Глава 37

Дэна еще никогда не арестовывали. А когда его в последний раз допрашивала полиция, рядом с ним были родители. Теперь он был совсем один в крошечной комнате, карикатурно полицейской, с зеркальным окном в другое помещение и пустым металлическим столом. Кондиционер работал на полную мощность, так что даже через джинсы парень ощущал ледяное сиденье стула.

Что, если по другую сторону зеркала стоит Финноуэй, спрашивал он себя. Неужели у него такие длинные руки? И оказалось достаточно всего лишь имитировать взлом и оставить ДНК Дэна на осколке разбитого стекла или посадить пятно на ковер? В самом деле, гениально – заполучив часть его тела, они заполучили его целиком.

Он подумал об Эбби и Джордане, о том, как запаниковали друзья, тщетно пытаясь спасти его из совершенно безнадежной ситуации.

Он должен был рассказать им о подозрениях Оливера, о том, что его палец могли использовать не для старомодных магических приемов, но для того, чтобы банально его подставить. Но что, на самом деле, могли предпринять его друзья? Если уж на то пошло, от Оливера с винтовкой было бы больше толку.

В полиции у Дэна отняли телефон и бумажник, полностью обезличив его и оставив без малейшей связи с внешним миром. Вскоре ему предоставят возможность позвонить, а затем и адвоката, но почему-то ему казалось, что адвокат отнесется к его истории без особого понимания.

У него было ужасное предчувствие, что если дело дойдет до суда, то его посадят за убийство, которого он не совершал.

Свет в крохотной комнатушке внезапно погас. Дэн содрогнулся, окруженный теперь не только пронизывающим холодом, но и мраком. Он озирался, пытаясь понять, что означают тени, приближающиеся к нему со всех сторон. Это была настоящая пытка. Они даже не желали обращаться с ним по-человечески.

Действие аспирина давно закончилось, и у него снова саднила рана.

Дверь в комнату открылась и мгновенно закрылась. Вспышка света оказалась настолько мимолетной, что Дэн не успел обернуться и увидеть, кто вошел, прежде чем снова погрузиться в кромешную тьму.

Струя холодного воздуха заставила задержанного насторожиться, а затем над столом появилось лицо, засветившееся в темноте подобно бледному и смертельно ядовитому цветку. Он никогда не замечал, насколько голова Финноуэя с ее редкими волосами, квадратной челюстью и высокими скулами напоминает череп.

– Это вы, – еле слышно пробормотал Дэн.

– Собственной персоной. – Финноуэй небрежно улыбнулся, а затем снова вспыхнул свет. Впрочем, он был таким тусклым, что Дэн едва мог разглядеть собственные руки. – Кстати, я слышал, что твоя персона недосчиталась какой-то существенной части.

– Благодаря вам.

Финноуэй присел на край прямоугольного металлического стола. Он был одет в черный костюм, отчего его очертания в темной комнате были нерезкими и размытыми. Под мышкой он держал кожаный чемоданчик. Поцокав языком, он погрозил Дэну пальцем.

– Ну, ну, аккуратнее с необоснованными обвинениями, сынок.

– Я вам не сынок, – прорычал Дэн.

– Но это так и есть, – небрежно возразил Финноуэй, ставя себе на колено чемоданчик и открывая его. – Кем я скажу, тем ты и будешь. Моим сыном, моим племянником, моим посыльным…

Он швырнул на стол листок бумаги, и тот заскользил к Дэну, лицевой стороной вниз. Дэн протянул к бумаге руку и поднес к лицу, пытаясь разглядеть, что на ней написано. Это было свидетельство о рождении. Его собственное.

– Где вы это взяли? – заикаясь, произнес он и выронил листок, как будто обжегшись.

– Вот это послужит тебе настоящим уроком. – Финноуэй снова пошарил в своем чемоданчике. На этот раз он извлек пачку фотографий и начал по очереди раскладывать их на столе. – Под столом стоит ведро. Вдруг понадобится.

Дэн очень скоро понял смысл его слов. Глядя на снимки, появляющиеся перед ним в хронологическом порядке, он ощутил, как все внутренности сводит ужас.

– Мика был хорошим мальчиком. Преданным мальчиком. Оливер тоже пытается быть таким, но, с учетом его идиотского происхождения, мне ясно, что из него ничего не выйдет. Знаешь, когда Оливер тебя мне сдал, я подумал, что это редкая удача. А вот и Дэнни Аш собственной персоной, – игриво произнес он, – последнее недостающее звено такой великолепной цепочки. Но все оказалось еще хуже, верно? Мика был одним из нас, и он умер на твоих глазах. Его убивали, но ты и палец о палец не ударил, чтобы его спасти.

Горло Дэна саднило так, как будто по нему прошлись наждачкой. Он не мог оторвать взгляд от раскладываемых перед ним фотографий.

– А теперь, Дэниел, ты взял и убил мою ассистентку. Ты поступил очень дурно, – продолжая улыбаться, монотонно говорил Финноуэй. – Видишь, вот здесь ты повалил ее на землю. Тамсин была сильной, но ты ведь сильнее, верно? А вот фото, где ты выбил ей несколько зубов. Когда тебе этого показалось мало, ты взялся за щипцы. Во рту у человека очень много зубов, больше, чем можно предположить. И чтобы выдернуть их все, требуется мучительно много времени.

Дэн содрогнулся и отвернулся. Смотреть на последний снимок было уже совершенно невозможно – пустой зияющий рот. Он ощущал, как тошнотворно вращается в его желудке крошечный кусочек шоколадного батончика, съеденного в больнице. У нее была такая красивая улыбка, а теперь от нее совершенно ничего не осталось.

Внимание Дэна привлек тихий шорох, и он поднял голову, по-прежнему избегая смотреть на ужасающие снимки. На стол дождем посыпались сверкающие белые зубы. Они катились, рассыпались и, мерцая, как жемчуг, падали на пол.

– Но она сопротивлялась, верно? Настоящий вулкан, а не женщина… И даже откусила тебе мизинец.

Ухмылка Финноуэя была медленной и ленивой. Он так тщательно выговаривал каждое слово, что Дэн в ужасе вжался в стул. Во все это было невозможно поверить. Но он не видел, какой была рана на его пальце до того, как ее зашили. Он понятия не имел, что и как произошло с его рукой…

Он сложился пополам и дотянулся до ведра, выблевав содержимое желудка.

– Человека можно заставить делать все, что угодно. Это лишь вопрос правильной мотивации, – тихо добавил Финноуэй, щелчком отбрасывая один из зубов, подкатившийся слишком близко к его дорогим брюкам.

Дэн вытер губы, с облегчением вздохнув, когда Финноуэй собрал фотографии, как колоду игральных карт, и сунул их обратно в чемоданчик.

– Т-так чего вы хотите от меня? – прохрипел Дэн. – Какая у меня мотивация?

– Я хочу, чтобы ты гнил в тюрьме до самого конца своей бессмысленной жизни, потому что ты Аш и так же, как твоя мать, только и делаешь, что путаешься под ногами, – с отсутствующей улыбкой сообщил Финноуэй. – И так тому и быть. То есть ты сгниешь в тюрьме. Ты ведь принимаешь лекарства, верно? Легкое диссоциативное расстройство? Время от времени ты не отдаешь себе отчет в происходящем, верно? На протяжении минут, а иногда и часов… Этого более чем достаточно, чтобы убить невинную девушку и покинуть место преступления.

Дэн яростно затряс головой. Нет, нет, это все совершенно не так. Это не могло произойти так просто. Он отказывался верить, что совершенно беспомощен.

– У меня уже очень давно нет этих приступов.

– Ты уверен?

Дэн вспомнил ночь, проведенную в Девятой палате, когда он сам не знал, как добрался домой. Воспоминания в виде розрозненных фрагментов стали возвращаться к нему уже потом, гораздо позже. Он вспомнил, что уснул сегодня утром в такси, и не понял, как это могло произойти так быстро. Но ведь это не были отключки…

– Вот видишь, – с самодовольным видом произнес Финноуэй. – Эти приступы были у тебя всегда, ты страдал от них всю жизнь. И это все, что следует услышать присяжным. Твой мизинец в горле убитой девушки послужит лишь вишенкой на торте.

Дэн уже не ощущал собственного тела. Это был конец. Он тяжело откинулся на спинку стула, не в силах шелохнуться, раздавленный сменяющими друг друга волнами тошноты и паники, которые обрушивались на него с ужасающей силой. Он знал, о чем хочет спросить, и он задал вопрос. Хотя это уже не имело никакого значения. Во все исторические исследования он войдет как убийца. Это будет отражено в документах и на снимках. Это будет его история. Его жизнь.

– Вы убили моих родителей, – произнес он.

Тихо. Грустно.

– Они нырнули с большой высоты, с крутого утеса прямо в кадиллаке, – пожав плечами, ответил Техник. – Немногие способны выжить после такого прыжка.

– Но это сделали вы, – дрожа от ярости, повторил Дэн. Он знал, что стоит ему утратить самоконтроль, и он бросится на Финноуэя через стол и задушит его точно так, как, по его утверждению, задушил Тамсин. Семь бед – один ответ. – Вы их до этого довели.

– Но ты никогда не сможешь этого доказать.

Его так и подмывало сделать ответный ход и сказать Финноуэю о телефонном звонке, который собирается сделать Эбби коллегам Мэйзи, в надежде на то, что это даст ему какое-то преимущество. Но это было бы ошибкой. Дэн понимал, что Финноуэй обязательно пойдет по их следу. Он должен выиграть время. Время, которое позволит Эбби и Джордану дождаться помощи, прежде чем до них доберутся люди Финноуэя.

Дэн посмотрел на рассыпанные по столу зубы и закрыл глаза. У него оставалась последняя карта. Он решил предпринять еще одну отчаянную попытку поторговаться.

– Что для вас важнее – я, гниющий в тюрьме, или я как источник мощного талисмана? Если не ошибаюсь, у вас высоко ценится человеческая кровь? Качества человека определяют свойства талисмана? Удача обращается удачей, власть ведет к власти. Разумеется, если все это правда и эти штуки работают.

– Конечно, они работают, – прищурился Финноуэй, глядя на Дэна сверху вниз. – Что тебе об этом известно?

– Ничего, – солгал Дэн. – Но я знаю свою родословную. И в моем генеалогическом древе имеются не только Аши, но еще и Кроуфорды. Вы можете и сами это проверить. Почитайте о главвраче Дэниеле Кроуфорде. Он проводил всевозможные эксперименты. Он знал о наследовании признаков все. Я уверен, что из его костей получился бы недурный талисман. Я мог бы сказать, где они находятся.

– Это забавная игра, но меня она не интересует.

Дэн пожал плечами, надеясь, что выглядит более уверенно, чем на самом деле себя чувствует. У него в животе все переворачивалось, и он с трудом удерживался от очередного рвотного позыва.

– Тем хуже для вас.

Техник обошел стол вокруг, молча и пристально глядя на Дэна своим хищным взглядом. Затем он остановился за спиной, в тусклом освещении комнаты, Дэн увидел, как от металлической крышки стола отразилось свечение мобильного телефона. Финноуэй читал.

– Хм. – Ледяная пауза. – Интересно. Гораздо интереснее, чем Аши, это уж точно.

– Так что это означает? – спросил Дэн. – Вы все еще хотите, чтобы я сгнил в тюрьме?

Мрачный хохот Финноуэя эхом отразился от стен и у него в голове.

– О, Дэниел, ты все равно сгниешь, но теперь, когда я узнал, насколько сильная у тебя кровь, ты будешь гнить по частям.