Лишь после того, как мы с Рией попробовали девять разных видов хлеба (включая хлеб-амброзию, который был даже лучше того, что я ел у Каирпре), мы, наконец, распрощались с Плутосом. Напоследок главный пекарь сунул в мой дорожный мешок несколько краюх свежевыпеченного сытного хлеба и проводил нас к выходу. Когда мы покинули пекарню и очутились на кишевшей народом площади, то сразу же заметили Бамбелви, который сидел, привалившись спиной к хлебному фонтану.

Тощий шут держался за раздувшийся живот и жалобно стонал. Лицо его, вплоть до самого нижнего подбородка, приобрело странный сине-зеленый цвет. Куски золотистого теста прилипли к его плащу, к капюшону, застряли в волосах, в ушах, даже в бровях. Шутовской колпак, тоже заляпанный тестом, больше не звенел.

– О-о-о, – стонал он. – Смерть от переедания! Какая жестокая кончина.

Я невольно улыбнулся и едва не рассмеялся, однако, вспомнив свою клятву насчет башмаков, плотно сжал губы.

Из сбивчивых объяснений Бамбелви, прерываемых стенаниями, мы поняли, что он стоял у хлебного фонтана, глядя на аппетитную густую жидкость, стекавшую вниз, и вдыхая заманчивый аромат, пока, наконец, терпение его не лопнуло. Он наклонился ниже, втягивая носом запах съестного. Затем зачерпнул волшебное тесто обеими руками прямо из бассейна и запихнул в рот. Ему понравился вкус, и он съел вторую пригоршню. И третью. Слишком поздно несчастный сообразил, что тесто в фонтане еще не поднялось. Так что подниматься оно начало у него в желудке. Результатом явилась боль в животе, такая ужасная, что даже он не в силах был ее описать.

Прислонив посох к бортику фонтана, я сел рядом с шутом. Риа уселась поблизости, обняв колени, так что со стороны она напоминала кучку зеленых и бурых лиан. Жители деревни Слантос носились вокруг нас туда-сюда, выполняя свои задания со скоростью и целеустремленностью воинов огромной армии.

Я вздохнул, размышляя о том, что, хотя у нас целей более чем достаточно, со скоростью просто беда. А перед нами лежала дальняя дорога.

Риа протянула ко мне руку, одетую в листья.

– Ты боишься, что мы опоздаем, да? Луна убывает быстро. – Она запнулась. – Осталось не больше пяти дней, Мерлин.

– Я знаю, знаю. А для того, чтобы постичь искусство Прыжка, мы должны пройти чуть ли не через весь остров, обратно в Варигаль. Придется снова перебираться через Орлиный каньон, а в Темных холмах нас непременно ждут неприятности. – Я провел кончиком пальца по ножнам, которые теперь носил на поясе. – И, боюсь, с новыми врагами нам будет не справиться при помощи магического посоха и меча.

Риа кивнула в сторону Бамбелви.

– А с ним как поступим? Он даже сидеть прямо не в состоянии, не то что куда-то идти.

Я оглядел страдальца, заляпанного тестом.

– Ты, наверное, будешь удивлена, но мне кажется, что нельзя бросать его. Это неправильно. Ведь он действительно старался изо всех сил, чтобы удержать тебя от падения в пропасть.

Она грустно улыбнулась.

– Я не удивлена.

– Так что же теперь делать? – Я потянулся, расправил затекшие плечи. – Если бы только мы умели летать!

Риа прожевала корочку хлеба-амброзии.

– Как жители Финкайры в древности, прежде чем они утратили крылья.

– Мне понадобятся не только крылья, – пробормотал Бамбелви, пошевелившись, чтобы перевернуться на бок. – Мне нужно новое тело.

Мой магический взгляд задержался на посохе, который я прислонил к основанию фонтана. Там были выжжены изображения бабочки, двух парящих соколов, треснувшего камня и вот теперь – меча. Мы прошли столько дорог, столь многого достигли. Но я знал, что все это не будет иметь никакого смысла, если я не сумею узнать души оставшихся Песен прежде, чем истечет время.

Я повторил про себя строфы, пытаясь найти в них хотя бы слабую надежду:

Меня охватило безнадежное отчаяние, когда я представил себе бесконечные расстояния, отмеренные для знакомства со всеми Песнями. Даже если бы у меня были крылья, я вряд ли смог бы пересечь остров из конца в конец несколько раз. Уж не говоря об остальных трудностях: я понятия не имел, где искать Лестницу в Мир Иной, как избежать столкновения с огром Балором, подняться в царство Дагды и раздобыть драгоценный Эликсир. И все это… за пять коротких дней.

Если бы только я мог сократить задания! Пропустить хоть одну Песню. Отправиться прямо в страну духов. Но едва эта мысль пришла мне в голову, как я вспомнил предупреждение Туаты: он велел мне не поддаваться искушению.

Я ударил кулаком по земле.

– Как же нам успеть, Риа?

Она хотела что-то ответить, но в этот момент четверо мужчин неверной походкой приблизились к фонтану, шатаясь под тяжестью огромного черного котла. Они не замечали ничего вокруг и не заботились о том, что могут сбить кого-то с ног, люди сами расступались и шарахались в стороны. Когда четверо с котлом прошли между мной и Рией, они едва не затоптали несчастного Бамбелви. Он со стоном откатился прочь, а люди приставили сосуд к бортику бассейна и начали с плеском выливать туда содержимое котла. В котле оказалась густая коричневая жидкость, похожая на сметану, с ароматом клевера. Булькая и пузырясь, она смешалась с золотистым тестом.

Когда люди с пустым котлом ушли, ко мне подбежал маленький круглощекий мальчик и возбужденно потянул меня за тунику.

– Галви! – воскликнул я. Затем, увидев тревожное выражение его лица, я окаменел. – Что случилось?

– Она забрала его, – тяжело дыша, выговорил малыш. – Я видел, как она забрала его.

– Забрала что?

– Убийцу гоблина! Она забрала его.

Ничего не понимая, я сжал его пухлые плечики.

– Убийцу гоблина? О чем ты…

Вдруг меня озарило, и я оглянулся на фонтан. Мой посох исчез!

– Кто взял его?

– Та девушка, высокая. – Галви указал на деревенские ворота. – Она туда побежала.

Нимуэ! Я подскочил, словно подброшенный пружиной, протиснулся сквозь толпу деревенских жителей, толкавшихся у фонтана, перепрыгнул через спящего пса и бегом бросился к деревянным воротам. Остановившись у одной из гигантских елей, я взглянул на раскинувшиеся за деревней равнины. Однако мне мало что удалось разглядеть, потому что над полями висел густой туман.

Нигде не было видно Нимуэ. И моего посоха – тоже.

– Уже уходишь?

Резко развернувшись, я увидел стражника. Он наблюдал за мной из тени, по-прежнему сжимая в руке эфес меча.

– Мой посох! – закричал я. – Ты не видел здесь только что девчонку с моим посохом?

Тот медленно закивал:

– Ту, которую называют Вивиан или Нимуэ.

– Да! Куда она пошла?

Стражник подергал пряди волос, спадавшие ему на уши, затем махнул рукой в сторону сплошной молочно-белой стены.

– Куда-то туда, из-за этого тумана не разберешь. Может, в сторону побережья, а может, и к холмам. Понятия не имею. Я обращаю внимание только на тех, кто приходит, и мне нет дела до тех, кто покидает деревню.

Я в бессильной ярости поддал ногой кусок засохшей земли.

– Ты разве не видел, что она ушла с моим посохом?

– Видел, как же. Твой посох трудно не заметить. Только я знаю, что ей уже не раз удавалось убедить мужчин расстаться с ценными вещами, поэтому я и внимания особого не обратил.

Я прищурился.

– Она меня не убеждала! Она его украла!

Человек двусмысленно ухмыльнулся.

– Такое мне тоже доводилось слышать.

Меня охватило отвращение, и я снова обернулся к равнинам, укрытым туманным одеялом. Призвав на помощь все свои магические возможности, я попытался разглядеть среди мглы воровку. Но ничего не нашел – лишь туман, все новые и новые бесконечные клубы и волны тумана плыли над зелеными лугами. Мой посох. Мой бесценный посох! Он заключал в себе жизненную силу Леса Друма, магию прикосновения Туаты, могущество Песен! Я потерял его! Без посоха, который давал мне понять, что я постиг душу очередной Песни, у меня не оставалось ни малейшей надежды на успех.

Повесив голову, я побрел обратно к воротам, вернулся на деревенскую площадь. Столкнулся с человеком, державшим в руках пирамиду из десятка хлебов, и буханки рассыпались по пыльной земле. Но я едва обратил внимание на его брань. Я ни о чем не мог думать, кроме своего посоха. Дойдя до хлебного фонтана, я бессильно рухнул на землю рядом с Рией.

Она подцепила указательным пальцем мой палец и внимательно взглянула мне в лицо.

– Значит, он пропал.

– Все пропало.

– Истинная правда, истинная правда, истинная правда, – прогудел Бамбелви, хватаясь за вздувшийся живот.

Риа взяла мой дорожный мешок и развязала его. Вытащив сытный хлеб, подарок Плутоса, она отломила кусок и сунула мне в руку. Я ощутил сильный, густой запах теплого мякиша, пряный, как аромат жареной оленины.

– Держи. Плутос сказал, что он наполнит твое сердце отвагой.

– Для того чтобы спасти мою мать, одной отваги мало, – буркнул я и откусил корочку хлеба.

Я начал жевать, и кусочки семян словно взрывались у меня во рту, высвобождая интенсивный вкус и аромат. И что-то еще. Я распрямил спину, сделал глубокий вдох, наслаждаясь ощущением прилива сил, энергии, которая наполнила тело. Но несмотря ни на что, откусывая новый кусок хлеба, я не мог забыть о реальности. Мой посох исчез, и мое дело пропало. Что я мог теперь предпринять – без посоха, за жалкие пять дней, без крыльев, которые перенесли бы меня на другой конец Финкайры?

Мои незрячие глаза наполнились слезами.

– Я не смогу спасти ее, Риа. Теперь это невозможно!

Она пододвинулась ближе ко мне, отбросила прочь несколько кусков затвердевшего теста, валявшихся на земле. Затем осторожно прикоснулась к подарку Элен – амулету из дуба, ясеня и боярышника.

– Пока ты надеешься, у тебя остается шанс на успех.

– Вот в этом-то все и дело! – я ударил кулаком по воздуху и едва не задел основание хлебного фонтана. – Я потерял всякую надежду.

В этот миг я ощутил на щеке теплое прикосновение. Совсем легкое, едва уловимое – оно было легче, чем ласковое касание руки. Легче воздуха.

– У тебя еще есть надежда, Эмрис Мерлин, – прошептал мне на ухо знакомый голос. – У тебя есть надежда.

– Айла! – я вскочил на ноги, воздел руки к небу. – Это ты!

– Ну вот, видишь, что творится? – уныло протянул Бамбелви. – Бедняга не вынес тревог и волнений. Он лишился рассудка и разговаривает с воздухом.

– Не с воздухом, а с ветром!

Глаза Рии сверкнули.

– Ты имеешь в виду… сестру ветра?

– Да, Рианнон. – Рядом с нами раздался едва слышный призрачный смех. – Я прилетела сюда, чтобы отнести вас в Варигаль.

– О, Айла! – воскликнул я. – Не могла бы ты сначала перенести нас в другое место?

– Ты хочешь найти свой посох, Эмрис Мерлин?

– Откуда ты знаешь?

Слова сестры ветра возникли прямо из воздуха, подобно ручью, который с плеском бьет из щели в скале, заливая землю вокруг.

– От ветра никто и ничто не может скрыться надолго. Ни коварная девушка-воровка, ни потайная пещера, где она прячет свои сокровища, ни даже желание в один прекрасный день овладеть магией и обрести безграничную власть.

Меня охватил гнев.

– Мы успеем догнать ее прежде, чем она доберется до своей пещеры?

Резкий порыв ветра пронесся над деревенской площадью. Шляпы, плащи, передники взмыли в воздух, кружа, как осенние листья. Внезапно мои подошвы оторвались от земли. А в следующий миг Риа, Бамбелви и я уже летели прочь.