Горечь судьбы

После 16 лет жизни в Австрии писательница смогла сделать такое признание: «Зальцбург в самом деле совершил чудо, самое большое, которое может произойти с человеком, потерявшим Родину, – он подарил мне новую Родину». Но быт фон Хойеров оставался весьма скромным. Их знакомая Иоганна Шухтер вспоминала: «Комната… была меблирована просто, точнее, не меблирована вообще: кровать, стол, два стула и русская шкура на полу вместо второй постели. В примыкающем кабинете сидел пятилетний сын на скамеечке перед большой географической картой, висевшей на стене. „Он часы проводит за этим занятием“, – сказала его мать. Я огляделась в тесной комнате. Она была пуста. Не было видно даже самой крохотной игрушки. При взгляде на одинокого ребенка у географической карты я почувствовала всю горечь судьбы людей без родины».

Трагический удар

После захвата в 1938 году Гитлером Австрии книги Рахмановой были запрещены к переизданию в Германии как «неарийские». В апреле 1945 г. ее сын Юрий был мобилизованный в вермахт и погиб в бою с советскими войсками. Для родителей гибель единственного ребенка стала страшным ударом. «Двадцать три года мы холили и лелеяли… нашего ребенка, пытались оградить его от всего, что могло навредить ему, излили на него поток любви, которой не было границ, которая наполняла наши сердца, – писала Галина. – И теперь нашего ребенка нет, потому что ему пришлось быть в мире, в котором ненависть сильнее, чем любовь, и у нас, у родителей, отняли единственный истинный смысл существования».

В 1949 г. писательница вместе с мужем переехала в небольшой городок Эттенхаузен на севере Швейцарии. Несмотря на личную драму, она продолжала писать. Из-под ее пера, одна за другой, выходят беллетризованные биографии Ф. М. Достоевского (1947), И. С. Тургенева (1950), С. П. Ковалевской (1950), А. С. Пушкина (1957), А. П. Чехова (1961). Последняя книга в этом ряду, биография П. И. Чайковского, увидела свет в 1972 г. В 1976 г. в Цюрихе свет увидело полное собрание сочинений Рахмановой.

Галина Дерюгина, по мужу – госпожа фон Хойер, и она же знаменитая в Европе писательница Аля Рахманова умерла в Швейцарии 11 февраля 1991 г., на 92-м году жизни. Ее прах был перевезен в Австрию и похоронен в Зальцбурге, рядом с могилами мужа и сына. Сейчас этого самого знаменитого в Европе автора бестселлеров 1930-х помнят лишь немногие поклонники ее творчества. А в России, у себя на Урале она по-прежнему почти никому неизвестна…

Великий иконописец

Летом 1989 года в захолустный американский городишко Милвилл приехал молодой француз. Он прямиком явился в русскую общину этого города и признался, что имеет особое задание Ватикана. Ему было поручено объехать все города и страны, где жил и работал умерший в Милвилле русский старообрядческий иконописец Пимен Максимович Софронов. Француз тщательно сфотографировал все работы Софронова в храме и в библиотеке его имени, основанной общиной после смерти иконописца, после чего поспешно отбыл назад в Рим…

Приезжал посланец папы Римского не случайно. Пимен Софронов, имя которого у нас мало кому известно, считается специалистами величайшим иконописцем 20-го столетия. А родился будущий художник 4 сентября 1898 г. на берегу Чудского озера, в деревне Тихотка Тартуского уезда Лифляндской губернии Российской империи, в семье зажиточного крестьянина-старообрядца. Отец Пимена – Максим Михайлович – владел тремя гектарами земли, занимался огородничеством, извозным промыслом, а также рыболовством. Мать – Пелагея Ивановна, была дочерью рыбака. В четырехлетнем возрасте мальчик лишился отца – в коварных водах Чудского озера рыбаки часто гибли. Когда Пимен подрос и стал ходить в школу, у него обнаружился талант к рисованию, и в 12 лет мать отдала его в учение ремеслу иконописания к местному мастеру Гавриилу Фролову.

Иконописная школа была при моленной в соседней деревне Раюши. У Фролова юный Пимен и постиг тайны старинного иконописного мастерства и приготовления «вечных» красок на яичном желтке. Фролов, который стал его наставником, внушил начинающему художнику, что для писания икон нужно знать магическую силу цвета природных красок, обладать особым состоянием духа, настроением, глубоко отличным от душевного состояния светских художников. Самым большим достижением Софронова в ранний период его творчества было участие в росписи старообрядческого храма в деревне Раюши, где он написал икону «Спаситель».

В Раюшах старообрядцами была собрана хорошая библиотека редких изданий, которой художник охотно пользовался. В Раюшской иконописной школе Фролов учил детей староверов петь по крюкам. Пимен, имея приятный голос, тоже пел на клиросе. Вскоре Софронов познакомился с выдающимся деятелем старообрядчества, историком и краеведом Иваном Заволоко, когда тот после окончания Пражского университета, впервые приехал в Причудье. «Милостив и долготерпелив Господь, – наставлял юношу Заволоко. – Ожидает нашего обращения. Будем помнить. Что мы смертны. От смертного часа нас ничто не избавит. Ни лекарства, ни врачи земные. Но еще страшнее смерть духовная. «Смерть грешника люта».

В 1927 году Фролов вместе с Софроновым работали в Кладбищенской моленной в Резекне по реставрации и обновлению икон. В этом храме Софронов написал свою первую большую икону «Благовещение». В 1928 году Пимен приехал в Ригу, где возглавил мастерскую иконописи при рижском «Кружке ревнителей русской старины», занимался иконописанием, реставрацией икон, обучал даровитых учеников и здешних художников искусству византийской и древнерусской церковной живописи. Уже в 1929 году была организована выставка, на которой всеобщее внимание привлекли «Деисус» и большая икона «Нерукотворный образ», работы Софронова.

Рижская художница, реставратор и иконописец Т.В. Косинская об этом времени писала так: «Здесь я встретилась с известным старообрядческим иконописцем П.М. Софроновым, и он после некоторых колебаний согласился учить меня всем приемам древней иконописи, у нас почти утраченной. Старообрядцы смотрят на иконопись как святое дело, требующее строгой монашеской жизни. П.М. Софронов, ревностный исполнитель этого устава, не решался учить меня, «никониянку», но по совету своего старого учителя иконописца Фролова принял меня».