Глава девятнадцатая

Вопль, который издало это существо, чуть не взорвал мне голову, и это при том, что он наяву, похоже, даже и не прозвучал. Пока я мотал головой из стороны в сторону, огромный сгусток крови разлетелся на брызги, превратив и без того малосимпатичное лицо Туллия в жуткую красно-белую маску. Архимаг теперь сам более всего демона напоминал, особенно если учесть то, что он сразу же склонился над телом Аманды и, сопя, вонзил нож, который достал невесть откуда, ей в грудь, несомненно, собираясь вырезать сердце.

– А вот теперь самое время, – мелодично произнесла Эвангелин и метнула искрящийся и изрядно увеличившийся в размере кругляш в спину архимага.

– Эви, Эви, – укоризненно произнес тот, после чего не глядя отбил его посохом, который теперь снова выглядел так, как и прежде. Причем так умело, что он отлетел к своей создательнице, а после взорвался, соприкоснувшись с ней. Так сказать – уделал он ее одной левой. Правая была занята, правая копалась в груди Аманды. – А ведь я мог тебя по старой памяти и пожалеть. Ага, вот оно!

Красное, ноздреватое, еще бьющееся сердце пульсировало на ладони архимага. Гай Петрониус обвел нас взглядом, после поморщился и было собрался вцепиться в предмет своих устремлений зубами, как вдруг сердце вылетело у него из рук.

Гарольд. Это сделал Гарольд. Ему лучше всего удавались заклинания, связанные со стихией воздуха, и одним из них он сейчас воспользовался. Самым простым, самым незамысловатым, не требующим даже жеста, – тем, что называется «воздушный удар». Он мне еще в те времена, когда мы учились в замке, при его посредстве любил пендели отвешивать, находя сие действо довольно забавным.

– Что? – недоуменно произнес архимаг, который, похоже, нас вообще в расчет не брал. – Как?

Движения его я не заметил, оно было молниеносно, зато увидел, как падает на землю мой друг, и в груди его зияет огромная дыра, не оставляющая никаких надежд на то, что он жив.

– Негодяй! – мастер Гай бросил взгляд на измазанный золой кусок плоти, который все еще пульсировал, и прыжком подскочил к нему. – Мерзавец какой, а?!

Земля под ногами архимага вспучилась, он опрокинулся на спину, но тут же снова вскочил на ноги, злой до невозможности.

– Да сколько можно тебя убивать! – заорал он на Эвангелин, порядком подзакоптившуюся, всклокоченную, в изгвазданном платье, но живую!

Надо же, я тоже думал, что она умерла.

Магесса ничего не ответила, вместо этого свела руки воедино, после разъединила, и из них вылетел довольно крупный призрачный дракончик, стремительно помчавшийся к мастеру Гаю.

Впрочем, до него эта рептилия не добралась, рассыпавшись по дороге на сноп искр, зато мои «ножи крови» почти достигли успеха: их мастер Гай еле успел отбить. По сути, подобный успех можно засчитывать в качестве сданного экзамена на звание полноправного мага.

И уж совсем удачно сработала Рози, чья руна отбросила архимага назад, ударив его в грудь. Правда, не особо она ему и навредила, я даже крови на балахоне не увидел, но все-таки!

Эвангелин времени не теряла: на лежащего Гая Петрониуса с небес обрушился огненный столб, следом за ним рухнул огромных размеров валун, а после жуткого вида земляные лапы попробовали разорвать его на две части.

Одно плохо – толку от этого всего было чуть. Огонь потух, не долетев до земли, валун растаял в воздухе, а лапы вовсе подтолкнули его, помогая встать. И самое скверное – архимаг проделал это все как бы между прочим, даже не вспотев.

Мы осыпали его заклинаниями, пустив в ход все то, что знали, но что толку? Он развеял их в прах, а после крутанул посох над головой, и мы все, кроме Эвангелин, разлетелись в стороны, словно деревянные чурочки из детской игры «расшибалки».

Этот удар о землю был похлеще предыдущих, хотя бы потому, что я еще и о камень спиной приложился, причем изрядно. Видно, у меня нынче день полетов. И последний из них, судя по всем, я совершу к Престолу Владык.

Нет бы нам, дуракам, сообразить, что тут не воевать следует, а ноги уносить? Была ведь возможность, когда эта старая сволочь Аманду потрошила. Он бы, скорее всего, нас даже поначалу и искать не стал, у него цели посерьезней имеются. Может, и успели бы в Халифаты пробраться. А там, за морем, у него власти особой нет.

И Гарольд был бы жив…

– Вот отчего ты такая правильная, Эви? – осведомился тем временем архимаг у магессы. – А? Я же тебя не трогал.

– Да что ты? – иронично возразила ему Эвангелин. – А те эльфы на лесной дороге? Это твоих рук дело, Гай, и не говори, что это не так. Могу еще вспомнить яд, в основе которого лежала пыль из гробницы царя Леода, трех наемников с очень и очень древним артефактом, который вот так просто не найдешь… Мне продолжить перечислять?

– Это были просто шутки старого друга, – закхекал архимаг. – Что тебе этот яд, что эти наемники? Так, разминка для бодрости ума и резвости плоти, не более. Хотел бы убить – убил бы, ты же это знаешь. Просто до сего момента у меня в планах это не значилось. Ты последняя ниточка, которая связывает меня с прошлым, не желал я ее рвать. Но у любого терпения есть предел, моя дорогая. Ты не дала мне сделать тот шаг, за которым лежали новые горизонты мощи, и этого я простить не могу даже тебе. Да, непосредственный виновник уже наказан, но он только орудие. А основа сего деяния – это ты. Прощай!

Эвангелин нанесла удар еще до того, как архимаг закончил свою речь, – это было сильнейшее заклинание, выглядящее как иссиня-черное марево, в котором угадывалась некая скелетоподобная фигура, расставившая в разные стороны свои длиннющие костистые руки. Подозреваю, что тот, кто попадет в их объятия, расстанется со всем, чем только можно, включая посмертие. Явно наследие старых магов, причем, скорее всего, из числа запретных. У меня по спине прямо дрожь прошла – так от этой погани могилой веяло.

Надо думать, очень много сил в него Эвангелин вложила – даже покачнулась, когда последний клок синего цвета истек из пальцев ее рук. Видно, откат дал о себе знать, потому и не сотворила следом за этой волшбой еще пару заклинаний попроще, чтобы наверняка противника добить.

Я бы ей помог, да в башке очень шумело после удара. Ну и силенки источились, что скрывать? Крепко я выложился нынче…

Мастер Гай, между прочим, развеял синюю жуть далеко не с той же легкостью, как раньше. Он даже чуть попятился назад, поскольку пальцы неведомой твари почти до него дотянулись. Но – развеял, выкрикнув формулу на незнакомом языке, а после извергнув из посоха огненного змея с огромной пастью, который порождение Эвангелин и сожрал.

Магесса, бледная как смерть, все же нашла в себе силы на еще один удар, но – поздно. Архимаг воспользовался правом своего хода, и сделал это привычно мастерски.

Что именно ударило в грудь Эвангелин – не знаю. Внешне это более всего напоминало гнездо диких лесных пчел – и округлостью формы, и болотно-зеленым цветом. Вот только никаких насекомых в этой штуке не имелось, она вообще превратилась в пыль после столкновения с женщиной. Эта самая пыль окутала ее фигуру облаком, а после словно впиталась в кожу, в платье, в волосы. И ничего хорошего магессе это не сулило.

Не знаю, как расценивать случившееся после. Правда – не знаю. Что это было – последнее проявление доброты со стороны Гая Петрониуса по отношению к своей соученице или, напротив, особо циничный выбор магического средства для ее умерщвления?

Лицо магессы начало стремительно покрываться морщинами, а тело, приятно радовавшее глаз исключительно идеальной формы округлостями, принялось усыхать, да так, что вскоре платье на нем болталось, что на палке.

Эвангелин старела на глазах, годы для нее теперь исчислялись секундами. Роскошные волосы сначала поседели, после поредели, а под конец превратились в несколько прядей, не скрывавших проплешин пергаментного цвета. Беззубый рот что-то попытался прошептать, она, как видно, поняла, что с ней происходит, но эти слова никто не услышал, а рука, протянутая к старинному приятелю, просто сломалась, ровно гнилая ветка.

Еще мгновение – и пустое платье, где вместо магессы теперь имелась лишь костная труха, упало на землю, на него сверху плюхнулся череп, который, впрочем, тоже рассыпался на десяток желтых кусочков.

Дунул ветерок – и пыль, представлявшая собой останки женщины, еще несколько минут назад звавшейся Эвангелин, легким облачком полетела над равниной.

– Вот так кончается эпоха, – не без удовольствия заметил архимаг, после бросил взгляд на грязный комок, которым стало сердце Аманды, и его лицо мигом посуровело. – А теперь…

– Ста-а-аль! – невесть откуда, вернее – из-под нескольких трупов, лежащих друг на друге, метнулась поджарая мужская фигура, ловко запрыгнула на спину Туллия и всадила ему нож в то место, где спина смыкается с шеей. – Сталь, не магия!

Кричал Агриппа, про отсутствие которого здесь я как-то даже и не задумывался. Не до того было.

Из шеи архимага хлынула кровь, но при этом он и не подумал падать на колени, хрипеть и начинать умирать. Какой там! Он крутанулся на месте, пытаясь сбросить своего бывшего слугу, который тем временем все же успел вогнать лезвие кинжала в его тело второй раз, теперь точно в шею. Я заметил, что он пытался запрокинуть голову мастера Гая назад, чтобы попросту перерезать ему глотку, но успеха не достиг.

Взмах руки – и Агриппа с криком боли отлетает в сторону: похоже, ему неслабо досталось. Но он выиграл для нас несколько секунд. Очень важных секунд.

Карл, который быстрее всего остальных понял, что имел в виду воин, навалился на архимага всей своей массой и сбил его с ног, сильно сжав при этом его руки. Да что там – попросту припечатав их к туловищу. Вдобавок он умудрился крутануться так, что оказался под Гаем Петрониусом, открыв его спину для наших кинжалов.

А под конец он еще ему зубами в нос вцепился, на полном серьезе собираясь его отгрызть, отчего архимаг взвыл, как волк. Как видно, очень больно ему было.

Хотя, может, и не от этого голосить начал. В это же время в его спину воткнулись сразу три кинжала, причем не по разу.

– Голову рубите, идиоты! – завопил Фальк неразборчиво. – А-а-а-а-а-а!

Вспышка – и мастер Гай, изгвазданный в крови с головы до ног, свободен и уже привстал, а наш друг, выгнувшись дугой, держится за бок, из которого хлещет кровь.

Мартин было лихо цапнул мага за бороду, задрал его голову и почти воткнул кинжал в горло, но этот старый хрыч ловко изогнулся и, тоже плюнув на всякую магию, одним коротким движением свернул нашему другу шею, а после вытянул руку в направлении Рози – единственной, кто не пустил оружие в ход, зато державшей наготове какое-то из своих заклинаний.

Росчерк стали – и кисть руки архимага после удара Эль Гракха отлетает в сторону, а следом за этим раздается омерзительный хруст, и я вижу острие, вылезшее из его рта.

Мы всегда смеялись над Карлом, кинжал которого был размером с небольшую саблю, он же знай безобидно отругивался и объяснял, что таким жареную хрюшку разделывать куда удобнее.

И архимага, выходит, тоже.

А мастер Гай по-прежнему не собирался умирать. Обычный человек, получив столько ран, давно бы окочурился, но только не он. Подозреваю, даже по меркам нашего цеха Туллий был на редкость живуч.

Наконец-то добравшаяся до архимага Фриша внесла свою лепту, воткнув кинжал ему в глаз, но это уже не имело смысла, потому что мгновением позже Эль Гракх наконец-то снес моему бывшему нанимателю голову с плеч. Он всегда предпочитал простые, верные и практичные решения, наш пантариец.

Самое жуткое, что и после этого архимаг не расстался с жизнью. Тело его, стоящее на коленях, попробовало встать, а глаза на голове пару раз моргнули.

Мне даже подумалось о том, что если его башку обратно к шее приложить, то она, наверное, прирастет к ней. Но проверить, верно это или нет, возможности не представилось, потому что руна, запущенная Рози, превратила голову неугомонного мага в прах и пепел.

Так что цели мы достигли – убили архимага Туллия, и отомстили за… За всех, наверное. Вот только цена этой мести оказалась куда как высока. Мы заплатили за этот товар больше, чем могли себе позволить.

– Сделайте что-нибудь, – попросил нас Фальк. – Из меня кровь хлещет, как из свиньи!

– Убирайтесь отсюда, – прохрипел Агриппа откуда-то сбоку. – Быстрее!

– Быстрее не получится, – Фриша косматой птицей метнулась к телу Мартина. – Надо их тела с собой… С собой!

– Поверь, девка, тела упокоятся как надо, – воин наконец-то встал на ноги, окровавленный и страшный; с него сейчас можно было лепить статую Райха, бога сражений. – И мы с ними тут ляжем, если не поспешим!

– Обопритесь на меня, – подскочила к нему Рози. – Все, уходим. Отец знает, что говорит!

– Какой я тебе отец? – опешил Агриппа, как видно, не забывший их последний разговор. – Ты чего несешь?

– Единственный, – пояснила Рози. – Вы Эрасту отец, а значит, и мне, потому как я ему жена.

– Самое время для подобных бесед – заметил Карл, затыкая рану грязной тряпкой, которую ему подал Эль Гракх. – А, демон, как больно!

Я тем временем подошел к телу Монброна. Он лежал так, будто собирался обнять весь мир, раскинув руки и улыбаясь. Наверное, это правильно. Он, несмотря на не самый простой характер, любил эту жизнь, любил нас, своих друзей, и не боялся смотреть в лицо бедам. Он встречал их с улыбкой, а не с отчаянием.

– Вот и все, – прошептал я, а после ладонью закрыл его глаза. – Ты за Люсиль не бойся, я… Мы вырастим ее.

– Фон Рут, ты совсем спятил? – процедил Эль Гракх, заметив, что сначала я забрал себе шпагу Монброна, а после стянул с пальца его родовое кольцо.

– Это для Люсиль, – ответил я. – Что-то от дяди ей должно остаться?

– Тоже верно, – проворчал Карл и подобрал с земли посох архимага. – Трофей. Пусть будет.

– Быстрее! – почти умоляюще проорал Агриппа. – Вон уже начинается!

Я бросил взгляд на тело Гая Петрониуса, которое хоть больше и не шевелилось, но и на землю не повалилось, знай себе стояло на коленях. Теперь я понял, что Агриппа имел в виду. Из шеи у безголового тулова шустро выпячивался пузырь, весь как будто наполненный жидким огнем, и ничего хорошего от него ждать не стоило.

Сунув кольцо в кошель, я наткнулся пальцами на аналогичный предмет.

Перстень Эйванна. Надо же, совсем забыл о нем. А ведь прихватил не ради наживы, а с вполне конкретной целью.

Проходя мимо останков Аманды, я сунул его ей в рот, перекошенный в предсмертной агонии, при этом чуть не уколов пальцы о нечеловечески острые зубы.

– Привет тебе от Жакоба и Рангвальда, – пробормотал я. – Пусть они тебя встретят там, у Престола Владык, и добавят еще пару слов от себя. А вы, братья, составьте им компанию в этом деле. И – прощайте!

А после ускорил шаг, догоняя друзей, которые уже покинули это проклятое место.

– Быстрее, – настаивал Агриппа, почти ежесекундно оглядываясь. – Ну же!

Мы двигались в сторону позиций имперцев, что было разумно дважды. Во-первых, у эльфов нас уж точно ничего хорошего не ждало, во-вторых – они были ближе.

Битва уже почти закончилась. Ну если вернее, – никто ни с кем уже особо не сражался, большая часть уцелевших войск обеих сторон просто разбежалась, изрядно напуганная ликами в небесах и тем, что творили маги вроде дель Корда. Да и командиров изрядно подвыбило что с той, с другой стороны, некому было заставлять воинов сражаться. Нет, кое-где еще звенела сталь, кто-то кого-то убивал, но нас никто не пытался остановить или прикончить.

То бедствие, которого так опасался Агриппа, застало нас тогда, когда мы уже поднялись на холм. За нашей спиной что-то оглушительно грохнуло; обернувшись, я увидел столб пламени, который, казалось, ввинчивался прямо в тучи, так и стоявшие над равниной. Впрочем – почему казалось? Оно, похоже, так и было на самом деле. Мало того – тучи начали раздуваться приблизительно так же, как нарыв, когда он полон гноем.

Не мы одни это заметили, разумеется, – остальные тоже сообразили, что дело неладно, потому гвалт вокруг стоял еще тот.

– Под деревья! – просипел Агриппа, забрызгав меня кровью, летевшей из его рта. – Может, не заденет…

Что он имел в виду, я понял минуту спустя. И это было, пожалуй, самое величественное и страшное зрелище из тех, что мне доводилось видеть.

Черные тучи наконец пролились дождем, но не простым, а огненным. Вся равнина превратилась в огромный костер, в котором никто не смог бы уцелеть, так что пророчество моего приемного отца сбылось полностью – тела наших друзей не будут гнить без упокоения. Их приняло пламя, что не самый плохой вариант. Говорят, в старые времена так хоронили великих вождей, и я вцеплюсь в горло любому, кто скажет, что Монброн и Мартин не достойны такой чести.

– Хорошо, красавица, что ты голову хозяина уничтожила, – поморщился Агриппа, на раны которого Рози накладывала некое подобие повязки, предварительно немного полечив его магией. – Если бы не это, то там бы нас всех и накрыло. А так – время выиграли.

В небесах грохнуло, и тучи породили десятки огненных молний, которые словно молотами ударили по равнине и холмам, причем одна из них врезалась в рощицу недалеко от нас.

– Надо ноги отсюда уносить, – пробормотала Фриша, размазывая грязь, смешанную со слезами, по лицу. – В герцогства пробираться, к Миралинде. Там лес, там отсидеться можно.

– Как? – скрипнул зубами Агриппа. – Патрули, заставы, кордоны везде. Эти-то края мы проскочим легко, особенно в том бардаке, что после сегодняшней заварушки начнется, но вот за их пределами так просто не проскользнешь. Я хотел вчера на лист пергамента личную печать хозяина ляпнуть, мы бы тогда из него какую-никакую подорожную сейчас смастерили бы, да не получилось.

Подорожная. Хммм… Ну да, подорожная!

– Ждите. – Я сунул шпагу Гарольда, которую так и держал, в руки Карла и, пригибаясь, побежал туда, где, надеюсь, до сих пор стояла карета Эвангелин.

Пламенные росчерки то и дело, шипя, обрушивались на холм. Да, их было куда меньше, чем там, на равнине, в самом центре огненного безумия, но мне бы и одного хватило, если что.

Карета стояла там же, где я ее оставил, и тело Левия, уже совсем остывшее, по-прежнему лежало на мягком сиденье.

– Ну же! – бормотал я, обшаривая его труп. – Не мог ты успеть ей его отдать, никак не мог. Да и ей он был не нужен!

И я нашел то, что искал. Ну куда влюбленный юноша мог положить вещицу, некогда принадлежавшую предмету его мечтаний? Естественно, поближе к сердцу. Именно там обнаружился свиток, который накануне вечером спас меня от расправы асторгцев и чернецов, подписанный самим императором.

«Податель сего имеет право беспрепятственного и беспошлинного проезда по землям Империи, один или в сопровождении нескольких лиц. Его багаж не подлежит досмотру, его персона не может быть допрашиваема никем, кроме…».

Подорожная, говорите? Так вот она. С личной подписью Линдуса Второго и его личной печатью. И без указания имени, что особенно важно!

Шипение, грохот и удар по крыше кареты, да такой, что та мигом трещинами пошла!

Как оказалось, это одна из молний в дерево, стоящее рядом с экипажем, ударила да и подрубила его под самый корешок, вот оно по крыше и вдарило. Хорошо хоть, не сильно толстый ствол у него оказался, а то меня там так и прибило бы.

Собственно, это были заключительные вспышки финального заклинания покойного архимага. Тучи рассеивались, истекая последними огненными каплями, и сквозь густую дымку уже можно было разглядеть недоброе багровое солнце.

– Ты в курсе, что Туллий, перед тем как с Амандой сцепиться, оказывается, сначала патриарха Ордена Истины пришиб? На глазах у всех! И еще десяток его приближенных до кучи, – огорошил меня новостью Карл, когда я добрался до друзей. – Вот он дал сегодня жизни!

– Представляешь, какая резня начнется в Айронте, когда туда доберется новость об этом? – продолжила Рози. – И ведь как рассчитано великолепно! Все маги, которым архимаг не доверял и потому не взял с собой сюда, пали бы от рук чернецов, перед этим как следует уменьшив их численность. По-другому просто не могло выйти, потому что все простодушные, трусливые и безобидные маги давно мертвы, остались только те, у кого зубы крепкие и которые жизнь просто так не отдадут. А потом Гай Петрониус приходит, добивает остатки Ордена и начинает править континентом.

– А император? – почесал затылок Карл.

– Кто его спрашивать станет? – фыркнула де Фюрьи. – Император… Он без армии, которая почти вся тут осталась или разбросана по гарнизонам, Ордена Истины и Светлого Братства ничего не стоит. Эраст, ты где носишься? Нашел время!

– Пропуск нам добывал, – протянул я свиток Агриппе. – Такой подойдет?

– Более чем! – радостно оскалился тот сразу после того, как ознакомился с его содержанием. – Особенно если не станем тянуть с отъездом. Чем быстрее отсюда унесем ноги, тем лучше.

– Вот только где лошадей взять? – вздохнула Фриша. – Наши там остались, на той стороне.

– С этим как раз особых проблем нет, – утешил ее воин. – С той стороны холма что-то вроде загона устроили, там офицеры своих лошадок держат – курьерская служба, ну и всякие другие господа, кто позажиточней. Большинству они теперь без надобности, потому мы смело можем их позаимствовать. Все, ребятки, пошли уже, а то, боюсь, я скоро и в седло сесть не смогу. Вам хорошо, вы молодые, на вас все как на собаке зарастает, я таким похвастаться уже не могу. А так к коню меня привяжете, я и не упаду, если сознание потеряю.

– Эбердин нет, – печально произнесла Рози. – Вот она вас мигом бы подлечила, уж поверьте.

Значит, она тоже мертва. Не обманули меня предчувствия.

– Ну хозяин! – Агриппа еще раз глянул на полыхающую равнину. – Такую тризну по себе устроил, что даже завидно становится. Ведь и жил-то тихо, не любил лишний раз на виду быть, все чужими руками жар загребал. А ушел громко.

– Вовсе нет, – зло усмехнулась Рози. – Про то, чьих рук это бедствие, только мы и знаем, а больше – никто. Люди подумают, что это устроили эльфы, те на наш род думать станут, а истина, как водится, останется для всех тайной. Так что как он жил, так и помер.

– Скотиной, – бухнул вроде бы невпопад Фальк.

Хотя… Не так уж и невпопад.

С лошадьми особых проблем не возникло, если, разумеется, это можно было так назвать. Как выяснилось, мысль сбежать куда подальше от творящейся на поле боя жути пришла в голову не только нам, но и многим другим. Врать не стану – ни гвардейцев, ни офицеров среди охваченных паникой людей я не увидел, зато тут и там мелькали черные балахоны представителей Ордена Истины и даже белые мантии Светлого Братства.

Естественно, без конфликтов в такой ситуации обойтись не могло, лошадей хоть было и не так уж мало, но желающих их прибрать к рукам оказалось больше, так что тут и там уже начала звенеть сталь, и это нас очень устраивало. В такой сутолоке никто на нас внимания не обращал; что же до отъема чужого имущества путем силы, так в этом с нами мало кто потягаться мог. Кому Фальк, кривясь от боли в боку, шею свернул, кому Эль Гракх кинжал под ребра засунул, да и я без дела не стоял, потому шесть неплохих коней мы раздобыли быстро, под конец даже еще одного заводного прихватили.

И – вовремя. Когда мы их пришпорили, из недальнего леска показался отряд в гвардейской форме, и эти господа точно не удирать собирались. Скорее наоборот, они пришли за теми, кого с полным правом можно назвать «дезертирами»; ничего хорошего последних не ждало.

Впрочем, нас это не касалось, потому вскоре ветер засвистел в ушах, а копыта коней начали отсчитывать мили, которые все больше и больше отдаляли нас от эльфов с их лесами, гномов с их горами и останков наших друзей, оставшихся в этих землях.

Эбердин, разумеется, погубила Аманда – мне про это Рози рассказала на первом же привале. После того как пришла весть о гибели отряд Эйванна в полном составе, горская кровь ударила нашей лекарке в голову, и та высказала бывшей соученице все, что о ней думает. Нет, так-то Эбердин всегда сохраняла спокойствие, в этом она могла поспорить даже с вечно невозмутимым Эль Гракхом, потому крайне редкие вспышки ярости, которые все же случались, как правило, сопровождались редкостно резкими высказываниями в адрес того, кто умудрился ее довести. На этот раз мишенью оказалась Аманда, которая все выслушала, скривила рот, а недели через полторы отправила нашу подругу в такой рейд, из которого вернуться обратно живой шансов у нее не было. Она и не вернулась. Причем ребята всерьез подозревали, что погибла она не от рук имперцев, ее эльфы же и убили, только вот выяснить, так это или нет, возможным не представлялось. И даже если «да», то все равно никому ничего не предъявишь и не докажешь.

Тогда, собственно, ребята и приняли решение при первой удобной возможности Аманду спровадить к Престолу Владык. Таковая подвернулась довольно скоро, в виде большого сражения, но делать им ничего не пришлось – за них поработал мастер Гай.

Тогда же я узнал и о судьбе Рауля. Белая Ведьма и впрямь велела Рози заняться братом, причем так, чтобы тот хорошенько помучался. Дескать – если он уйдет быстро, то ты займешь его место.

Рауль, при всех его недостатках, оказался все же не таким и плохим парнем: он велел Рози терзать себя на совесть и долго, дескать, лучше она, родная кровь, его жизни лишит, чем какой-то вонючий эльф или одноглазое существо неизвестного пола. Дескать – брезгливо ему помирать от их руки, Владыки могут куда-нибудь не туда потом его определить.

Рози эти слова не сильно подбодрили, но тут в дело вступил Карл, который, как обычно, все проспал и присоединился к процедуре пытки не сразу. Зато он мигом смекнул, что к чему, подошел к Раулю и вогнал ему кинжал в сердце, а начавшей орать на него Белой Ведьме заявил, что этот поганец как-то давно на пару с другим де Фюрьи крепко отделал его друга. Меня, значит. Так вот он, Фальк, подобные обиды никому никогда не спускал с рук, и Эраст тоже. Раз Эраст погиб, его долги выплатит он, Фальк, – в Лесном Краю так заведено от начала времен.

Скорее всего, и Карла бы Аманда потом на верную смерть отправила, да тут как раз дела приняли лихой оборот, замаячило пресловутое сражение, а после все кончилось так, как кончилось.

Кстати – с Фальком дело обстояло не очень хорошо, как, впрочем, и с Агриппой. Нагноения ран удалось избежать, но крови они потеряли много, а постоянная тряска в седле не сильно способствовала исцелению. Что могли, мы делали, но в таком случае лучшее лекарство – покой. В результате нам пришлось почти на неделю остановиться в маленькой деревушке и сидеть там как на иголках, поминутно ожидая того, что сюда припрутся гвардейцы, маги, чернецы или еще кто-нибудь. Не за нами, а просто по закону всемирной подлости.

Обошлось, никто не пожаловал; но зато каким сюрпризом для нас стало то, что на одной из последних застав, совсем недалеко от Раухских холмов, за которыми начинались населенные земли и опасаться уже было особо нечего, нас попробовали арестовать и заковать в цепи. Причем не как мятежников и учеников мага-изменника, а как личных друзей Линдуса Второго!

Оказывается, тот недавно приказал долго жить, по официальной версии – от какого-то редкого заболевания. Подозреваю, заболеванием этим был кинжал, ударивший в бок, или яд, растворенный в вине. Престол теперь занимает его младший брат Айгон, который первым же указом велел арестовывать, пытать и казнить всех, кто являлся доверенными лицами всех его братьев, как покойных, так и живых. С нашей подорожной мы великолепно подходили под это описание. Второй указ, кстати, отменил наименование вновь взошедших на престол императоров именем Линдус. Как видно, Айгону свое имя больше нравилось.

Короче – пришлось немного повоевать, спалить половину форпоста, убить десяток солдат и офицера, а после неделю пробираться по болотам, чтобы наконец-то выбраться на старую Нирскую дорогу.

И природа тоже подбросила нам сюрприз в виде морозов, которые сроду так рано не ударяли. Да еще и со снегом!

Может, она тоже сошла с ума следом за всем остальным миром?

В общем – дорого нам обошлась та неделя, что мы в деревеньке просидели. А как мы гнали лошадей последние мили! Ночами холод стоял такой, какой не каждой зимой случается, того и гляди река встанет, как тогда на ту сторону перебираться? По льду – так он еще тонок, потонем. Через брод – лошадей погубим, а без них и нам конец.

Но – обошлось. Паромщики, конечно, с нас денег содрали немало, но мы даже не особо торговались. Не та ситуация.

А дальше все было просто – лесные дороги, явные и тайные, в хитросплетении которых демон ногу сломит. Если бы не Фриша, мы бы до той поляны, где обитали Миралинда и Люсиль, сроду не добрались. И в самом деле – надежное место, прав был Мартин.

Вернее – было бы надежным, если бы про него только он и Фриша знали.

Было бы…