лишиться еще и этого».

В 2009 году город взялся за реформирование старших школ. Поначалу результаты разочаровывали. Учителя жаловались, что такие нововведения, как информационные комнаты, были хорошим началом, но не решением. Старшеклассники – уже сформировавшиеся личности, их трудно изменить, говорили преподаватели, да и времени на вмешательство практически нет. Чтобы улучшить жизнь детей, утверждали они, школе необходимо научить их принимать решения. Решения, которые в принципе не предполагают экспериментов. Подросткам нужна поддержка в таких вопросах, как: поступить в колледж или устроиться на работу? прервать беременность или выйти замуж? кого из членов семьи выбрать, когда в их помощи нуждаются все?

В итоге школьный округ сместил основной акцент с начальной школы на старшие классы. При содействии местных университетов и Национального научного фонда во многих школах – включая и Вестерн-Хиллс-Хай, где училась Делия, – появились инженерные классы. В кратком обзоре программы говорилось, что ее главная цель – «междисциплинарный подход к образованию, стимулирующий применение технологий, которыми ученики пользуются в повседневной жизни, для решения проблем реального мира». 90 % учеников Вестерн-Хиллс-Хай жили за чертой бедности. Полы в их классах устилал старый, ободранный линолеум, а на стенах висели треснутые доски. Одним словом, большинство учеников не очень-то волновали «технологии». И все-таки Делия записалась в инженерный класс. Занятия вел Деон Эдвардс. Его вступительная речь точно отражала реальность, которая окружала их всех.

«На наших уроках мы будем учиться думать, как ученые, – сказал он классу на первом занятии. – Мы оставим родителей и друзей в стороне и научимся делать взвешенный выбор, не думая о том бремени, которое родные норовят взвалить на ваши плечи. Кстати, если кому-то из вас сегодня утром было нечего есть, учтите, в моем столе лежат энергетические батончики. Берите, не стесняйтесь. Нет ничего постыдного в том, что вы голодны».

Центральное место на занятиях мистера Эдвардса занимала система принятия решений, известная под названием «процесс инженерного проектирования». В рамках этой системы ученики должны были определить дилемму, собрать необходимые данные, провести мозговой штурм возможных решений, обсудить альтернативные подходы, после чего провести многократные эксперименты. «Процесс инженерного проектирования представляет собой серию шагов, которым следуют инженеры, пытаясь решить некую задачу или разработать решение чего-либо; это методический подход к решению проблем», – объясняло одно из пособий. В основе процесса инженерного проектирования лежала следующая концепция: многие задачи, которые поначалу кажутся сверхтрудными, могут быть разбиты на более мелкие фрагменты; потенциальные решения проверяют снова и снова, пока не сделают окончательный вывод. От учеников требовалось четко определить проблему, которую они хотели решить, провести исследования, сформулировать ряд потенциальных решений, после чего провести испытания и измерить результаты. Данную процедуру надлежало повторять до тех пор, пока не будет найден ответ. Фактически, данный подход предполагал упрощение проблемы с тем, чтобы она вписалась в мысленные папки.

Первое большое задание, которое получил класс, касалось конструирования электромобиля. Несколько недель ученики мистера Эдварда, разбившись на команды, работали со схемами, подробно описывающими каждый этап процесса инженерного проектирования. Разумеется, в классе было мало рабочих материалов. Ничего страшного, сказал мистер Эдвардс. Смысл упражнения заключался в том, чтобы научиться выжимать информацию из окружающей среды, какой бы она ни была. Вскоре ученики уже ходили по автосалонам, наведывались в механические мастерские и выуживали алюминиевые банки из мусорных контейнеров, чтобы собрать устройство для проверки аккумуляторов. Инструкцию они нашли в интернете. «Моя главная обязанность заключалась в том, чтобы научить их вовремя останавливаться, – сказал Деон Эдвардс. – Эти дети решают проблемы весь день напролет. У кого-то нет отца или матери, у кого-то – бойфренд, который распускает руки, у кого-то – одноклассники-наркоманы. Что бы ни происходило в их жизни, они должны принимать решения быстро. Я просто хочу показать им, что, если у тебя есть система, ты можешь позволить себе сбавить обороты и немножко подумать».

В середине семестра, после того как класс закончил работу над электромобилем и перешел к проектированию автомата для сортировки стеклянных шариков, у 21-летней сестры Делии родился ребенок. Папаша куда-то сгинул, и сестра, совершенно измучившись, умоляла Делию приглядывать за младенцем после обеда. Ну разве могла Делия отказать? Правильное решение, заявил отец, очевидно. Это же семья!

Придя на занятие к мистеру Эдвардсу, Делия вытащила из папки инженерную блок-схему и вместе со своей группой подвергла стоящую перед ней дилемму привычной процедуре. Если она согласится сидеть с малышом, что произойдет? Поскольку одним из первых шагов в инженерном проектировании был сбор данных, Делия составила список событий, которые в данном случае казались наиболее уместными. Несколько лет назад одна из сестер стала ходить после школы на работу. Семья быстро к этому привыкла и рассчитывала на ее зарплату. Для сестры это означало, что бросить работу ей теперь никто не даст, а значит, о колледже нечего и думать. Делия подозревала, что, согласись она нянчить малыша, нечто подобное случится и с ней. Это во-первых.

Затем Делия прикинула, как будет выглядеть ее расписание. Школа с 8.30 до 15.30. Малыш с 15.30 до 19.30. Домашнее задание с 19.30 до 22.00. Естественно, просидев с племянником четыре часа, она так устанет, что в конечном итоге все закончится плачевно: вместо того чтобы делать математику или готовиться к очередному тесту, она будет тупо смотреть в телевизор. Это во-вторых.

Группа Делии разбила ее дилемму на мелкие фрагменты, обсудила возможные решения и даже разыграла диалоги, которые могут состояться у нее с отцом и сестрой. Тем временем остальная часть класса обдумывала, как отделить цветные шарики от прозрачных. Наконец заключение было готово: сидение с ребенком на первый взгляд не такая уж большая жертва, однако факты показывали, что это далеко не так. Делия записала все шаги, через которые она прошла, и показала этот листочек папе. Нет, она не сможет этого сделать, сказала девочка.

Как утверждают психологи, такой способ принятия решений крайне важен, в особенности для молодых людей: во-первых, он значимо облегчает процесс обучения на собственном опыте, а во-вторых, предполагает рассмотрение доступных вариантов с различных позиций. По сути, это одна из форм нарушения когнитивной беглости, которая позволяет нам не только объективнее оценивать собственную жизнь, но и сглаживать эмоции и предубеждения, мешающие извлекать надлежащие уроки из прошлого. Аниматоры «Холодного сердца», например, черпали вдохновение из личных переживаний. Однако наше прошлое таит в себе не только материал для творчества. Прошлое – это кладезь данных. Все мы обладаем врожденной склонностью игнорировать информацию, содержащуюся в предыдущих решениях. Мы забываем, что всякий раз, когда мы делаем выбор, мы экспериментируем, а значит, провели уже тысячи таких экспериментов. К сожалению, зачастую люди просто не в состоянии абстрагироваться от собственного опыта, а потому не понимают, как разбить эти данные на мелкие фрагменты.

Такие системы, как процесс инженерного проектирования, – которые побуждают нас активно искать данные и коллективно обсуждать потенциальные решения, делать различные типы выводов и проверять всевозможные идеи, – помогают нам исключить когнитивную беглость, заставляя взглянуть на прошлое под другим углом. Новые рамки устраняют склонность нашего мозга к двоичному выбору – помочь сестре или бросить семью в беде? – и вынуждают переформулировать решения по-новому.

Одно из важнейших исследований эффективности определенных рамок для принятия решений – так называемых фреймов – было опубликовано в 1984 году. Исследователь из Северо-Западного университета попросил группу участников перечислить доводы в пользу покупки видеомагнитофона, основываясь только на собственном опыте. Добровольцы назвали десятки причин для такой покупки. Одни говорили, что видеомагнитофон – это отличное развлечение. Другие рассматривали его как инвестицию в образование. Третьи видели в нем способ проводить больше времени с семьей. Затем тех же людей попросили привести аргументы против покупки видеомагнитофона. Это им не удалось: подавляющее большинство заявили, что все-таки купят его в самое ближайшее время.

Набрав новую группу добровольцев, исследователь попросил их составить список доводов, почему покупать видеомагнитофон не следует. Нет проблем, ответили они. Одни сказали, что телевизор отвлекает их от семьи. Другие утверждали, что фильмы бездумные и смотреть их нечего. Когда тех же самых людей попросили перечислить доводы в пользу покупки видеомагнитофона, они ничего не придумали и сообщили, что вряд ли когда-нибудь его купят.

Больше всего ученого интересовали усилия, которые прилагала каждая группа, стараясь принять противоположную точку зрения. С демографической точки зрения обе группы были одинаковые, а значит, они должны были одинаково отнестись к покупке видеомагнитофона. Во всяком случае, и та, и другая должны были генерировать равное количество причин его купить или не купить. Этого не произошло. Стоило участникам ухватиться за некие рамки – это инвестиция в образование или это помеха для общения с семьей, – как они уже не могли представить выбор иначе. Видеомагнитофон являлся либо инструментом для обучения, либо отвлекающим фактором, в зависимости от того, как был сформулирован вопрос. Аналогичные результаты были обнаружены в десятках других экспериментов, участники которых принимали самые разнообразные решения, начиная от выбора эвтаназии и заканчивая покупкой автомобиля. Вывод был один: после установления определенных рамок отказаться от этого контекста практически невозможно.

Единственный выход – заставить себя взглянуть на проблему под другим ракурсом. Как мы помним, Делия применила к стоящей перед ней дилемме схемы мистера Эдвардса. Привнесенный ими элемент прерывности исключил когнитивную беглость, а заодно и помог устранить рамки, выбранные изначально. Когда она пришла домой и объяснила свою логику отцу и он увидел проблему по-новому. Она не могла ухаживать за племянником, сказала ему Делия, потому что по вторникам и четвергам должна посещать занятия в клубе робототехники, которые идут до 6 часов вечера. Этот клуб – ее билет в колледж. В другие дни недели ей нужно ходить в библиотеку, потому что делать домашнюю работу в шуме и бардаке, который царит у них дома, просто нереально. Другими словами, Делия переформулировала выбор, противопоставив сиюминутной помощи успехи в школе и более значимую поддержку, но позже. Отец согласился. Они найдут другую няню. Делии нужно учиться.

«Наш мозг стремится к простым рамкам так же, как и к бинарным решениям, – объяснил мне Эрик Джонсон, психолог из Колумбийского университета. – Вот почему, размышляя о расставании с другом или подругой, подростки ставят вопрос: „Я люблю его/ее или нет?“, а не: „Я хочу отношений или хочу поступить в колледж?“ Вот почему, покупая автомобиль, вы думаете: „Я хочу стеклоподъемники или GPS?“, хотя в первую очередь следовало бы спросить себя: „А я уверен, что могу позволить себе эту машину?“»

«Если научить человека переосмысливать выбор, предоставить ему ряд шагов, благодаря которым выбор приобретет чуточку иной вид, чем раньше, – сказал Джонсон, – он сможет лучше контролировать то, что происходит у него в голове».

Одним из самых эффективных способов увидеть свой опыт в новом свете является создание формальной системы принятия решений – такой, как блок-схема, серия заранее сформулированных вопросов или процесс инженерного проектирования, – которая заведомо исключает столь любимые нами легкие варианты. «Такие системы вынуждают человека подходить к вопросам с непривычной для него стороны, – сказал Джонсон. – Они помогают увидеть альтернативы».

Когда Делия перешла в выпускной класс, жизнь дома превратилась в настоящий хаос. Одна сестра растила ребенка. Другую недавно выгнали из школы. Стоило им найти жилье, как что-то случалось – очередная потерянная работа или сосед, который жаловался, что в однокомнатной квартире живет слишком много народу, – и им снова приходилось переезжать. Наконец семья Делии сняла квартиру на долгий срок. Правда, в ней не было отопления, а за просроченный счет отключали электричество.

Учителя Делии давно догадались, что происходит, и видели, как тяжело ей приходится трудиться. И все-таки Делия получала твердые пятерки. Ей помогали всем, чем могли. Когда Делии нужно было стирать, учительница английского языка, мисс Тол, приглашала ее к себе. Когда Делия слишком уставала, мистер Эдвардс разрешал ей подремать в его классе, пока он проверяет контрольные работы. Все видели ее потенциал. Все надеялись, что она сможет поступить в колледж.

Мистер Эдвардс был своеобразной константой в жизни Делии. Он представил ее школьному психологу-консультанту и помог ей подать заявку на получение стипендии. Он отредактировал ее анкеты для колледжей и убедился, что они поданы вовремя. Всякий раз, когда Делия ссорилась с друзьями, ругалась с бойфрендом или цапалась с отцом, всякий раз, когда у нее было слишком много домашней работы и слишком мало времени, – всякий раз, когда казалось, что жизнь невыносима, – она доставала блок-схемы мистера Эдвардса и анализировала свои неприятности шаг за шагом. Это успокаивало. Это помогало находить решения.

Весной Делии начали приходить письма из стипендиальных комиссий. Она получила стипендию Nordstrom – 10 тысяч долларов – и грант от университета Цинциннати. А письма все приходили и приходили. В общей сложности Делии предложили семнадцать стипендий. Она была лучшим выпускником в классе и имела все шансы на успех. Ночь перед церемонией вручения дипломов она провела в доме мисс Толл, чтобы утром принять горячий душ и завить волосы. Осенью Делия поступила в университет Цинциннати.

«Учиться в колледже оказалось гораздо сложнее, чем я думала», – призналась мне Делия. Сейчас она учится на втором курсе по специальности «информационные технологии». На большинстве занятий она – единственная девушка и единственный чернокожий студент. Стремясь хоть чем-то помочь таким ребятам, как Делия – студентам в первом поколении, – университет запустил программу под названием «Gen-1». Программа обеспечивает особую систему кураторства, обязательные занятия и консультирование. В первый год обучения участники живут в одном общежитии и подписывают контракт на семи страницах, в котором обещают соблюдать режим и не шуметь по вечерам. Основная идея заключается в том, чтобы помочь им побыстрее отвыкнуть от тех условий, в которых они выросли, и увидеть себя в новом контексте.

«Дома у нас по-прежнему жуткий кавардак», – сказала Делия. Всякий раз, когда реальность начинает угнетать, девушка вспоминает о занятиях мистера Эдвардса. Любую проблему можно решить, шаг за шагом. «Когда меня что-то беспокоит, я разбиваю проблему на более мелкие кусочки. В таком виде она уже не выводит меня из равновесия, и я могу спокойно обдумать способы ее решения», – добавила она.

«Мне многое довелось пережить, – призналась Делия. – Но пока у меня есть система, которая позволяет выйти за пределы привычного образа мыслей, я могу учиться на собственном опыте. Что бы со мной ни происходило, из всего можно извлечь урок. Если, конечно, подойти к этому с правильной стороны».

Люди, которые лучше других умеют учиться, – те из нас, кто умеет переваривать огромные объемы данных, делать выводы из собственного опыта и извлекать пользу из окружающей информации, – это люди, которые знают, как использовать нарушение когнитивной беглости в своих интересах. Они не просто принимают сведения, которые подкидывает им жизнь, – они их трансформируют. Они знают, что лучшие уроки – это уроки, которые заставляют нас что-то делать, манипулировать информацией. Они преобразуют данные в эксперименты при каждой возможности. Не важно, пользуемся ли мы процессом инженерного проектирования, проверяем идею на работе или обсуждаем новую концепцию с другом – элемент прерывности, который мы привносим в информацию, тем самым усложняя ее обработку, как ни парадоксально, существенно облегчает ее восприятие и понимание.

В рамках одного из исследований, опубликованного в 2014 году, ученые из Принстонского и Калифорнийского университетов изучали взаимосвязь между научением и когнитивной беглостью на примере разницы между студентами, которые писали конспекты от руки, и студентами, которые пользовались ноутбуками. Записывать лекции от руки не только тяжелее, но и не столь эффективно, чем набирать текст на клавиатуре. Во-первых, сводит пальцы. Во-вторых, человек пишет медленнее, чем печатает, а значит, сможет зафиксировать гораздо меньше слов. Студенты, которые пользуются ноутбуками, напротив, тратят меньше времени на активную работу во время лекции, зато делают примерно в два раза больше записей, чем те, кто пишет от руки. Иными словами, письмо от руки требует более активной обработки информации, чем печать: оно предполагает больше труда и позволяет фиксировать меньше фраз.

Проанализировав результаты теста на запоминание материала лекции, ученые обнаружили, что те, кто писал от руки, набрали в два раза больше баллов, чем те, кто печатал. Поначалу исследователи были настроены скептически. Может быть, студенты, которые писали от руки, больше занимались по вечерам? Они провели второй эксперимент: на этот раз обе группы – студентов, пользующихся ноутбуками, и студентов, предпочитающих писать от руки, – посадили в одну аудиторию. По окончании лекции сделанные ими конспекты собрали. Через неделю ученые провели тест. Студенты, делавшие заметки вручную, снова опередили любителей компьютеров. Какие бы ограничения ни вводили, студенты, которые пользовались более трудоемким способом конспектирования, – то есть те, кто искусственно вносил элемент прерывности в обработку информации, – усваивали больше материала.

Этот вывод применим и в обыденной жизни. Столкнувшись с новой информацией, не сидите сложа руки, оперируйте полученными данными – только так вы сможете извлечь из них урок. Ваши весы автоматически отправляют ежедневные обновления приложению в вашем телефоне? Этого недостаточно. Если вы действительно хотите похудеть, постройте график на миллиметровой бумаге. Тогда в обед вы скорее предпочтете гамбургеру салат. Если вы читаете книгу, полную новых идей, заставьте себя прерваться и объясните парочку концепций тому, кто сидит рядом с вами. Это совсем не сложно, и вы скорее начнете применять прочитанное на практике. Если вы столкнулись с новой информацией, работайте с ней – используйте ее в эксперименте или расскажите о ней другу. Разложите ее по мысленным папкам. Эти папки – основа процесса научения.

Любой выбор – это эксперимент. Каждый день приносит с собой новые возможности, позволяющие найти лучшие рамки для принятия решений. Эпоха, в которую мы живем, изобилует данными, причем сегодня их гораздо дешевле анализировать и гораздо легче преобразовывать в действия, чем когда-либо прежде. Благодаря смартфонам, веб-сайтам, цифровым базам данных и приложениям в нашем распоряжении находятся громадные объемы информации. Правда, она будет полезна только в том случае, если мы знаем, что с ней делать.

Данте Уильямс окончил начальную школу Саут-Эйвондейл в 2013 году. В последний учебный день на том же самом стадионе, где шесть лет назад во время Кубка Мира погиб подросток, состоялось торжественное мероприятие. Все было организовано великолепно: воздушные шары, надувной замок, сахарная вата, даже диджей. Школа Саут-Эйвондейл по-прежнему находилась в одном из беднейших районов Цинциннати, во многих домах были заколочены окна, а на улицах продавали наркотики. И все-таки в том году 86 % учеников показали результаты, превышающие образовательные стандарты штата. В предыдущем – 91 %. В дирекции лежал список детей, ожидавших перевода в Саут-Эйвондейл из других школ.

Разумеется, ни одна школа не может измениться благодаря одной-единственной программе, как ни один ученик не может сделаться отличником благодаря одному-единственному предмету или преподавателю. И Данте, и Делия, – а вместе с ними Саут-Эйвондейл и Вестерн-Хиллс-Хай – добились успеха благодаря комбинации целого ряда факторов. Это целеустремленные администраторы и учителя, беззаветно преданные своей работе. Это собранные и внимательные директора. Это поддержка реформ со стороны родителей. Впрочем, преданность и целеустремленность работают только тогда, когда мы знаем, что с ними делать. Информационные комнаты, в которых данные превращались в реальные знания, и преподаватели, которые научились видеть в своих учениках детей с уникальными потребностями и способностями, – вот что в корне изменило государственные школы Цинциннати.

Под аплодисменты родителей Данте поднялся на импровизированную сцену. Как и все остальные дипломы, которые вручали в тот день, диплом Данте был заполнен не до конца. Остается последнее, сказала ему директор. Никто не оканчивает начальную школу, не выполнив финального задания. Каждый должен сделать диплом своим. Она протянула Данте ручку. И он вписал в пустую строку свое имя.