Глава 19
Собрались как всегда в капитанской каюте: основной командный костяк и от ветеранов Шенк и Фош. За прошедшие месяцы притёрлись друг к другу, образовав кружки по интересам и несмотря на разницу в возрасте, и опыте, просто сдружились.
Корнев сам стремился к такой атмосфере в экипаже, а с появлением в команде кока и домом запахло. С уже любимыми напитками и немудрёными лакомствами камбуза, что можно было изобразить из местных продуктов. Всё как обычно в таких посиделках: кто, что-то пил, кто негромко разговаривал с соседом.
Но, его негромкую фразу услышали все, настолько она их поразила:
— Планируйте, что во время прыжка на рейдере остаётся только команда рубки и то в урезанном минимальном составе. С завтрашнего дня, прямо во время калибровки тяги, все перебираемся на крейсер, где благодаря Йоргу теперь достаточно места, — и повернувшись к Петру распорядился:
— Это на тебе и за три дня нужно закончить. Йорг завтра будет отсутствовать, летит со мной на развёртывание ретранслятора гиперсвязи, так что, если имеешь к нему вопросы, решайте сегодня.
— Для чего это? — Не понявший приказа Синцов, недоумённо смотрел на него.
Отвечать не пришлось, причину прояснил Фош. Из всех присутствующих, единственный, уловивший истинный мотив этого распоряжения:
— Удалённое управление, искины работают паралельно и можно управлять рейдером из рубки крейсера, а её команда на всякий непредвиденный случай. Тем более, это самое защищённое место на любом корабле. Разумная мера, особенно сейчас.
Зорг с Шенком, одобряюще кивнув головами, как видно, поняв преимущество его задумки добавляющей шансы на выживание.
Ещё бы не мешало просчитать запуск активной защиты «Игла» во время прыжка, хоть в локальном варианте, в плоскости касания кораблей. Изолировать их локальным силовым полем, но тут решение за инженерами и пока этот вопрос не горит. Сначала синхронизация тяги.
На лётной палубе оставался только их десантный бот, когда Макс там появился. Всё остальное, Трейм, разбиравший с ветеранами вчерашние неудачи и почти не спавший этой ночью, с раннего утра погнал на тренировку.
Были у Макса планы, глянуть на это вблизи, а потом уж двинуться к точке развёртывания ретранслятора, жаль не вышло, как всегда заела текучка. Сначала Зорг с Фошем отняли время на уточнение желаемых параметров разгона, потом Петро чуть ли не час мурыжил с перебазировкой.
В итоге, догонять группу и мешать им своим присутствием не стали, всё нужное для развёртывания спутника-ретранслятора загружено в десантный отсек ещё с вечера, задержка за малым — добраться до места. Для этой несложной операции, заключающейся в доставке спутника в нужную точку и сброса его в открытый космос, не стали задействовать «Дромар».
В основном в виду его тихоходности, тем более всю основную работу сделают инженерные дроиды: развернут антенны, проверят реактор и прогонят проверочный тест.
Узнав об их вылазке напросились прогуляться имеющие свободный от вахты день студенты. Весомых причин для отказа не было, рейдер гоняют Шенк с Зоргом и студентам там делать нечего, а тут они не помешают, заодно развеются, скрасят этим приключением монотонность корабельного бытия.
Да и сам Макс, перенеся время учёбы под разгоном на более позднее, вызвался на эту несложную работу в качестве прогулки. Захотелось почувствовать под собой послушную машину, вспомнить разбитые земные дороги и свой оставшийся без хозяина «Пассат». Сравнение, конечно, никакое, разве что в качестве снижения ностальгии, памяти недавней жизни, почти забывшейся, вытесняемой новыми впечатлениями.
Йорг со студентами уже устроились в пилотских креслах, когда Макс поднялся по аппарели и, продавив силовую завесу отсекающего поля, зашёл в десантный отсек.
Полутораметровый шар ретранслятора, три больших инженерных паука и один «Тарантул», оставив неширокий проход, занимали две трети его длины. Протиснувшись мимо них боком, прошёл в уютный полумрак пилотской кабины.
Не часто ему приходилось брать в руки штурвал этих машин, не удавалось выкроить время для этого и если посчитать, то наберётся не больше десятка раз. Но мышечная память не подвела, над палубой дока машину поднял уверенно и чуть наклонив от себя штурвал управления, очень похожий на самолётный, направил бот к мерцающему защитному полю.
На ручном управлении, со старых времён имеющемся на каждом малом корабле, в основном, на случай отказа искина, или аварийной ситуации. Так ему было понятнее и привычнее ощущать машину, и, кстати, не ему одному, все земляне, с детства впитав в себя стереотип пилота, с непременным атрибутом в виде штурвала, или ручки, поначалу действовали так же.
Оттого и на управление нейросетью переучивались тяжело, ленясь работать мысленно и получая запрограмированный проигрыш в бою. Ломать это было необходимо, тем более сейчас, на ходу, чем Трейм и занимался, не обращая внимания на мелкие нарушения этого требования командором.
Удалившись на пятьдесят километров от рейдера, Макс задал искину бота курс на вторую от местной звезды, планету. Спутник — ретранслятор, стоивший кучу кредитов, был флотский и хотелось не просто бросить его в пространстве посреди системы, а пристроить в надёжном месте.
И в первый же день, как только осмотрелись после выхода из гипера, с помощью искина Ворш выдал координаты возможной точки его размещения. В виду удачного наклонения здешней плоскости эклептики, больше всего подходила орбита второй планеты, имеющей, к тому же, два своих небольших спутника.
Подходила, прежде всего, с точки зрения его сохранности, что вряд ли в здравом уме кто-то полезет к этой раскалённой местным светилом планете. Искин «Игла» рассчитал их орбиты и при наличии удобных мест, это бы было лучшим вариантом.
Приглушённое освещение довольно уютной кабины, командирской версии десантного бота, навевала на Макса сонливость. Ночь практически не спал, сначала разбираясь с параметрами разгона рекомендованными искином «Игла, потом борясь с лезшими в голову мыслями.
Устроившаяся на втором ряду молодёжь, негромко переговариваясь, разбиралась с выдающим объёмную карту этой системы командирским терминалом. И под это бормотание, он немного задремал, вырванный из этого состояния голосом искина:
— Командор, до цели три тысячи километров. Уснуть не получилось, пару раз куда-то проваливался, но даже такой неполноценный отдых взбодрил и появился интерес к происходящему вокруг.
Бросил взгляд на приглушённо светящиеся показания приборов, потом на тактический экран, в центре которого висела неровная глыба первого спутника безымяной планеты.
Курс прокладывал Фош и по его плану, прежде чем сбросить ретранслятор, следовало осмотреть окрестности. В том числе и эту, покрытую кратерами малую луну, совершив вокруг неё один оборот на низкой орбите.
Вмешиваться и что-то менять Макс не стал, самому было интересно посмотреть, заодно и выполнив задание по сканированию поверхности спутника. Оживились и студенты, собиравшие всё интересное, прильнув к экранам и включив нейросети на запись.
Наверное зря, ибо очень уж уныло выглядела поверхность мелькавшая под брюхом бота. Пару раз за весь облёт попадалось что-то неординарное, небольшой протяжённости каньоны, окружённые хаосом невысоких каменных пиков и всё.
На всякий случай отметив эти точки в памяти искина, двинулись на осмотр второго спутника. Уже убежавшего на противоположную сторону планеты и не видного с точки их нахождения.
Второй спутник был удалён от материнской планеты на вдвое большее расстояние и в небольшом удалении от него находилась запланированная точка развёртывания. Посчитанная искином «Игла», лучшим местом для спутника: безопасным, с постоянным доступом для приёма и передачи гиперсигналов.
Пассажиры бота, студенты, за это время ставшие для Макса младшими братьями и иначе он их не считал, попросили снизиться над планетой. Посмотреть на виды, практически Земного Меркурия, даже с орбиты обещающие незабываемое зрелище.
А почему бы и нет, отключив автопилот, Макс взял управление бота на себя и, набрав скорость семь тысяч километров в час, начал снижение. На ручном управлении до высоты полёта в районе сорока километров и достигнув её, передал управление искину. Хотелось расслабиться, посмотреть на красоты поверхности и не пожалел. Горячая звезда и довольно близкая к ней орбита, исключали наличие тут привычных форм жизни, но раскалённые камни и расплавленные породы, парившие всеми цветами радуги, рисовали фантастические картины этой адской кухни.
А гряда действующих вулканов с реками лавы, или расплавленное озеро какого-то металла, возможно ртути, с характерным для неё спектром пара. Витя с Игорем, да и он сам, не отрываясь, смотрели на картину чужого мира.
Наверное так же выглядит поверхность Меркурия в далёкой солнечной системе. Думать о доме запретил себе давно, но бывало, накатит как сейчас и не выключишь эти мысли, не робот.
Сорок минут полёта пролетели незаметно, запищал курсовой радар и на экранах появилась их цель, десантный бот подлетал к спутнику. Бывшим немного крупнее предыдущего и значительно больше изрезанным различными неровностями, кратерами и небольшими каньонами. Тут было на что посмотреть, хотя бы на игру теней от неровностей на его поверхности, делавшей этим его более привлекательным.
На отдельном экране, искином рисовалась карта обследованной территории и уже прошли половину орбиты, когда впереди по курсу движения возникла довольно приличная долина. Бот двигался со скоростью не больше трёхсот километров и можно было прекрасно рассмотреть все подробности.
Тишину в боте нарушил писк сканера и крик Виктора:
— Корабль! Там лежит корабль!
На курсовом экране, прорисованный искином силуэт небольшого полузасыпанного корабля и если ориентироваться по видимым размерам, не больше ста пятидесяти метров длины, то такова размерность корвета, возможно небольшого фрегата.
Допущение справедливое к человеческим кораблям, с пауками сложнее, с ними, можно только догадываться, их линейку кораблей мало кто знает.
Затормозив бот вне видимости находки, устроили небольшой обмен мнениями. Чен, порывшись в своей памяти, пополненной совремёнными конструкциями, ничего похожего на полузасыпанный силуэт с узким дельтавидным крылом не нашёл.
Надежда на Зинта, имеющего опыт инженерной работы по многим типам современных кораблей, тоже не оправдалась. Не строили сейчас таких больших кораблей способных действовать в атмосфере, а наличие у находки крыла, на это указывала.
Просмотрев ещё раз запись момента обнаружения корабля, с дополненными искином скрытыми элементами, убедились в давности его нахождения на этом месте. С единогласным решением о дальнейших действиях: не рискуя ботом, не подставляя его под, возможно, живую оборону, глянуть на находку поближе, а потом уже идти к точке развёртывания спутника.
Оставив бот под охраной навязанного Синцовым «Тарантула». Бзик перестраховки появившийся у Сергея после покушения, везде предполагать опасность для их драгоценных тушек.
Как бы там ни было, но «Тарантул» оказался к месту и пока они преодолевали еле ощутимое притяжение спутника, остался на страже прилунившегося бота. Вопрос от кого, не поднимался. Охранял и всё.
С гравитацией, не больше одной десятой от стандарта, не имеющим опыта землянам, два километра отделяющие их от корабля показались бесконечными. Спешить не получилось и шли, а точнее, прыгали, чуть ли не два часа.
Вышли к кораблю с кормы, зарывшейся в грунт чуть ли не наполовину и по метровому слою пыли, частично покрывавшей его корпус, убедились в верности вывода о давности его нахождения тут.
Как бы, не с войны и по разрушениям корпуса, не по своей воле. От левого двигателя, из двух положенных штатных, остались вывернутые наружу лохмотья, по всему, в результате прямого попадания.
Поднявшись по груде камней на спину корабля, нашли и на ней два рваных, метрового размера пролома. Такие оставляет кинетическое оружие, к примеру — малый туннельник.
Получив подобные повреждения любой корабль малого класса обречён, не был исключением и этот. По положению корпуса, пропахавшего носом планетоид и зарывшегося в него наполовину, практически по крыло, похоже что была попытка посадки.
Не мешало бы посмотреть, что там осталось внутри, но не найдя люка собрались обратно, решив вернуться сюда завтра, с инженерными дроидами для вскрытия оболочки корпуса.
На всякий случай, зафиксировав нейросетью, проявившуюся из под потревоженного ими слоя пыли, эмблему. Чем-то прорисованную на боковой поверхности ближе к носу корабля и похожую на флаг, с потерявшим цвет полотнищем, к тому же перечёркнутым косым крестом и двумя звёздочками в его правой верхней части. На вопрос Зинту, о государственной принадлежности находки, услышали только:
— Не знаю Макс, это что-то довоенное, таких флагов сейчас нет.
Потратив ещё три часа на спутник — ретранслятор, до лётной палубы рейдера добрались уже к вечеру по корабельному времени и скинув в каюте, надоевший за день скафандр, Макс направился в рубку.
Ни с кем из экипажа всё это время не общался и было интересно, чего они смогли добиться за этот день. Зинт тоже должен был подойти, оттестировать параметры гиперсвязи и попробовать провести пробную связь со штабом. Время поджимает, ещё сутки в этой системе и снова в прыжок.
На удивление настроение в рубке было прямо противоположным вчерашнему и не рассказывая о своём полёте и приключениях на спутнике планеты, выслушал доклад Шенка.
Подобрали они эти режимы работы двигателей при разгоне, отсюда и веселье. Как и договаривались, режимов, два. Первый — на восьмидесяти процентной тяге двигателей рейдера и сто процентной крейсера. На случай когда противник клюёт в задницу, но ещё можно терпеть и на этом режиме, время ухода в прыжок, три часа.
Второй — при сто десяти процентной тяге рейдера и ста сорока крейсера. Цифры пугающие, на выжиг дюз, но по уверению Фоша, короткое время разгона двигатели выдержат. Режим на случай форс-мажора, когда их зад могут порвать на английский флаг.
Тут не до сохранности техники и время ухода в гипер в этом аварийном случае сокращалось ещё на час. Самое главное, моделируя реальную ситуацию прыжка, экипаж работал из рубки «Игла».
У Трейма успехи не так впечатляли, но были и ещё пару тренировок, и что-то вырисуется путное из этой сборной солянки. Все устали, вторые сутки практически без сна, но на пару минут, ветеранов пришлось задержать. Хотелось ясности с найденным кораблём и Макс запустил снятый искином бота файл о их находке: — Посмотрите вот на это, может вам что-то напомнит?
Внимательно наблюдая при этом за реакцией присутствующих и как угадал, при появлении эмблемы корабля Шенк резко побледнел. К нему и обратился после окончания ролика: — Чей это корабль?
Уже пришедший в себя пилот, немного приглушённым голосом прояснил:
— Это наш корабль. Наш, корвет класса «Цикур», флот королевства Зелия и нам нужно его посмотреть. На что Макс его успокоил:
— Запланировано, завтра перегоним туда рейдер и посмотрим. Дальнейших вопросов не возникло, привыкли что своё слово Макс держал, да и нет причин отказывать в такой малости. Тем более, что штурмовики завтра ещё тренируются.
Времени хватит на всё и если Трейма удовлетворит результат, то в ночь прыгнут в систему ТХ-33,10. Если нет, останутся тут ещё на сутки.
* * *
Руководитель регионального отделения тайной сети агентов в секторе шестого флота империи Аратан, барон ли, Локси, ожидал результатов расшифровки ментограммы одного из офицеров этого флота. Так хорошо начавшаяся операция, с выходом на нужного человека и его тихого, бескровного захвата, оказалась на грани провала из-за исполнителей.
Запаниковавших в самый ответственный момент, вместо эвакуации на корабль, бросивших клиента в глухом коридоре базы флота. Хорошо хоть успели снять с него экспресс — ментограмму, что не всегда приводит к её качеству.
Глава клана «Коготь Стронга», лорд Ли, Шохриэль не прощает таких промахов и его дальний родственник, барон ли, Локси был не на шутку встревожен. За эту операцию отвечал он, и платой за неудачу могла стать его карьера. Поэтому и волновался, с нетерпением поглядывая на часы.
На этой тайной базе клана, находящейся в одной из необитаемых систем, его яхта вышла из прыжка именно для расшифровки добытого материала. В клане ждали результатов и если эта ментограмма повреждена, ему придётся хорошо подумать над исправлением этой оплошности.
Наконец, ожидание закончилось, сдвижная дверь каюты скользнула в сторону, впустив в комнату довольно старого аграфа. Именно из-за этого специалиста они и зашли сюда, и от его слов зависило очень много.
— Ну что там Скил? — барону не терпелось и вопрос прозвучал, как только за вошедшим закрылась дверь. На что, аграф, названный Скилом, недовольно покачал головой:
— В моё время за такую работу выбрасывали в пустоту.
Но увидев что его собеседник стремительно бледнеет, поспешил успокоить:
— Ментограмма плохая, но интересующие лорда моменты я смог вытащить и ещё кое что сверху.
Уловив вопросительный взгляд барона, пояснил:
— Очень интересный разговор, касающийся всего клана. Информация об этом тут и передавай её сразу.
Протянув барону кристалл накопителя, добавил:
— Я уверен, что лорд этим будет доволен. А с остальным массивом я ещё поработаю.
* * *
Разговор Макса с Форни вышел каким-то скомканным, торопливым со стороны полковника. Что-то там у них на базе случилось и службу полковника гоняли в хвост и в гриву. Такое мнение сложилось у Макса. Но о прибытии второй партии освобождённых, правда, в немного урезанном составе, на целых на двадцать пять человек, полковник отчитался.
Как и было договорено, встречали вместе с Шабановым, он же занимается их дальнейшей судьбой. Сказав это и даже не повозмущавшись задержкой в проходной системе, полковник откланялся, оставив этим непонятное чувство недосказанности.
Больше информации принёс разговор со старым Вилли, поднятым Максом с постели. На очередном гудке вызова, старый адмирал появился на экране и жестом руки остановил поток извинений. — Ни к чему лишние слова, я прекрасно понимаю где ты находишься и рад видеть тебя живым.
— Взаимно, экселенц.
Помня ностальгию старика по далёкой родине, при разговоре с ним Макс изредка вставлял греющие старое сердце слова.
Ещё в первый их разговор, Вилли пояснил ему, как и что надо говорить по гиперсвязи. По закону империи, прослушки нет и это строго соблюдается в пределах её территории, а разговор с фронтира, или других государств, слушать могут. На то она и служба безопасности, и даже при настолько большом объёме разговоров, поберечься стоило. Вот и слушал брюзжание старого, о неприятностях на службе у внука, о пропаже одного из офицера его экипажа. Тут же найденного, но с частично стёртой памятью, уже в открытую возмущаясь на преступность разгулявшуюся на военных станциях и не ловящую местных мышей тамошнюю службу безопасности.
Создавая этим ничего не значащий фон и учитывая, что аппаратура прослушки реагирует на ключевые слова, заложенные в её программе, то Вилли ничего не сказал. Обычный трёп деда, обеспокоенного за безопасность любимого внука, но Макс, точнее Чен, понял намёк, информация касалась его.
На расставание, на этот раз не шифруясь, Вилли спросил в лоб и по напряжённому ожиданию ответа было заметно, важное для него: — Я так понял, что координаты нашей родины, у тебя есть? Если собираешься домой, может найдёшь для меня место в своём экипаже?
Удивил старый, просчитав, что крейсер пиратов им достался с полностью работоспособным искином, со всеми последними маршрутами.
Немного растерянный неожиданным вопросом, Макс нейтрально ответил:
— Место найду, свяжемся после этого рейда.
* * *
Сюда, к планете, на её высокую орбиту, посчитав это наиболее рациональным, перебазировались рейдером. И пользуясь случаем, наличием естественного полигона, Синцов с Мольтом припахали всех абордажников на отработку атаки в условиях малого тяготения, тут же, немного в стороне от найденного корвета.
Трейм с командой на тренировке и вернётся уже сюда, и после этого, при наличии у него результата, их ничего не держит в этой системе.
Ничего, кроме этой находки, вокруг которой суетились трое зелийцев.
— Это не пауков работа, — первые слова Шенка, произнесённые им после осмотра расстреляного корабля.
Говорил это, показывая на изуродовавшие спину корвета пробоины метрового размера. Всё таки, это был именно корвет класса «Цикур» и старый пилот, с первого взгляда назвавший это имя, не ошибся.
— Вот работа Архов, — продолжил он показывая на глубокие оплавленные борозды в броне корабля:
— Это плазма и пауки её применяли, а эти пробоины от кинетических пушек, но у них в то время их просто не было. Тогда они использовали только плазму, а кинетика, её содрали с наших трофейных кораблей уже после войны.
У корвета их было четверо, Макс с тройкой стариков и основной работой, вскрытием корпуса занимался Фош, пробивая инженерными пауками проход к штатному входному люку. Решили не курочить зря корвет, попробовать для начала открыть входной люк в штатном режиме.
Конструкцию корабля старички знали и местонахождение люка в носовом сегменте корпуса тоже, в молодости Ворш даже проходил практику на его близнеце. Была ещё одна причина сохранить корвет в целости, слишком уж перевозбудились бывшие зелийцы от этой находки.
Из-за этого пришлось ждать окончания работ дроидами, пробивающих проход мощными излучателями через нагромождение камней. Завал был приличный и несмотря на завидную производительность шестиногих, на всю работу ушло не меньше часа.
Фош заранее предупредил о задержке и у Макса образовалось время отвлечься, поразмыслить над разговором с Вилли, да и пообщаться на эту же тему с Ченом.
Если он правильно понял старого адмирала, то на флотской базе кто-то усиленно роет в ведомстве Форни, только неясно что ищут. Похитить офицера из курьерской службы и провести ему жёсткий съём его памяти, отчего тот чуть не превратился в овощь, на это мало кто мог решиться.
Кандидат на эту роль вырисовывался только один: аграфы, или люди на них работающие и подняв эту тему, иносказательно, старый предупредил об опасности нависшей над их экипажем и, судя по его озабоченности, боялся за внука.
Притом причиной этого могла быть только нынешняя работа молодого Морица. Что-то там Чен докладывал, в тот момент пропущенное мимо ушей, о секретном проекте властей, только неясно завязан ли там внук Вилли.
Пора бы сверить эти мысли с Ченом и, вызвав его, задал прямой вопрос:
— Ну и что ты надумал, зачем нам этот пропавший офицер? — и немного завис услышав разъяснение:
— Всё просто командор, вспомни твой разговор с экипажем курьера после уничтожения «Неркуса». При его небольшом экипаже, этот несчастный должен был видеть тебя. Может и не тобой интересовались, а чем-то другим, но сделавший это теперь знает о твоей причастности к этой истории.
От слов искина бросило в жар и успокоился только мыслью, что наконец-то всё встало на свои места. Друзья, или соратники, по одну сторону, недруги, а то и просто враги, по другую. Непонятно только одно, куда качнётся их нынешнее руководство?
Пока размышлял, дроиды закончили проход и расчистили площадку перед входным люком. На этот раз не пришлось изображать из себя кенгуру прыгая по камням, в районе корвета работала мобильная установка искуственной гравитации, позволившая им спуститься с его спины привычным образом.
Пробитая траншея, пяти метров шириной и десяти в длину, приглашающе блестела оплавленными стенками. Главный сегодняшний прораб — Фош уже был на месте, наблюдал за работой мелкого дроида-диагноста, подключившегося своими манипуляторами к разъёмам вскрытого технологического лючка.
Через пять минут, разъединившись и смешно шевеля лапами отошёл в сторону, уступив место большому инженерному дроиду. Молчавший до этого, Фош так пояснил эти действия:
— Реакторы на нуле и молчит искин корвета, для начала пробуем запитать привод люка от реактора дроида и открыть его командой отсюда.
Как бы услышав его слова, овальный люк чуть дрогнул и, спустя пару секунд задержки, начал рывками выдвигаться из корпуса, одновремённо уходя вперёд, вплотную прижимаясь к броне корпуса.
Зная последовательность этих действий и расчистив довольно большую площадку в районе люка, Фош заранее предусмотрел свободу такого манёвра. Ожидающим пришлось только немного отойти в сторону от открывающегося проёма, проявить этим, совсем не лишнюю, предосторожность.
В основном, в целях безопасности и исходя из практики, что для некоторых местных сюрпризов, двести лет, это не срок.
К счастью, ожидания не оправдались, ничего не произошло, замер в крайнем положении открытый люк и не осветился в штатном режиме его проём. Всё говорило об отсутствии в сетях корвета энергии и опять, для разведки, первым внутрь корабля забежал мелкий диагност. На этот раз надолго, минут на пятнадцать и только после этого в ход пошли большие инженерные дроиды.
С заданием: запитывать систему корабля от переносного реактора и где нужно открывать люки на пути в рубку.
Что-то старики знали, это было заметно по их излишне суетливым движениям и Макс в это не вмешивался, не расспрашивал, решив для себя, что если надо будет, то позовут и расскажут.
В нынешнем убитом состоянии, корвет даже двойного применения, отряду был не нужен. Ремонт, на двести лет устаревшего корабля, выйдет в копеечку, дешевле купить новый. Просто, это первая встреченная ими находка времён войны и хотелось посмотреть на чём тогда воевали, и на сколько, за прошедшее с той поры время, нынешная техника ушла вперёд.
Наконец, в шлёме скафандра прозвучал голос Фоша уже скрывшегося в освещённом люке:
— Всё, путь свободен, заходим командор. Пришлось Максу отмахиваься от пропускающего его вперёд Шенка:
— Идите, я за вами.
И шагая за идущим впереди Воршем по корабельному коридору, с интересом крутил головой по сторонам. Пока, по сравнению, даже с «Иглом», довольно узковатым и к тому же освещённым вмонтированными в потолок светильниками.
Немного не такими как дома, но очень похожими, частью разбитыми, работавшими через один с довольно тусклым светом для глаз, уже привыкших, к другим люменам и люксам. Ближе к рубке и сам коридор, с его правой стороны, начал напоминать творение безумного зодчего.
Прежде всего, торчащей в разные стороны острыми лохмотьями, металлопластиковой стеной, наглядным результатом взрыва одного из пробивших броню снарядов. Просвечивающие сквозь проёмы каюты тоже не поражали образцовым порядком, скорее наоборот, пугали мешаниной обломков.
Не повезло оказавшимся тут в момент взрыва и подавленные этой картиной шли молча, под иногда прорывавшееся сокрушённое бормотание Фоша.
Бронедверь в рубку уже открыли и Фош, связавшийся с выполнявшими это дроидами, объявил что всё чисто, можно заходить. Услышав эти слова, Макс на секунду приостановился, пропуская вперёд по ходу движения отставшего Ворша, а больше всего, не желая портить старикам момент встречи с их юностью, с их тогдашними ровесниками.
То, что экипаж здесь, пусть и мёртвый, сомнений уже не было. В рубке, по любому, кто-то из погибших должен быть и, к сожалению, он не ошибся. Тусклое свет от уцелевших панелей над пультом управления препятствием не стал, автоматика скафандра мгновенно подстроилась и позволила рассмотреть основное.
А именно, мумии экипажа в полностью загерметизированных скафандрах. В момент катастрофы в рубке находилось три человека и, сейчас, двое из них сидели пристёгнутые в пилотских креслах, а третий лежал на полу рубки.
Остановившись у входного люка и, памятуя, что корабль из их прошлого, Макс предоставил ветеранам заниматься не очень приятными делами: осмотром трупов и потрошением доступных ниш.
Посадка корвета была жёсткой и в чём, конкретно, причина таких разрушений, отказ системы жизнеобеспечения, или остутствие энергии на борту, уже не важно. Макса не особо интересовали подробности катастрофы двухсотлетней давности и пока ветераны занимались трофеями, он внимательно рассматривал оснащение рубки.
Корвет имел ручное управление, об этом говорили торчащие перед обоими пилотами рогатые штурвалы, немного похожие на применяемые в земной авиации. Заметив его интерес, Шенк пояснил:
— Вспомогательное управление, сейчас оно осталось только на малых кораблях, а тогда было всюду.
Кроме штурвалов, вся рубка, за исключением её размеров, напоминала пилотскую кабину земного транспортника. Даже пульты перед обоими пилотами были, наведя его на мысль, что землянам не хватает нормального маршевого двигателя, всё остальное не является запредельно сложным для её науки.
На таком корабле, в пределах системы можно неплохо перемещаться, а то и прыгать недалеко, к примеру к Проксима Центавра или Сириусу. Летали же тут не так давно, каких-то двести лет тому назад, с нынешнего взгляда, на этой довольно примитивной технике, ещё и воевали с сильным противником.
Пока он предавался размышлениям, ветераны не теряли время даром и на поверхности пульта уже лежало несколько найденных ими предметов. Среди них небольшой овальный контейнер, найденный в предназначенной для хранения ценных вещей нише пульта… Обратив внмание на его заинтересованный взгляд, Шенк поспешил пояснить: Судя по оснащению корвета, это курьерское судно и перед тобой личный контейнер пилота. Именно в таких перевозились наиболее важные сообщения и приказы.
Через короткое время, из-за протиснувшихся мимо Макса двух инженерных пауков, под руководством Фоша приступивших к работе по извлечению искина и корабельно сейфа из их ниш, стало довольно тесно. А смотреть на рутинную резку панелей, к тому же пыльную, вообще неинтересно и предупредив Шенка, Макс отправился к боту.
Что его интересовало, он разглядел, а все дальнейшие работы по трофеям и телам погибших закончат без него.
В системе пришлось задержаться ещё на один день и сразу по двум причинам: Трейм не закончил отработку командной атаки, и ветераны просили время на какие-то работы с найденным корветом.
Тела погибших, а их семеро, уже перевезены на рейдер и перед отбытием из системы предстоит ещё одно дело, прощание с ними по местным законам.
Погребальная церемония в Содружестве, в пустоте, вдали от родной системы, проста и одинакова для всех. Молча постояли рядом с платформой, нагруженной надёжно закреплёнными останками экипажа и, отбуксировав десантным ботом на расстояние в пару километров, расстреляли её из курсовой плазменной пушки.
С мрачным выражением лица стрелял Шенк и шар плазмы из курсового орудия, развеяв погибших в пыль, с задержкой в двести лет, поставил точку на этом печальном событии.
В прыжок уходили по разработанной методике, на всех двигателях обоих кораблей, по первому варианту. Прыгнули через три часа и это уже было приемлимо, с такой динамикой можно было идти к паукам. Макс, не нашедший для этого времени в системе, уже привычно, по полсуток в медкапсуле, с составленным Вулфом специально для него разгоном, нагонял пропущеную учёбу. По поводу находок обнаруженных на корвете не расспрашивал.
Выбрав время его бодрствования, чем-то встревоженный Шенк зашёл к нему сам и устроившись в кресле пояснил на его вопросительный взгляд:
— Мы вскрыли информационный кристалл пилота и в нём очень неприятная информация касающаяся прошедшей войны. Мимо которой, нам гражданам погибшей Зелии, не пройти, даже в ущерб нынешнему положению в империи. Всё в видеофайле, посмотришь?
Обычно спокойный, иронично ко всему относящийся Шенк, сегодняшним волнением и пятнами на лице, не был похож на себя. Что там они вычитали в сообщении с того света, что так его выбило из колеи?
Макс согласно кивнул и, без излишних объяснений, пилот запустил небольшой файл. Двести лет не пошли на пользу этой записи и объёмное изображение, развернувшееся в привычном месте, оставляло желать лучшего. Шли помехи, но основное можно было разобрать.
Перед ними разворачивалось послание человека, понимающего что им не выжить. Командира этого корвета и если не углубляться в частности, то основная суть этого послания, это рассказ о вероломном предательстве союзника.
Корвет вёз приказ командующему флота, от тогда ещё живого их монарха, на срочную эвакуацию населения из всех систем Зелии. Долететь до адресата им не дали и не кто иной, как союзники. Два крейсера империи Аратан, не взирая на идентификацию ими корвета, расстреляли его в той самой системе.
И этот молодой парень, барон королевства, понимающий, что спасения нет, просил нашедшего их останки сообщить об этом командованию королевского флота. Только не рассчитывал на двести лет забвения, когда уже и самого королевства нет, а не только флота.
По окончании записи Шенк сидел потухший и молча ждал его реакции. Поставив себя на место ветеранов и поняв причину мрачности и угнетённого настроения Шенка, Макс внутренне выматерился. Ситуация, врагу не пожелаешь. Узнать, что тот, кому ты служил верой и правдой, спланировал гибель твоих близких и всей твоей родины… Чем можно было подбодрить ветерана, только этими словами:
— Готовь сообщение, отправишь его после выхода из гипера. После чего Шенк немного оттаял и собираясь уходить, положил на стол Макса свёрток, со словами:
— Это от нас, офицеский бластер спецназа Зелии. И не удержавшись, сам развернул обёрточный пластик, скрывавший, отсвечивающий матовым металлом довольно массивный двухдульный пистолет. У Макса уже был один, аграфский, доставшийся по наследству от Винкла, но этот выглядел внушительнее.
В отличие от местного оружия своим весом напоминавшим детские пластмассовые игрушки, этот внушал производил впечатление правдашнего, привычного оружия. Своим видом, немного напоминавший привычную по дому вертикалку, с двумя стволами, так же, расположенными один над другим и их двадцати милиметровыми каналами выхода плазмы.
Заметив, что подарок понравился, Шенк прояснил возможности этого оружия:
— Батарея стандартная, подходит от современных и её ёмкости хватает на семьдесят выстрелов. Выстрел очень мощный, гарантированно пробивает абордажный скафандр, — заметив сомнение Макса, тут же пошло уточнение:
— Правда простой, без щита. Но всё равно, превосходит современные аналоги.
— Спасибо Арт, — поблагодарил Макс, с сожалением добавив:
— Теперь Серёга проходу не даст, будет просить пострелять. Такая опасность была и если Синцов узнает про эту игрушку, а сказать придётся, иначе не поймёт, то будет цыганить её, пока не получит поиграться. У каждого человека есть слабости, у него она направлена на ручное оружие. — Не переживай, делиться не придётся есть и Сергею. Успокоив его этой фразой, Шенк что-то ещё хотел с ним обсудить. Это было видно по его глазам.
За немногие месяцы проведённые бок о бок, Макс уже неплохо изучил своих людей и оказался прав, когда после небольшой заминки Шенк выдал причину задержки:
— Командор, я не зря говорил про преимущество этого оружия перед современными аналогами. То же относится и к корвету, и мы бы хотели забрать его на обратном пути. «Игл» может прыгнуть сам, а на его месте укрепим корвет.
— Зачем он вам, я понимаю память о родине, но слишком много затрат, дешевле новый купить, — попытался отговорить его Макс. Но только не Шенка, уже справившегося со своими переживаниями:
— Мы предлагаем его тебе и я поясню почему.
Последовавшее разъяснение не заставило сожалеть о потерянном времени:
— Я же сказал — то же относится и к корвету. Таких, и в наше время было мало, они шли только для десанта с приставкой спец. Корвет особенный, предназначенный для посадки на планеты, для этого у него мощный гравитационный двигатель, к тому же, полностью исправный, а остальное заменить не так дорого. Не зря же Фош двое суток там лазил, он и гарантирует.
Эти сведения меняли дело, на это можно и потратиться. Старый пилот прав, таких кораблей сейчас не выпускают, и это он знает точно, в своё время интересовался в местном галанете, а иметь возможность приземлиться, не на десантном боте, а на этой, по земным меркам, громадине, лучше по всем параметрам.
Придётся соглашаться:
— Если будем возвращаться тем же путём. Шенк был доволен и этим, не благодарил, но Макс понял причину просьбы, старикам, особенно после этой находки, хотелось иметь рядом с собой частичку потерянной родины.
Стандартный прыжок, семисуточной продолжительностью, на этот раз был заполнен работой. Притом под завязку всех служб и как всегда больше всех работы навалилось на инженерную. На этот раз занятую переоборудованием беспилотников в брандеры.
Воплощая в жизнь идею, высказанную Михайлюком Сашей, их третьим инженером, предложившим усилить выживаемость всего отряда довольно простым решением. Установкой на каждый беспилотный «Ниро» по заряду антивещества, а именно, снаряду туннельного орудия, оснащённого небольшим зарядом подрыва.
Идея, позволившая, одномоментно, почти на порядок усилить их огневую мощь. Правда разово, с потерей носителя, но в условиях одиночного рейда, без надежды на помощь со стороны и это было спасением. Вопрос о цене беспилотника тут даже не ставился, два, три миллиона и жизнь, не сопоставимы по своему значению.
Тем более, что обе системы, вписанные штабом в маршрут в последний момент, считались крайне опасными в плане посещения. Первая из них, где они через сутки выйдут из прыжка, ТХ-33,10, запомнилась участникам войны несколькими большими битвами флотов.
Тем и привлекала команды и кланы мусорщиков, возможностью поживиться на корабельных кладбищах. Рисковавших нарваться на патрули Архов, и оправдывавших потерю нервных клеток трофеями, если пауков не было.
Следующая их цель, система ТХ-34,15 «знаменита» страшным поражением объединённого флот Содружества. Умудрившегося при отступлении бросить ещё живые экипажи, не сняв их с покалеченных, потерявших возможность передвигаться, кораблей.
Что с ними стало, никто не знал, с тех пор система приобрела статус «крайне опасной». Находились изредка безумцы рискнувшие туда сунуться и по словам тех единиц, что смогли оттуда вырваться, Архи там находились всегда. Зачем, это и предстояло выяснить их рейду.
Теперь к этим безумцам можно было отнести и их, и придётся покрутиться, обходя все эти опасности. Одним словом — требовалось просто выжить.
Чен был тоже занят, по собственной инициативе работал с искинами, меняя программу автоответчиков всех кораблей, включая штурмовики. Меняя их идентефикаторы на набор бессмысленных цифр, не применяемых в Содружестве. Чтобы, не дай создатель, не навести шестиногих, или их союзников на свой след, не дать совсем неглупым Архам связать их корабли с империей Аратан.
С каждым днём этого прыжка, с приближением выхода из гипера, в экипаже потихоньку нарастала напряжённость. Внешне всё выглядело как всегда, никто не скандалил, не пытался покачать права, но чувствовалось что народ на взводе.
Приближалась долго оттягиваемая страшилка, системы занятые Архами и большая часть экипажа просто боялась. Смонтированный видеоролик, запечатлевший штурм паучьего убежища в прежнем рейде, посмотрели многократно и представляли возможности противника. Боялись и оттого резко выросла очередь к тренажёрам, пилотским и абордажным, вплоть до круглосуточной их работы. Участились и визиты к Максу, то одного, то другого и по разным вопросам, а то и просто попи…ть, в общем поговорить. Последнее время и местные, в том числе ветераны, переняли манеру землян, всё решать при личном разговоре.
Макс с ностальгией вспоминал недавние времена, когда всё, или почти всё, они решали через нейросеть. Не прогресс получается, а сплошной регресс. И как накаркал, сначала заявился Синцов, потом Зорг и на закуску Тэкис.
И с реальным и неотложным делом только врач. Напомнить, что с всей этой авральной работой по переустройству крейсера, ещё не закончена установка и запуск стасис-камеры. От главной цели рейда их отделяет только пара суток и хотелось бы появиться там во всеоружии, имея эту дорогую игрушку в рабочем состоянии.
Этот эксклюзив в виде куба, со стороной в три метра, достался им случайно и если не считать двадцать миллионов, то можно сказать по блату. Место для такого ценного агрегата определено, новый медицинский отсек, где Иван лежит в дварфской медкапсуле.
Стыдно признаться, но с кучей проблем свалившихся на него, после выздоровления, в этом помещении Макс был только один раз.
Пришлось вызывать инженеров и ставить им задачу.
Если хоть половина из приписываемого этой стасис-камере правда, то надо молиться на неё, сдувать с её поверхности пылинки. На расходном банковском счету отряда осталось совсем мало кредитов, но потраченных на неё не жалко, возможность спасти жизнь дороже.
После этого рейда, вопрос с пополнением счёта должен отпасть сам по себе. Даже если они никого не поймают, имеется в виду последнее пожелание штаба, а будет обычный проход по системам с записью информации, то и это поправит их финансы. Оставался ещё, нетронутый до сих пор НЗ, банковские чипы из наследства Винкла и переведённые в них же семьдесят миллионов трофейных. Всего где-то около сотни, что для начала свободного плавания было мизером. Задумавшись над этой мыслью, Макс невольно усмехнулся, быстро же они привыкли к таким суммам, меньше года тому назад казавшимися недосягаемыми.
Теперь ещё добавилось сто сорок пять нахлебников, своих, но на несколько месяцев повисших на их шее. Это если все остались с Шабановым, в коротком разговоре с Форни, ясности по этому вопросу так и не прозвучало. Может кто-то и отвалил в свободное плавание, в первой группе такие нашлись и это не осудишь.
Заманчиво долго жить, не болея, не перенимаясь особо бытом и готовкой. Хорошее затягивает и на это можно сказать одно-вольному воля. А на тех кто влился в команду, Шабанову оставлены десять миллионов, всё по местным законам — под протокол. Со списком нужных профессий, с расчётом на пятилетнее пребывание в Содружестве, а там как получится.
Удастся задумка с прорывом домой, хорошо, нет, придётся искать обходные пути. Это на будущее, а пока впереди три опасные системы и хотелось бы проскочить их без потерь
