Агент U-235. Последние приготовления

Из моего окна виден пустырь за школой, и можно наблюдать группы детей, преимущественно мальчиков, разыгрывающих военные сражения. Одни ложатся в траву с деревянными винтовками и пистолетами, другие, пригибаясь, окружают «окопы». Они бросают камни и куски угля с криком: «Граната!», всей силой легких имитируют звук пулемета и выстрелы одиночными – «бах, бах!». Ожесточенно спорят, кто из них уже убит, кто ранен и в какую часть тела. Их явно завораживает физиология войны.

Девочкам предназначена одна роль – медсестры, выносящей раненых из боя. «Фашистом» быть никто не хочет. Причина проста – заранее известно, что фашисты проиграют.

Отвратительный юмор в их голосах, торопливость споров, визгливый смех, нередко – ругань с нецензурными словами. Они так неприятны и глупы, что ради развлечения я размышляю о способах их уничтожения. Например, химическое оружие. Если подкинуть в густые заросли банку с ядовитым хлором, они ее найдут и, разумеется, откроют. Им нравится воображать ранения, так пусть изведают всё то, к чему влечет праздное любопытство. Ожоги глаз, лица, дыхательных путей. Лохмотьями слезающая кожа. Мучительная смерть и инвалидность. Игра тем интересней, чем реальнее условия.

Мне нравится воображать и случайный взрыв мины, установленной в траншее. Маленькие фигурки бегут, стреляя друг в друга из деревянного оружия, бросая игрушечные гранаты, и вдруг земля взлетает из-под ног. Словно тряпичные куклы, они разлетаются в стороны, падают, бьются в агонии, замирают.

Я слышу их стоны, представляю повреждения тел, несовместимые с жизнью. На это было бы приятно взглянуть. Так боги забавляются с людьми.

Разумеется, проще убивать по одному, но это развлечение может мне слишком дорого стоить – в том смысле, что помешает моим планам. Убийство доставляет наслаждение, но слаще наслаждение властью.

Власть над людьми, их чувствами и волей, над жизнью или смертью – мне дана. И в этом есть божественная радость Осириса, познавшего и смерть, и воскрешенье.

Осирис, Гарпократ, Анубис – мне, богу триединому, рабы покорно служат, убивая друг друга по приказу. Впрочем, я и сам готов воткнуть по рукоятку нож в живот любому, кто назначен в жертву.

Мои служители могли бы жить, когда бы не их собственная глупость. Ищенко, изображавший простодушие, надеялся этим меня обмануть и в самом деле смог украсть и перекопировать часть моих донесений. Он думал шантажировать меня.

Прекрасное воспоминание – как он выл. Как бился, ползал у меня в ногах. Рот заткнут кляпом, связанные руки. Воистину, не человек, но червь. Животный ужас лопнувших белков… Я с наслаждением пил его мученья. Удар, еще удар! Я поглощал ту силу, которая исходит из глазниц, когда в страданье погибает тело. Я пожирал субстанцию души, как топливо для будущих свершений.

Для этого мне нужно убивать – чтобы питать могущество дровами никчемных, непригодных к жизни жертв. Я избран силой тьмы, чтоб в хрупком теле взрастить великий, беспощадный дух…

После была глупая корова Нина Бутко. Я сделал эту женщину богиней. Мне нравилось пробуждать в ней жестокость и распутство. Она могла бы стать моей соратницей в коварстве. Акулой, пожирающей мужчин.

Она была полезна мне, так как имела доступ к сейфам и ко всем секретам производства. За недолгое время я смог сделать фотокопии планов завода, технологических заданий, секретных распоряжений министерства. И снова вмешалась человеческая глупость, ей для чего-то понадобилось забеременеть. Не знаю точно, от кого, хотя она и утверждала, что отец ребенка – я.

Надрывные сцены, слезы, шантаж – верный способ взрастить отвращение там, где зрел росток привязанности. Нину пришлось убрать чужими руками, себе я обеспечил алиби. Это жаль, мне так хотелось присовокупить частицу женского начала к той стихии, которая бурлит в моем сознании.

Но люди мелки, словно детеныши тараканов, рассыпающиеся из вскрытого яйца – оотеки. Лишь редким особям доступно наслаждение величием, силой мысли. Власть над вселенной они выменивают на трещотку да мелкого тщеславия утоление. Есть те, кто думает, что служит мне ради идеи. К таким натурам проще подобрать ключи.

Эйнар Сепп доставил из Великобритании десять взрывных устройств в форме кусков каменного угля, оболочка которых спрессована из угольного порошка. Внутри располагается корпус из медной проволоки и взрывчатая масса, состоящая из гексогена, тротилового масла и пироксилина. К взрывчатке прикреплен капсюль-детонатор и отрезок бикфордова шнура. При загорании оболочки с поверхности взрывчатое вещество не загорается, так как довольно значительный слой оболочки (20–30 мм) представляет собой хорошо теплоизолирующий слой, предохраняющий от воспламенения. При сгорании оболочки до слоя, в котором находится бикфордов шнур, последний загорается и производится взрыв.

Взрывчатка в виде кусков угля уже доставлена на Комбинат и складирована в одном из подсобных помещений. В день акции брикеты будут распределены по территории – в котельных, в лаборатории. Также нам удалось добыть некоторое количество динамита, который используется на Комбинате во время подрывных работ.

В воскресенье я подготовил схрон в лесу на побережье. Резиновая лодка, насос, консервы, крупа – на случай если придется пережидать непогоду. Впрочем, в августе редко бывают штормы, эвакуация должна пройти по плану.

Акция подготовлена, действия участников рассчитаны по минутам. Скоро я выйду из игры и соберу расщепленную личность в единое целое, бесконечно умное и хищное существо, во всем превосходящее человека.

Единственное, что вызывает тревогу – ответы Центра на мои запросы. Их обещания обтекаемы, гарантии неопределенны.

Сегодня я должен получить однозначный ответ. Я не просто ценный агент, мой мозг – контейнер с информацией, способной изменить ход противостояния двух систем. Мои способности и навыки должны быть оценены лучшей спецслужбой мира, каковой является британская разведка. Их агентура работает по всему земному шару, в конце концов они победят.

Семейка Сеппов, кретины и наследственные алкоголики, послужат мне расходным материалом. Эйнар всё еще верит, что Центр готовит операцию по его спасению. Что ж, тем проще заманить его в ловушку. Весь отряд должен быть уничтожен, чтоб не осталось никаких свидетельств моего участия в этом деле.

Затем я выйду на лодке в море.

Миром правят всего девять человек – Девять Неизвестных. Мое место среди них.