Глава 24
Жизнь девятая. Весёлый посёлок
Спасённого звали Воробей и Читер после пяти минут знакомства с ним почти поверил, что только "летающее прозвище" помогло бедолаге оказаться на крыше. Ну или тот ухитрился перебраться на неё с близко росшего тополя. Однако, этот вариант казался столь опасным, что даже игрок высокого уровня вряд ли рискнёт.
Сам же Воробей так и не смог ничего сказать по этому поводу. Память с перепугу будто обрезало. Вроде как, поначалу убегал от мертвяков, а потом внезапно осознал, что находится на крыше, где нет ни лестниц, ни других способов без переломов добраться до земли.
Читеру пришлось искать верёвку. Благо, поиски не затянулись, потому как Воробей в ходе своих метаний подметил пару машин, сцепленных гибким буксировочным тросом. Длина его оказалось недостаточной, так что, пришлось "узнику крыши" прыгать с высоты около двух с половиной метров. Для старожила — это всё равно, что со ступеньки соскочить, а вот спасаемый серьёзно подвернул лодыжку и теперь ковылял с печальной скоростью и таким же выражением лица.
Но пережитое не сказалось на его разговорчивости. Болтал он так, будто год собеседников не встречал. В основном, увы, словесный мусор выдавал, но Читеру приходилось прислушиваться, вылавливая крохи полезной информации.
Итак, Воробей понятия не имел, как его звали в прошлой жизни (чем ни капли не удивил). Но на этот счёт у него имелось множество предположений, коими он начал делиться чуть ли не с первой секунды знакомства. Заодно рассказал обо всех моментах, которые удалось извлечь из памяти после получения десятого уровня. Благо их оказалось куда больше, чем у Читера, есть о чём поведать. Однако, ничего особенного не выдал.
Воробей провёл на Континенте без малого полтора месяца и постоянно намекал на свою величайшую опытность. Шутка ли, почти без посторонней помощи прокачался аж до девятнадцатого уровня.
Насчёт своего уровня Воробей то и дело вворачивал фразу-другую в свой нескончаемый монолог, косясь при этом на Читера с таким выражением, будто он Далай-лама, взирающий на чистильщика монастырской канализации с заснеженной вершины гималайского восьмитысячника. Морок явно работает, показывает семнадцатый и позволяет этому недотёпе гордиться своим преимуществом.
Сам Читер, разумеется, не пытался указывать на то, что столь опытного игрока аж девятнадцатого уровня легко выручил из беды новичок семнадцатого. И вообще, старался меньше говорить и больше кривиться, хватаясь за пластырь, облепивший чуть ли не половину лица. Рана от укола топором вышла несерьёзная, но крови набежало хорошо, изгваздав одежду и создав впечатление, что дела обстоят куда хуже, чем на самом деле.
Спустя полчаса Читер, сопоставив всё, что услышал от Воробья, создал себе правдоподобную легенду. Будто он, как и этот новичок, направляется в центральный стаб Котла. В его окрестностях располагаются самые безопасные поляны для кача, и там проще найти себе группу близких по уровню игроков. Потом, чуть поднявшись, можно выдвигаться на восток, куда в изобилии прилетают сельские кластеры. Руководство местных стабов готово приплачивать командам за зачистку территории, выдавая наряды на разные деревни и посёлки. Получается и кач, и небольшой дополнительный заработок.
Да уж, не зря Читер за Воробья впрягся. Теперь, на случай неудобных вопросов, сможет ответить правдоподобно, приукрасив свои слова такими фактами, которые вряд ли знают неписи Водяного, или хотя бы серьёзные игроки. Удачно получилось, что первым повстречал именно низкоуровневого. И протестировал морок, и понял, как держатся и чем живут местные новички.
Воробей планировал заночевать в большом посёлке, который располагался в десяти километрах. Назывался он Балаганом и пытался оправдать своё название поставленной на широкую ногу индустрией прожигания жизни. Болтун опрометчиво посчитал, что местные команды зачистки не оставили на подступах ничего серьёзного, потому и пошёл через деревню напрямик. Ну а там его поджидала тройка мертвяков, которых он не смог успокоить из своей мелкашки. Ещё и патроны растерял, пытаясь перезарядиться на бегу. И так за ними убивался, что пытался уговорить Читера помочь найти никчемные боеприпасы.
От такого крохоборства тому чуть дурно не стало. Даже захотелось подарить этому жлобу пару десятков модификаторов, чтобы купил на них миллион патронов двадцать второго калибра и стрелял ими во все стороны без сна и еды, пока полноценным дураком не станет.
Но нет, сдержался, конечно. Так что, придётся Воробью оставаться придурком.
Котёл, похоже, и правда зачищался исправно. Плюс отдалённость от опасной западной границы тоже вносила свою лепту. Читер, конечно, не так уж много мест повидал, но из всех встреченных периметров здешний выглядел самым хлипким. Хуже может быть только ограждение загона для рогатого скота под охраной перманентно нетрезвого сторожа.
На подходе случился характерный инцидент. Шагали уже по дороге, в открытую, ничего не опасаясь. И уже не вдвоём, а присоединившись к тройке таких же малоопытных игроков. Воробей был столь заинтересован в свежих ушах, что сумел их нагнать, несмотря на травмированную ногу.
Дорога пользовалась популярностью, по ней несколько раз проезжали машины. Игроки на них внимания не обращали, так и шли под нескончаемый речитатив Воробья. Но в одном случае сделали исключение.
Навстречу показалась очередная машина. Ничем не примечательная переделка грузовика, который превратили в небрежное подобие бронетранспортёра. Башни не было, лишь открытое пулемётное гнездо, на краю которого расселся по пояс раздетый грузный мужик, жадно обгрызающий яблоко.
Все попутчики, включая Воробья, при виде этой машины резко заметались, устроив на обочине жалкое подобие ровной цепочки. И стоя лицом к дороге, дружно вскинули правые руки в приветствии, которое было принято в Древнем Риме и в нацисткой Германии.
Читеру ничего не оставалось, как проделать то же самое. В противном случае он бы выглядел белой вороной, что в его планы совершенно не входило.
Машина проехала мимо, пулемётчик при этом бросил недоеденное яблоко в Воробья, метко угодив ему в лоб. Тот покачнулся, но руку не опустил, так и стоял, приветствуя.
Лишь когда самодельный бронетранспортёр отъехал метров на двадцать, не разжимая губы прошипел:
– Козлы!
— Угу, — также тихо прошипел один из попутчиков. — Да когда уже этих уродов резать начнут.
– Я думаю, что скоро, — злорадно протянул Воробей.
– Ага. Все так думают. Сильно они борзые, такие долго не живут.
Читер, покосившись вслед машине, уставился на эмблему: треугольная чёрная голова с короткими рожками. Хотелось задать Воробью и прочим несколько вопросов, но смолчал.
И так понятно, что повстречал тех самых Чертей, из-за которых людям Водяного нет хода ни сюда, ни дальше на восток региона.
И ещё кое-что понял. Авторитет у группировки здесь такой, какой Паукам и не снился.
Да, может байкеров по количеству куда больше, но прохожие честь их драндулетам не отдают.
Стала понятна обеспокоенность Водяного по поводу здешней ситуации. У Трубача тут всё серьёзно, без баловства. Неписи не из-за пустой боязни боятся сюда соваться. Нет им хода на восток. Читер почти уверен, что индустрия их повешенья здесь налажена так же чётко, как ритуал приветствия.
Серьёзные ребята.
Пост на въезде в посёлок был формальным. Никто не вёл никаких записей и даже ни одного вопроса не задали. Охрана в одинаково-чёрной униформе, похоже, вообще низкоуровневых за невидимок держала. Не малейшего внимания не обратила.
Зато пройдя через калитку Читер увидел себя. Не в том смысле, что в зеркале, или двойника повстречал, а на объявление о розыске наткнулся. И ник его, и идентификатор, и безобразное подобие портрета, по которому можно смело хватать каждого второго.
А то и первого.
Несмотря на то, что ни разу не похож на эту карикатуру, и даже ник исказил, Читер всё же ощутил себя очень неуютно. Одно дело, когда тебя выискивают какие-то непонятные наёмники, другое, когда к розыску подключается власть.
Власть, конечно, откровенно паршивая. Революции на неё нет. Он ведь ни в чём не провинился, за что с ним так?..
Попутчики отправились своей дорогой, а Воробей, торопливо крутя головой, спросил:
– Ты щас куда?
– К бабам завалю, — соврал Читер. – Ты говорил, что здесь они добрые и недорогие.
– Так может вместе? — оживился Воробей.
— Да не, спасибо, я сам справлюсь, – усмехнулся Читер.
— Да ладно тебе. Может скидку дадут. Типа, за опт, - не сдавался спасённый.
– Извини, но я всё же сам.
– А, ну да, понял. Ты это, пиши, как освободишься. Может что-нибудь замутим. Есть тут пара тем. Подумать надо, с людьми поговорить. Я за тебя попрошу, если что, возьмут в команду. Понял?
Читер кивнул:
– Благодарю. Буду рад с тобой побегать. В общем, не теряйся, вызывай, если что.
Отделавшись, наконец, от Воробья, Читер первым делом нашёл относительно приличную гостиницу, что в этом средоточии разврата – дело непростое. Сняв самую недорогую комнату, отправился в ближайшую лавку приобрести новый комплект одежды. Можно, конечно, старый отстирать, но у игроков замызганное кровью барахло принято менять полностью. Считается, что развитые твари способны унюхать приятное, даже если через тряпьё тонна моющих средств пройдёт.
Затем Читер отправился в обычную забегаловку, где можно недорого поесть и выпить, и где контингент в основном представлен игроками невысоких уровней. В таких местах меньше риска нарваться на заносчивого сторожила, обожающего конфликтовать со слабыми. Не стоит нарываться, ведь это ненужное внимание. Ну и болтают здесь охотнее на самые разные темы. В том числе и на те, о которых опытные люди не распространяются.
Увы, Читер целый вечер убил, но так и не дождался, чтобы кто-то громогласно прокричал, что видел вчера или позавчера угрюмого человека, который потребляет пиво в промышленных масштабах.
Зато выяснил кое-что другое, весьма полезное.
Здесь, на территории Котла, существуют три условные зоны, связь между которыми затруднена. Чаты из одной в другую или вообще не проходят, или проходят скверно, в отдельных местах.
Значит, чтобы отыскать Марта, Читеру придётся проверить все три. А это не должно занять много времени. Котёл не слишком велик и неплохо обжит. Можно легко найти транспорт почти в любую точку.
Эту зону Читер проверил, Марта здесь нет. Завтра доберётся до следующей, а если повезёт, то и обе оставшихся успеет посетить.
Если товарища нигде не окажется – это тупик.
Где его потом искать?
Непонятно...
Читер остался трезв, несмотря на то, что провёл среди жаждущей алкоголя братии несколько часов. И дело тут не в повышенной крепости организма игрока, а в том, что пить он не любил, только вид делал. Персоналу плевать, что он делает со своим спиртным, лишь бы платил, а посетители не очень-то следят за посудой случайного собеседника, присевшего рядом за стойку.
Потому, шагая по улице, оставался в ясном сознании и не терял бдительность. Читер всеми доступными способами высматривал, не проявляет ли кто-нибудь интерес к его персоне. Ну и просто анализировал происходящее.
Вот абсолютно пьяный мужик развалился под стеной. Его карманы ненормально вывернуты и скорее всего освобождены от всего, что имеет ценность.
Вот другой игрок, чуть более трезвый, идёт в обнимку с вульгарно размалёванной девицей, громогласно признаваясь в великой любви и желании прожить с ней долгую жизнь и воспитать пятерых детей. Причём, пристальный взгляд показывает, что этого романтика поджидает пикантный сюрприз. Ведь у его подруги женский только ник, а на самом деле она сама может папашей стать.
Но, конечно, не на Континенте. Здесь дети не рождаются ни у игроков, ни у иммунных цифр.
Вот посреди улицы с важным видом вышагивает патруль: парочка во всё той же чёрной униформе. Как Читер узнал, это даже не Черти, это так называемые "Чёрные рубашки" – их прихвостни. Низовая организация, в которой надо себя проявить, чтобы взяли наверх. Народ на мрачно одетых косится нехорошо, заметно, что их здесь тотально не любят. Один из игроков оказался настолько смел, что пропустил молодчиков мимо, после чего расстегнул штаны и кое-чем помахал им вслед. Столь незатейливая форма протеста вызвала одобрение у всех окружающих, но обошлось без аплодисментов и громкого смеха.
Чертей и всё, что с ними связано, здесь тотально не переваривают. Однако, страх столь велик, что в открытую выказывать негатив не принято.
В гостиницу Читер заходил с опаской. И чем ближе к номеру, тем сильнее возрастал градус нервозности. Однажды его уже подловили в похожем месте, а в то, что снаряды в одну воронку не прилетают, он не верил.
К тому же, это одно из лучших мест для засады.
Но Читер уже не тот, каким был раньше. У него появились новые возможности.
И одну из них он использует прямо сейчас.
Первой Вспышкой врезал ещё на пороге гостиницы. И слегка расслабился, потому как признаков засады не заметил. Умение было настроено на высвечивание людей и показало, что поблизости нет толпы, изготовившейся к захвату. В основном одиночки по всему зданию сверкают радужными пятнами, или по двое. Но в последних случаях они или в стороне от его обиталища, или проводят практические занятия по Камасутре, вряд ли совмещая романтику со злодейской деятельностью.
Приблизившись к двери номера, Читер положил ладонь на рукоять пистолета и напрягся, изготавливаясь к новому вызову Вспышки.
В этот миг свет в коридоре погас, а за спиной послышался металлический щелчок предохранителя, после чего приглушённый голос с особым ударением на последнем слове произнёс:
– Ну добрый вечер ...Питер.
