Заметка 28

«Об одном прошу тебя, брат Аркадий: не говори красиво!»

«Об одном прошу тебя, брат Аркадий: не говори красиво!» – это слова Евгения Базарова, главного героя романа Ивана Сергеевича Тургенева «Отцы и дети». Что он имеет в виду? Почему он против «красивых слов»?

Может быть, потому что они зачастую пусты и ничего не значат? Когда человек нарочно пытается украсить свою речь разными «завитками», ему трудно поверить, у него получается неискренне, неубедительно, а часто – смешно.

Вот, например.

«Андрей Болконский, как старый дуб, расцвел и зазеленел».

«Его лицо собралось в жесткие складки».

«Рама велосипеда покорежилась и печально изогнулась».

«Армия бежала, а впереди бежал Hаполеон, поминутно теряя свое величие».

«Небо Аустерлица переломило Андрея Болконского пополам».

Авторы этих строк пытались говорить красиво, образно, «как настоящие писатели». И воспользовались для этого сравнением (в первой фразе) или метафорой (см. Заметку 26). Метафора – мощное оружие в руках умелого творца. Посмотрите, как мастерски пользуется ею Афанасий Фет:

 

Какая грусть! Конец аллеи

Опять с утра исчез в пыли,

Опять серебряные змеи

Через сугробы поползли.

 

И мы сразу представляем себе поземку, действительно похожую на серебряных змей. А вот совсем другая, полная энергии, метафора Владимира Маяковского. Его стихотворение «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом, на даче» начинается так:

 

В сто сорок солнц закат пылал,

в июль катилось лето,

была жара,

жара плыла —

на даче было это.

 

И мы прекрасно понимаем, что на самом деле на небе не сияло 140 солнц, но было так жарко, что казалось, будто светит не одно солнце, а множество, и что над поселком плывет жаркое марево. В этом стихотворении поэт приглашает солнце зайти к нему в гости. Они пьют чай, а потом солнце говорит:

 

Пойдем, поэт,

взорим,

вспоем

у мира в сером хламе.

Я буду солнце лить свое,

а ты – свое,

стихами.

Стена теней,

ночей тюрьма

под солнц двустволкой пала.

Стихов и света кутерьма —

сияй во что попало!

 

И сразу серые будни, косность и скука превращаются в нашем воображении в «серый хлам мира», «стену теней, ночей тюрьму», а их разгоняет и побеждает «солнц двустволка», «стихов и света кутерьма». Из сочетания этих маленьких метафор рождается большая – послание Маяковского: «поэзия, творчество – это победа света над тьмой».

Кстати, наша повседневная речь тоже пронизана метафорами и сравнениями. Мы понимаем, что будни не обязательно будут серыми, они могут быть и солнечными – но от этого не менее скучными. А когда кого-то или что-то называют косным, это не значит, что он буквально превращается в кость. Просто в этом выражениях спрятаны сравнения: дни – скучные, как серый фон без красок, человек мыслит шаблонами, словно его мозг закостенел.

Но именно потому, что метафоры пронизывают всю нашу речь и действуют на наше воображение, пользоваться ими нужно очень осторожно. Читатель без труда представит себе «зазеленевшего Андрея Болконского», но эффект будет совсем не тот, которого добивался автор.

* * *

«Говорить красиво» очень часто означает «говорить лишние слова». Кстати, в этой фразе тоже есть «излишества». Что еще можно говорить, если не слова? Мне следовало написать просто: «говорить лишнее».

Очень многие авторы об этом не думают. Начинается все еще со школьных сочинений. Если детям не повезло с учителем, у них образуется привычка «писать красиво и гладко», не вдумываясь в смысл написанного. И тогда на свет появляются такие фразы:

«Она смотрела на него парой больших и выразительных карих глаз». (А чем еще она могла смотреть? Ушами?)

«Экспедиция исследовала большое количество квадратных миль этого побережья». (Можно было написать просто «большую часть».)

«Девочки сплели венки из цветов, чтобы надеть их на головы». (С венками обычно так и поступают. Вот если бы они плели венки из крапивы, чтобы украсить ими папину машину, это стоило бы оговорить специально.)

«На столе стояла полная колба». (А какой еще она могла быть?)

«В руке он сжимал выпуклый шар». (А что, бывают «впуклые»?)

«У него было ощущение предчувствия, что ничего хорошего его не ожидает». (Видимо, предчувствия его не обманули!)

* * *

Еще одна ловушка для любителей «говорить и писать красиво» – канцелярит.

Так называют максимально формализованный язык официальных объявлений, отчетов и докладов. Корней Иванович Чуковский изобрел это название, но, конечно, не явление. Оно родилось с первым чиновником, с первым бюрократом, который пытался втиснуть жизнь во всей ее сложности и противоречивости в рамки инструкций и циркуляров. Получалось плохо и смешно.

К сожалению, мы часто слышим канцелярит в повседневной жизни. Например, в вагоне метро, когда нам советуют:

«Уступайте места пассажирам с детьми, инвалидам и людям пожилого возраста».

Место действительно стоит уступить, но только не «людям пожилого возраста», а «пожилым людям».

Или вот такое предостережение:

«Обнаружив безнадзорный предмет, не подходите к нему близко, не включайте вблизи него мобильные телефоны и не подвергайтесь панике».

Как можно «подвергаться панике»? Почему не попросить пассажиров «не паниковать» или (еще лучше) «сохранять спокойствие»?

Но услышанное запоминается, начинает казаться привычным, и вот уже в газете можно прочитать: «В эксперименте принял участие весь отдел в количестве двадцати пяти человек». Это выражение «в количестве стольких-то человек» очень привязчиво (возможно, потому что авторам кажется, будто оно звучит «красиво» и «важно»). Но читателей газеты может обидеть, что их «считают по головам, как скот». Разве не лучше сказать просто: «В эксперименте участвовал весь отдел» и, если автор почему-то считает важным точное число участников, добавить: «Все двадцать пять человек».

Но особенно смешон канцелярит в устах детей и в школьных сочинениях. Что подумает учитель, прочтя такие фразы?

«Вопрос был сформулирован Раскольниковым так: “Тварь ли я дрожащая, или право имею?”»

«Мяч шлепнулся в реку, послужив причиной всплеска…»

«Матери проявляют чувство заботы о своих детях…»

«Пьер Безухов любил жизнь и жадно впитывал окружающую его действительность».

«Татьяна – концентрат всех лучших качеств русской женщины».

И какую оценку получит написавший их ученик за свое нежелание говорить «по-человечески» – просто и понятно? А ведь так несложно научить этому своих детей! Стоит просто посоветовать им «не выпендриваться» и не стараться «казаться умнее», потому что, когда хочешь «написать красиво», часто получается какая-нибудь глупость.

В книге «Живой как жизнь», посвященной русскому языку, Корней Чуковский пишет, что если формальные слова и выражения еще как-то терпимы в официальных бумагах, то

…во всех других случаях – в письмах к родным и друзьям, в разговорах с товарищами, в устных ответах у классной доски – говорить этим языком воспрещается. Не для того наш народ вместе с гениями русского слова – от Пушкина до Чехова и Горького – создал для нас и для наших потомков богатый, свободный и сильный язык, поражающий своими изощренными, гибкими, бесконечно разнообразными формами, не для того нам оставлено в дар это величайшее сокровище нашей национальной культуры, чтобы мы, с презрением забросив его, свели свою речь к нескольким десяткам штампованных фраз.

Сказать это нужно с категорической строгостью, ибо в том и заключается главная наша беда, что среди нас появилось немало людей, буквально влюбленных в канцелярский шаблон, щеголяющих – даже в самом простом разговоре! – бюрократическими формами речи.

Как же избежать всех этих смешных ошибок? Говорить и писать как можно проще, без вычурных украшений. И тогда ваша речь сама собой станет красивой. Разве есть что-то вкуснее чистой родниковой воды, когда ты хочешь пить? Разве есть что-нибудь лучше ясной речи, если ты хочешь, чтобы тебя поняли?