Деньги

В Средние века и в более позднее время слово «Левант» будило в людях воображение и вызывало представление о больших оживленных базарах и портах Востока. Это было реальностью, и о том свидетельствуют многие итинерарии (описания путешествия) по Святой земле. Латинскому королевству крестоносцев, расположенному на перекрестье путей из Европы, Азии и Африки, казалось, было предназначено сыграть важную роль в международной торговле. Однако требуется дать более точное определение месту общественных институтов крестоносцев в торговых связях между Востоком и Западом.

В международной торговле эпохи заката Римской империи и в раннем Средневековье господствовали в обращении византийская номисма (восточно-римский вариант солида) или наследовавший ей гиперперон (иперпер), золотые монеты высочайшего качества и с относительно стабильным курсом. Будучи средством обмена в Средиземноморье и важным товаром варварской Европы вплоть до Скандинавии, эти золотые монеты относительно недавно были названы «средневековым долларом». Когда в конце VII в. монополия была нарушена и мусульманский золотой динар влился в атрофированные артерии международной торговли, мир вокруг mare nostrum принял обе денежные единицы. Их поддерживала экономическая мощь двух крупнейших империй, чья хозяйственная активность затронула всю Европу вплоть до Северного моря и через Индийский океан и степи Евразии распространилась до Дальнего Востока.

Утверждение колоний крестоносцев на границе Византии и Ислама породило третью денежную единицу, которую начали чеканить крестоносцы, – безант. Много надежд и ожидания было связано с тем, что безант станет третьей по значимости золотой монетой в международной торговле. Казалось, золотые запасы Европы и ее развитая торговля, а также близость рынков Востока дают этой монете великолепный шанс. Но безант даже в свои лучшие времена не оправдал надежд крестоносцев. Само его название говорило о том, что первые золотые монеты, встреченные крестоносцами, были византийскими. Арабская вязь на монетах напоминала о надписях динара Фатимидов в Египте. Затем религиозное чувство потребовало добавить на монеты изображение креста и заменить хвалы Аллаху и его пророку славословиями Святой Троице, по-прежнему переведенными на арабский язык. Использование на королевском монетном дворе арабских литейных форм объяснялось не восточным влиянием, но твердым коммерческим расчетом. Целью крестоносцев было сделать так, чтобы новая монета была принята на Востоке. В этом деле их постигла неудача, они не выдержали конкуренции со стороны Византии и мусульманских правителей. Тем не менее безант был удостоен чести быть первой золотой монетой христиан в широком обращении, который чеканился за сотню лет до того, как в Италии появились флорины и дукаты.

В Иерусалимском королевстве имели хождение многие валюты; их было больше, чем христианских княжеств. Во всех странах Европы существовало большое число монетных систем, но имелись определенные ограничения. Так, большие суммы оплачивали золотыми монетами, бывшими в дефиците, и слитками, прибегали также и к взаимовыгодному обмену. К тому же большая часть деловых сделок осуществлялась в относительно немногих финансовых центрах. На Востоке, захваченном крестоносцами, сложилась совсем иная ситуация. Деньги не только шли за купцом, но были они и у множества пилигримов, съехавшихся со всего христианского мира. Нам известно, что во время 1-го Крестового похода имели хождение монеты из Пуату, Шартра, Ле-Мана, Лукки, Валенсии и графства Мельгёй. Денежный запас, хранившийся в Триполи некоторое время после 1221 г., представленный 3500 серебряными монетами и биллонами, состоял из 1700 монет крестоносцев и 1800 французских монет из 24 разных мест. В результате недавних раскопок в районе дворца тамплиеров в Иерусалиме был обнаружен клад монет XII в. из Шартра. Эти многочисленные западноевропейские монеты вкупе со всеми валютами Ближнего Востока были введены в оборот восточными купцами, равно как и мусульманскими, христианскими и еврейскими паломниками. Этим объясняется важность менял, которым были выделены особые улицы в Тире, Акре и Иерусалиме. В столице две улицы в соседстве основных базаров занимали, соответственно, столы сирийских и европейских менял. Хотя это разделение могло быть связано с разным налогообложением, в большей степени это было результатом специализации.

Местные деньги были из золота, серебра и меди. Чеканка монет была королевской монополией. И вплоть до правления Балдуина II, а возможно, даже и при Балдуине III дворянство было лишено этой привилегии под угрозой конфискации феода. Королевские полномочия так и не были официально отменены, как и не была дарована привилегия чеканки монет любому вассалу королевства. Используя последние данные исследований, мы можем утверждать, что монетные дворы в сеньориях появились очень поздно, только после битвы при Хаттине. Даже тогда право чеканки монет было ограничено; несмотря на то что, возможно, она и была доходным делом для феодала, сомнительно, чтобы это занятие имело чисто экономические причины. Монеты были малого достоинства и низкой пробы. Основная цель их чеканки была, вероятно, заявить о своей политической независимости.

Наиболее частыми в обращении в королевстве были иностранные золотые монеты. Самыми первыми монетами был византийский иперпер, который чеканился при дворе императора Михаила VII Пафлагонского и имел хождение в Антиохии. Южнее, в Триполи и Иерусалиме, самой первой золотой монетой был динар Фатимидов. Со временем появились монеты крестоносцев, которые, видимо, чеканилась на севере страны. Обычным делом было гравировать на византийских монетах имена правителей крестоносцев. Европейцы начали чеканить свои монеты позже, в XII в. Имеются ранние упоминания об использовании при расчетах безантов (bisantini). Однако неизвестно, были ли это оригинальные монеты или копия низкого качества динаров Фатимидов. Bisantini sarracenati (сарацинские безанты) появились в 60-х гг. XII в. Видимо, это было нововведением в области финансов. Появление в обращении золотых монет крестоносцев не привело к отказу от фатимидского динара. Пользовались как мусульманскими монетами, так и монетами крестоносцев, на что влияла экономическая конъюнктура.

Древний динар содержал 4,25 г почти чистого золота. Поздний фатимидский динар, который копировали крестоносцы, был более легким и низшей пробы. Однако он все еще превосходил по весу и содержанию золота bisantinus sarracenatus крестоносцев. Обычно он был от 22 до 23 мм в диаметре и весил от 3,5 до 3,7 г (наибольшая вариативность была от 3, 15 до 4,02 г). В сплаве было 65,5–75 % золота. Это была довольно грубая копия. Эти самые первые монеты крестоносцев внешне напоминали арабские. Однако любой, кто хотя бы поверхностно знает арабский язык, легко заметит, что надпись лишена смысла и, за небольшим исключением, вязь совсем не арабская. Это просто набор вертикальных черточек, кругов и тому подобных знаков. Сомнительно, чтобы это делалось сознательно. Мы явно имеем дело с западными чеканщиками, работавшими на Востоке, но не знавшими местного языка. Этот феномен вызывает тем больший интерес, если принять во внимание, что монетный двор Фатимидов в Тире работал за год до того, как город был захвачен крестоносцами (1124), и завоеватели, по всей видимости, продолжали чеканить фатимидский динар, используя существовавшие штемпели.

Со временем мастера крестоносцев, работавшие над воспроизведением динара, добились того, что стали прочитываться отдельные буквы и слова, например дата и место чеканки. На некоторых монетах были изображения небольшого креста и латинские буквы «B» и «Т», которые могли обозначать одного из Боэмундов (или Бертрана Триполийского) и Танкреда или указывать на монетный двор в Триполи, Тире, Антиохии и Акре. Новая разновидность динара появилась позже, хотя он не заменил более ранние. Новая монета была копией динара Айюбидов. Поскольку был обнаружен только один подобный золотой динар, трудно выяснить его значимость. Он имеет 22 мм в диаметре и немного легче (3,31 г), чем предыдущий динар Фатимидов. Хорошо скопирована часть надписи, хотя куфическое письмо воспроизведено не столь отчетливо; вторая часть надписи не имеет смысла, и чеканщик явно не знал арабского.

Значительное изменение в монетной системе государства крестоносцев произошло только в 1250 г. Папский легат Одо де Шатору был возмущен, «что на безантах и драхмах, отчеканенных христианами в Акре и Триполи, указаны имя Мухаммеда и дата его рождения», и папа Иннокентий IV запретил чеканку монет с мусульманскими надписями. Власти крестоносцев ответили на требование папы необычным образом: на своих новых монетах надписи остались на арабском языке, но содержание их стало христианским. Подобные золотые монеты чеканили по крайней мере в течение 8 лет (1251–1257), в то время как более распространенные серебряные монеты, которые копировали дирхем Айюбидов (21–23 мм; 2,12–2,88 г), были в обороте небольшое время, обходя запреты папы. Новый золотой «христианский» без-ант внешне походил на динар Фатимидов, но имел особый шрифт (nashky), которым пользовались на монетных дворах поздних Айюбидов. В центре был изображен крест, а арабский текст надписей говорил о происхождении Христа: «Отчеканен в Акре в 1251 г. от Воплощения; Отец, Сын и Дух Святой». В центре читалось: «Бог един». На реверсе была надпись: «Мы гордимся Крестом нашего Господа Иисуса Христа, в котором наше Спасение, Воскресение и Жизнь, и Он наша Защита и Прощение».

Эти золотые монеты имели 23 мм в диаметре, но их вес колебался от 2,80 до 3,63 г. Имелся полудинар 19 мм в диаметре с относительно большим весом в 3,12 г. Вероятно, к тому же самому времени относится неизвестная золотая монета крестоносцев. На аверсе в ее центре изображен Агнец Божий (Agnus Dei), а по окружности проходит надпись Agnus Dei, qui tollit peccata mundi («Агнец Божий, упразднивший грехи мира»); на реверсе – Christus vincit, Christus regnat, Christus imperat («Христос побеждает, Христос правит, Христос царствует»). Эта монета (ок. 20,5–21 мм) из основного сплава и весит 3,31 или 3,62 г.

Золотые монеты использовались при международном обмене и при уплате больших денежных сумм. В ежедневной торговле пользовались серебряными и медными монетами. В то время как крестоносцы не чеканили золотых монет с образами своих правителей, национальными символами и латинскими или французскими надписями, это стало правилом для монет серебряных. Но так как в международной торговле пользовались золотой и серебряной валютой, крестоносцы также чеканили копии серебряных монет низкого качества. Это могло быть обращено во благо местных мусульман, христиан и евреев. Первые копии были сделаны сразу же после завоевания, когда местное население проводило политику саботажа в отношении поселений пришельцев, а в некоторых случаях отказывалось даже обрабатывать землю, с тем чтобы не принимать продовольствие из рук крестоносцев. Местные жители все еще ждали прихода армий Египта и Дамаска. Они надеялись, что те вторгнутся в пределы королевства и сбросят захватчиков с их деньгами в море. Подобное отношение было причиной того, что новые незнакомые деньги, будущее которых было неизвестно, принимали с явным неудовольствием.

Серебряные копии монет не датированы, и тем самым нам мало что известно об истории их появления. Их чеканка продолжилась и в XIII в., когда серебряные деньги крестоносцев уже вошли в обиход. Возможно, потому, что к ним уже просто привыкли. Некоторые серебряные копии мусульманских монет выглядят настолько странно, что заслуживают особого внимания. Клад монет из Файюма в Египте содержит несколько монет крестоносцев; среди них подлинные серебряные дирхемы Айюбидов с христианскими надписями на арабском. Но имеются также отдельные гибридные монеты. Арабская надпись говорит о том, что монеты были отчеканены в Дамаске во время правления халифа аль-Мустансира Божьей милостью и султана Салеха Исмаила в 1253 г. (от Рождества Христова!). Иначе говоря, монеты можно отнести к 50-м гг. XIII в., так как последняя цифра часто отсутствует. Дата выдает свое происхождение. Ее явно поставили крестоносцы. Обращает на себя внимание также короткий призыв: «Во имя Аллаха милостивого и милосердного» (без упоминания имени Пророка Мухаммеда). Это было сделано для того, чтобы не обидеть ни мусульман, ни христиан. Лучшая копия серебряного дирхема Айюбидов с полным текстом призыва выдает свое происхождение, поскольку на ней неверно указаны года правления халифа и султана Дамаска – оба они к тому времени скончались.

Серебряной монетой крестоносцев был, собственно говоря, денарий или денье, аналог мусульманского дирхема. В источниках крестоносцев, даже в официальном перечислении рыночных пошлин, оба названия употребляются на равных. Несмотря на многочисленные находки королевских денье, хронология их эмиссий до конца не выяснена. В основном это объясняется тем фактом, что пять королей носили имя Балдуин, и монеты с надписью Balduinus Rex еще больше запутывают все дело. Более того, при каждой эмиссии новых монет старые монеты не заменялись новыми, что делает вопрос неразрешимым. Его должны решать скорее нумизматы, чем экономисты, потому что между монетами имеется небольшое различие в размерах, весе и содержании чистого серебра. Это может указывать на относительную стабильность курса серебряных монет. Королевские серебряные денье с именем Балдуина, которые чеканились в Тире и Акре (а возможно, также и в Иерусалиме), весили от 0,90 до 0,95 г, с содержанием серебра около 34,7 % (то есть 0,285 г чистого серебра).

Распространено мнение, что самые первые королевские монеты появились в царствование Балдуина II (1118–1131) и Балдуина III (1143–1163). Если это так, то ни Готфрид Бульонский, ни его прямые наследники Балдуин I и Балдуин II (возможно) и Фульк Анжуйский (не найдено никаких монет) не чеканили монеты со своим именем. Хотя подобное вполне возможно, но это довольно странный факт, что на протяжении 40 лет после завоевания в денежном обороте не присутствовали монеты королевской чеканки. Пока нумизматы не опровергнут эту гипотезу, мы можем только предположить, что монеты Фатимидов (большое количество которых прибыло во франкских сундуках во время завоевания и поступило в виде платежей от местного населения) были достаточны для хозяйственных потребностей страны. Также и западная валюта, прибывшая вместе с пилигримами и переселенцами, оставалась в обращении. Деньги собственно крестоносцев появились только в середине XII в., во времена стабильного экономического положения.

Согласно данным нумизматики, в XIII в. чеканили меньше монет, чем в XII столетии. Большой кризис, вероятно, имел место в правление короля Амори (1194–1197). Средний вес его денье сократился наполовину, то есть до 0,55 г (колебался от 0,290 г до 0,721 г), а содержание серебра на треть до 20,3 %, то есть до половины содержания серебра в денье (до 0, 162 г). Ги де Лузиньян и Жан де Бриен успешно чеканили монеты после захвата Дамиетты. Они весили около 0,73–0,80 г, но содержание серебра в них было низким – от 0, 157 до 0, 163 г в одном денье (20,3 и 22 %).

Кроме серебряного денье в обращении находилось также полуденье, оболы (13–15 мм; 0,40–0,51 г) и небольшие медные монеты (22 мм в диаметре и весом 1,40 г). Граф Генри из Шампани чеканил в Акре редкий пужуас (pugeoise). Во времена кризиса и непризнанного центрального правительства в обращение поступили неизвестные монеты. В отсутствие надежного свидетельства можно предположить, что они появились во время 3-го Крестового похода. На них были такие надписи, как «Moneta Regis», «Turris Davit», «Sepulchri Domini», «San Aerea», «Via Crucis».

Монеты крестоносцев чеканились в разных местах, что в известной степени отражает экономическую ситуацию в стране. Некоторые сеньориальные монетные дворы соревновались с королевским монетным двором только из-за вопроса престижа. Время их появления неизвестно. Их существование было невозможно при монархах Первого королевства, так как нарушение королевских привилегий наказывалось конфискацией феода даже без решения Верхней палаты. Только после дезорганизации центральной власти при Балдуине V и его наследниках честолюбивые феодалы начали чеканить собственную монету, что было явным нарушением законов королевства. Археологические раскопки подтвердили существование монетных дворов в некоторых сеньориях. Монеты чеканились из драгоценных металлов и просто меди в следующих городах: Яффа (возможно, после 1205 г. в правление Готье де Бриена), Сидон (в правление Реджинальда после 1 187 г.; на монетах изображена стрела, по-латыни sagitta, в языке франков – saiette, что объясняет арабское название города Сайда), Бейрут (в 1205–1236 гг. при Жане Бейрутском), Торон (Хунфрид III) и Тир (Филипп и Жан де Монфор; середина и вторая половина XIII в.).