Дракон проснулся

Семён Алексеич любил пробудиться с утра, утвердиться посреди комнаты в семейных трусах «Доре-ми» и белой майке неопознанной фирмы и делать зарядку, звонко напевая: «Солнце встает над рекой Хуанхэ!» Допев, он шел в ванную и умывался, отчаянно фыркая. Мылся Семён Алексеич впечатляюще. Как Леонов в «Полосатом рейсе». С обилием пены, улыбкой на выскобленном до синевы лице, посверкивая глазами. Затем – завтрак. Всем блюдам Семён Алексеич предпочитал яичницу с укропом и колбасой без жира. Конечно, он догадывался, что колбаса и без мяса, но к догадкам своим относился легкомысленно. Семён Алексеич ко многому относился легкомысленно. Он был пятидесятилетним пенсионером из бывших военных.

Пенсия накренила Семёна Алексеича. Государственная процедура страшно отразилась на его самосознании. Семён Алексеич как-то сразу и вдруг уверился в собственной старости. Еще вчера он куда-то полз, стрелял куда-то, дрался на ножах с чеченцем в черной бандане. Еще позавчера их взяли в «мешок», а бородатые парламентеры дали армейскому спецназу «зеленый» коридор при условии, что они оставят срочников. «Чехам» не хотелось биться с армейским спецназом. Им хотелось убивать восемнадцатилетних пацанов. К Семёну Алексеичу подошел солдатик и сказал: «Дяденька Дракон, не оставляйте нас. Мы тут все умрем». Семён Алексеич не оставил. Держали окружение. Ели кашу, выбирая бубей. А потом он собрал свою роту, и они пошли в ночной бой. Было страшно, как в детстве. А теперь вот пенсия, да. Жена еще восемь лет назад ушла. Дочь в Питер уехала. Навещает, конечно, но с такими ценами не больно-то понавещаешь.

Маясь старостью, Семён Алексеич купил себе палки для скандинавской ходьбы. С ремешками, длина регулируется, дорогие. Гулять он предпочитал сразу после завтрака. Ему казалось, что с палками он проходит очень мало, километров пять. На самом деле Семён Алексеич проходил пятнадцать километров. Если б ему об этом сказали, он бы не поверил. Отмахнулся бы. Старики столько не ходят, нечего привирать. Кроме палок, Семён Алексеич увлекался историческими книгами и витаминами. Витамины он пил днем, во время обеда, который преимущественно состоял из пельменей, а книжки читал по вечерам. Несмотря на вопиющую старость – читал без очков. Он объяснял это исключительным эффектом витаминов. Если б Семён Алексеич мог попадать к врачу минуя трехчасовую очередь, он превратился бы в невротика с кучей самобытных диагнозов. Нет, иногда он выискивал в интернете что-то смертельное у себя, но быстро остывал, потому что посочувствовать или хотя бы уделить внимание было некому. Невроз хорош, когда на него кто-то реагирует, а когда никто не реагирует – скучновато.

В тот день, о котором рассказываю я, Семён Алексеич тепло оделся, взял палки и пошел в лес. Он жил на восьмом этаже. Спустился лифт. В лифте стояла девушка. Молодка лет тридцати пяти. Семён Алексеич кивнул и зашел в кабину. Поехали. Тут лифт застрял. Взял и застрял. Ни с того ни с сего. Девушка нажала кнопку вызова лифтеров. В динамике что-то зашебуршало и стихло. Семён Алексеич напрягся. Он не любил замкнутые пространства. Однажды ему пришлось просидеть в маленьком подвале две недели. Это было в Грозном. А под Джелалабадом в пещере сидел. Разведка. Как и вернулся тогда – непонятно. «Тихо будь, Сёма, тихо будь», – все время себе говорил. Присказка такая. Тихо будь. Потыкав кнопку, девушка повернулась к Семёну Алексеичу:

– Влипли мы.

– Влипли, да.

– Я недавно переехала. Меня Света зовут.

– Семён Алексеич. С 1995-го тут живу. Пенсионер.

– Чего это?

– Чего?

– Вы не похожи на пенсионера.

– Очень похож. Палки вот у меня. Пять лет уже на пенсии.

– Вы отлично выглядите для пенсионера.

– Это все ходьба. И витамины.

– Понятно.

Повисло молчание. Девушка разглядывала Семёна Алексеича. Семён Алексеич смотрел в пол. В груди становилось тесно. За спиной пылал Кандагар. Колонна. Бэтээры. Вакуумными. Первую, последнюю. Пекло. Перебежками. И «черные тюльпаны» красиво летят, как большие птицы. Птицы. Птицы. Птицы.

– Что с вами? Вам плохо?

– Сердце… Воздуху мало. Не люблю… тесноту.

– Вам надо отвлечься. Лифтеры сейчас придут, просто у них связь барахлит. Вы любите сериалы?

– Что?

– Сериалы. Я обожаю сериалы. Смотрели «Настоящий детектив»?

– Нет.

– Хотите, я вам перескажу? Я очень хорошо умею пересказывать.

– Перескажите.

Света пересказала. Сначала она немножко путалась, а потом заговорила гладко и живописно. Семён Алексеич действительно увлекся сюжетом, и ему стало чуточку легче. А минут через двадцать пришли лифтеры и достали их из лифта.

– Далыпе-то что? Кто маньяк?

Света улыбнулась:

– Не скажу Дома посмотрите.

И Семён Алексеич посмотрел. Больше в лифте он не ездил. А со Светой они подружились. Полчаса могли стоять у подъезда и трындеть. Света с мужем аккурат над Семёном Алексеичем живут. Он в двушке, и они в двушке. На этом бы мне и закончить свою историю, но… Через неделю Семён Алексеич проснулся посреди ночи. Потолок кричал Светиным голосом. Неразборчиво и страшно. Что-то упало. Визги. Всхлипы. Семён Алексеич сел в кровати и покрылся холодным потом. Это что? Это как? Это почему? Крики стихли. Семён Алексеич выпил валерьяны и с трудом заснул. Утром он встретил Свету. Она на лавке сидела, а он возвращался с прогулки.

– Здравствуйте, Света.

– Здравствуйте.

Света отворачивалась, но Семён Алексеич все равно заметил.

– Это что у тебя? Синяк? Губа разбита?

– Упала. Ничего страшного.

Семён Алексеич шагнул к Свете и взял ее за подбородок. Света вырвалась.

– До свиданья!

– До свиданья.

Подумав, Семён Алексеич развернулся и пошел к участковому. Участковый был пухл и неопрятен. Семён Алексеич поморщился.

– Чего вам?

– Муж соседку избивает. Я ночью слышал. А утром встретил ее. Синяк, губа вдребезги. Надо что-то делать.

– Пока заявления от потерпевшей нет, ничего не сделать. Да и то…

– Что – да и то?

– Наскребла, вот и получила. Тебе оно надо? Чё лезешь? Бьет, значит любит. Иди давай.

– А если он ее убьет? Может, поговорите с ним?

– Иди, я сказал. Разберемся. Спасибо за сигнал.

– Вы даже имя-фамилию не записали. Пойдемте вместе. Вы с мужем поговорите, а я буду свидетелем, что слышал ночью звуки ударов.

– Ушел отсюда, говорю. Поучить меня решил, как мне работу свою работать?

– Простите. Ничего такого не решил. Уже ухожу.

Семён Алексеич встал и пошел на выход. У выхода он замер. Ему вдруг представилось, как мертвая Света лежит в гробу вся в гвоздиках. Семён Алексеич вернулся в кабинет участкового. Посмотрел в упор.

– Вы лучше сами зайдите, а не то я зайду.

– Чё?! Дал, блядь, отсюда! Зайдет он.

– Я все сказал.

Вечером Семён Алексеич посмотрел сериал и лег спать. Ночью было тихо. И потом. И снова. На четвертую ночь, уже утром, Света закричала. Даже не так. Завыла. «Куда я, старик, лезу?» – думал Семён Алексеич, надевая джинсы. Вразумлю как-нибудь, поговорю. Попробую. Чай, не убьет. Поднялся. Позвонил. Еще и еще. Лязгнул замок. В носу запахло порохом и гарью. Зашуршал песок. Лёнька Цаплин держал кишки. Птицы. Птицы. Птицы.

– Ты кто, блядь?

На пороге стоял здоровый мужик в полицейском кителе на голое пузо. Мент. Пьяный. Как же всё нехорошо, Господи.

– Я ваш сосед снизу. Услышал шум. Подумал, может, помочь чем?

– Пошел на хуй отсюда. Я со своей бабой сам разберусь.

И потянул дверь. А Семён Алексеич ногу вставил. Он и себе бы не смог объяснить, зачем вставил ногу. Вставил и всё. Мужик толкнул его в грудь. Семён Алексеич не толкнулся. Тогда мужик ударил его кулаком в лицо. Разбил губу. Семён Алексеич сплюнул и сказал:

– Меня бей, а жену не трогай. Она хорошая у тебя.

Мужик уставился.

– Ты откуда знаешь, какая она? Ебёшь ее?!

– Нет. Она мне в лифте помогла, когда я задыхался. Не трогай ее, очень тебя прошу.

– Пососешь?

– Что?

– Ну, пососешь, чтобы я ее не трогал? Или давай так. Вставай на колени, и я ее больше не трогаю. Лады?

Семён Алексеич завис. Как это – на колени? Он – и на колени? На колени… Ну и что. Встал и пошел себе спать, зато девушка в безопасности.

Тут в общий коридор вышла Света. Она была в халате и с синяком под другим глазом.

– Володя, не трогай его! Это наш сосед снизу. Он хороший. Пожалуйста!

– В квартиру зашла, дрянь! С тобой отдельный разговор будет. Хотя погодь. Сосед твой щас на колени встанет. Чтоб я тебя жизни не учил. Жалко ему тебя. Жалостливый. Встанешь или пойдешь на хуй отсюда?

Света подошла вплотную и сказала:

– Не вставайте, Семён Алексеич. Это не поможет. Уходите.

Володя отреагировал мгновенно – схватил Свету за шкирку и отвесил леща.

– В квартиру, я сказал!

Семён Алексеич очнулся. Он смотрел только на Свету, как она появилась. Его все задолбало. Муж этот. Слизняк-участковый. Собственная пенсия. В ушах застрекотало. Откуда ни возьмись по венам разбежался адреналин. Светло улыбнувшись, Семён Алексеич шагнул вперед и ударил мента в горло открытой ладонью. Тут же – в печень. И в пах. И с подъема в голову. Контрольный. Мент сдулся. Лежал глупой тряпкой на полу и ничего больше не хотел. Света пребывала в шоке.

– Он вас посадит. А меня убьет. Что вы наделали, Семён Алексеич?!

– Не наделал, а недоделал.

Склонившись над ментом, Семён Алексеич взял шею в захват и сломал ее с утробным хрустом.

– Теперь мертвенький. Теперь хорошо.

Свету вырвало. Дикими глазами она посмотрела на Семёна Алексеича и убежала в квартиру, заперев замок. А Семён Алексеич улыбнулся и пошел к участковому. «Меня еще нужно взять!» – думал он вдохновенно. Душманы не смогли, «чехи» не смогли, и эти заебутся. Как хорошо, что Дракон проснулся.