Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
«Иван Иванович и Мария Петровна пошли в магазин. Мария Петровна купила пару юбок, а Иван Иванович – пару брюк. Кто из них купил больше одежды?»
Такую задачу никогда не поместят в школьные учебники, потому что правильно ответить на нее невозможно. Не понятно, сколько брюк купил Иван Иванович. И кроме того, в тексте задачи допущена еще одна ошибка. Какая? Попробуйте догадаться сами. Ответ будет в конце главы.
В сказках волшебными числами называют 3 и 7. Но на самом деле, когда речь заходит о правописании, то у числа 2 тайн гораздо больше.
Когда два человека что-то делают вместе, о них можно сказать: «они оба пошли в кино» или «они обе пошли гулять». Причем нам ясно, что в кино пошли двое мужчин (или мальчиков, или юношей, или стариков), а гулять отправились две девочки, девушки, женщины или бабушки. Слово в среднем роде тоже «требует себе» числительное «оба»: «Мы засеяли оба поля пшеницей».
А как быть, если речь идет о мужчине и женщине? Тогда лучше сказать: «они пошли в кино вдвоем».
Но этого мало! Мы можем сказать, что в кино сидели «две женщины», но «двое мужчин».
Почему вдруг такие сложности?
На самом деле, раньше было еще хуже! В древнерусском языке было не два числа – единственное и множественное, а три – единственное, множественное и двойственное. По ним и склонялись существительные и спрягались глаголы.
А у числительных «два», «три» и «четыре» была своя особенность: они изменялись по родам. Для мужского у них было одно окончание, для женского и среднего – другое. Звучало это примерно так: дова – дове, трие – три, четыре – четыри. (Эти и остальные транскрипции – приблизительные, поскольку звуки древних языков трудно передать современными буквами. Так, в данном случае на месте «о» стояла «ъ», которая в то время произносилась как невнятный звук «о» – см. «Два знака в вашем букваре».)
Разумеется, наши предки знали и порядковые числительные. Как и в современном языке, они могли изменяться по родам и числам: «преве», «прева», «прево», «первыи» и т. д.
Еще были (и сейчас остались) так называемые собирательные числительные, описывающие группы людей или животных – то есть существ одушевленных. Звучали они почти так же, как и современные: довои (опять «ъ» вместо первого «о»), трои, четворо (или четверо), пяторо (или пятеро) и т. д.
Особенность собирательных числительных в том, что они очень «разборчивы» и собирают не все подряд. У них есть свои предпочтения, от которых они не любят отказываться.
Собирательные числительные «согласны» работать только вместе с существительными:
1) обозначающими названия лиц мужского пола: трое мужчин, четверо студентов, пятеро солдат (но в этом случае в косвенных падежах их можно заменить числительными, обозначающими целое число, например: «любоваться троими детьми» – «любоваться тремя детьми», «отдать приказ семерым солдатам» – «отдать приказ семи солдатам»);
2) «дети» и «люди» (а также с их синонимами «ребята», «лица») – только во множественном числе: «трое людей», «четверо детей», «пятеро ребят», «в спектакле шестеро действующих лиц» (и, опять же, можно сказать: «в спектакле шесть действующих лиц», и никто вас за это не осудит);
3) обозначающими названия детенышей животных: «семеро козлят», «трое котят»;
4) имеющими форму только множественного числа и обозначающими названия парных или составных предметов: «двое саней», «четверо ворот».
А вот женщин и взрослых животных эти привередливые числительные боятся как огня – они ни за что не встанут рядом с ними. И поэтому мы видим на афишах название пьесы Чехова «Три сестры», но никогда не увидим «Трое сестер»; а сказка Льва Толстого называется «Три медведя», а не «Трое медведей».
Зато собирательные числительные настолько самостоятельны, что могут и вовсе обойтись без существительных. Вот как они делают это, к примеру, в стихотворении Валерия Брюсова:
На площади, полной смятеньем,
При зареве близких пожаров,
Трое, став пред толпой,
Звали ее за собой.
Первый воскликнул: «Братья,
Разрушим дворцы и палаты!!
Разбив их мраморы, мы
Увидим свет из тюрьмы!»
Другой воскликнул: «Братья,
Разрушим весь дряхлый город!
Стены спокойных домов —
Это звенья старинных оков!»
Третий воскликнул: «Братья,
Сокрушим нашу ветхую душу!
Лишь новому меху дано
Вместить молодое вино!»
Как мы видим, здесь собирательному числительному «трое» оказали поддержку его «кузены» – порядковые числительные «первый», «второй» и «третий».
И наконец, были еще специальные слова, обозначающие двух человек, которые действуют совместно. Это те самые «оба» и «обе». Они, пожалуй, наиболее таинственные: относительно них у лингвистов и филологов нет единого мнения. Одни относят их… к указательным местоимениям в значении «и тот, и другой», иные – к собирательным числительным (на том основании, что по значению они близки числительному «двое»).
Ясно только, что эти слова – очень древние и возникли еще до разделения славянских языков. Так, в украинском тоже есть подобные числительные: «оба», «обi» (иногда говорят «обидва/обидвi» с ударением на первый слог и произнесением «и» как «ы»). В белорусском – «абодва» и «абедзве». В болгарском, чешском и словацком они тоже очень напоминают русские. В польском немного отличаются: «oba», «obie», «obaj». Есть похожие слова и в сербохорватсвом, и в словенском, и в литовском, и в латышском, и в древнепрусском, и в верхне- и нижнелужицких языках. А корни их можно проследить вплоть до санскрита.
Когда же лучше сказать «оба» или «обе», а когда – «двое»? Есть ли вообще разница между этими понятиями? Да, весьма существенная. Слово «двое» используют, когда хотят выделить два предмета из большего количества. «Двое котят рыжие, а один черный». А слово «оба» нужно для того, чтобы подчеркнуть, что предметов – всего два: «У кошки два котенка, и оба – рыжие».
В отличие от остальных собирательных числительных, «оба/обе» не столь привередливо. Оно может сочетаться как с одушевленными, так и с неодушевленными предметами и – мы уже знаем об этом – охотно «привечает» слова как мужского, так и женского рода: «Катя и Даша качались на стульях и сломали их. Обе девочки отнесли оба стула в починку». Благодаря этой их способности мы можем «смотреть в оба глаза» (или просто «смотреть в оба») и голосовать за что-то кажущееся нам правильным «обеими руками». Такая «неразборчивость», конечно, «льет воду на мельницу» тех ученых, которые считают их не числительными, а указательными местоимениями.
«Оба/обе» могут изменяться по падежам (это «умеют» и числительные, и указательные местоимения): «у обоих мальчиков», «у обеих девочек»; «к обоим мальчикам», «к обеим девочкам»; «с обоими мальчиками», «с обеими девочками».
А при сочетании с существительными в винительном падеже «оба/обе» принимают разные окончания – в зависимости от того, идет ли речь о ком-то живом или о каком-то предмете: вижу оба столА – вижу обоих всадникОВ, вижу обе картинЫ – вижу обеих сестер.
Зато эти числительные совершенно не терпят, когда их пытаются ставить во множественное число, как это однажды проделал небезызвестный Козьма Прутков. Вот вам история о том, как НЕ НУЖНО поступать.
Фриц Вагнер, студьозус из Иены,
Из Бонна Иеро́нимус Кох
Вошли в кабинет мой с азартом,
Вошли, не очистив сапог.
«Здорово, наш старый товарищ!
Реши поскорее наш спор:
Кто доблестней: Кох или Вагнер?» —
Спросили с бряцанием шпор.
«Друзья! Вас и в Иене, и в Бонне
Давно уже я оценил.
Кох логике славно учился,
А Вагнер искусно чертил».
Ответом моим недовольны:
«Решай поскорее наш спор!» —
Они повторили с азартом
И с тем же бряцанием шпор.
Я комнату взглядом окинул
И, будто узором прельщен,
«Мне нравятся очень… обои!» —
Сказал им и выбежал вон.
Понять моего каламбура
Из них ни единый не мог,
И долго стояли в раздумье
Студьозусы Вагнер и Кох.
Немудрено, что они были в замешательстве! Числительное (или указательное местоимение) оба/обе и так обозначает множественное число, поэтому совсем незачем «лепить» к нему еще и окончание «и».
Еще они не терпят, когда их пытаются соединить с существительными, не имеющими единственного числа. Что это за существительные? Те, что обозначают предметы, всегда состоящие из двух частей и «не работающие поодиночке»: ножницы, клещи, щипцы и т. д. Нельзя сказать «оба ножницы», потому что, во-первых, будет непонятно, идет ли речь об обоих инструментах или об обеих половинках одних ножниц. А во-вторых, существительное «ножницы» из-за своей «двойственности» не имеет рода, и потому непонятно, с какой именно из двух форм числительных оно предпочло бы сочетаться. Поэтому Иван Иванович никак не мог сказать: «Ах, как мне нравятся оба мои новые брюки!» А вот Мария Петровна легко призналась бы: «Мне ужасно нравятся обе мои новые юбки!»
Теперь, когда мы уже много знаем о числительных, настала пора разобраться, кто кому пара, а кто кому – нет.
Прежде всего, пара – это не числительное, а существительное, обозначающее два предмета, или двух человек, или животных, каким-то образом связанных между собой.
Каким? В Толковом словаре Ушакова перечислено сразу восемь значений этого слова.
ПА́РА
пары, жен. [нем. Paar].
1. Два однородных предмета, вместе употребляемые и составляющие одно целое, комплект. Пара сапог. Пара подсвечников. Пара белья. Подобрать вещь под пару. Пара весел.
|| Предмет, состоящий из двух одинаковых, соединенных вместе частей (разг.). Пара брюк. Пара ножниц.
2. Мужской костюм (пиджачный, сюртучный, фрачный). Пришел в новенькой паре. Фрачная, сюртучная, пиджачная пара.
3. Счетное слово, обозначающее два (преимущ. в мелочной торговле; разг.). Пара яблок. Три копейки за пару.
|| Порция. Пара пива (в пивных). Пара чаю (порция чаю в двух чайниках: для воды и для заварки).
4. Неудовлетворительная отметка – «два» (дореволюц. школьн. арго). Получил пару по латыни.
5. Запряжка в две лошади. Ехать на паре. «Везет его в слякоть на телеге, на паре, мужик», Достоевский.
6. Два находящихся вместе, делающих что—н. вместе существа; двое, рассматриваемые как нечто целое. «Молодой человек, у которого я отбил даму, танцовал мазурку в первой паре», Л. Толстой. Ходить парами. Танцующая пара. Неразлучная пара. Выступают четыре пары борцов. «И мы, сплетясь как пара змей, упали рядом, и во мгле бой продолжался на земле», Лермонтов. Супружеская пара. Влюбленная пара.
7. в знач. сказуемого. Человек, подходящий к другому, могущий составить с ним что—н. целое, общее (устар.). «Кто беден, тот тебе не пара (не годится в мужья)», Грибоедов. «Она девушка простая, невоспитанная и совсем вам не пара», А. Островский.
8. Небольшое количество, немного, несколько (простореч., фам.). На пару слов. Можно оторвать вас на пару минут? Пара пустяков (шутл.).
Да еще и сделано примечание, касающееся физического термина: «Пара сил (мех.) – две равные параллельные силы, приложенные к одному телу, но направленные в разные стороны и потому сообщающие телу вращательное движение)».
Но оставим физику и сосредоточимся на грамматике. Из статьи нам ясно, почему может быть «пара гнедых, запряженных с зарею» и «пара волов в упряжке», но вы не можете «встретить на улице пару кошек». Кошки, как известно, гуляют сами по себе и вряд ли будут охотиться вместе.
И понятно, почему Пушкин пишет в «Евгении Онегине» об обиженном Ленском:
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет… Пистолетов пара,
Две пули – больше ничего —
Вдруг разрешат судьбу его.
Речь идет именно о специальных дуэльных пистолетах, которые можно было купить комплектом в специальном ящике и быть уверенным, что они совершенно одинаковы – противники поставлены в равное положение, ни у кого не будет преимущества.
В русской армии дуэли официально были разрешены в 1894 году, за несколько месяцев до кончины Александра III. Инициатором такого шага стал сам военный министр – генерал от инфантерии П. С. Ванновский. Сделано это было для того, чтобы… поднять престиж армии и пробудить в офицерах чувство собственного достоинства. Чтобы понять актуальность проблемы, достаточно вспомнить повесть Ивана Куприна «Поединок» – только средство было выбрано странное. Так или иначе, во время правления Николая II офицеры имели законное право сражаться на дуэлях – как на шпагах, так и на пистолетах. Что, впрочем, как нам хорошо известно, не слишком укрепило их дисциплину и моральный дух.
Но, коль скоро поединки официально разрешили, необходим был дуэльный кодекс. И в 1912 году его создал В. Дурасов, опиравшийся на аналогичные европейские акты – с учетом практики дуэлей в России.
В частности, о выборе пистолетов говорилось так:
389. При дуэли на пистолетах существуют две системы для выбора пистолетов:
1) противники пользуются своим личным оружием;
2) противники личным оружием не пользуются.
390. В первом случае каждый противник привозит свою пару пистолетов и ею пользуется.
391. Во втором случае секунданты противных сторон привозят по паре пистолетов, неизвестных противникам, и выбор пары пистолетов решается по жребию.
392. Право пользования личным оружием принадлежит оскорбленному действием с условием разрешить противнику пользоваться тем же правом.
393. При оскорблениях первой или второй степени секунданты определяют способ выбора пистолетов; они, с обоюдного согласия, имеют право решить выбор пистолетов по жребию или предоставить противникам право пользоваться личным оружием.
394. Если каждый из противников пользуется своим личным оружием, то обе пары пистолетов могут не быть совершенно одинаковыми, но их калибр должен быть одинаков, пистолеты обеих пар должны быть нарезные или гладкоствольные, и обе пары должны быть с прицелом или без него.
395. Если противники не пользуются личным оружием и выбор пары пистолетов решается по жребию, то пистолеты каждой пары должны быть совершенно одинаковыми.
396. Противник, на оружие которого не пал жребий, выбирает любой пистолет из пары, предназначенной по жребию для дуэли.
397. Право выбора пистолета принадлежит также тому, кто не привез своих пистолетов на поле поединка и должен пользоваться оружием противника.
Вот какая интересная и непростая история скрывается за этими двумя словами «пара пистолетов».
Совсем другую историю хранит словосочетание «чайная пара». Оно не только «имеет право на существование», но и в зависимости от контекста может отражать культуру разных стран и эпох. Например, в традиционной русской культуре XVIII–XIX веков «чайная пара» означала… два чайника. Один – большой самовар с кипятком, второй – маленький с заваркой. Именно из такой чайной пары пьет чай купчиха на знаменитой картине Кустодиева. Этот способ чаепития, между прочим, помогал экономить заварку, а питье «вприкуску» помогало экономить сахар. Разумеется, это считалось недостаточно аристократичным. Поэтому в столичных домах дворян чай заваривался в большем количестве воды и его наливали из фарфорового чайника больших размеров. Совсем другое дело – провинция! У Пушкина в «Евгении Онегине» читаем:
Смеркалось; на столе блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал,
И сливки мальчик подавал.
Та же «чайная пара» – фарфоровый китайский чайник «верхом» на самоваре.
А в Англии «чайной парой» назывались чашка и блюдце. Просто и без затей.
Когда в Россию пришла мода на японскую культуру, у этого словосочетания появилось новое значение. «Чайной парой» стали называть традиционную посуду для чайной церемонии: узкую высокую фарфоровую чашку без ручки (вэнсянбэй), символизирующую небо, и низкую широкую чашку или пиалу также без ручки (чабэй, еще ее называют пиньминьбэй), символизирующую землю. Во время церемонии чай наливают из чайника сначала в вэнсянбэй, заполняя его примерно на две трети. После этого его накрывают чабэй. Затем пару переворачивают «вверх тормашками» и медленно и осторожно поднимают вэнсянбэй, давай чаю вылиться в чабэй. Это означает, что чай – дар, посланный с неба на землю.
А теперь давайте вернемся к нашим Ивану Ивановичу и Марии Петровне. Если бы они, перед тем как идти в магазин, заглянули в словарь Ушакова, то поняли бы: называть две юбки «парой юбок» неграмотно (если, конечно, Мария Петровна не была старомодной настолько, чтобы носить нижние юбки). И даже «пара брюк» звучит не слишком изящно, хотя такое выражение и допускается в разговорной речи (но его советуют избегать в речи письменной). Впрочем, Иван Иванович мог быть франтом или деловым человеком, и купить сразу весь костюм – пиджачную, а может быть, даже фрачную пару.
Поэтому наша задача на самом деле должна была звучать так: «Мария Петровна купила две юбки, а Иван Иванович – брюки (или двое брюк). Кто из них купил больше одежды?» И ответить на него было бы очень просто. Но, не соверши мы эту ошибку в самом начале, многого бы не узнали!
Войти с помощью соц. сетей: