Ксермет медленно открыл глаза. В голове у него шумело, и малейшее движение отдавалось тупой болью в затылке. Он осторожно огляделся по сторонам, слегка прищуриваясь и стараясь не делать резких движений. Постепенно его глаза привыкли к полумраку. Храм какой-то. По всей видимости, языческий. Откуда я здесь?

Неровные отсыревшие стены вокруг него были украшены массивными барельефами, которые заметно выцвели и обсыпались под влиянием времени. Со всех сторон на Ксермета смотрели изображения высоких мускулистых мужчин с обнаженными торсами, которые были одеты в длинные набедренные повязки, доходившие им ниже колена. У большинства из них на головах красовались неоправданно высокие тюрбаны.

Судя по блеклым пятнам, сохранившимся в нескольких местах, когда-то их одежды были ярко-синего, а быть может, даже бирюзового цвета. Все мужчины на барельефах были с длинными курчавыми волосами и пышными, почти квадратными бородами до самого живота. Чуть ниже, на барельефах поменьше, в ряд были изображены различные животные, преимущественно быки. По краям Ксермет заметил двух огромных разъяренных львов с раскрытыми пастями.

Вокруг царил полумрак, и лишь откуда-то сверху проникал яркий луч света, который упирался в неровный пол, покрытый изображениями языков пламени. В темноте этот стройный столб дневного света казался чем-то осязаемым и прочным, словно одинокая колонна, поддерживающая высокий свод. В луче беспорядочно танцевали едва заметные пылинки.

На выгнутом потолке Ксермет разглядел изображения каких-то странных крылатых существ. Некоторые из них, несмотря на размашистые крылья, по виду были людьми, все с теми же массивными квадратными бородами. Другие же имели людские тела, однако звериные головы, навечно замершие в хищном оскале.

Все помещение было неправильной формы, стены, пол и потолок постоянно извивались и не имели четко очерченных границ, перетекая друг в друга шершавыми волнами. В этот момент Ксермет понял, что все эти изображения высечены на стенах огромной пещеры.

Вокруг было тихо. Ксермет приподнялся на локте и не без удовлетворения отметил, что у него ничего не сломано. Во рту было сухо и чувствовался какой-то неприятный горький привкус трав. Ощупав землю вокруг, он понял, что лежит на собственной накидке, накрытый сверху каким-то большим куском материи.

Неподалеку, у изголовья, Ксермет заметил собственные доспехи, аккуратно сложенные в кучу. Теперь глаза его совсем привыкли к скудному освещению, и он разглядел в дальнем углу маленькую лестницу, которая вела к низкому проходу.

Где-то вдалеке послышался гулкий звук падающего камня. Ксермет насторожился и поднялся на ноги, разглядывая противоположную часть пещеры. Его внимание сразу привлекла небольшая платформа высотой в два-три локтя, на которую вели полуразрушенные ступеньки. Сама платформа тоже, видимо, когда-то была покрыта барельефами, но они все давно осыпались. Понять, что на них когда-то было изображено, больше не представлялось возможным. По краям платформы виднелись массивные дуги из серебристого металла. Они загибались кверху и соединялись друг с другом в центре, переплетаясь причудливым узором и образуя некое подобие стебля какого-то экзотического цветка, который уже давно лишился своего так и не успевшего раскрыться бутона.

Ксермет начал рыться в памяти. С некоторым усилием он смог восстановить события минувшего дня вплоть до своего падения в ручей во время бегства от безумных. Дальше он ничего не помнил.

Я второй раз меньше чем за неделю отвел людей на смерть. И если в первый раз это, по крайней мере, спасло остатки нашего легиона, то на этот раз это была просто моя глупая непростительная ошибка. Как мальчишка повелся. Не осмотрел дома и топтался с остальными на площади, в самом центре этой злосчастной деревни. Позволил окружить себя. Вся моя сотня… Вернее, нет ее больше. Азиз и Равван. Вот и все, кто остался… И, надо надеяться, Джад.

Ксермет подошел к доспехам и принялся натягивать на себя кольчугу. Где все? Они же меня сюда, по всей видимости, притащили. Тут Ксермета вдруг как молнией ударило: он вдруг вспомнил про Макхэква. Мысль эта пришла Ксермету в голову внезапно. Не то чтобы он забыл про существование кочевника, просто он именно сейчас осознал, что именно тот был ответственен за стену синего пламени в деревне. Черный шаман, да помогут нам звезды. Но он был явно на нашей стороне.

Ксермет полностью облачился в доспехи и машинально опустил ладонь на рукоять меча. Тут сердце его подпрыгнуло, и он с горечью вспомнил, что потерял меч во время сражения. Через столько всего я прошел с ним. И так нелепо потерял.

Со стороны входа в пещеру до него донеслись шаги, и Ксермет увидел протискивающегося в низкий проход Раввана.

Увидев, что Ксермет очнулся, юноша замер в проеме. Он робко и практически виновато уставился на своего командира.

– Приветствую, Равван, – громко позвал его Ксермет, и его голос разнесся приглушенным эхом по пещере.

Отзвуки произнесенного им имени долго перекатывались от ниши к нише, и казалось, что фигуры на барельефах переговариваются о чем-то между собой на неведомом языке. Легионеры молча стояли и невольно провожали глазами невидимые звуки, пока они наконец не затихли. Равван поежился и медленно подошел к Ксермету, приложив палец к губам и стараясь не шуметь.

– Эхо здесь просто пугающее, – прошептал он, вплотную придвинувшись к Ксермету. – Макхэкв говорит про какую-то акустическую яму, которую создатели этого храма, по его словам, специально здесь сделали. Только от человеческих голосов такой эффект. Мурашки аж по коже. Черт бы их побрал вместе с их ямой.

На этих словах Равван наконец почувствовал на себе выжидающий взгляд Ксермета и осекся.

– Что произошло? Я после нашего отступления ничего не помню. И где остальные?

Несмотря на старания Ксермета говорить шепотом, фигуры вокруг них вновь ожили, и невнятные шорохи поползли по пещере, словно стая саранчи по бескрайнему полю. Ксермет и Равван переглянулись.

– Вот он хоть и говорит, что это яма какая-то особая, которая голоса только усиливает, а я все-равно думаю, что магия.

Равван втянул голову в плечи, как будто пытаясь таким образом спрятаться от неведомых ему темных сил.

– Так вот, мы когда отступали, ты толком идти не мог, мы с Азизом тебя на себе тащили, особенно в этом ущелье. А потом ты упал. Азиз собрался бой принимать, прямо в ущелье в этом. Ксермет, я никогда в жизни так не боялся. Там, на поле, когда они на нас в долине напали, страшно было, но это другой был страх. Тогда неясно было, кто кого. И я бился тогда что есть сил, чтобы мы их, а не они нас. А в том ущелье – там же шансов никаких не было, только бежать. Я тогда сам не свой был, готов был сквозь землю провалиться. А тут Азиз говорит, будем позиции держать. У меня тогда паника началась, ведь вот вроде отбились, был реальный шанс уйти, а тут… И я тогда, сам не знаю как, увидел эту трещину в горе, узкую совсем, и пополз в нее. Я сам не свой был. Делай со мной что хочешь, Ксермет, Азиз со мной вообще не разговаривает, говорит, струсил, да не раз. А что струсил – вы же когда в деревне в эту засаду-то попали, я же у реки как раз был, чуть поодаль. И когда эта бойня началась, сначала дернулся к вам бежать, честно тебе говорю, звезды мне свидетели. Но там все так быстро произошло, ведь никаких шансов не было, если бы не Макхэкв со своим огнем.

Равван внезапно замолчал и уставился на Ксермета, пытаясь припомнить, какой, собственно, был вопрос и что он ему рассказывает.

– Дальше-то что было? Что это за место такое? – повторил Ксермет, умело скрывая свое растущее раздражение.

Равван на минуту задумался, но все-таки собрался с мыслями и продолжил:

– Так вот, я в эту щель-то в скале забился, Азиз кричит, чтобы я шел и сражался со всеми. А я в щель-то эту дальше гляжу, а там ход куда-то, и пещера вроде даже виднеется. А снаружи-то ее не видать совсем, щель эту. И, хвала звездам, Макхэкв меня послушал и подошел посмотреть. Иначе не стояли бы мы здесь. В общем, только мы тебя в эту щель затащили, вернее, в пещеру эту сразу за ней, как послышались крики безумных вдали. Сидели там, не двигаясь, я даже дышать перестал. Пробежали они мимо все. Потом, когда все это поуспокоилось немного, Макхэкв огонь зажег, осветил это место. А огонь зажег просто так, просто прошептав что-то!

Равван замялся, думая, стоит ли дальше в подробностях рассказывать про способности Макхэква, но, увидев нетерпеливый взгляд Ксермета, решил продолжить:

– Так вот, по сторонам смотрим, а там изображения кругом на стенах. Не такие, как здесь, так, небольшие. Но фигуры, на эти похожие, везде. И в углу небольшой проход. Макхэкв это как увидел, у него глаза загорелись, и он сказал, что именно эту пещеру наездники там, видимо, и искали. Ну это он сам лучше расскажет, когда вернется. Мы тогда так и не поняли почему, да и сейчас толком не понимаем.

– А где, собственно, они с Азизом? – прервал его Ксермет.

– Так на разведку ушли. Надо отсюда выбираться как-то. Макхэкв сказал, что ты вне опасности и можно тебя больше не лечить. Он в первый же день ходил наружу и вернулся с какими-то травами. С тех пор все эти четыре дня тебя этими травами и пичкал.

Ксермет широко раскрыл глаза от удивления. Четыре дня. Что там с лагерем? Что с другим отрядом, который по Королевской дороге поехал?

– Ты без сознания был все это время, но это, по его словам, и хорошо, организму так окрепнуть легче. А сегодня он тебе не давал их больше. А кстати, не договорил же я. Мы из той пещеры в этот проход пошли и вскоре попали в другую пещеру, больше той, первой. А в ней еще несколько проходов. Тут этих ходов – ты не поверишь сколько! И везде эти жуткие изображения.

Равван кивнул в сторону барельефов на стенах.

– В некоторых пещерах, как в этой, например, еще ничего, тут, видимо, боги какие-то, а в других демоны из камня высечены. Аж дрожь берет. Каких там только нет, – передернул он плечами. – В общем, через несколько часов блуждания мы наткнулись вот на эту пещеру, это вроде как главный храм, что ли, в этом комплексе. Но самое ценное здесь, по словам Макхэква опять же, это вон та ободранная платформа по центру. Точнее, даже не сама платформа, а какая-то сфера, которая на ней была. Маленькая такая, размером с кулак, но когда Макхэкв ее увидел, он аж дар речи потерял. Мы с Азизом даже разглядеть ее толком не успели, как он ее в сумку себе спрятал и так с ней и не расстается с тех пор.

Ксермет нахмурился. Что еще за сфера такая? И чей это храм, что за религия? Не помню, чтобы мне Аваки что-либо похожее рассказывал. Он глубоко задумался, отрешенно глядя на продолжающего что-то беспорядочно лепетать Раввана. А Макхэкв в сумку к себе положил, значит…

– Так вот, вход был, видимо, во всю эту систему пещер раньше нормальный, не через ту щель, в которую мы просочились. Мы потом на второй день нашли, арка такая большая, но там сейчас снаружи все завалено, вообще наружу не выбраться. Даже свет не проникает. По сути, сюда только два пути – которым мы пришли и вон то отверстие сверху.

Равван указал на маленькое окно в потолке, через которое в пещеру проникал яркий столб света. Едва Ксермет поднял глаза к потолку, как свет в пещере заметно потускнел, по всей видимости, от наплывшего облака, которое закрыло собой солнце.

Вдалеке послышались гулкие шаги.

– Возвращаются, – прокомментировал Равван.

Они повернулись к входу в пещеру. Внутрь протиснулся Азиз. Он сильно пригибался и прикрывал голову рукой, чтобы не удариться о край низкого прохода. За ним последовал Макхэкв, придерживая одной рукой свою дорожную сумку.

– Очнулся, слава Алатфару! – проревел Азиз и тут же осекся и прикрыл рот ладонью, как будто пытаясь поймать на лету только что сказанные слова. Эхо громкими волнами разнеслось по пещере. Слова Азиза с каждой секундой видоизменялись, улетая все дальше, и превращались в леденящие кровь диалоги странных существ, высеченных в вековых стенах пещеры. Прошла почти целая минута, пока разговоры каменных богов стихли. Азиз тем временем подошел к Ксермету и крепко обнял его, похлопывая по спине.

– Рад тебя видеть, – прошептал он. – Скажи спасибо Макхэкву и его травам. Потому что очень хорошо тебя по голове приложили. Если бы не он, я бы тебя вряд ли выходил.

Азиз открыл рот, чтобы продолжить, но передумал и неприязненно оглядел стены.

– Пойдем, тут рядом небольшая пещерка есть, там нет этой «акустической ямы», как тут некоторые выражаются, – покосился он на Макхэква, как будто тот был напрямую ответственен за создание этого феномена. – Черт бы ее побрал, эту самую яму.

Азиз кивнул в сторону прохода, через который они только что пришли, и Ксермет направился за ним. По пути он встретился глазами с Макхэквом, пытаясь понять, что дальше ожидать от этого покрытого шрамами угрюмого великана. Макхэкв в ответ на секунду прикрыл глаза и молчаливо кивнул, как будто обещая все объяснить, и пошел за ними. Равван, который не слышал последних слов Азиза и слегка замешкался, затравленно огляделся по сторонам и поспешил за остальными.

Узкий коридор буквально через пару метров сделал резкий поворот в сторону, и перед Ксерметом предстала почти непроглядная тьма. Внезапно где-то сзади забрезжило пламя свечи. Ксермет обернулся и увидел, как небольшой синий огонек танцует на ладони Макхэква. Ксермет открыл было рот, но немой вопрос так и застыл на его губах. Он вновь повернулся и пошел дальше за Азизом.

Очень скоро проход чуть расширился, и они очутились в маленькой пещерке, не больше пятнадцати локтей в поперечнике, по центру которой на маленькой резной колонне стояла широкая каменная чаша. Макхэкв подошел к ней и опустил в нее огонь, который тут же растекся по шершавой поверхности и разгорелся с удвоенной силой, бросая танцующие тени на стены.

Как и в большой пещере, здесь кругом на стенах были вырезаны силуэты. Однако, в отличие от главного зала этого древнего комплекса, где фигуры изображали богов, здесь кругом были демоны.

Ксермет удивленно обвел глазами странную резьбу на стенах. В нижней части, у пола, были высечены сотни мужских и женских силуэтов с перекошенными от гнева лицами. Они как будто пытались выбраться из стены, протягивая каменные руки к центру зала, карабкаясь друг на друга, пытаясь оказаться в первых рядах. Некоторые из них лежали на земле, корчась в агонии, тогда как остальные шли по упавшим вперед с навечно застывшей на их лицах злобой.

Чуть выше были изображены фигуры в длинных плащах и треугольных масках, которые стояли кругом, взявшись за руки и закинув головы кверху.

В следующем ряду были высечены воины в тяжелых доспехах, лица которых закрывали огромные шлемы с искривленными рогами. В их образе было что-то особенно пугающее, так как нельзя было с точностью сказать, кто именно скрывается под массивными латами. В руках они держали огромные двуручные топоры с полукруглыми лезвиями на обеих сторонах древка. Они были на несколько голов выше людей, в плащах и даже со своих каменных барельефов источали невероятную силу, заключенную в их огромных телах.

Еще выше, там, где свод пещеры сужался, были изображены четыре человека. Один из них был одет в пышный камзол, а его голову венчала корона. На остальных были обтягивающие костюмы и шлемы круглой формы, которые полностью закрывали лица. В руках они держали странные ножи, лезвия которых были направленны не вверх, а под прямым углом в сторону.

Как ни странно, именно эти люди показались Ксермету наиболее зловещими из всех, и их фигуры наполнили его сердце необъяснимым беспокойством. На самом потолке пещеры был изображен какой-то громоздкий предмет, однако свет синего пламени так далеко не проникал. Ксермет прищурился, пытаясь разглядеть, что было изображено на самом верху, однако, как ни пытался, он мог различить лишь неясные очертания.

– Жуткое место, правда? – вывел его из задумчивости Азиз. – Но не без своих плюсов. Здесь нет этого чертова эха и можно говорить спокойно. – Азиз похлопал Ксермета по плечу. – Садись, нам есть что обсудить.

Все они сели на пол в небольшой круг рядом с каменной чашей, в которой продолжали плясать синие языки пламени. Первым молчание прервал Макхэкв.

– Ксермет, я знать, что ты сейчас иметь много вопросов. Я уже рассказывать многое твоим товарищам, – кивнул Макхэкв в сторону Азиза и Раввана, – теперь я говорить обо всем тебе. Я начинать по порядку. Ты получить сильную рану на голове. Я очень удивляться, когда ты смог пройти так много с нами на своих ногах. Ты сильный и смелый воин. Я искать в горах лечебные травы, которые помогать исцелению ран. Несколько дней ты находиться под их воздействием, твое сознание быть между нашим миром и миром иным, оно блуждать между мирами, неподвластное пространству и времени. Но тело без сознания исцеляться быстрее, намного быстрее. Только поэтому ты сейчас здесь, с нами.

– Вот это я могу подтвердить, – вмешался Азиз. – У тебя череп был проломлен, Ксермет. Мы когда в пещеру спустились и поуспокоились немного, я как увидел, что у тебя там, ты уж меня прости, подумал, что не жилец ты. В лагере при хороших эскулапах у тебя был бы еще шанс, а здесь, посреди гор… И, признаю свою вину, не хотел я сначала ему давать к тебе притрагиваться, Ксермет. Я всю жизнь свою на войне, многое повидал. Не хуже какого-нибудь эскулапа могу сказать, с какой раной есть у человека шансы, а с какой нет. А он тогда сказал, мол, сейчас мы его сознание отделим от тела. Не хотел я ему этого давать, каюсь, но я ведь как лучше хотел, негоже человеку уходить так, не взглянув на звезды и не сказав им последних слов. Но он меня убедил, сам не знаю как. Ты же знаешь, со мной совладать трудно в этом плане. А потом твои раны на глазах зажили! Я в жизни ничего подобного не видел.

– Благодарю тебя, Макхэкв, от всего сердца за твою помощь, – сказал Ксермет, прижимая кулак к груди.

Вот бы тогда Джаду этих трав дать, если они действительно такие чудодейственные. Вот мы все время насмехались над этими кочевниками, а ведь мы так мало знаем о них и о том, на что они действительно способны.

– Но скажи мне, Макхэкв, кто ты? Ты ведь степной шаман, так? То, что ты проделываешь с этим синим пламенем, – покосился Ксермет на каменную чашу, – это же самая настоящая магия, про которую я только в древних рукописях читал. И если быть честным, никогда не принимал это на веру. Да и подвластна такая магия, согласно историям, лишь демонам из нижних миров.

Ксермет пристально посмотрел на Макхэква.

– В этом ты сильно ошибаться, Ксермет. Вы, люди, создавшие в этом мире великие королевства и империи, многие тысячелетия были так увлечены войной и изобретением смертоносного оружия, что вы забывать, на что способен человек, который может контролировать свою волю. Мы, народ степи, сохранять древние традиции и древние знания. То, что ты видеть, как я управлять огнем, подвластно далеко не каждому. Но это знание передаваться в наших племенах из поколения в поколение. И в нижних мирах про эти знания тоже помнить, и помнить очень хорошо. Отсюда и ваши истории про огнедышащих демонов. Придет время, и я, возможно, рассказывать вам подробно про историю моего народа и про меня самого, но сейчас перед нами есть гораздо более важные дела. Мы с Азизом разведывать окрестности, и нам надо как можно скорее уходить.

– Это точно, поскорее, – поддержал его Азиз, – пока они снова не вернулись. До вчерашнего дня кругом были безумные, причем сразу видно, те, что под контролем. Двигались группами, быстро, а не так, как обычно, словно сонные мухи, когда наездников поблизости нет. Прочесывали здесь все досконально несколько дней, мы даже наружу практически выйти не могли. Но, видимо, все-таки наездник решил, что нам удалось бежать. Мы сегодня несколько верст прошли вверх по ущелью, никого не заметили.

– Пойдем ночью, как и раньше, – резюмировал Ксермет. – Мы много времени потеряли, не думаю, что нас ждут назад в легионе. Да и не факт, что легион все еще в той долине.

Очень хочется надеяться, что не было другой атаки и легион движется дальше по Королевской дороге.

– Будем пробираться к армии короля, – вновь повернулся Ксермет к Макхэкву. – А что это за место такое здесь? Что это за храм, ты знаешь?

Огонь в чаше заметно потускнел, и синее пламя горело теперь гораздо ниже, сбившись к самому центру чаши. Это придавало их разговору некую таинственность, так как лица собеседников теперь были погружены в полумрак. Теперь на стенах виднелись лишь изображения многочисленных безумных, тщетно тянущих руки к центру пещеры, пытаясь подобраться ближе.

– Это не совсем храм, – отозвался Макхэкв после недолгой паузы. – Я полагать, что вы все хорошо знать историю про Печатников Врат.

Ксермет и Азиз машинально кивнули. Равван наморщил лоб, смутно припоминая истории, которые слышал в детстве. Он открыл было рот, чтобы попросить рассказать подробнее, но, взглянув на суровые лица товарищей, решил промолчать.

– Или, по крайней мере, основную часть той истории, – продолжил Макхэкв. – Эль-Нат мечтать о вселенском господстве. Он собираться нанести решающий удар и победоносным маршем пройти по Великому Тоннелю вплоть до мира алиотов. Известно, что Печатники Врат закрыли проходы Великого Тоннеля. Большинство из них после нашего мира отправились и дальше, в зловещий Мулифен, первый мир демонов, чтобы закрыть портал и с той стороны. Удалось им это или нет, я не могу сказать, потому что я не знать этого сам. Но, закрыв Великий Тоннель, Печатники Врат оставлять небольшие проходы, по которым они сами возвращаться обратно.

Огонь в каменной чаше почти полностью потух, и пещера погрузилась в гнетущий полумрак. Лиц говорящих было больше не видно, а на стенах лишь фигурки безумных пытались выбраться из тьмы на свет, ведомые своими властелинами, которые теперь полностью были скрыты тенью. Макхэкв поднял руку, описав ею в воздухе полукруг, и синее пламя резко подскочило вверх, осветив пещеру ярким светом. Ксермет попробовал вновь разглядеть, что было изображено под самым потолком, но тьма там была настолько густой, что фигура, скрывающаяся там, так и осталась невидимой.

– Я не совсем понял, – спросил великана Равван, затравленно оглядываясь на Азиза, ожидая упрека за нелепый вопрос, – какой смысл закрывать один проход, Великий Тоннель я имею в виду, и тут же открывать другой?

Равван неловко заерзал на месте, однако упрека не последовало. Азиз повернулся к Макхэкву, ожидая ответа.

– Я объяснять вам, молодые друзья мои, в чем смысл. Великий Тоннель зваться «великим» не просто так. По нему свободно передвигаться не только алиоты, несущие культуру и знания, но и торговые караваны, перевозящие диковинные товары между мирами. Города в каждом из миров, расположенные вблизи Великого Тоннеля, быть самыми богатыми. Это быть центры культурной жизни и большого политического влияния. Как вы все знать, в нашем мире Великий Тоннель в те времена располагаться недалеко от долины Омо, формально на территории современной Гакруксии, реально – на землях могущественной древней империи, одним из далеких потомков которой Гакруксия и являться. Как бы то ни было, это то место, где сейчас, по мнению вашего короля, находится нексус темного воинства. Но вернемся к временам давно ушедшим. Ежедневно по Великому Тоннелю во всех направлениях передвигаться тысячи людей, платящих дорогие пошлины, которые еще больше обогащать транзитные города и страны. И так быть до тех пор, пока по Великому Тоннелю не собралась двинуться армия Эль-Ната. Тысячи воинов могли бы проходить по нему ежедневно из мира в мир. Проходы, которые оставили для себя Печатники Врат для возвращения, это лишь узкие щели в пространстве, по сравнению с огромной дорогой Великого Тоннеля. По такому проходу может пройти лишь один человек, да и то раз в несколько лет. Кроме этого, они искусно спрятать эти проходы. Часто местное население, специально отобранное и верное идеям алиотов, из поколения в поколение охранять эти проходы. Но, как вы видеть сейчас, – обвел Макхэкв рукой полутемную пещеру с пляшущими тенями, – не оставаться больше тех, кто заботиться об этих порталах, они приходить в упадок.

Ксермет пристально глядел на Макхэква и не верил своим ушам. Откуда он все это знает? Бессмысленно спрашивать его об этом, ответ ясен – от своих предков, своего народа или еще что-нибудь в этом роде. Но откуда степные кочевники все это знают? Аваки никогда не рассказывал мне ничего подобного. Он всегда говорил, что Печатники Врат ушли в следующий за нашим мир и закрыли врата. И никогда больше не вернулись назад. Знал ли он больше, чем был готов рассказать мне? Если так, то рассказал бы он мне об этом когда-нибудь, если бы наше с ним обучение не было прервано столь печальным образом?

– Макхэкв, я не хочу ставить под сомнение сказанное тобой, так как у меня нет аргументов ни за, ни против, – сказал Ксермет. – Но почему ты так уверен, что мы находимся у этого, как ты говоришь, портала? Что заставляет тебя думать, что это не просто храм некой давно забытой цивилизации?

– Достоверно предполагать, что тот или иной храм является порталом Печатников Врат, достаточно сложно, – ответил Макхэкв, и в сердце Ксермета закралось неприятное чувство обманутых ожиданий, словно у ребенка, которому пообещали на день рождения новую игрушку, а потом сказали, что он ее все-таки не получит. – Однако то, что сейчас мы в таком портале находиться, я не сомневаться. И вот почему.

Макхэкв взял в руки свою дорожную сумку, давно потерявшую первоначальный цвет, и, порывшись в ней, обеими руками вытащил из нее небольшую сферу, размером со спелое яблоко. Макхэкв поднял ее повыше, чтобы всем было видно. Мускулы его рук заметно напряглись, что свидетельствовало о немалом весе сферы, несмотря на ее небольшой размер.

Ксермет и Азиз переглянулись, а Равван вытянул шею и раскрыл глаза от ребяческого восторга. Поверхность сферы была матово-черной, и хотя была идеально гладкой, она не отражала, но поглощала весь падающий на нее свет. Внутри сферы слабо светилось зеленоватое облако, которое медленно, но непрерывно меняло свою форму. Оно невесомо парило внутри сферы, пульсируя с регулярными интервалами, становясь при этом больше и заполняя собой практически всю сферу и внезапно вновь сжимаясь, отчего по поверхности сферы начинали мелкой рябью бегать беспорядочные изумрудные искры.

– Ничего прекраснее в жизни не видел, – протянул задумчиво Равван.

Ксермет и Азиз молча смотрели на игру зеленых вспышек, мысленно растворяясь в бездонной глубине черной поверхности.

Макхэкв спрятал сферу быстрым движением руки обратно в свою сумку. Все остальные невольно моргнули, выходя из оцепенения.

– То, что вы сейчас видеть, – пояснил Макхэкв, – это древний артефакт, который называться облачной сферой. Именно благодаря таким сферам Великий Тоннель был открыт. Семь таких сфер находиться во вратах в каждом мире. Когда Печатники Врат закрывать врата, они вытаскивать из них эти сферы. Но облачные сферы невозможно уничтожить, их можно только спрятать. Поэтому Печатники Врат оставлять их в секретных местах, вроде этого храма в горах, который мы случайно находить. Таким образом алиоты хотели предотвратить, чтобы кто-то собрал несколько сфер вместе.

Макхэкв окинул своих слушателей многозначительным взглядом.

– С помощью одной такой сферы сквозь портал может проходить один взрослый человек. После этого заряд энергии в сфере иссякает. Однако сферы устроены таким образом, что заряд этот полностью восстанавливаться, но на это нужно время. И уходит на это обычно несколько десятков лет. Как вы видеть, облако внутри сферы большое и яркое, это означать, что данная сфера полностью заряжена. Несколько сфер, собранных вместе, способны на гораздо большее. Так, врата Великого Тоннеля поддерживаться семью сферами. Это позволять держать проход постоянно открытым. Энергия семи сфер никогда не иссякать.

Ксермет слушал Макхэква, и его виски бешено пульсировали. Он начинал понимать, куда клонит Макхэкв и, что самое главное, что случилось с его миром. Если, конечно, все, что говорит кочевник, правда. Как бы то ни было – это чертовски хорошее объяснение, которое все ставит на свои места. И внезапное появление наездников десять лет назад, и эта война…

– То есть Эль-Нат, неожиданно оказавшийся перед закрытым тоннелем, не сдался, – выпалил Ксермет на одном дыхании. – И его приспешники до сих пор ищут эти сферы, чтобы открыть тоннель в его мир? Возможно ли это? Ведь с тех пор прошли тысячелетия! Неужели его последователи все это время не отступились от планов возмездия?

– Эль-Нат не отступается от своих планов. И он терпелив. Ты говорить про последователей? Я больше чем уверен, что Эль-Нат до сих пор сам всем управлять.

Глядя на недоверчивые взгляды собеседников и недоверчивую ухмылку, расплывающуюся по лицу Азиза, Макхэкв добавил:

– Вы не представляете, каких успехов в познании собственного тела достигли алиоты. Несколько тысяч лет жизни – это для них далеко не предел.

– Нет, ну это уже слишком, – прервал его Азиз, ударяя ладонью по колену. – Ты, Макхэкв, мужик, конечно, неплохой и штуки там всякие умеешь, синий огонь и все такое, и сфера эта твоя диковинная впечатляет, но живой Эль-Нат, который и не существовал, может, никогда, это уже…

Азиз вдруг замолчал, почувствовав на себе пристальный взгляд Ксермета.

– Ты что, этому всему веришь? Это же истории для детей. Мне бабушка еще подобные небылицы рассказывала.

Ксермет продолжал смотреть на него, не говоря ни слова, тяжелым серьезным взглядом, и Азиз замолчал, потупив глаза.

– Все это долгое время, – продолжил Макхэкв, – Эль-Нат стягивать сюда силы и набирать новых учеников из людей этого мира. И ударить он только тогда, когда быть полностью уверенным в победе. Но это не так важно сейчас. Важна эта сфера. Если Эль-Нат собирать достаточно таких сфер, то он сможет снова открыть участок Великого Тоннеля, ведущего в этот мир. Тогда у этого мира нет шансов. Тем более что мы не знать, какова сегодня мощь армии Эль-Ната. Эту сферу надо защищать. Единственная сила в регионе, которая на это реально способна, это армия короля.

– А если ее здесь и дальше оставить? Ведь никто же эту пещеру сотни лет не находил? – оживился вдруг Равван.

– Но ты же находить. Хотя и не искать. А они искать. Нам очень везти, что они не находить сразу. Но они знать, что она где-то здесь. И когда они не находить в других районах, они возвращаться и искать снова, лучше, чем в первый раз. А мы не знать, сколько сфер им еще не хватать.

Макхэкв глубоко выдохнул, тем самым показывая, что он сказал все, что хотел. В пещере повисла гнетущая тишина. Равван сидел с испуганным лицом и горящими глазами, как мальчишка, который уже почти перестал верить в сказки, но вдруг понял, что они не только реальны, но и сам он живет в одной из них, причем в самой страшной из тех, которые он когда-либо слышал. Азиз скептически морщил лоб, пытаясь для себя решить, какой порции сказанного он готов поверить. Ксермет сидел с задумчиво-грустным выражением лица человека, всю жизнь знавшего только половину правды и вдруг узнавшего и вторую половину, о существовании которой он никогда не подозревал.

– Выходим сегодня ночью, – тихо сказал он.