Осколки маски
Глава 1
Спустя пять дней после нападения «виртуоза» я выглядел как огурчик. Чувствовал себя, правда, паршиво, но главное — внешний вид. Особенно если ты Аматэру и постоянно на виду у десятков, иногда сотен, а порой и тысяч человек.
— С тобой точно всё в порядке? — спросила с подозрением Атарашики.
Мы с ней как раз по видеосвязи общались. Точнее, уже заканчивали общаться.
— Я тебе в четвёртый раз говорю — всё прекрасно. Глянь на меня, — развёл я руки в стороны. — Разве похоже, что со мной что-то не так?
— Даже не знаю… — не сдавалась старуха. — Мне вот не нравится тот синяк у тебя над левым глазом.
— Какой синяк? — не понял я, дотронувшись сначала до левой брови, потом потерев лоб в том месте. А когда глянул на руку, протёр лоб ещё раз.
— Это что, не синяк? — спросила Атарашики. — Синдзи! Ты что, ходишь на глазах у людей с чумазым лицом?!
— Ну бывает, что ты взъелась? — произнёс я немного стыдливо.
И правда, неудобно вышло. Это ведь надо было в саже измазаться.
— Ты Аматэру, ты не можешь щеголять с грязью на лице!
— Хватит уже! — повысил я голос. — Теперь понятно, почему молодые обалдуи бегут куда угодно, лишь бы пореже видеть родню. Ты — то, ты — это… Я и без тебя знаю, что я Аматэру.
— Бр-бр-бр… — что-то там пробормотала Атарашики. — Не забудь умыться.
— Умоюсь, не беспокойся, — буркнул я.
— Ладно. Оставим твой вид на твоей совести, — успокоилась она. — Ты лучше скажи, зачем рисковать Казуки?
— Нет там риска, — дёрнул я плечом. — Парень справится.
— Он не ты…
— Он справится, — перебил я. — Казуки — Патриарх, ему это нужно. И повторю — он справится. Я проверил, «мастер» не так уж силён без бахира.
— Мальчик всего лишь подросток, Синдзи. Я понимаю, что говорить подобное тебе глупо, но он же моложе тебя.
— Он Патриарх. И лишь потом подросток. Инициированный Патриарх. Он размажет этого американца. Ну… победит, во всяком случае. А вот если повезёт, то размажет. Блин, я же не предлагаю оставить их один на один. Поставь там, где они будут драться, кого-нибудь, пусть присмотрит за парнем, если уж ты так боишься за него.
— Как скажешь, — вздохнула она. — Но я всё же против. Уверен, что Щукина нужно слать вместе с посылкой?
— Он же ненадолго, — пожал я плечами. — Обустроите там всё, он и вернётся. К тому же пусть Щукин прочувствует, что теперь он не сам по себе. Вспомнит, что это такое — быть Слугой Рода. Кого мне ещё посылать с такой важной миссией? Суйсэна? Так ему никакое напоминание не нужно.
— Щукин же вроде только недавно был Слугой, — не поняла Атарашики.
— Не Рода, — усмехнулся я. — А одного человека. Оставим эту тему, — махнул я рукой. — Согласен, посылкой могли и другие заняться, но, если отправить Щукина, мне спокойнее будет. А тут я недельку и без него посижу.
— А армия?
— А с армией и Беркутов неплохо справляется, — ответил я.
После разговора с Атарашики подошёл к двери и, выглянув наружу, крикнул:
— Эйка!
— Тут, Аматэру-сама! — тут же выпрыгнула она из соседней комнаты.
— Позови Щукина. И пусть чай мне сделают.
— Слушаюсь, Аматэру-сама, — поклонилась она — немного неуклюже из-за разгрузки.
Щукин пришёл почти сразу, благо он дожидался разговора со мной внизу, на первом этаже.
— Да-да, входи, — пригласил я, услышав стук в дверь.
— Тебе там передают, что обед готов, — сказал он, заходя.
— Лучше бы они чай передали, — вздохнул я. — Башка трещит, а от кофе только хуже.
— Ещё не отошёл? — осторожно спросил Щукин, присаживаясь на свободный стул.
Сам я сидел за столом и просто развернулся к нему лицом.
— Почти, — поморщился я. — Дня через два всё пройдёт.
Сейчас даже забавно вспоминать момент, когда Щукин увидел меня после боя без шлема. Столько эмоций промелькнуло тогда на его старческом лице! Еле убедил его успокоиться и не бежать за Целителем. Правда, потом пришлось ещё и Суйсэна успокаивать… Да уж, тело я в том бою перенапряг конкретно. С поляком было гораздо проще.
— И я почти готов в это поверить, — покачал он головой. — Не думал, что ты самостоятельно придёшь в норму.
— Как-то так, — пожал я плечами. — Такие вот мы, Патриархи, зверьки.
— Патриархи… Ну да…
Удивительно, насколько сильно Щукин держался за устоявшееся мнение о Патриархах. Даже после устроенного с ним спарринга он всё выпытывал из меня, как я прячу бахир? В то, что подросток равен «мастеру» и не использует артефакты, он поверил гораздо быстрее, чем в то, что этот подросток Патриарх.
— В общем, с Атарашики-сан я договорился — скоро ты поедешь в Токио.
— А может, лучше Святова отправить? — спросил он. — Мне и тут работа найдётся.
— Я вам обоим доверяю, но ты «мастер», а отправлять такое в Токио без поддержки бойца твоего уровня? Нет уж, Щукин, готовься. Ты ведь и сам понимаешь, насколько важна твоя поездка. Кроме тебя, я могу отправить только Суйсэна, но он гражданский до мозга костей. Мне нужен ты.
— Да я не против, — заюлил он. — Всё понимаю. Просто и тебе тут «мастер» может пригодиться.
— Здесь война, Щукин. Причём уже на таком уровне, когда плюс-минус «мастер» роли не играет. Или ты хочешь ко мне в телохранители? — усмехнулся я. — А под ногами мешаться не будешь?
Немного жёстко, но ему это сейчас нужно. Понять, наконец, что вернулись прежние времена, что он часть Рода, а не слуга одного конкретного человека.
— Буду, — поджал он губы. — Скорее всего — буду. Ладно, я понял. Извини, что… — запнулся он.
— Тебе не за что извиняться, — произнёс я мягко. — Своим поведением ты мало чем от Суйсэна отличаешься. Такая же наседка. Но мы с тобой часть Рода. Не только ты. Каждый из нас делает то, что должен. Я должен отправить тебя в Токио и на время лишиться отличного бойца. И если что-то и произойдёт, то ни ты, ни я в этом не виноваты. Однако вспомни, на что я способен, и успокойся. Всё будет в порядке.
— Блин, — поник Щукин и провёл рукой по голове. — Провели лекцию, как какому-то мальчишке. Всё, я в норме. Ты сказал, я сделал. Можешь положиться на меня — будет выполнено в лучшем виде.
У каждого из нас свои тараканы. У меня они тоже есть. С Щукиным в этом плане проще — всё на виду, можно сказать. И тут уж не важно, что мозги ему вправляет подросток. Хотя нет, простого подростка он послал бы нафиг, а вот наследника Рода, Слугой которого он недавно стал, выслушал. Не мог не выслушать.
— Вот и отлично.
— Но «мастера» для таких поручений тебе всё же найти надо, — выдал он неожиданно.
— Как будто «мастера» под ногами повсюду валяются, — проворчал я.
— Я про пилотов так же думал, — усмехнулся он. — Но тут я тебе помочь могу — один такой «мастер» недавно перебрался к северному КПП. И сидит он постоянно как раз на земле. Натурально под ногами валяется.
— Ха-а-а… — выдохнул я тяжко. — Не напоминай мне об этом типе.
— Поговорить с ним всё равно придётся, — ухмылялся Щукин. — Как ни крути, а он помог нам.
— Он из семьи предателей, не могу я его к себе взять.
— Ох уж эти ваши японские заморочки, — покачал головой Щукин.
— Тут даже не в традициях дело, — попытался я пояснить. — Скорее, в принципах. Простить эту семью — означает сдаться. Получается, они нас измором взяли.
— Это если просто простить, — заметил Щукин. — А «Правый глаз» нам действительно помог.
— В чём именно? — приподнял я бровь.
— Задержал «виртуоза», — ответил осторожно Щукин. — Достойное и очень сложное, для «мастера», деяние.
— А если бы не задержал? — продолжал я спрашивать.
— Хм, — задумался он. — С такого ракурса я на ситуацию не смотрел.
— Вот-вот, — покивал я. — Меня бы всё равно не взяли, слишком шустрый я для диверсантов. Меньше разрушений на базе? Да. Меньше смертей? Очевидно. Но мне лично-то за что его прощать? Даже не так — лично я за тех же спасённых наёмников простил бы его. Только его. Но я наследник, мои решения — это решения Рода. И прощать его и его семью от лица всех Аматэру? Для этого он как минимум должен спасти мне жизнь. Только вот это за пределами его возможностей.
— Ну да, — произнёс Щукин задумчиво. — Действительно. Род не настолько слаб, чтобы прощать за подобное. Смелость? За это и деньгами можно заплатить.
— Видишь? Тут никаких японских заморочек. Просто старая история, которая могла произойти где угодно.
— Ладно, — вздохнул Щукин. — Как скажешь. Но ты подумай, как решить этот вопрос. «Мастер»-лучник нам точно не помешает.
— Клаусу об этом скажи, — отмахнулся я. — Пусть наймёт старика. Тот же наёмником был, может, и решит вспомнить былые деньки.
— Ты и скажи, — усмехнулся Щукин. — А я скоро в Токио еду, мне не до этого.
— А, — махнул я рукой. — Где там мой чай, кстати? Эйка! Пусти ко мне мой чай! — крикнул я.
* * *
При моём приближении, а подходил я к нему сбоку и чуть сзади, Шима поднялся на ноги и, повернувшись ко мне, поклонился.
— И как ты узнал, что это я?
Этот вопрос меня действительно интересовал, так как при приближении других людей «Правый глаз» не спешил вставать, следовательно он не только умудрился заметить заранее, но и опознать.
— Семейное камонтоку, Аматэру-сама, — ответил он. — В бою не очень применимо, а вот вне боя и перед его началом не раз выручало.
Удивил. Признаю, этот тип меня удивил. У этой семейки, оказывается, и камонтоку есть. То есть оно, конечно, почему бы и нет — семье Сугихара вполне достаточно лет, но как-то я об этом даже не думал. Спрашивать, что именно делает камонтоку Сугихара я не стал, всё-таки это личное.
— Может, у вас ещё и «виртуозы» были? — поинтересовался я, постаравшись не выдать удивления.
— Были, Аматэру-сама, — ответил он.
Совершенно спокойно ответил. Ни гордости, ни смущения, ни какой-либо другой эмоции старик не выказал.
— И мой Род не взял вас обратно? — поднял я брови.
— То были благостные времена, Аматэру-сама, — пожал он плечами. — «Виртуозов» всем хватало.
«Виртуозов» никогда не хватает. Но думаю, он имеет в виду общую силу тогдашних Аматэру, из-за которой они сумели пересилить жадность.
— И вы до сих пор простолюдины, — покачал я головой.
— Сам удивляюсь, Аматэру-сама, — чуть вздохнул он.
— Так может, ну его нафиг? — спросил я. — Смените фамилию, переберётесь в другую страну, благо тех стран полно и заживёте себе в удовольствие.
— А как же честь? — чуть улыбнулся он.
— Честь — слишком эфемерная штука, чтобы столетиями отказывать себе в том, чего вы достойны, — ответил я. — В чём ваша честь, сидеть у нашего порога и выпрашивать прощение, которое вам не нужно?
— Это слишком сложный вопрос, Аматэру-сама, — прикрыл он глаза и чуть склонил голову. — Может, нам это просто нужно?
— Тогда это не честь, а необходимость, — хмыкнул я.
— Еда тоже необходимость, но лишение себя еды во имя какой-то цели — уже достоинство.
— Всё-таки достоинство, — произнёс я, глядя в глаза поднявшего голову старика. — Не честь. Так какое нам дело до вашего достоинства? — подождав немного, пока он ответит хоть что-то, вздохнул, так ничего и не дождавшись. — Уходите, Сугихара-сан. Ищите свое достоинство в другом месте.
— Наше достоинство не имеет никакого отношения к нашему раскаянию. — заговорил он. — И к чести, которую я упомянул лишь для поддержания беседы. Мы лишь хотим исправить ошибку, допущенную нашим предком. Исправить, Аматэру-сама, а не выпросить прощение. Если вам нужна жизнь — берите её. Я готов умереть здесь и сейчас. Если нужна служба, то я сделаю всё, что вы скажете. Я не прошу смилостивиться над нами, я прошу шанса отработать эту милость.
— Отработать? — приблизился я к нему. — Эта игра между твоей семьёй и моим Родом идёт уже восемь сотен лет. Знаешь, сколько мне потребовалось лет, чтобы из фактически сироты, сына дважды изгнанных, стать аристократом? Семь. Всего лишь семь лет. У меня была цель. А что делали вы восемьсот лет? Мне нахрен не нужна твоя жалкая жизнь, и жизнь твоей семьи тоже. Отработать? И как? Мне не нужна ваша отработка, я и без вас справлюсь. Ладно, забудем о этих сотнях лет. Что сделал лично ты, чтобы заработать прощение? Где ты был, когда Аматэру Атарашики в одиночку держала на плечах десять тысяч лет истории? Одна. Женщина. Нуждалась хоть в какой-то помощи. Где ты был? О каком достоинстве может идти речь, если вы лишь просите? О какой чести, если вы только говорите о ней? О каком раскаянии, если вы вспоминаете о нём, лишь когда вам удобно? Ведь как удачно ты пришёл, как раз, когда у Аматэру появился новый наследник. Принятый. Не успевший пропитаться духом древнего Рода. Уж он-то может и соблазниться «мастером»-лучником. Я собрал своё богатство и эту армию в одиночку, будучи простолюдином. Подростком. А что ты сделал, чтобы заработать своё прощение? У меня была цель, она до сих пор есть, и я иду к ней. А вот у вас никакой цели нет. Лишь традиция сидеть у нашего порога.
После того как я замолчал, немного сбледнувший старик отошёл от меня на пару шагов и медленно сел на колени, после чего склонился, уперев лоб в землю.
— Вы истинный сын своего Рода, Аматэру-сама, — произнёс он глухо. — Молю вас, помогите. Направьте недостойных на путь исправления. Сколько бы это не потребовало времени, хоть тысячу, хоть десять тысяч лет, мы отработаем. Молю, дайте нам шанс. Всего лишь шанс.
Наверное, всё же не «истинный сын». Атарашики на моём месте послала бы его куда подальше, а я просто молча ушёл, так и не дав ответа. Никакого. Жадность и стяжательство — увы мне, грешен. Точно знаю, я буду искать способ использовать Сугихару. Искать тот компромисс, который позволит мне его использовать.
* * *
Родовой особняк Аматэру в Токусиме как всегда окружала благостная тишина. Особенно сейчас — в самом начале осени, когда на дворе ещё тепло и деревья радуют своей зеленью. Даже случайные прохожие отмечали, что вблизи поместья Аматэру и дышится лучше, и на душе спокойнее. Пока существует этот Род, существует опора, которую ощущает каждый японец. Весь мир может гореть синим пламенем, но пока живы Императорский Род и Аматэру, Япония выдержит что угодно.
И лишь очень немногие задумываются о том, что и Аматэру всего лишь люди. Что и их может настигнуть горе, что и они льют слёзы, а иногда горя так много, что не хватает никаких слёз. Но посторонние не должны видеть слёз, именно поэтому их время проходит очень быстро — и наступает время ярости.
Аматэру Атарашики ждала прибытие нового Слуги Рода во дворе, прямо напротив главных ворот. Статная, гордая, сопровождаемая молодым парнем, который не понимал, зачем он здесь, но старался делать вид, что так и должно быть. Заехавший в ворота микроавтобус остановился неподалёку от Старейшины Рода и, открыв боковые двери, выпустил наружу двоих. Причём один из них шёл с чёрным мешком на голове и скованными за спиной руками.
— Госпожа, — слегка поклонился Щукин, одной рукой придерживая за локоть пленника, а второй сжимая древний артефакт в виде кристаллического шара с металлическим ободом вокруг него.
— Здравствуй, Антон, — кивнула Атарашики, по-русски приветствуя новоиспечённого Слугу. — Рада приветствовать тебя. Надеюсь, проблем с посылкой не было.
— Ни одной, госпожа, — ответил Щукин.
— Сними, — кивнула Атарашики на мешок, надетый на голову пленника.
Пленник представлял собой ещё одного старика и тоже отнюдь не японца, только выглядел он слегка измождённо и крайне апатично.
— Он оказался не очень крепок духом, госпожа, — заметил Щукин. — Так что сломался довольно быстро. Тем не менее с ним всё равно нужно быть осторожнее.
Проигнорировав эти слова, Атарашики подошла к пленнику вплотную и, чуть задрав голову — так как он был выше неё, — произнесла:
— Так вот ты какой. Интересно. Говорят, что именно ты убил моего внука, это так?
— Да… — пробормотал пленник. — Мне приказали…
— Всем вам приказывают, — вздохнула она. — Антон, что-то у меня шея побаливает, — Щукин среагировал моментально, поставив пленника перед ней на колени. — Знаешь, что тебя ожидает, Стивен? — спросила она американца. — Сначала ты расскажешь всё. Даже то, что, казалось бы, забыл. А потом… «Виртуозы» очень редкие ребята, все наперечёт. Нам заплатят очень много, чтобы мы позволили ставить на тебе опыты.
— Не слишком ли это опасно, госпожа? — спросил Щукин. — Этот тип хранит секреты не только своего Рода и клана, но и молодого господина тоже.
— Ну я же не собираюсь отдавать его на опыты прямо сейчас, — усмехнулась она. — Подождём окончания войны в Малайзии. После неё Синдзи всё равно собирался раскрыться.
— Но его сила… — произнёс неуверенно Щукин.
— Не страшно. Однако если наследник захочет, будет несложно позаботиться о его молчании, — произнесла Атарашики, закончив фразу взглядом на пленника. — Отрезать язык. Отрезать пальцы, — прошептала она чуть склонившись над побледневшим ещё сильнее Флемингом.
— Так ведь не поможет, госпожа, — усмехнулся Щукин.
— М? — покосилась она на него. — Хм… Тогда придумаем ещё что-нибудь. В конце концов, опыты можно проводить под наблюдением Рода.
— Убейте, прошу… Я всего лишь выполнял приказ…
— Вот тварь, — скривилась Атарашики. — Прояви хоть чуточку самоуважения. Знаешь ведь, что ничего не изменится от твоих причитаний. Что там со вторым? — подняла она взгляд на Щукина.
— Под снотворным, — ответил тот. — После взятия в плен этого, младшего мы не трогали. Он даже не в курсе провала их миссии.
— Отлично, беседовать с ним будет интересно, — произнесла она, глядя на микроавтобус, где лежал второй пленник, и, посмотрев на своего молодого спутника, неожиданно произнесла:
— Казуки, именно тебе предстоит убить племянника этого ничтожества, — кивнула она на «виртуоза».
— Как прикажете, Аматэру-сама, — вздохнул он. — Я как знал, что вы не просто так взяли меня с собой.
— Так пожелал Синдзи. Он сказал, что это пойдёт на пользу твоему развитию.
— Простое убийство? — удивился он.
— Сражение с серьёзным противником насмерть, — поправила его Атарашики.
Вот тут Казуки слегка занервничал.
— Если господин сказал… — произнёс он неуверенно, после чего замер на мгновенье и повторил более решительно: — Если господин сказал, значит, так тому и быть.
— Не волнуйся, мальчик, — вздохнула Атарашики. — Никто не выпустит против тебя полноценного «мастера». Под блокиратором Саймона вы будете с ним на равных.
— Тем более. Я справлюсь, Аматэру-сама. Я готов к этому бою.
— Будь более естественен, когда говоришь такие слова, — покачала головой Атарашики. — Читай обстановку. А то такое впечатление, что ты сам себя убеждаешь.
— Хм, — замялся Казуки. — Учту, Аматэру-сама.
— Может, всё же не стоит, госпожа? — подал голос Щукин.
— А что я могу сделать? — бросила она на него взгляд. — Против наследника идти? Не в этом вопросе, тут он явно лучше меня разбирается. Или ты думаешь, парень откажется от боя? Казуки?
— Я сильнее. Всё будет нормально, — пожал тот плечами.
На этот раз очень даже естественно. Щукин не мог не отметить, что паренёк сейчас очень похож на Синдзи. Похоже, неосознанно подражает ему. А может, и осознанно.
После того как пленных отвели, точнее, одного отвели, а второго отвезли на каталке, Казуки умотал в спортзал, снимать скрываемое напряжение, и Атарашики с Щукиным сели поговорить в одной из гостиных особняка.
— Как дела обстоят в целом, Антон? Своими словами, — спросила Атарашики.
— Если и дальше пойдёт как сейчас, то у малайцев очень мало шансов. Так что сейчас главное — подготовиться к приходу англичан.
— Думаешь, их всё-таки позовут?
— Конечно, госпожа, — ответил он слегка удивлённо. — Я понимаю, что молодой господин пытается задержать их приход, но Англия не отдаст без боя свою часть Малаккского пролива.
— Понятно. Но пока всё идёт к тому, что он очень дорого им станется, — произнесла она. — Альянс Кояма зашевелился, готовится. Если бы Кояма их не сдерживали… — замолчала она. — Хотя врать не буду — я не знаю, почему именно они не выступают. Может, виновны Кояма, а может, это общее решение. В любом случае последний демарш ваших войск заставил их нервничать.
— Вы про захват области Бинтулу, госпожа?
— И уход из неё, — кивнула Атарашики. — У меня даже исподволь пытались выяснить, пойдут ли Шмитты дальше.
— Если альянс вступит в войну, нам будет гораздо проще, — вздохнул Щукин. — Но по уму они должны дождаться хода англичан.
— По уму, — усмехнулась Атарашики. — Но мы Аматэру, Антон. За всю свою историю мы проиграли всего две войны. Из-за второго поражения пришлось вступить в клан Кояма. Всего две войны за восемь тысяч лет подтверждённой истории. И об этом помнят. А кто помнит о клане Тяньшаньхуа? Ну выиграли они тысячу лет назад у нас — и где они? А теперь посмотри на конфликт в Малайзии под этим углом. Шмитты, конечно, не Аматэру, могут и проиграть, но за ними-то именно мы.
— То есть все уверены, что мы победим, и боятся не успеть?
— Не совсем так, — чуть вздохнула Атарашики. — История историей, но в логике и практичности аристократам не откажешь. Ни в чём они не уверены, но червячок сомнения их наверняка гложет. Уж слишком громко вы о себе заявили. Мири захватили легко и просто, флот уничтожили, гения и «чистую кровь» в качестве трофеев привезли, Бинтулу под контроль захватили. И сейчас уже неважно, что потом оставили. Умом-то они понимают, что это лишь начало. Дальше будет сложнее. Но попробуй докажи это. Хотя бы себе. Ты ведь знаешь, что такое мораль на поле боя, насколько это эфемерное понятие. Точно так же и здесь — одно дело логика, другое дело Аматэру. Когда я была одна… — замолчала она, опустив взгляд. — Имя Рода потеряло изрядную часть своей легендарности и таинственности. Я не смогла сохранить слишком многого. Теперь же… На нас смотрят многие, Антон, — подняла она взгляд. — Не только в Японии. Всего одно объявление, один приём, и через несколько дней неизвестно откуда взявшаяся армия вторгается в соседнюю страну. Успешно вторгается. Захват земель, трофеи, череда приёмов, Синдзи за очень короткое время заставил вспомнить, кто мы есть. И вновь пошли разговоры о столпе нации. О легенде, которая не может умереть. На меня уже очень давно не смотрели со страхом. С подобострастием — да, но не со страхом. Ты, — прожигала она его взглядом, — часть легенды, часть истории. Ты тот, на чьи плечи легла ответственность и долг. Ты обязан позаботиться, чтобы Аматэру продолжали сиять. Твоё имя должно греметь, Антон. Чтобы враги боялись даже подумать о тех, кто стоит над тобой. Чтобы и через тысячу лет твой Род был напоминанием всем, насколько мощные силы воспитывают Аматэру.
— Так и будет, госпожа, — склонился в поклоне вставший из кресла Щукин. — Род Аматэру будет продолжать сиять. Я позабочусь об этом.
* * *
— Я даже ругаться на тебя не могу, — вздохнул Асикага Чишоу.
— Ещё раз простите, Чишоу-сан, — произнёс Юдай, сидящий напротив главы Рода.
— Да что уж там, — покачал головой Чишоу.
— Может, ему и полицейские нужны? — неожиданно спросил сидевший рядом Гиоу, младший брат главы Рода и начальник полиции Токусимы.
— Несмешно, — посмотрел на него Чишоу.
— А я и не шучу, — произнёс Гиоу.
— Боги, хоть ты не начинай, — поморщился глава Рода и, вновь перенеся своё внимание на Юдая, спросил: — Надеюсь, детей ты в Роду оставишь?
— Если вы не против, — ответил осторожно Юдай.
— Да как я могу быть против?! — воскликнул Чишоу. — Боги, Юдай, ты думаешь, я не понимаю твоего решения? Всё я понимаю. И в связи с этим просто обязан сказать — не забывай, чья кровь течёт в твоих жилах. Фамилию тебе придётся сменить, но ты всё равно останешься нашим родственником, так что не подведи. Не посрами честь Асикага. Пусть Аматэру-сан видит, какие сыны рождаются в нашем Роду.
— Я буду достоин своей крови, — поклонился Юдай.
У входной двери вернувшегося домой Юдая ждали обе его жёны.
— Глава сильно злился? — спросила старшая.
— Вообще не злился, — усмехнулся он.
— А дети? — спросила младшая.
— Остаются в Роду, — на что обе облегчённо вздохнули. — Я мог бы поговорить с Чишоу-саном, вас бы оставили с детьми…
— Совсем дурак? — произнесли они одновременно, вскинув при этом подбородок.
— Куда ты, туда и мы, — ответила старшая.
— Идиот, — добавила младшая.
— Спасибо, родные, — обнял их Юдай.
Он не посрамит чести Рода. Его дети будут гордиться отцом, а жёны задирать нос при встрече с подругами. Аматэру-сама не будет разочарован в том, что дал ему шанс.
* * *
После окончания последнего совещания штаба я пребывал в задумчивости. Как-то уж больно быстро малайцы собрали новые силы. Командовал ими, правда, всё тот же Джабир. Но самое главное, к нам на огонёк ехали сразу оба малайских «виртуоза». В общем-то и ладно, но что там у них в столице происходит, что король пошёл на подобное? Серьёзно, отпускать от своей драгоценной тушки придворного «виртуоза»? Видать, нехило на него надавили. И скорее всего в этом поучаствовал его брат.
В работу штаба я не лез — как и обычно, в общем-то. Тут и без меня разберутся, что делать, в конце концов, мы ждали и готовились к этому моменту довольно долго. Немного напрягало отсутствие Щукина, но это, скорее, из-за привычки. Привык я, что он тут командует. На деле же Беркутову в этом плане я доверял не меньше, а насчёт того, у кого из этих двоих больше опыта командования, даже поспорить можно. А вот, кстати, и Беркутов.
— Ну что, — спросил он подходя. — Есть что сказать по совещанию?
— Мне?! — изобразил я крайнюю степень удивления.
— Почему нет? — пожал он плечами. — Мозги у тебя есть, всей полнотой информации ты владеешь, может, и выдвинешь интересное предложение.
— Не, Жень-Жень, — покачал я головой. — Я в тактике крупных соединений ни бум-бум. Тут тебе карты в руки. А моё дело сидеть, слушать и мотать на ус.
Интересно, пошутит он про ус?
— Ну нет так нет, — произнёс Беркутов.
Ясненько.
— Спрашивай уже, — произнёс я. — Ты ведь не о тактике со мной пообщаться подошёл.
— Эх, — вздохнул он, и оглянувшись, чуть понизил голос. — Артефакты. Вы на пару со Щукиным захватили «виртуоза» и явно не своими собственными силами. Вот у меня и возник вопрос — артефакты с тобой или уехали вместе с Щукиным?
— Со мной, — ответил я после короткой паузы. — Кроме подавителя. Не волнуйся, если ловушка не сработает, я лично сгоняю к «виртуозам» и уничтожу их.
Не всегда же они под «доспехом духа» ходят.
— Вот дерьмо, — прикрыл глаза Беркутов. — Лучше бы их Щукин с собой взял.
— Ой, да ладно тебе, — отмахнулся я. — Поверь, всё под контролем.
— А передать эти артефакты…
— Нет, — перебил я. — Ты вообще соображаешь, о чём говоришь?
— Извини, — почесал тот затылок. — Само как-то вырвалось. Но ведь и тобой рисковать нельзя.
— Полностью с тобой согласен, никак нельзя, — покивал я. — Потому со мной, если что, поедут Ёхай на пару со Святовым. Лично я в самое пекло лезть не собираюсь.
— И на том спасибо, — качнул головой Беркутов.
— Да не волнуйся ты так. Рано ещё волноваться. Я считаю, что ловушка сработает. Как минимум одного «виртуоза» мы прихлопнем, а со вторым и армия сладит. Зря мы, что ли, так долго артиллерию пристреливали? Вынесут бедолагу малайца на счёт раз.
— Ты прав, — потёр он лоб. — Рано об этом беспокоиться. Но если что… Предупреди меня сначала. Хотя бы предупреди. Пожалуйста.
— Конечно. Куда ж я денусь? Главкома о своём выходе в поле я буду просто обязан предупредить.
Войска малайцев только прибывали, а «виртуозов» так и вовсе пока не было — по намёкам Латиф они должны прибыть в самую последнюю очередь. После чего последует переход армии в Бинтулу, обустройство и только потом атака наших баз. Или одной базы, там видно будет. Я же, пока время было, катался по базам, в основном лишь показывая себя, чтоб бойцы знали, что Аматэру рядом. Где-то здесь шляется. Но в основном, конечно, обитал на Главной базе, которую недавно приняли под охрану наёмники «Жареных черепах». Отказываться от дополнительных сил в виде семи МД они не стали, да и в целом изменения были минимальны, зато чёткость взаимодействия и реагирования у новой охраны базы была на высочайшем уровне. Они взяли под контроль буквально всё, включая расквартированный на базе полк, склады и ближайшую территорию. Которая теперь была не просто прилегающей местностью, а чуть ли не частью базы. Во всяком случае армейские палатки буквально окружали базу, а постоянное движение вокруг неё не останавливалось даже ночью. И я говорю не о патрулях, создавалось впечатление, что половина «Жареных черепах» живёт именно за пределами базы. И никогда не спит. Там же, — в смысле, вокруг базы, — располагалась и основная часть техники наёмников — на территории самой базы её практически не было.
Генрих Тодт тоже не сидел без дела. Полностью передав ответственность за базу, он начал брать под полный контроль дорожные пути Мири. Плюс на нём были дальние подступы к Главной базе. Количество блокпостов на дорогах увеличилось вдвое, как и количество патрулей. Параллельно с этим люди Махатхира наводили порядок в области — не захватывали, а именно наводили порядок после захвата. Организовали поставку продуктов, а вот со многими предметами первой необходимости им придётся помочь. Тоже траты, но надеюсь, Асикага Юдай в скором времени снимет с нас часть бремени. Побыстрей бы он уже начал действовать — у меня под боком уже на два корабля моряков набирается, и хотелось бы передать управление ими Юдаю. В общем и целом, спустя почти четыре с половиной месяца, как я впервые прибыл в Малайзию, округ Мири по-настоящему можно назвать нашим. А главное — все работают, все при деле. Впереди нас ждёт самое интересное, но пока тылы надёжны, можно немного и расслабиться. Мы выполнили поставленные задачи в срок и теперь работаем на опережение.
Глава 2
Если смотреть на ситуацию с нашей стороны, то «виртуозы» умерли легко и буднично.
— Есть подрыв, — произнёс оператор связи.
— Что ж, поехали, — откинулся на спинку стула Беркутов.
Думаю, уже через несколько часов станет точно понятно, мертвы они или выжили. Но последнее вряд ли — даже «виртуозам» будет сложно выжить, если на них упадёт пятиэтажное здание. Не помрут сразу, что уже звучит неубедительно, так задохнутся позже, пока их будут искать и извлекать из-под обломков. Хотя, конечно, всякое в истории человечества случалось, потому мы и перестраховываемся, начиная атаку именно в этот момент.
Два батальона шагающей техники выступили только сейчас, а вот силы Антипова, работающего, можно сказать, по своей прямой специальности, уже должны начать покусывать малайцев, расположившихся у столицы округа Бинтулу. Диверсии и жалящие наскоки — в ближайшее время он будет делать всё, чтобы внимание противника было сконцентрировано на нём. Плюс уничтожение вражеской разведки, но тут уже совместно со вторым полком Оливера Лама. Третий и четвёртый полк пойдут вслед за техникой, прикрывая и поддерживая её. Естественно, орда беспилотников будет чистить небо, правда, в непосредственной близости от малайцев БПЛА бесполезны из-за ПВО противника, но пока и так сойдёт. Наша ПВО вместе с артиллерией и техподдержкой Бокова тоже выдвинется, но чуть позже.
Здесь и сейчас генерал Джабир собрал действительно всё, что есть в Восточной Малайзии, все военные силы. Даже полк полицейских присутствует. После того как мы разобьём эти силы, в малайской части Калимантана не останется военных короля. Лишь силы местных кланов, но с ними, как ни странно, у нас диалог налажен. Нет, ничего такого, предавать нынешнюю власть они не намерены, но пока их не попросят вмешаться в конфликт, они будут сидеть тихо-мирно. Естественно, за это я пообещал также не трогать ни их самих, ни их… собственность, скажем так. Остальная полиция Восточной Малайзии нам не соперник, всё, что будет мешать безоговорочной победе и захвату этой части острова — оставшиеся королевские аристо. Вот этим просто придётся делать хоть что-то, и, если откровенно, задайся мы целью захватить Восточную Малайзию, эти аристократические партизаны могли бы сильно нам напакостить. Не стоит забывать, что это здесь королевских войск не останется, а в Западной Малайзии их ещё полно. Но как раз захватывать мы ничего и не будем, лишь обозначим, на что способны, а то, не дай бог, малайцы психанут и попросят помощи англичан уже сейчас.
Ну и да, несмотря на мою браваду и победные реляции, даже наличествующие сейчас военные силы малайцев будет уничтожить отнюдь не просто. Это в обороне у нас замечательно, а для полномасштабного наступления нас всё же маловато. Оно будет, но уже сейчас видна куча проблем. Особенно если мы хотим уменьшить наши потери до минимума. Из округа Бинтулу мы силы малайцев выгоним, несомненно, после этой битвы они сами уйдут, а вот дальше будет непросто. Но именно это нам и надо — вялотекущая война с постоянными наступлениями и отходами, чтобы у малайцев создалось впечатление, что они и сами справляются. На равных, так сказать, воюют. А то после фееричных проигрышей у наших границ, когда мы сидели в обороне, у них вполне могло сложиться мнение, что всё пропало. А ведь скоро сюда Токугава придут, и малайцы реально могут психануть и позвать англичан.
Впрочем, что там будет в будущем — тот ещё вопрос, зато в нём не будет малайских «виртуозов». Гора с плеч. Не зря мы обстреливали городок, разрушая немногие местные гостиницы, оставив нетронутой только лучшую из них. Заодно прошлись и по усадьбам, где могли остановиться «виртуозы». Точнее, один «виртуоз», приезд второго был для нас немного неожиданным. Самым сложным оказалось незаметно заминировать здание так, чтобы оно и сложилось при взрыве, и чтобы взрывчатку раньше времени не нашли. Естественно, это был план «А». Был и «Б», и «В», но даже с планом «А» всё произошло весьма удачно. Могла же эта парочка и в разных местах поселиться — об их личных отношениях я ничего не знаю, может, они не переваривали друг друга. Но я в любом случае рад, что нам теперь не придётся рвать задницу, чтобы их уничтожить. И кстати, хоть план «Б» и не потребовался, но замаскированная артиллерийская батарея, которую удалось спрятать довольно близко от сил короля, всё равно вот-вот начнёт стрельбу по малайскому штабу.
— Засадной батарее — огонь, — спокойно произнёс Беркутов.
Он вообще, как я заметил, очень редко отдаёт приказы. Наш Беркутов… я даже вот так сходу и не подберу слово, чтобы его охарактеризовать как военачальника. Педант? Нет, не то. Планировщик? Ну так они все такие, по крайней мере должны быть. Дотошный планировщик? Где-то так. Беркутов вылизал план операции до блеска. Учёл или попытался учесть всё, после чего просто стоял и отслеживал ситуацию, внимательно слушая доклады операторов связи и отдавая редкие приказы просто потому, что с его позиции виднее, когда именно их отдавать. В основном Беркутов полагался на свои подразделения и их командиров, предварительно хорошенько промыв им мозги и запихнув туда эти самые планы.
А вот Щукин — его полная противоположность, если так можно сказать. В отличие от Беркутова, охарактеризовать его легко. Щукин у нас Шахматист. Не составляет задания командирам, а следуя общему плану, он словно шахматными фигурами управляет вверенными ему подразделениями. Отряд сюда, две роты сюда, оставить одну роту здесь, артиллерию нацелить на этот квадрат, такой-то полк отвести туда и — бац!.. Артиллерия работает, враг отступает, оставленная рота бьёт прямой наводкой по отступающим именно там противникам, отряды МПД дербанят оставленную без прикрытия технику, штаб малайцев в панике, а наши подошедшие полки добивают остатки врагов.
Два совершенно разных подхода к командованию, но, как показывает практика, королевским войскам не по нраву ни тот, ни другой. А уж какой из них лучше, я и вовсе затрудняюсь ответить. Например, после Щукина от вражеских сил вообще мало что осталось, а после Беркутова у нас на руках образовалась целая куча трофеев, но при этом личный состав малайцев в основном сумел уйти. Однако именно это и планировалось. Как я уже говорил — уничтожать всех ещё рано. У короля должно сложиться впечатление, что он ещё может победить, а откуда этому впечатлению взяться, если его техника у нас, а люди поголовно вырезаны? Не-ет, войнушка должна продолжаться, но уже на территории противника, чтобы при этом и наши кланы задумались. Король будет полагать, что он может победить, а кланы, японские кланы, будут нервничать, считая, что мы можем отхватить ещё больше территорий. Идея, кстати, моя. Ну да — сам себя не похвалишь, никто не похвалит.
То, что мы победили, стало понятно уже через шесть часов боя, а ещё через два я сидел в столовой и уминал свой ужин, который приготовила Эйка.
— Английский средний МД «Вавилон», — подошёл ко мне с бутербродом в руках Беркутов и, усевшись напротив, спросил: — Знаешь, сколько мы их захватили?
— Ну? — оторвался я от тарелки.
— Тридцать восемь штук.
— Сколько? — переспросил я.
— Тридцать восемь, — повторил он. — Около пятидесяти они смогли отвести в глубь своих территорий, остальное мы пожгли. Что-то Боков, может, и восстановит.
Весьма… Весьма, короче. Новенький, прямо с завода «Вавилон» стоит почти одиннадцать миллионов долларов, ну или полные одиннадцать миллионов рублей. Дорого для среднего мобильного доспеха, даже с учётом того, что машинка довольно неплоха. С рук её за такую цену никто не купит, а использовать самому слишком сложно — пилотов-то у нас теперь хватает, но шагающая техника — это вам не автомобиль, слишком много различий в использовании техники разных стран. Есть ну очень похожие, а есть такие как «Вавилон» — хрен его просто так освоишь. Просто управлять можно, да, но нам-то воевать на них нужно. Из всех пилотов, что у меня есть — а это чуть больше восьмидесяти человек, — лишь девять готовы сесть в кабину этого МД. Точнее, готовы-то многие, а вот уверенно управлять им могут лишь эти. Сказывается редкость данной техники в Японии и общая сложность в управлении вообще всех «англичан». Плюс прошивка программной части на малайском языке. В общем, что есть у нас «Вавилоны», что нет их…
— Мда-а-а… — протянул я. — И куда нам их девать?
— Ну это уж твои проблемы, — усмехнулся Жень-Жень и, пожав плечами, произнёс: — Продай.
— Это не так просто, как ты думаешь, — вздохнул я.
— Я верю в твою изворотливость, — хмыкнул он, впиваясь зубами в бутерброд.
Эх, а ведь как просто в некоторых книжках — захватил трофеи и тут же их куда-нибудь продал. А по факту это тот ещё гемор. Может, Боков их по своим старым каналам куда-нибудь сбагрит? Во время войны Дориных и Вятовых именно этим он и занимался — помимо прочего. С другой стороны, техника-то английская, и проблема с переусложнённым управлением известна всем. Да и цена. Даже если её скинуть — а сделать это придётся в любом случае, — всё равно далеко не каждый будет готов купить все наши трофеи скопом. Так что и продавать придётся поштучно или малыми партиями. Плюс общая занятость — разбираться помимо войны ещё и с этим как-то не хочется. Хотя… последний пункт вычёркиваем — у меня в Японии будет кому этим заняться. Начиная с моих партнёров по альянсу и заканчивая Атарашики, которая наверняка найдёт для этого людей. Хм, вот ей я эту проблему и сбагрю. Пусть рекламирует наши малазийские успехи, может, и найдёт среди аристократов желающего купить всё разом. Всё-таки тридцать восемь единиц не самых плохих МД, плюс восстановленные Боковым до этого, плюс то, что он восстановит после этого боя. Штук пятьдесят в общей сложности, я думаю, будет. Да ещё и по дешёвке.
А ведь у малайцев с шагающей техникой теперь напряжёнка будет. Раньше у них её было слишком много для не воюющей и пребывающей под колпаком англичан страны. Но то раньше…
— Ладно, — произнёс я. — Продажей я найду кого озадачить. А ты учти в своих планах, что у королевских сил скоро начнутся проблемы с техникой. Шагающей, я имею ввиду. Нам не резон давить их сейчас слишком сильно.
— Я помню, — кивнул Беркутов. — И когда вернётся Щукин, напомню ему, если что. А пока об этом рано говорить. Малайцам есть чем сражаться, — после чего дожевал последний кусок бутерброда и произнёс: — Кстати, Антипов со своими диверсантами чуть не поймал Джабира. Этот горе-генерал, как ни странно, до последнего оставался с войсками.
— Наверняка на него давят сверху, — пожал я плечами.
— Да и бог с ним, — махнул он рукой и, многозначительно глянув на мою тарелку, произнёс: — Меня сейчас больше волнует ужин.
Ну да, Эйка всяко готовит лучше, чем наши повара. Да и продуктами её Суйсэн снабдил.
— Эйка-тян, — усмехнулся я, — У тебя там что-нибудь осталось для нашего полководца?
— Конечно, Аматэру-сама, — поклонилась стоящая рядом телохранительница. — Сейчас принесу.
На следующее утро после пробежки, душа, завтрака и всего такого я отправился на стрельбище. Не тренировки ради, просто для души — вот захотелось мне пострелять, и всё. К тому же именно с утра там если кто-то и есть, то в очень малом количестве. Правда, сейчас основные наши силы задействованы в операции против малайцев, но и на самой Центральной базе народа немало, в том числе и оба полка «Короны ветра», чей командир с сыновьями как раз находился здесь. С дежурными по стрельбищу я пересёкся ещё на входе, так что у меня было несколько минут, пока они не притащат патроны и не подготовят место. Впрочем, даже если бы уже всё было готово… кто бы мне запретил пообщаться со знакомыми? Семейство Хасэгава заметило меня ещё у пропускного пункта, благо тут всё на виду, но бежать здороваться, естественно, не стали, а вот стоило мне подойти поближе, как все трое обернулись в мою сторону. Поклонилась эта троица одновременно, но поприветствовал меня только глава наёмного отряда.
— Доброе утро, Аматэру-сама.
— Доброе, Хасэгава-сан, — кивнул я в ответ, обозначив улыбку. — Тароу-кун, Фусаши-кун. Решили позаниматься с утра?
Поприветствовал я их в порядке старшинства и как-то на автомате, хотя парням, скорее всего, было на это плевать.
— Война — не повод отлынивать от тренировок, — произнёс Хасэгава разогнувшись. — Особенно для этих двух салабонов.
— А чё сразу — салабонов… — пробурчал Фусаши.
— А ну цыц, мелкота! — прикрикнул Хасэгава, покосившись на него.
— Вы только с автоматами тренируетесь? — глянул я на их стол.
— Автоматы, пистолеты, — ответил он. — Но это здесь. А так и гранаты, и тяжёлое вооружение, и тактика. И всё остальное, что потребуется им в будущем.
Место для пистолетов, револьверов и тому подобного чуть дальше, так что неудивительно, что я тут только автоматическое оружие вижу. Ибо нафига доставать остальное раньше времени?
— О! — воскликнул я пришедшей в голову мысли. — Может, посоревнуемся? Каждый сам за себя, проигравший… эм… пятьдесят отжиманий.
— Хм, — взял короткую паузу Хасэгава, после чего немного неуверенно произнёс: — Почему бы и нет…
— Быть может, потом? — уловил я его желание отказаться. — Сейчас-то вы заняты. Можно подобрать время получше.
— Нет-нет, всё нормально, — ответил он.
— Отец просто боится, что мы тебя в пух и прах разобьём, — вставил неожиданно младшенький.
— Фусаши! — тут же последовал окрик Хасэгавы. — Прошу простить моего сына, у него давние проблемы с языком.
Сам Фусаши в этот момент потирал бок, куда его ткнул локтем стоящий рядом брат. Ну и да, стала понятна нерешительность Хасэгавы — побеждать начальство и так-то опасно, а уж если это начальство — Аматэру… А ведь мой Род известен своей справедливостью. Только вот наёмник в это, по всей видимости, не верит. Жизненный опыт? Или дело в моём возрасте? Подростки вообще те ещё зверьки, порой из-за ничего вспыхивают. А может, кстати, и верит в Аматэру, просто не хочет ставить меня в неудобное, по его мнению, положение.
— Ничего, Хасэгава-сан, всё нормально, — улыбнулся я. — Я достаточно высокого мнения о своих навыках, так что, если вы меня победите, я просто поаплодирую вам. Ну и отожмусь. С этим тоже проблем нет.
— М-да… — покосился он на Фусаши. — Как я и сказал — почему бы и нет? Оружие своё?
— Давайте вашим, — пожал я плечами. — Чтобы честно было. Только минут пять дайте, постреляю чуть-чуть, привыкну… Или, если хотите, возьмём моё оружие.
Хасэгава выбрал мою автоматическую винтовку MKb-102 Schmerzmittel. Подозреваю, для того чтобы мне было проще. Я бы на его месте выбрал первый вариант, и если аристократ проиграет, утешил тем, что оружие не его, не успел привыкнуть, вот если бы со своим автоматом… Но что есть, то есть.
Стоит ли говорить, что я разделал их в пух и прах? Пожалуй, скажу — я уделал семейство Хасэгава, не оставив им и шанса. Не из-за слов Фусаши, просто не видел смысла сдерживаться. Нельзя сказать, что они ничего не смыслят в стрельбе из автоматического оружия, просто я слишком хорош. Причём я не хвалюсь, тут даже хвалиться нет смысла — результат был очевиден. Меньше всего очков набрал старший сын Хасэгавы, Тароу, он и отжался пятьдесят раз. Легко и непринуждённо. Что опять же неудивительно с его рангом «ветеран». Кстати, как выяснилось, в отличие от аристократов, которые, перейдя на новый уровень, некоторое время оттачивают мастерство, Тароу сдал на ранг сразу, как только стал более-менее уверенно выполнять экзаменационную технику. Так что полноценным «ветераном» его всё же назвать нельзя.
Ну а дальше я предложил повторить, но с пистолетами. Пока шли на новое место, Тароу тихо бурчал о том, что это несправедливо, мол, тот редкий случай, когда он проигрывает брату в стрельбе, наступил именно сегодня. А Фусаши на это только улыбался и его подкалывал.
В качестве вспомогательного оружия все трое использовали «Кольт 1911» — отличная, хоть и старая машинка. Причём у Хасэгавы реально старая, в то время как у его сыновей — современная реплика. И да, у каждого было по два пистолета. Зачем именно столько, я выяснил, когда начался этап на реакцию, то есть стрельба по внезапно появляющимся целям. Для этого у нас здесь был выстроен небольшой лабиринт. Хасэгава и его старший сын в тире использовали по одному пистолету, а вот Фусаши, выйдя на позицию, достал оба, и лишь после этого, слегка запнувшись, повернулся в мою сторону.
— Ты не против? — спросил он, приподняв пистолеты.
— Фусаши! — рявкнул Хасэгава, отреагировав, скорее всего, на неуважительное обращение к столь высокой персоне.
— Нет, нет, всё нормально, — махнул я рукой, успокаивая его и давая добро Фусаши.
— Прошу прощения, Аматэру-сама, мой сын будет наказан, — поклонился Хасэгава.
— Право слово, не стоит, — отмахнулся я.
— Не все столь благородны как вы, Аматэру-сама, — покачал он головой. — Так что от воспитательной беседы он не уйдёт. Пока будет отжиматься, естественно.
М-да… Ну и ладно, мне-то что, не лезть же в семейные разборки?
В общем, Фусаши лишь немного опередил старшего брата и проиграл несколько очков отцу. Интересно другое — во время стрельбы он использовал нечто, очень похожее на искусство боя двумя пистолетами моего мира, но именно что похожее. Менее просчитанное, более неуклюжее, вообще никаким образом неспособное вплести в себя элементы «маятника», а значит, никак не помогающее уворачиваться от пуль. Впрочем, последнее пользователям бахира, наверное, и не нужно.
— Ну, как я? А? А? Ведь крут? Крут? — спрашивал Фусаши, вернувшись на позицию.
— Хасэгава-сан, — произнёс я. — Вот это вот, то, что мы сейчас видели… эм…
Замялся я, подбирая слова — не хотелось мне критиковать Фусаши.
— Искусство огнестрельного боя, Аматэру-сама, — вздохнул Хасэгава. — Создавать его ещё дед мой начал.
Семейный стиль?
— А Фусаши-кун, он… как далеко он в нём продвинулся?
— Он в самом начале пути, Аматэру-сама, — ответил Хасэгава.
— Хм… понятненько, — задумался я. — Не могли бы вы показать мне, как это должно выглядеть?
Мужик сейчас явно чертыхается и материт сына. Наверняка думает, что я захочу выведать у него все секреты, а отказать Аматэру… довольно сложно.
— Если вы этого хотите, — вздохнул он ещё раз.
Я на это лишь кивнул.
То, что показал Хасэгава, несомненно, было лучше, чем у Фусаши, но при этом всё так же сыро. Когда он вернулся к нам и, вынув магазины, положил пистолеты на стол, вокруг которого мы собрались, голос вновь подал Фусаши.
— Ну как? Отец тоже крут, да? — задрал он показательно нос.
И его даже одёргивать никто не стал. Наверное, потеряли всякую надежду привить ему чуть больше уважения к аристократам. Во всяком случае, здесь и сейчас.
— Хм, — покосился я на него. — Хасэгава-сан, я ни в коей мере не хочу лезть в секреты вашей семьи и требовать обучить меня, но позвольте задать пару вопросов.
— Слушаю, Аматэру-сама, — выдохнул он и даже как-то расслабился.
— В этой… системе используется бахир?
— Пока нет, — ответил Хасэгава. — Сами движения ещё не до конца вылизаны. Но в будущем, несомненно, мы попробуем приспособить некоторые бахирные техники.
— А стихия? Или вы будете брать техники из нескольких?
— Ещё мой отец говорил о стихии Молнии, — ответил он.
К слову, адептами именно этой стихии всё семейство Хасэгава и является.
— Для скорости, как я понимаю, — произнёс я задумчиво.
— И для реакции, именно так, — кивнул он.
— Что ж, — сказал я и снарядил пистолеты Фусаши магазинами. — Вы и ваша семья достойны уважения. Тем не менее позвольте дать совет — изучайте огнестрельный бой. Понимаю, это сложно и техник этого стиля в свободном доступе очень мало, тем не менее, если вы продолжите идти прежним путём, вас ждёт разочарование. И да, — крутанул я пистолеты на пальцах, — вашей главной задачей в будущем будет контроль пространства. Нереальный контроль пространства. Божественный, можно сказать. Без этого… — вздохнул я, покачав головой. — Фусаши, дёрни переключатель на максимальный уровень.
Теперь мишени, расположенные в небольшом лабиринте, будут появляться с минимальным промежутком времени и буквально на секунду. Да и самих мишеней будет больше.
* * *
Дед гордился созданием нового стиля. «Сокутей но икунангаку», он же «Геометрия усмирения». Старик буквально вдалбливал его в своего сына, бредящего фехтованием, а как появился он, Хасэгава Муро, вплотную взялся за внука. Дед мечтал, что доведённый до идеала новый стиль боя даст его потомкам Герб. Что ж, то, что видит перед собой Муро, ставит крест на тех мечтах. Никакого «нового» стиля нет и не было, максимум чей-то воссозданный, но… за такое и убить могут. Чёткие движения, выверенная до миллиметра траектория движения рук и ног… Боги, каким же неуклюжим всё теперь видится! Как будто дети, не понимая, что делают, повторяют за взрослыми. И ведь даже надежды нет, что парень всё сам придумал — такое за одно поколение, да ещё и одним человеком не создать. Молодой Аматэру буквально перетекал из одной стойки в другую, постоянно находясь в движении. Кстати, если присмотреться и подумать, то эти его полушаги, а иногда и полноценные шаги при смене стоек… Заменить мишени на реальных людей, встать на их место, и становится очевидным, что за то время, пока ты появляешься в проёме очередного окна, даже точно зная, где стоит твой противник, ты просто не успеешь в него выстрелить. Прицел тупо сбивается. Выскочил с наведённым прицелом, а цель стоит чуть в стороне. Даже если выстрелишь одновременно с парнем, попадёшь в молоко. Аматэру буквально уворачивается от пуль. И стреляет с нечеловеческой скоростью. То есть понятно, что с человеческой, это видно, но скорость реагирования на угрозу просто зашкаливает. Божественный контроль пространства, м-да… Стоп. Он ведь так и сказал — «вашей главной задачей в будущем». То есть Аматэру дают добро на продолжение разработки стиля?
— Да как он это делает?! — воскликнул Фусаши.
— Если точно знать, откуда и когда выскочит мишень, всё несколько упрощается, — произнёс Тароу.
— Хочешь сказать, что сможешь повторить? — усмехнулся Муро.
— Нет, — вздохнул старший сын. — Даже если месяц тут безвылазно просижу.
— Аматэру вряд ли провёл тут так много времени, — поджал губы Муро.
— То есть получается, всё зря? — дошло до Фусаши. — Аматэру ведь не дадут нам…
— Уже дали, — перебил его отец. — Так что следите внимательно, такое вы вряд ли увидите ещё где-то.
— Хорошо, что это не настоящий макет здания, а то фиг бы мы что-то разглядели, — заметил Тароу, не отрывая взгляд от Аматэру.
Это да. Лабиринт, если его так можно назвать, был выстроен из панелей таким образом, чтобы наблюдающим можно было увидеть как можно больше, хотя иногда Аматэру всё же скрывался от их глаз. И в такие моменты Муро остро сожалел, что не находится за спиной парня. Первое, что сделал Муро, когда их фактический начальник вернулся к столу, это убедился, правильно ли он того понял. А то мало ли, вдруг ошибся?
— Позвольте вопрос, Аматэру-сама.
— Да, конечно, спрашивай, — ответил тот, вынимая магазины из пистолетов.
— Какую стихию вы посоветуете изучать, чтобы улучшить то, что мы разрабатываем? И, если не сложно, не скажете, на каком я сейчас… уровне, скажем так.
— Хм… — качнул головой Аматэру. — Про уровень сложно сказать — я вряд ли видел всё, на что вы способны. Но то, что видел… — задумался он. — По десятибалльной шкале где-то на троечку.
— Это удручает, — вздохнул Муро, втайне боясь услышать ответ на первый свой вопрос.
— Это нормально, — покачал головой Аматэру. — То, чем владею я, создавала куча народу, анализируя огромное количество информации. Вы же работаете одни, да ещё и с тем, что есть. А вот со стихией я вам мало чем могу помочь, — у Муро после этих слов аж сердце ёкнуло, однако следующие слова парня немного успокоили: — Но, как я и говорил ранее, минимум огнестрельный бой. Ваша задача — усилить контроль пространства, и, если верить одной моей знакомой, у огнестрельного боя есть несколько техник, которые могут вам помочь. У Ветра есть нечто похожее, Молния всё же больше про скорость ну и, соответственно, реакцию. Точно не Огонь. И вам в любом случае придётся модифицировать существующие техники. Лучше, конечно, создать что-то своё, но это офигеть как сложно. Если спросить моего мнения, то вам лучше сконцентрироваться на огнестрельном бое стихии Ветра, но сам я в этом лопух, так что могу сильно ошибаться. Молния… — задумался он. — Нет. Скорость тут не сильно важна, а реакцию можно и другими методами улучшить. Их, кстати, в свободном доступе полно.
— Благодарю, Аматэру-сама, — согнулся Муро в глубоком поклоне.
Хотя слова про стихию он не очень-то и понял — если Аматэру достиг своего уровня, значит чем-то он должен пользоваться?
— Благодарю, — последовали за отцом оба брата.
— Если сумеете довести ваш стиль до логического конца, вплетя его в современную школу огнестрельного боя, считайте, Герб у вас в кармане, — произнёс Аматэру, глядя на них. — Это будет долго и трудно, но и награда достойная. Когда это случится, обратитесь к Аматэру — подсобим с Гербом, если что. Мы умеем ценить упорство и всегда награждаем по заслугам.
* * *
Нельзя сказать, что Казуки трясло или он был испуган, но его нервы точно были словно натянутая струна. Если бы ему прямо сейчас сказали, что бой отменяется, он бы точно смалодушничал и громко выдохнул. Когда он только узнал, что ему предстоит, он больше растерялся, чем напрягся или испугался, но время шло, а его нервы всё больше и больше натягивались. Видеосвязь с господином, несомненно, помогла и убрала последние сомнения. По его словам, будучи на таком же уровне развития, господин несколько минут не давался в руки пятерым «ветеранам», да ещё и в замкнутом пространстве небольшого кабинета. Звучало это фантастически, но раз так сказал господин… Плюс не стоит забывать, что он неплохо продвинулся в том стиле рукопашного боя, что господин преподаёт ему. По видеосвязи Аматэру-сама ещё раз напомнил о том, что не раз говорил до этого — рукопашка в мире довольно примитивна, и даже его умений хватает, чтобы выделиться на этом поприще. И да, никто не собирался тупо бросать его в бой, перед этим Казуки провёл кучу спаррингов с бойцами Рода, так что даже он видел подтверждение слов господина — именно что примитивна. Стили рукопашного боя существуют, можно даже сказать, развиваются со временем, но такими жалкими темпами, что иначе как отсталыми эти стили и не назовёшь. Слишком уж велико влияние бахира, чтобы развился стиль, которому обучается Казуки. А вот для Патриархов он идеален. Господин воистину гений. Лучший, идеальный, достойнейший во всех смыслах…
Именно на этом месте его мысли и прервал звонок мобильника. Сидя в практически пустой комнате поместья Аматэру и мандражируя перед боем, на который его вот-вот должны были позвать, Казуки совсем забыл про телефон, взятый по привычке с собой, отчего чуть не вздрогнул, почувствовав вибрацию под левой ногой. Как он оказался именно там, Казуки не понял — карманов в его кимоно не было, так что мобильник он положил рядом с собой, но уж точно не пихал под себя. Глянув на экран мобильника и немного удивившись, Казуки принял вызов.
— Слушаю вас, Укита-сан. Что-то случилось?
— Это я у тебя хочу спросить, — раздалось из динамика телефона. — Куда ты там пропал на две недели, и что с тренировками?
— Оу, что я слышу, Укита-сан спрашивает о тренировках? Может вы ещё и бегаете, как я вам говорил?
— Десять километров в течение дня, — раздалось из телефона в ответ. — Думаешь, я слабак и без надзора не потяну такое?
— Ну… как бы…
— Хорош издеваться, — возмутился Мамио и через пару секунд молчания спросил: — У тебя там всё в порядке? Я не хочу лезть в твои дела, но ты пропал не на какие-то пару дней, может, помощь нужна?
— Всё нормально, Укита-сан, правда. Просто я тоже прохожу обучение, но у меня оно несколько более интенсивное.
— Ясно, — услышал Казуки вздох. — Ты хоть своих школьных друзей предупредил, что тебя не будет?
— Конечно, что я…
— Так же, как и меня? — прервал его Мамио. — Парой слов, и думайте что хотите? Позвонил бы ты им.
— Спасибо, Укита-сан, — неожиданно для самого себя произнёс Казуки. — Со мной правда всё в порядке.
Сначала он хотел отшутиться, но почему-то не получилось. А тут ещё и дверь после тихого стука отъехала в сторону, показав девочку-служанку его возраста. Ничего говорить она не стала, просто стояла в проходе и ждала, пока он закончит общение по телефону.
— Да было б за что, — произнёс Мамио. — Ладно, заканчивай свои тренировки и возвращайся, бегать в одиночку совсем не весело.
— Постараюсь закончить побыстрей, — ответил Казуки. — До встречи, Укита-сан.
Впрочем, они оба понимали, что в таком деле от тренируемого ничего не зависит.
— До встречи.
— Уже зовут, да? — посмотрел Казуки на служанку, на что она молча поклонилась. — Ну пошли тогда.
Казуки было интересно, к чему такому готовит его Атарашики-сан? Он, конечно, не супергений как господин, но не заметить особое к себе отношение было трудно. Пояснения, рассказы, откровенное обучение, его чуть ли не дрессировали, однако для чего всё это, было непонятно. Теперь вот ещё и Рури-чан. Где это видано, чтобы принятому в Род Слуге выделяли личную служанку из числа потомственных Слуг? Правда, ничего такого ему не говорили, то есть никто не представлял Рури-чан как его служанку, но он уже давно обтёрся среди Слуг, чтобы всё понимать. Она выполняет за него мелкую работу, например, уборку в комнате, если его куда-то зовут, то именно она его об этом предупреждает, да в конце-то концов — она всегда поблизости. Если ему что-то надо, именно Рури-чан оказывается рядом и выполняет его просьбы. Или отвечает на вопросы. Но это всё ерунда по сравнению с главным и очевидным доказательством его правоты.
— Рури-чан.
— Слушаю, господин, — раздался её голос позади.
Вот именно. С какой стати потомственной Слуге Рода в пятом поколении называть его господином? Как же это смущает…
— Подготовь мне ванну. Минут через тридцать.
Казуки был совсем не уверен, что освободится через полчаса, да и в том, что не попадёт в больницу, был не уверен, про смерть думать вообще не хотелось, но это единственное, что пришло ему на ум. Блин, и зачем он вообще её окликнул? Забавно… это первый раз, когда он отдал ей недвусмысленный приказ. И ответила Рури-чан, похоже, на автомате. Нет, он, конечно, Патриарх, воспитанник наследника, постоянно крутится возле старейшины, но — служанка? Ему?
Заходить в подземный — дабы не портить вид поместья — комплекс, Рури-чан не стала и осталась возле дверей в небольшую будку, которая служила входом. Там, под землёй, было спрятано много чего, от помещения охраны и тюрьмы до нескольких спортзалов и бассейна. Это с виду поместье Аматэру в Токусиме выглядело как мирный памятник древней архитектуры, на деле же… По словам Атарашики-сан, даже пятёрка «виртуозов» со стандартным усилением вряд ли способна пережить штурм поместья. В отличие от менее древних Родов, Аматэру никто не ограничивал в защите своей земли. Любая техника, любое вооружение, всё, что доступно за деньги — и ещё чуть-чуть. Именно здесь родилась Кояма Шина, когда её мать эвакуировали после нападения на Родовое поместье Рода Кояма. Впрочем, за время войны сюда многих эвакуировали.
Спустившись вниз, Казуки оказался на пропускном пункте, где его ждал другой сопровождающий, один из личных охранников Атарашики-сан, Мурата Харухико.
— Расслабься, малец, ты его уделаешь, — произнёс он.
— Конечно уделаю, Мурата-сан, — кивнул ему с улыбкой Казуки. — Главное — сделать это быстрее, чем я провернул это с вами, а то получится, что он сильнее вас.
— Не думай об этих глупостях, — потрепал его за плечо Мурата. — Главное… Не важно.
— Не волнуйтесь, Мурата-сан, я не проиграю, — произнёс Казуки.
Конечно, приятно, что о тебе заботятся, но слишком уж явно за него переживают. Чувствовать неуверенность человека и одновременно слышать его подбадривания как-то неуютно.
В небольшой, полностью пустой — если не считать двух человек — зал Мурата заходить не стал, да это и неудивительно — то, что должно здесь произойти, не для посторонних глаз.
— Пацан? Я должен сражаться насмерть с пацаном? — произнёс мужчина европейской наружности.
Что именно он сказал, Казуки не понял, но сказано было явно на английском. Его сегодняшний противник.
— Тебе не всё ли равно? — подал голос Щукин-сан. — Минус один враг твоего клана. Радуйся.
Этого мощного старика Казуки не мог не узнать. Говорил он тоже на английском.
— Ну вы и ублюдки, — посмотрел на Щукина-сана противник и, повернувшись к Казуки, добавил: — Без обид, пацан, но в чём-то он прав. Хоть тебя заберу с собой.
Сам Щукин-сан на эти слова лишь хмыкнул, после чего кивнул Казуки и отошёл к стене. Одна его рука находилась в кармане чёрной толстовки, а вторая на кобуре с пистолетом. Пистолет нужен для получения преимущества, если американец взбрыкнёт, так как оба они, и Щукин-сан, и его противник, находятся под «блокиратором Саймона», опустившего их ранги до «воина». Ему, Казуки, никто помогать не будет. Бой насмерть как-никак.
Вдох-выдох. Всё будет как на спаррингах с бойцами Рода. Надо всего лишь бить ещё сильнее, не жалеть противника и использовать то, что господин велел не использовать на союзниках. Он сильнее. Он справится. Он точно справится. Господин сказал, что он справится, а значит, иначе и быть не может.
Пошевелить пальцами на ногах, почувствовать их, почувствовать стопы ног, ноги, всё тело. Вдох. Выдох. Почувствовать лёгкие, мышцы, усилить тело. Сконцентрироваться. Вспомнить, как он часами подбрасывал камешки и смотрел, как те медленно опускаются. Медленно. Он сильнее, быстрее, он не может проиграть. Глядя на то, как слегка замедленный в его восприятии противник приближается к нему, Казуки сделал прыжок вперёд.
Удар сверху сбил поднятый блок врага, отчего тот чуть довернул корпус, не давая воспользоваться открывшейся возможностью, но это и нужно было. Потеряв из виду ноги Казуки, да ещё и сместив центр тяжести, противник закономерно нарвался на подсечку, а падая вперёд, не смог увернуться от апперкота. И уже на земле получил пару ударов ногой по голове. Получил бы ещё, если бы не откатился в сторону. Впрочем, преследовать его Казуки не стал, опасаясь борьбы в партере. Если враг сможет его подмять под себя, тут же всё и закончится. Увы, но Казуки ещё не настолько хорош, чтобы выбраться из-под взрослого тренированного бойца.
Как только противник поднялся на ноги, Казуки тут же рванул в его сторону, но напоролся на точно такой же рывок, чудом уйдя от пролетевшего мимо сгустка голубоватой энергии, и резко наклонился вперёд, уворачиваясь от удара левой. Продолжая движение, он согнулся пополам, ударив ногой через себя, угодил пяткой в лицо противнику и разгибаясь захватил его штанину, заставив того упасть на спину. Дождавшись очередного кувырка противника, с подшагом вперёд выбросил ногу и попал тому точно в солнечное сплетение. Перебирая ногами и пытаясь сохранить равновесие, враг начал отходить назад, отчего полностью раскрылся, чем Казуки и воспользовался по полной. Ещё один подшаг, удар в корпус, в челюсть чуть согнувшегося противника, ещё один в челюсть, подсечка и, стимулируя особым способом мышцы, со всей силы ударил обеими руками уже падающего врага. Наблюдая за спаррингами Святова-сана и господина, он своими глазами видел, как тот отбрасывал русского далеко в сторону точно такой же связкой. К сожалению, Казуки на такое был не способен, так что ему пришлось добавить удар ногой прямо в голову упавшего противника. Видимого результата это не принесло, и, откатившись в сторону, противник вновь начал подниматься, но на этот раз Казуки остался на месте, печёнкой чувствуя, что приближаться к тому не стоит. Не сейчас.
В тот момент Казуки как никогда понимал господина, который не раз и не два ругался на этот проклятый «доспех духа» — если бы не он, американец уже давно лежал бы тут без сознания. Так ещё и кулакам больно. Притуплять боль Казуки умел, а вот полностью её блокировать — нет. Всё, надо убрать лишние мысли и собраться.
Осторожно, короткими шажками приближаясь к противнику, Казуки пытался подобрать лучший способ атаки, но почему-то каждый раз его что-то останавливало. Противник тоже не спешил нападать, как и он сам, осторожно приближаясь. В какой-то момент, когда расстояние между ними сократилось до минимума, а нервы готовы были порваться от напряжения, Казуки осенило — техника. У него же просто техника наготове. И в тот же миг он понял, что встал слишком близко. Всего одна упущенная деталь, и расстояние превратилось в слишком маленькое. Рывок в сторону и перекат спасли его от очередного сгустка энергии, но уже практически поднявшись на ноги, Казуки был сбит с ног навалившимся на него противником. Практически сразу за этим его бок обожгла боль от удара. Извернуться, чуть довернуть тело, и следующий удар пришёлся в его локоть, после чего его дёрнули, и Казуки оказался на спине. После такого всё, что он мог сделать, это прикрыть голову руками.
Неужто это конец? Вот так вот бесславно погибнуть в каких-то подземельях? Похоже, да. Казуки чувствовал, как очередной удар ломает ему рёбра, как немеет левая рука, как кончается воздух в его лёгких, и дышать всё сложнее и сложнее. Как же так, ведь господин сказал…
Господин сказал победить.
Слегка раздвинуть руки, отмечая положение противника. Сместить левое плечо чуть в сторону, пропуская очередной удар, и тут же левой же рукой, схватить руку противника, выстреливая правой вверх и хватая того за вторую. Рывок вверх, и лоб Казуки встретился с носом противника. Еще раз. Чуть повернуть корпус, сместить бедро в сторону, толчок. Нереальный в его положении толчок, опрокинувший врага на спину. Правая рука свободна, левую всё ещё держат. Развернуться на спине и со всего маху ударить противника ногой в лицо. Левая рука свободна, кувырок через спину, встать на ноги.
Господин сказал победить.
Очередной сгусток светящейся хрени Казуки принял на скрещенные руки, усилием воли отключив боль. По всему его телу словно бегали мурашки, а волосы стояли дыбом. Тем не менее на самом краю сознания Казуки знал, что никаких мурашек нет, а его волосы были всего лишь растрёпаны. Перед ним был поднявшийся на ноги противник, который обречён сегодня проиграть. Потому что…
Господин сказал победить.
Рванув вперёд, Казуки буквально отбросил в сторону руку противника, которой тот нанёс удар, и тут же ударил в ответ. Правой в челюсть, левой по рёбрам, правой туда же, левой в челюсть, подсечь опорную ногу, правой в челюсть начавшего падать врага, доворот корпуса и… Обычный человек просто не смог бы провернуть такое, скорости бы не хватило, но противнику Казуки не повезло, и уже будучи в полёте, падая на землю, он получил удар с двух рук прямо в грудь, что заставило отлететь его метра на полтора назад. Прыжок вперёд, и уже Казуки оседлал противника, нанося град очень тяжёлых ударов.
Господин сказал победить.
Два, четыре, шесть, двенадцать, двадцать… Удары сыпались с ошеломляющей для простого человека скоростью, но кто в том зале был простым человеком? Все, кто там были, знавали удары и побыстрее, но в тот момент, для одного конкретного американского бойца хватало и такой скорости. Вот пропал его «доспех духа», и уже ему пришлось уйти в глухую оборону, прикрыв руками голову. Очередной удар сломал ему кость правой руки. Лицо уже давно избито в кровь. Рёбра трещат от нагрузки, но пока держатся, правда, лишь за счёт того, что парень почти их не трогает, сконцентрировавшись на голове и прикрывающих её руках. Следующий удар отбросил левую руку в сторону, но сил вернуть её на место уже не было, а значит, лицо фактически открыто, что моментально подтвердил сломанный ударом нос. Понимал ли Роджер, что проиграл? Конечно. Но сдаваться? Нет. Флеминги умирают, такое, хех, бывает, однако сражаются, чёрт подери, до конца.
В какой-то момент Казуки, рывком поднявшись, начал избивать противника ногами, но недолго. Заметив, что тот уже даже не шевелится, остановил очередной удар. Не зная, что делать дальше, отошёл чуть в сторону и посмотрел на Щукина, потом на американца. Опять на Щукина. Опять на американца. Он победил, но господин говорил, что смерть человека Патриарх не спутает ни с чем, тем не менее Казуки был в недоумении, он ведь ничего не почувствовал. Его противник жив? Или всё-таки мёртв. Мёртв… Он убил… Нет, господин же говорил, что он не спутает… смерть… Значит, жив? Ведь жив? Но… он ведь должен… Что должен? Убить? Победить? Жив этот гайдзин или нет, демоны его подери?!
Роджер был жив. Ненадолго потеряв сознание, первое, что он сделал, это попытался закрыть голову, после чего на автомате принялся подниматься на ноги. Медленно, еле-еле. С окровавленным лицом и недействующей правой рукой. Всё это время Казуки стоял в стороне и тупо пялился на своего противника. Пару раз упавшего, но упорно поднимавшегося на ноги противника. Когда тот всё же более-менее утвердился на своих двоих, то попытался встать в стойку, но со сломанной рукой всё, что у него вышло, это поднять левую и прислонить к виску, обозначив тем самым готовность к бою. Насколько это вообще возможно для человека, который и стоять-то не должен. И что теперь делать ему, Казуки? Продолжить избивать противника? Забить его до смерти? Но… Как так-то? Это ведь… Это ведь уже не бой.
— Господин сказал победить, — произнёс Казуки, глядя на Щукина. — Я победил.
— Я тебя всё равно не понимаю, парень, — хмыкнут тот. — Но смысл улавливаю. Иди.
Ответа старика он не понял, но кивок на дверь в конце как бы намекал. Он победил. Господин сказал — он сделал. Теперь можно и о ванне подумать.
