— Я Барс-главный! Внимание всем! Входим в опасную зону! Перестроиться в боевой порядок, снизиться до эшелона два, включить системы подавления! Гром-один и Гром-два — по выявленным целям огонь без команды!

— Гром-один принял!

— Гром-два принял!

Одним из преимуществ постоянно закрепленной, а не придаваемой по необходимости техники является то, что она всегда при тебе, ты знаешь ее состояние и в любой момент, минуя бюрократические согласования, подразделение может вылететь в зону боевых действий. Так получилось и сейчас — от момента принятия решения до момента взлета первого разведывательного полка шестьдесят шестой ДШД времени прошло меньше часа.

Через пару часов полета прошли над Константинополем — верней, не над самим городом, а севернее его. Город сверкал огнями, город не спал — но уже было видно, что система ПВО приведена в повышенную боевую готовность. Ответчик «свой — чужой» едва не взбесился, отрабатывая запросы от прикрывающих регион систем ПВО.

А вот дальше, за Константинополем, света уже не было — если не считать неверные отблески пожаров на земле. Они шли словно над вражеской территорией или как будто на ночных учениях над безмолвной Сибирью. Электромагнитный импульс ядерного взрыва вывел из строя всю энергосистему региона — что не сгорело мгновенно от чудовищного скачка напряжения — вышло из строя от дисбаланса нагрузок в системе. Так называемое «веерное отключение».

Шли клином — неровным, расходящимся в стороны треугольником, образуя сплошное поле помех. По краям шли боевые пятьдесят девятые «Ястребы», внутри клина расположились массивные транспортно-боевые «Ястребы-89». Чуть выше, словно овчарки вокруг овечьего стада, описывали большие круги два тяжелых штурмовых самолета «Громовержец» — большие, с четырьмя турбовинтовыми моторами, вооруженные ракетами и скорострельными пушками.

После Константинополя дозаправились в воздухе и пошли на снижение. До цели оставалось еще немного — сначала захват с ходу аэропорта, потом сразу — начало активных действий в городе. Единственная проблема — с собой не взяли самоходные гаубицы, но зачем они нужны в городе-то? Самым мощным вооружением разведполка из числа того, что несли на подвесках под брюхом транспортные вертолеты, были автоматические минометы «Василек».

Полковник Манукян, позывной Барс-главный находился в головном вертолете. Как это и было принято в специальном десанте, внешне он ничем не отличался от подчиненных — каска, бронежилет, форма, разгрузка, автомат с подствольником, монокуляр ночного видения, закрепленный в кронштейне на каске. В бою снайпер убитого командира за троих убитых солдат считает — глупо умереть из-за того, что решил выделиться и показать свое командирство.

Сейчас полковник, надев гарнитуру рации — ее держал сидящий рядом радист, — внимательно прослушивал эфир, пытаясь понять, что происходит, и не пропустить сообщений, предназначенных ему.

— Оса-один Барсу-главному, прием!

— На связи!

— Барс-главный, я Оса-один. Взлетели с «Николая Первого» четыре минуты назад. Приказано прикрыть вас с воздуха, прием!

— Вы же на ремонте, прием!

— Если нет хода — летать-то все равно можно, прием!

— Спасибо, Оса-один, что по обстановке?

— Судя по данным разведки, там идет бой, Барс-главный.

— Тебя понял, прием!

— Тишина в эфире! Рубин вызывает Барса-главного, прием!

— Барс-главный на приеме.

— Барс-главный, поступили непроверенные данные о нападении на объект в Искендеруне! Приказываю направить один батальон в район Искендеруна, проверить информацию, при неподтверждении — выйти на связь и доложить! Как поняли, прием!

— Вас понял, Рубин! Внимание, я Барс-главный! Барсу-первому изменить курс, следовать по направлению к объекту особой важности в Искендеруне, квадрат двадцать — двадцать семь по карте шестнадцать! Разведать обстановку, доложить! Соблюдать осторожность, возможно, там идет бой. Как поняли, прием!

— Барс-главный, вас понял, меняю курс!

— Удачи. Конец связи!

О том, кто находится в первом, наиболее подготовленном, натасканном на действия в городе и борьбу с терроризмом батальоне, полковник Манукян вспомнил через три минуты, когда менять решение было уже поздно. Да и — положа руку на сердце — кто справится с задачей лучше, чем первый батальон…