Над ночным Араром медленно плыли мертвенно-бледные облака, озаряемые светом полной луны. Ее серебристый шар тихо висел над погруженной в темноту долиной, молча наблюдая за развалинами древней крепости. Макхэкв затаился меж деревьев на лесистом пригорке и смотрел вдаль. Он лежал на этом месте непрерывно уже почти сутки, день и ночь глядя на руины древнего города, пытаясь понять, что же там происходит.

Жалко все-таки парнишку, вновь пронеслось у него в голове. Молоденький совсем, несмышленый. Ему бы овец пасти да за девками деревенскими бегать, а не с легионом против безумных сражаться. И ведь все как один уставились на тархонта и стоят как вкопанные…

Макхэкв опять начал перебирать в голове последние события, пытаясь в очередной раз доказать себе, что он не мог ничего сделать, и в очередной раз проигрывая спор с самим собой. Надо же думать было, что рядом с городом будут посты. Нет, но ведь чтобы так далеко… И чтобы целый тархонт там, один, на какой-то проселочной дороге. Этого я не мог предвидеть. Но надо же было думать, готовиться к худшему развитию событий, предвидеть такую возможность, мысленно упрекнул он сам себя. Не этому ли тебя столько лет в академии учили? Надейся на лучшее – готовься к худшему. Или выветрилось уже все полностью, недаром же раньше говорили: с возрастом память ухудшается. Вот теперь и на своей шкуре этот феномен ощутил. Совсем уже не тот. Эх, будь он неладен, этот мир.

Добраться до Арара Макхэкву удалось без особого труда. После их встречи с тархонтом он шел гораздо осторожнее и постоянно сканировал местность вокруг себя. Теперь, когда был один, он больше не был связан средневековыми представлениями о магии и мог спокойно использовать все свое оборудование, не боясь вызвать лишних вопросов.

Никакой тебе больше стены синего огня, а просто энергетическое поле со статическим электрозарядом. Никаких тебе магических сетей и манипуляций со светом, а просто дистанционная компрессия воздушных потоков. Никаких тебе чудодейственных трав, от которых кости черепа сами срастаются на глазах, а просто регенерационная капсула Аксолотль-14р. Последняя, между прочим.

Первый день Макхэкв пытался отыскать Ксермета и Азиза, однако нагнать их ему не удалось. В итоге он оставил эту затею и решил сконцентрироваться на более важных вещах, а именно – поиске хранителя и выяснении того, что же все-таки происходит в Араре. В том, что он вскоре встретится с Ксерметом и Азизом, Макхэкв не сомневался. Ксермет не успокоится, пока не найдет этого своего друга детства.

Вчера поздно вечером Макхэкв вскарабкался на лесистую возвышенность, откуда с безопасного расстояния хорошо просматривался Арар. Отсюда можно было наблюдать за городом, не боясь быть замеченным. Макхэкв решил задержаться здесь подольше и хорошенько все рассмотреть – ведь любая информация о силах противника могла оказаться бесценной. Кроме этого он надеялся получить представление о возможном местонахождении хранителя.

Макхэкв вновь поднес бинокль к глазам и начал медленно разглядывать темнеющую долину. Механизм фокусировки автоматически следил за движениями его глаз и подбирал нужное увеличение. Когда сумерки сгустились до такой степени, что очертания предметов начали сливаться друг с другом, Макхэкв мысленно отдал команду системе постобработки изображения, и картинка перед его глазами вновь просветлела.

Подсветка противника, подумал Макхэкв, и в объективе бинокля заплясали мелкие оранжевые фигурки, яркость которых зависела от их удаленности. Цели, скрытые за стенами домов, отображались тонкими сетчатыми силуэтами.

Анализ, мысленно добавил Макхэкв, и у него в голове зазвучал холодный механический ответ машины:

– Зафиксированы четыреста тридцать пять человек, из них четыреста восемнадцать взрослых мужчин, пятьдесят две женщины и три ребенка. Количество объектов и их качественный состав точно соответствуют данным предыдущего анализа. Предыдущий анализ произведен три часа четырнадцать минут назад. Объекты не выказывают признаков враждебности. Наличия оружия не зафиксировано. В поле наблюдения замечено присутствие крупного животного. Подсветка данного объекта отключена как нерелевантная.

Сердце Макхэква екнуло. Показать животное. Перед его глазами замерцала зеленая окружность, которая медленно сжалась, указывая на местоположение объекта на самой вершине горы. Макхэкв устремил глаза вдаль, и бинокль приблизил развалины крепости. Во внутреннем дворе, который был скрыт от посторонних взоров высокими стенами, замаячил контур огромной могучей фигуры. Бинокль подсветил ее бледно-зеленым пунктиром, указывая на наличие перед целью толстой стены и мирную сущность объекта.

Да черта с два он безопасный. Макхэкв от волнения сильнее сжал бинокль. Установить данному типу объекта высшую степень опасности. Очертания тархонта тут же приняли зловещий кроваво-красный цвет. Активировать тревогу при появлении объектов данного типа.

– Тревога активирована, – зазвучал голос у него в голове.

Присутствие тархонта наверху горы Арара, в самом центре крепости, не могло означать ничего хорошего. С другой стороны, предупрежден – значит, вооружен. Если битву с Эль-Натом за этот мир еще и можно выиграть, то эта битва будет происходить именно здесь.

Очертания тархонта несколько раз мигнули и исчезли. Оповещение не заставило себя долго ждать:

– Тревога, объект со степенью опасности семнадцать больше не фиксируется датчиками.

Эх, черт бы побрал этот каладий. Никакая же техника его не фиксирует. Шлем, наверное, снимал, вот его датчики случайно и заметили. Всего вокруг Арара Макхэкву за время наблюдения удалось засечь троих тархонтов. С их каладиевыми доспехами ему приходилось полагаться только на собственное зрение. Тархонты патрулировали долину и подходящие к ней дороги, как ему показалось, в случайной последовательности, без какой-либо четко заданной схемы. Теперь Макхэкв знал, что тархонтов как минимум четверо, и один из них находится в самом центре города.

Надейся на лучшее – готовься к худшему. Если там действительно что-то такое важное на вершине этой горы, то тархонтов там может быть даже двое. А если предположить, что в долине Омо армию короля уничтожали не они, то всего у Эль-Ната в этом мире где-то с десяток этих чудовищ.

Макхэкв вновь сосредоточился на медленно плавающих по городу оранжевых фигурках. Судя по их постоянному хаотическому движению, они все до единого были безумными, что оставляло открытым вопрос о том, где же находятся наездники. Макхэкв опять перебрал в голове известные ему подробности сна Ксермета. Наездник, организовавший погоню за странником, просто обязан был быть где-то поблизости.

Макхэкв положил бинокль перед собой и молча уставился в темноту, обдумывая увиденное. Тархонт на вершине горы безвылазно сидит там явно не просто так. Значит, там либо находятся облачные сферы, либо портал на корабль. Скорее последнее. Эх, знать бы, где они его спрятали, можно было бы давно все это кончить.

Если мне удастся наконец найти хранителя, тогда у меня будет три сферы и мне хватит энергии для того, чтобы разнести звездолет вместе с ПАРОМным модулем к чертовой матери. Только самому бы успеть оттуда убраться. Если бы Верховный Маршал знал, что сейчас здесь происходит, он бы наверняка отдал такой приказ. И поправки о неприкосновенности жизни ему не помешали бы. Смерть одного героя ради мира во всей вселенной. Общественность не возражала бы. И одобрила бы Верховная Ассамблея Конфедерации. Но только где найти такого героя?

Про местное население никто вообще и не вспомнил бы, они для всех просто кучка дикарей, ошибка истории. Но я так не могу. Во-первых, я не такой герой и все еще надеюсь выбраться из этой передряги.

Макхэкв сильно сжал кулаки, так что костяшки пальцев побелели.

Во-вторых… Жалко их все-таки, жалко и Огму, и ее несчастных обитателей. У них тоже должен быть шанс. У всех должен быть шанс. Даже у тех, на кого поправки Всеобщего Кодекса не распространяются.

Макхэкв подтянул к себе свою дорожную сумку и начал осторожно перебирать находившиеся в ней артефакты. После долгих поисков ему наконец удалось выудить маленькую бледно-серую коробочку размером с золотую монету Гакруксии. Макхэкв приложил большой палец к блестящей полированной крышке. Коробочка на секунду вспыхнула голубым светом, а по крышке несколько раз пробежала синяя полоска. После еле слышного звукового сигнала створки крышки медленно разъехались в стороны. Макхэкв заглянул внутрь.

На дне находилась небольшая округлая возвышенность, на которой примостился миниатюрный, едва заметный предмет, похожий по форме на куриное яйцо. Макхэкв сфокусировал взгляд на предмете. В голове у него зазвучал дребезжащий механический голос:

– Для сопряжения доступен новый нейронный интерфейс. Тип устройства: летательная беспилотная капсула-разведчик Глобифер-24Д.

Начать сопряжение, подумал Макхэкв. Код доступа: а-эс-дэ-эр-18-бэ-2.

– Код доступа принят. Глобифер к миссии готов.

В подтверждение сказанному Глобифер несколько раз мигнул бледно-голубым светом, бесшумно поднялся в воздух примерно на полметра и завис без движения. Макхэкв немного поколебался, прежде чем отдать следующую команду. Он знал, что будет полностью беззащитным, если вдруг противник приблизится к нему во время наблюдения за полетом, однако другой станции для приема сигнала Глобифера, кроме собственной головы, у него под рукой не было.

В конце концов Макхэкв решил, что если никто не нашел его здесь в течение всего дня, то маловероятно, что кто-то появится на этой горе поздно вечером. Макхэкв оперся спиной на стоящее рядом дерево, откинул голову назад и закрыл глаза. Наконец он решился и отдал мысленный приказ: начать трансляцию сигнала на зрительный нерв.

Идет поиск нейронных сигналов… Успешно.

Установка соединения со зрительной биосистемой… Успешно.

Калибровка светочувствительных фильтров… Успешно.

Настройка биологических видеокодеков… Успешно.

Запуск конвертора реального времени… Успешно.

Начало видеовещания… Успешно.

Перед взором Макхэква предстала фигура кочевника, сидящего у дерева. Невольно сердце его забилось сильнее при виде себя самого. В мире, где так и не научились делать зеркала, Макхэкв в первый раз за многие годы смотрел на себя со стороны. И то, что он увидел, не слишком ему понравилось.

Его лицо было покрыто глубокими морщинами, которые были словно вырезаны ножом на деревянной маске. Тонкие обветренные губы слегка ввалились внутрь, образуя неровную кривую линию. Закрытые глаза сидели глубоко под густыми клочковатыми бровями, как будто пытаясь там спрятаться от кого-то. Длинные прямые волосы, за которыми он некогда бережно ухаживал, заметно поредели и приняли серый оттенок остывшего пепла.

Макхэкв мысленно развернул Глобифер в сторону крепости, отмахиваясь от неприятного видения. Ну что ж, поехали. Глобифер начал плавно двигаться в сторону Арара. Он полетел над равниной по направлению к реке, оставляя сзади лесистый холм, где скрывался его пилот. Сидя в своем укрытии, Макхэкву оставалось лишь поворачивать голову, оглядывая окрестности через многочисленные нанокамеры разведывательной капсулы.

С высоты птичьего полета равнина казалась абсолютно безжизненной, как, впрочем, и сам город, который мирно спал в бледном свете луны и далеких звезд. Когда Глобифер пересек реку, Макхэкв начал снижение. Городские домики стали медленно увеличиваться в размерах. Через реку был перекинут каменный мост, в незапамятные времена украшенный каменными статуями, от которых сегодня остались лишь бесформенные торсы.

Вблизи моста Макхэкв заметил первые фигурки безумных. Они нарочито бесцельно слонялись вдоль реки, словно кучка городских пьяниц у дверей уже закрытого трактира.

Капсула Глобифера оказалась над главной улицей Арара, ведущей прямиком к скале, на которой возвышался могучий силуэт крепости. Тут и там в поле зрения Макхэква попадали безумные, которым даже ночью не было покоя.

Глобифер незаметно следовал вдоль улицы, постоянно меняя цвет, подстраиваясь под окружающие его предметы и освещение. В академии этот артефакт шутливо называли «Бесценным Оком», причем не столько за его великолепные разведывательные качества, сколько за астрономическую сумму, необходимую для его изготовления.

Помимо начинки из лучших видеосистем и самых совершенных удаленных нейронных интерфейсов, Глобифер также располагал корпусом, который был покрыт тончайшим слоем каладия, того самого металла, из которого были изготовлены доспехи тархонтов. Именно благодаря этому каладиевому напылению Глобифер не фиксировался никакими радарами и способен был пережить даже мощные направленные взрывы, что делало его незаменимым, но очень дорогим устройством.

Глобифер приблизился вплотную к отвесной скале, сделал разворот на девяносто градусов вверх и начал подниматься к крепости. В течение нескольких минут перед взором Макхэква мелькала неровная поверхность желтоватой скалы, покрытая редкой порослью сорных трав. Наконец впереди замаячили очертания толстых крепостных стен. Макхэкв немного снизил скорость, чтобы действовать наверняка. Он не мог допустить провала этой миссии.

Капсула Глобифера медленно выплыла на поверхность и на секунду остановилась рядом с кирпичной кладкой, которой была заделана пробоина в толстой стене. Макхэква захлестнули воспоминания. Он все еще не мог поверить, что все это вновь происходило именно здесь, в последнем прибежище царя Тарида и его приспешников.

Макхэкв поднял Глобифер чуть выше и заглянул за стену во внутренний двор. Тархонт неподвижно сидел, привалившись к стене спиной. Повсюду были разбросаны груды камней, оставшиеся от внутренних построек. Только две дозорные башни сохранились сравнительно хорошо и продолжали упрямо стоять друг напротив друга.

Макхэкв осторожно повел Глобифер над завалами по направлению к одной из башен. На обвалившемся дверном проеме была установлена массивная решетка. Подлетев поближе, Макхэкв сумел различить ее матово-черные очертания. Глобифер описал дугу и приблизился вплотную к входной арке. Откуда-то сверху пробивалось едва заметное голубое свечение. Макхэкв нацелил капсулу Глобифера на пролет между прутьями решетки.

Внезапно пространство вокруг Макхэква заполнилось желтыми искрами, и его голову пронзила нестерпимая тупая боль. Макхэкв начал заваливаться на сторону и, так и не успев привести свои мысли в порядок, потерял сознание и упал лицом на землю.

Глобифер несколько раз мигнул в темноте ночи бледно-голубой искрой и, немного покрутившись на месте, медленно опустился на землю и погас.

Айтана взяла миску из рук Андрея, который благодарно улыбнулся ей в ответ. Она до сих пор не могла решить, как вести себя с этим незнакомцем. Поэтому вела себя осторожно – ведь за свою жизнь она привыкла ждать опасности отовсюду и от всех. С другой стороны, ей было немного его жалко. Андрей не производил на нее впечатления опасного мага или плененного наездника. Однако она никак не могла взять в толк, как кто-либо мог оказаться здесь, рядом с Араром, в самом центре Гакрукского королевства, совершенно не зная ни гакрукского, ни даже акамарского языка.

За те несколько дней, что он провел с ними, Андрей все-таки сумел выучить несколько слов и выражений, среди которых были «добрый день», «спасибо», «еда», «вкусно», «холодно», «жарко», «Арар», «безумные», «меня зовут Андрей», «птица», «дерево», «крепость», «сумка», «река», «горы» и «лес». Однако даже этот скудный набор слов он произносил с таким сильным акцентом, что разобрать их порой было совсем непросто.

Айтана часто думала про тот день, когда они выловили Андрея из реки и он указал им на верхний мир на рисунке на песке. Она никогда не ставила под сомнение, что все девять миров на самом деле существуют, но в то, что перед ней находится пришелец из одного из них, поверить никак не могла. Для нее уже земли Пятой Гильдии были чем-то таким запредельным, что, если бы Андрей сказал им, что он родом оттуда, она бы, наверное, и этому поверила с трудом.

Все остальные тоже плохо представляли себе, что им с ним делать. Мигело настаивал на том, чтобы просто отпустить его, чтобы он и дальше шел своей дорогой. По его мнению, кем бы Андрей ни был, опасности он явно не представлял и наездником быть просто по определению не мог. Его главным аргументом была фраза: «Да вы посмотрите на его лицо! Если бы наездники все были такими придурковатыми, мы бы эту войну выиграли еще лет десять назад».

В его пришествие из верхнего мира Мигело также не верил и, сам толком не зная почему, укрепился во мнении, что Андрей, скорее всего, был каким-нибудь слабоумным шутом из цирковой труппы какого-нибудь далекого королевства, который волею судьбы и хаоса последних лет оказался очень далеко от своей безвестной родины.

Ралло идея о его происхождении из другого мира, напротив, явно пришлась по вкусу. Сначала он проводил долгие часы вместе с Андреем, рисуя что-то на песке и пытаясь добиться от него подробностей. Однако вскоре он пришел к выводу, что Андрей, видимо, плохо себе представляет реальное значение схемы миров, пронизанных Великим Тоннелем. Отвечая на вопрос, откуда он родом, Андрей несколько раз указал на разные миры и вообще постоянно норовил объяснить что-то на своем собственном рисунке со звездами, который не имел абсолютно никакого смысла.

Насколько понял Ралло, Андрей, видимо, считал звезды реальными мирами, а не душами умерших, что, само собой, не соответствовало действительности и говорило об отсутствии у незнакомца даже элементарных знаний. То есть он либо действительно был слабоумным, как считал Мигело, либо происходил откуда-то из очень далеких окраин какого-то очень далекого королевства – ведь даже полудиким кочевникам, которые поклонялись языческим богам, была известна схема мироздания.

Парес продолжал стоять на своем и постоянно твердил, что с незнакомцем надо вести себя осторожнее, ведь если он и не наездник, в чем сам он ни капли не сомневался, то уж по меньшей мере какой-нибудь черный маг. Не найдя поддержки, он даже по собственной инициативе соорудил из деревянных прутьев решетку и приладил ее к небольшой пещере у их стоянки. В любой момент и по малейшему поводу он был готов поместить туда Андрея до выяснения обстоятельств. Однако незнакомец вел себя мирно и даже испуганно, и повода все никак не находилось.

Джад в последнее время вообще все больше молчал и почти ни с кем не разговаривал. В целом же он относился к Андрею скорее доброжелательно, хоть и настороженно.

– Хорошая похлебка, спасибо, – сказал Мигело, протягивая Айтане свою тарелку.

Айтана застенчиво улыбнулась в ответ, безуспешно пытаясь скрыть свое беспокойство.

– Да вернутся они, не волнуйся, – без особой уверенности в голосе добавил Мигело.

Джад и Парес ушли разведывать территорию и должны были вернуться к ужину несколько часов назад. Так и не дождавшись их, Айтана, Мигело, Ралло и Андрей безрадостно поели, не сказав друг другу ни слова, каждый погруженный в свои собственные мысли.

После того как они неделю назад встали лагерем на безопасном расстоянии от Арара, теперь каждый день разведывали окрестности, пытаясь выяснить, что же происходит в городе. О бегстве на Акамарский архипелаг никто больше не думал.

Глубоко в душе у всех затаилось иррациональное чувство, которое подсказывало им, что если они узнают, что происходит здесь, в Араре, то, возможно, найдут ключ ко всем событиям, погрузившим их страну в хаос.

Пока что выяснить им удалось немного, кроме того что в Арар лучше было просто так не соваться – город просто кишел безумными. А два дня назад они впервые увидели тех самых чудовищ, которые разгромили их лагерь в Зеленой долине.

Сегодня Джад и Парес собирались прочесать лесистую местность с западной стороны равнины. Оттуда должен был открываться хороший вид на крепость, и они надеялись точнее выяснить численность противника и понять логику передвижения огромных монстров в черных доспехах.

Айтана присела рядом с Мигело и накинула на плечи овечью шкуру. Она вопрошающе посмотрела на него и тут же вновь отвела глаза. Мигело сделал вид, что не заметил ее взгляда, поднял с земли лежащую рядом ветку и начал сосредоточенно ковырять ею в песке. Андрей затравленно озирался по сторонам, не очень понимая, что происходит или что должно было бы произойти. Ралло хотел было возобновить свои попытки добиться чего-нибудь вразумительного от Андрея, но передумал. Глубоко вздохнув, он поднял глаза наверх, к звездам, и долго сидел без движения, задумчиво разглядывая ночное небо.

Вдруг вдалеке послышались быстрые уверенные шаги. Айтана сразу же встрепенулась и начала прислушиваться. Мигело и Ралло взялись за рукоятки мечей и привстали с места.

– Расслабьтесь, свои, – раздался из-за деревьев знакомый голос.

Айтана подскочила и радостно побежала навстречу Джаду и Паресу. Они ввалились на стоянку лагеря, неся под руки пленника. Айтана остановилась от неожиданности. Его руки и ноги были связаны, а на голове был мешок. Подойдя ближе, они бесцеремонно бросили его на землю. Айтана невольно вскрикнула. Судя по тому, как он упал, пленник был либо мертв, либо без сознания. Андрей замер на месте, испуганно тараща глаза.

– В общем, рассказываю, – сказал Парес, отвечая на немой вопрос собравшихся. – Поднялись мы это с Джадом на тот холм, куда изначально и хотели, чтобы Арар как следует разглядеть. Вернее, разглядывать там уже было особо нечего, потому что этот чертов холм только кажется таким весь пологим и замечательным. Там, во-первых, под деревьями все этой поганой колючкой заросло, так что не продерешься через нее.

Парес издевательски посмотрел на Ралло, вспомнив его недавнее злоключение, и издал громкий лошадиный смешок.

– Прости, Ралло, не смог сдержаться. Ну как ты в эту яму тогда завалился, это было шедеврально!

Ралло, который уже давно привык к подобного рода шуткам товарища, никак не отреагировал и терпеливо ждал продолжения истории.

– Так вот, о чем это я… – Парес задумчиво обвел взглядом собравшихся. – А, точно, во-вторых! Во-вторых, там ближе к макушке утес такой каменистый, которого отсюда из-за деревьев совсем не видно. По нему мы наверх еле влезли. В общем, пока мы туда вскарабкались, уже сумерки начали опускаться, ну все, думаем, зря сюда перлись, в темноте ни фига мы не увидим. Сидим, значит, решаем, оставаться ли до утра, но это значит весь день там потом сидеть. Нет, это в плане разведки было бы, конечно, замечательно, но я Джаду говорю: целый день там не жравши – это ж никуда не годится, чего он, этот Арар, тысячу лет здесь стоит и еще столько же стоять будет, давай, говорю, пойдем назад и вернемся лучше на следующий день, более подготовленные, да и дорогу мы уже знаем. И вдруг Джад меня в бок толкает – типа тише ты – и показывает куда-то. Я сначала не понял, а когда увидел, аж замер от такой наглости. Вот эта вот падла, – Парес указал носком ботинка на лежащего на земле пленника, – сидит там такой у дерева, как это называется, в трансе и только головой во все стороны крутит. Мы поближе подобрались, он не замечает ничего. Я пригляделся, смотрю, а глаза то у него закрытые! А сам как будто смотрит на что-то. Ну тут и ребенку понятно: наездник! Благо безумных тут в округе тоже хватает, то есть сомнений ну вообще быть не может. И без всяких этих своих накидок, масок треугольных, так просто. Это они, видимо, когда на нас нападают, наряжаются во все это, для устрашения, а тут сидит такой в обычной какой-то рванине, как эти кочевники носят. Ну, в общем, мы совсем близко подобрались, Джад ему как камнем съездил по голове, так он до сих пор в сознание прийти не может. Ну ничего, он живой, вот очухается, тут-то уж мы с ним и поговорим!

– Судя по всему, он тут не единственный, – сказал Джад. – То-то мы все думали, столько безумных, а наездников нет вокруг. А они вон видите как, поодаль прячутся, видимо, вокруг равнины. Попробуй туда только сунься поближе к городу. Они вон сразу с высоты увидят и безумных своих напустят.

Джад наклонился и стянул мешок с головы пленника. На земле лежал высокий старик с длинными седеющими волосами, в которых запеклась тонкая струйка крови. Айтана вскрикнула опять.

– И ведь вот так его встретишь посреди бела дня – просто кочевник. Ну в крайнем случае шаман их. А на поверку-то вон оно как. С поличным, что называется, взяли, – резюмировал Джад.

При этих словах все они как один уставились на Андрея и замолчали. Почувствовав неладное, он сжался на своем месте, пытаясь раствориться в чистом ночном воздухе.

– А я же с самого начала говорил, нечист он на руку-то! – возопил Парес, прерывая молчание. – Я же вам говорил, откуда тут нормальному человеку взяться. Да еще который не понимает ничего ни на одном языке. Или понимает, но прикидывается.

Парес угрожающе приблизился к Андрею. Андрей отчаянно заводил глазами, ища поддержки у окружающих, не в состоянии ничего сам сказать в ответ.

Джад переглянулся с Мигело и Ралло.

– Лучше перестраховаться, твоя взяла, Парес. Благо клетку ты уже сделал.

Парес торжествующе выпятил грудь вперед, издевательски подмигнул Андрею и начал рыться в сумке в поисках веревки.

– Ну что, допрыгался? – сказал он ему. – Ничего, сейчас со своим дружком ночь вон в той пещере проведешь связанный, может, наутро гакрукский вспомнишь.

Ралло неуверенно посмотрел на Андрея, который, казалось, до сих пор не понял, что его ожидает.

– Вы это, мешок вашему кочевнику обратно на голову наденьте. И этому тоже на всякий случай, – кивнул он в сторону Андрея. – Хоть никто точно и не знает, но люди все-таки не случайно говорят, что так они не могут безумными управлять, потому что видеть не могут.

– Само собой, – отозвался Джад. – И сегодня мы всю ночь по очереди их охраняем. Два наездника в лагере – это не шутки. Особенно в таком лагере, как наш. Айтана, у тебя поесть что-нибудь осталось?

– Конечно-конечно, сейчас все сделаю. – Айтана заулыбалась и побежала накрывать на стол.

– Ну что, пакуем его? – спросил Парес, потрясая мотком веревки.

– Давай, – согласился Джад. – Ребята, держите его.

От неожиданности и испуга Андрей не вымолвил ни слова. Вскоре яркое ночное небо скрылось от него за плотным вонючим слоем мешковины.